По пути

Мужчина ставит пакеты с продуктами на пол, стряхивает перчаткой снежинки с пальто. — Ты что тут забыл, спрашиваю? — повторяет Шое, вытягиваясь в свой небольшой рост. Но все равно кажется маленьким на фоне широкоплечего незнакомца. — Шое, давай без разборок. — мужчина поднимает руки в примирительном жесте, затем тянется к дверной ручке, чтоб закрыть дверь, но Хината в два шага оказывается с ним рядом и накрывает руку своей. — Не торопись, ты не с той стороны двери! Тобио замирает на месте и приходит в чувства лишь когда ловит на себе удивленный взгляд, мужчина наклоняет голову набок и говорит: — Не устраивай сцену хотя бы при своем друге. Я так понимаю, мама ничего тебе не сказала? Шоё поворачивается, смотрит на Кагеяму потухшим взглядом, выглядит, будто вовсе забыл о нем и прерывисто выдыхает. Сжимает кулаки, что костяшки белеют. — Кагеяма, ты можешь... у-уйти? Тобио делает шаг ближе, чувствует кожей мороз, проникающий через приоткрытую дверь, колючий ветер, который треплет Шоё волосы. И пальцы на руках начинают цепенеть, потому что всё это странно. Потому что непонятно, что за человек открыл дверь своим ключом и которому так не рад Шоё. А еще Хината бледный и испуганный, и злой. Как его с незнакомцем оставишь? — Н-нет... — Кагеяма качает головой. Очень кстати в дальней комнате что-то брякает и все, включая Хинату, кидают взгляд в ту сторону. Уйти из этого дома, когда повисла такая напряженная атмосфера - кажется космически тупой идеей. Если что-то начнется, то лучше быть поблизости и... лишь бы ничего такого не случилось. — Я пойду в комнату к Нацу. Когда вопли Шоё за дверью стихают, с Кагеямы сходит уже десятый пот. Руки его не слушаются и трясутся, кусочек пазла не встаёт на место, когда он пытается его присоединить. Он говорит с Нацу, рассказывая что-то о тренировках, но выходит сухо. Потому что он сбивается и теряет голос, а девочка всё равно слышит как кричит брат, и она уже несколько раз подходила к двери, но Тобио её останавливал и отвлекал безделушками, попадающими под руку. Она смотрит на него испуганными глазами и Кагеяма через слово повторяет "Ничего страшного, всё будет в порядке". Хината заходит в комнату и оседает на пол, тут же оказываясь в объятиях младшей сестры. — Шое, кто приходил?? На кого ты так кричал? Кагеяму тревожат те же вопросы, но озвучить он их оказывается не в состоянии. — Нацу, прости. Я испугал тебя — говорит тихо. — Просто приходил плохой человек, но он уже ушел. — Хината целует сестру в макушку и снова прячет лицо в сгибе локтя. — Хината Тобио не узнает собственный голос. — Что там слу... — Кагеяма — Что? — Пожалуйста, уйди Тобио выглядел лучше даже во время болезни. Глаза его стали красными и ощущались, будто в них засыпали тонну песка. Под глазами нарисовались темные круги, а сам он не удосужился даже причесаться, когда мама позвала его завтракать. Она выглядела обеспокоено. Мало того, что сын вечером не стал разговаривать и по приходу домой сразу заперся в комнате, так ещё это лохматое мракобесие на голове говорило, что если случилась не катастрофа, то катаклизм точно. — Тобио — Мда? — Посмотри на меня, милый И Тобио послушно смотрит. И глаза у него грустные-грустные, как после того случая в средней школе. — Что-то случилось в тренировочном лагере? — Нет. Там все отлично прошло. — бурчит. — Ты поругался с другом? - когда Тобио вчера влетел домой и спешно переодевался после поездки, выглядел он даже очень бодро, хоть и немного взволнованно. На расспросы, куда он так спешит, ответил коротко "Надо с кое-кем встретиться. Вернусь вечером", а значит что-то случилось именно во время этой самой встречи. Или после. Он пожимает плечами, вздыхает. Отодвигает тарелку в сторону, подушечки пальцев отбивают ритм по столешнице. Вроде и хочется рассказать, но как? Ничем таким раньше с родительницей не делился. Да и не случалось ничего похожего — Я не ругался, мам. Просто... Как бы... — Тобио прячет лицо в ладонях. — Хм. Он поругался с каким-то мужчиной, который к ним пришел, в общем, а потом сказал, чтобы я ушел. И я ушел Мама молчит с минуту. — Теперь ты из-за этого переживаешь? — Угу — А ты писал ему после этого, спрашивал, все ли хорошо? — Нет. А разве можно? — А почему нет, Тобио? — Но он же сказал мне уходить и я... Если бы Кагеяма знал, что у него эмоции на лице написаны, забился бы в самый дальний угол и слова бы не сказал. Потому что для взрослого человека с большим жизненным опытом сейчас он был как открытая книга. Мама сочувственно улыбнулась. — Милый, если волнуешься - просто напиши. Или позвони. Или вообще пригласи погулять, или к нам в гости - поиграете в приставку, которую привезла Мива, ты же так и не поиграл в неё! Я могу приготовить что-нибудь вкусное для вас. Ну же! — мама осторожно гладит сына по плечу, треплет за щеку. — Что Хината любит? Тобио прям зарделся при упоминании его имени и теперь прятал не только глаза, но и вспыхнувшее лицо. Пальцы на ногах подогнулись сами по себе. — Не знаю, — шепчет неуверенно и добавляет, чуть прокашлявшись — По моему он всеядный, хомячит всё что только под руку подвернется. — Хорошо, тогда я что-нибудь придумаю! Ну так, ты позвонишь? Тобио? — П-позвоню... И Кагеяма звонит, и коленки у него трясутся, потому что Хината берет почти сразу же. И сам зовет встретиться. И спустя пару часов он уже видит рыжую макушку и виноватую мину на лице и не может отдышаться, и в горле так сухо, что язык не поворачивается что-то сказать, а тело не слушается, чтобы что-то сделать. Хината выглядит понуро и вяло, как никогда раньше, и низко склоняет голову: — Кагеяма, извини, что я вчера... — Ты в порядке? — выпаливает. — Не особо... — пожимает плечами. — Я такой придурок, прости, что выгнал, я просто не знал, что делать! Кагеяма глядит по сторонам и кажется озадаченным. Ледяная рука сжимается на его запястье и Тобио прошибает током. Людей поблизости нет, только редкие дома и деревья, да кричащие на ветках птицы. — Расскажешь, ну... Что там случилось? Если хочешь! — Да. — Куда-нибудь хочешь сходить, ты голодный? — Да и да. Я так и не позавтракал... — Шое заправляет прядь волос за ухо, и у Тобио от этого жеста что-то тает внутри. Хочется тоже прикоснуться, и потрепать их, и погладить всего всего. И чтобы Хината сам прижался, уткнулся носом ему в ключицы и перестал грустить. И рассказал всё. Чтобы болтал хоть до самого вечера, потому что они не говорили целую вечность, а вчерашний день не в счет. И не были вдвоем еще дольше. — Но я не взял денег, мы поругались с мамой, прямо перед моим уходом, и я так спешил... — Хината — Не понимаю её, два года уже прошло! Она так страдала, места себе не находила! — он уже начинал заводиться, со злостью мельтешил руками в воздухе и топал ногами. — Зачем давать ему ключи и стараться все вернуть, зачем! — Хината — Он же разбил Нацу сердце, когда ушел. Как можно так! — Хината! — Тобио требовательно потряс его за рукав и на него уставились два раскосых карих глаза. Слишком печальных и не подходящих всему ему существу, ведь он создан для смеха и улыбок, и для того, чтобы порой доводить Цукишиму. И его самого тоже. Иногда. — Прости, Кагеяма, я что-то разошелся... — Ничего. Всё в порядке. Хочешь ко мне? А по дороге расскажешь, или, может быть, дома? — Хочу! Очень хочу! А ты мне сделаешь чай с кусочками фруктов? Кагеяма из вредности хочет сказать "Вот еще! Нет" но вместо этого тянет: — Такого нет.. Но я могу сделать какао с маленькими зефирками и корицей. У Хинаты в глазах будто фейерверки взрываются и он издает радостный вопль. — Клааасс! Какао - это круто! Я люблю какао. Но когда Ноя мне делал чай с фруктами, мне тоже понравилось! — Ноя? Когда это? — у Кагеямы будто внутренности местами поменялись. — Да на днях, когда я ночевал у него! — Ночевал?! — Да! Мы смотрели гравити фоллз и болтали полночи о ерунде всякой... — запал у Хинаты заметно поутих, потому что на лице Кагеямы было слишком много всего... негативного. — Ты чего? — Ничего... На губы Хинаты медленно наползает улыбка, ухмылка даже. Он тормошит друга за рукав и чуть ли не смеется — Ты что это, ревнуешь к Ное? — Ничего я не ревную! — Рееевнуешь! — рыжий смеется, заглядывая прямо ему в лицо. Тобио толкает его в плечо и Хината снова хохочет. Мельтешит перед ним, и сейчас кажется, что его много. То что доктор прописал. — А сам то ты? Взбесился, стоило Мие-сану меня по имени назвать! Теперь уже Хината толкает Кагеяму в грудь, и он упирается, чтоб не упасть, но всё равно теряет равновесие и чуть не падает, хватаясь за плечи Хинаты. Шоё смешно пищит, отвешивая по его груди легкие удары. — Вообще-то он тебя еще и хорошим мальчиком назвал! Почему? Что ты сделал ему такого, что он тебе так сказал? Ты мне ничего такого никогда не делал, чтобы я мог тебя так назвать! — Да ничего! Он вроде всех так называет, увидел бы его, и сам бы все понял... — А вот и увижу! Из какой он команды? Надеюсь, мы встретимся с ним на национальных и я ему задницу надеру! — воспылал Хината и Кагеяма улыбнулся, совсем как дурак. — Старшая Инаризаки. Он очень хорош, и ты его вряд ли обставишь — Да что ты?! — Да, он сильный игрок! И выше тебя! — Аааа! Да я поколочу тебя сейчас, Дургеяма! — он толкает Кагеяму снова, брюнет прыскает, и вместо того, чтоб толкать в ответ, притягивает за руки ближе и прижимает к груди, не в силах больше оставаться вот так, без его прикосновений. И Хината обмякает, хоть и для вида сопротивляется. Они еще не обсудили самое главное. Но как будто бы... не сейчас. Потому что сейчас Шоё шумно сопит ему в куртку и жмется ближе. — Я бы тоже хотел надрать ему зад. Так что сделаем это вместе. Вместе с Карасуно... — Конечно! Оказывается, пару лет назад у мамы Хинаты был мужчина, который прожил с ними целый год. И они ладили с Шое, и мама была счастлива, и Нацу к нему очень прикипела. Всё было хорошо, пока он внезапно не ушел и не оставил после себя пустоту и разочарование. — Мама долго приходила в себя, собирала себя по частичкам и вернулась в норму совсем недавно, кажется. А тут взяла и снова позвала его, попросила о помощи, пригласила, дала хреновы ключи от дома! А мне вообще не сказала ни слова, говорит - замоталась и забыла! И что общается с ним уже четыре месяца! Я то пофиг, а о Нацу она подумала? Она тогда как будто потеряла папу, и плакала постоянно! И за мной ходила, как хвостик! — Хината задрал голову к потолку и часто-часто заморгал, видимо, чтобы глаза не слезились. Половица под ним жалобно скрипнула, когда он повернулся к Кагеяме, который сидел в полуметре от него, переваривая полученную информацию. — Вот из-за этого мы и поругались с ней... — Мне жаль, Хината. — протянул сочувственно Тобио. — Я тебе как то могу помочь? Вздыхает. — Думаю, можешь — Что хочешь? — Принесешь мне еще синнабонов? Твоя мама их замечательно готовит! — Хах. — у Кагеямы немного отлегло. В утешениях он все равно силен не был. — Принесу. Может, скажешь ей, что понравились? Она обрадуется Пока Хината расхваливал стряпню перед мамой, Кагеяма достал из закромов плейстейшен и унес сладости в свою комнату, а когда спустился снова, родительница сказала: — Тобио, милый, подруги позвали меня встретиться, так что вечером ты дома за старшего. — женщина улыбается, и с такой улыбкой сейчас очень походит на Миву, ну или Мива на нее. Немного ассиметричной и даже плутоватой. Она многозначительно смотрит на Шое и добавляет: — Хината-кун, составишь Тобио компанию, чтобы он тут один не скучал? — Да мам, не скучаю я один... — Можно даже до завтра — Мне остаться у вас с ночевой? — немного растерянно спрашивает Хината и косится в сторону Кагеямы, который делает вид, что ему чрезвычайно интересны склейки на обоях. — Если хочешь, конечно! — Можно! — отвечает с энтузиазмом Хината и склоняет голову в поклоне. — Раз уж вы не против! Спасибо! Наверно, он и сам бы хотел остаться и переждать время, когда они с мамой будут готовы к спокойному диалогу. Тобио бы предложить переночевать в жизни бы не решился. Кагеяма облегченно выдыхает и еле сдерживает улыбку, занимает себя уборкой посуды, будто бы ничего не произошло. Хотя провести время вдвоем с Хинатой, это то, о чем он мечтал. Ну не то чтоб прям мечтал, но очень, очень хотел. Мечтает он стать лучшим волейболистом, а о Хинате так, только думает 24/7. Хочется сделать так, чтобы Хината сегодня не скучал и поменьше думал о своих проблемах. И еще хотелось бы снова обняться, как сегодня на улице, а потом играть в приставку и смотреть фильмы, кормить Шоё синнабонами. И сделать обещанное какао с зефирками и утереть нос Ное... — Кагеяма? — А? — вздрагивает Тобио, когда Шое оказывается в шаге от него. — Ты этой штукой-то — Хината кивает в сторону коробки с приставкой — пользоваться умеешь? — Не пробовал. А ты? — Я тоже. У нас была только Sega с миллионом картриджей, я её затер до дыр и моноблок перегорел — он хихикнул. — Это давно было, но от мамы я тогда знатно отхватил! Хината аккуратно вертит коробку и заглядывает внутрь, вынимает инструкцию и коротко комментирует: — Да тут ничего сложного, быстро разберемся! Но разбираются они совсем не быстро: когда Тобио наконец втыкает штекер куда нужно и на дисплее всплывает игровое меню, мама вновь появляется в гостиной и говорит: — Не вздумайте питаться только сладким, на плите стоит рис с овощами, он еще не остыл, так что как тут разберетесь — она обводит рукой площадь с приставкой — сразу поужинайте. Кагеяма молча кивает, сосредоточенно перебирая диски, тоже доставшиеся от Мивы, он честно ожидал увидеть гору девчачьих, но перед ним лишь шутеры, хорроры, да гонки. Хината настойчиво треплет его штанину, сидя на диване, и когда Тобио поднимает глаза, рыжий кивает в сторону мамы. Которая, видимо, уже собралась, и теперь в синем коктейльном платье выглядит изумительно. Она перекладывает в небольшую сумочку ключи и достает пару купюр из бумажника, оставляет на полочке у двери. Тобио стоит как истукан, не понимая, зачем Хината вообще привлек его внимание, и когда женщина отходит на достаточное расстояние, Шое шепчет: — Скажи ей какой нибудь комплимент, дубина ты, она выглядит здорово. — А что я могу то? — Да просто скажи, что красивая! Кагеяма сжимает коробки с дисками и стоит в позе австралопитека, пока его мама кружит по комнатам, накидывает на себя пальто и надевает сапоги. Хината толкает его ногой чуть агрессивнее и он выпаливает: — Ма-ам, ты на свидание что ли? Хината ловит приступ кринжа и смыкает крепко зубы, чтоб не засмеяться над этим идиотом. — Почему на свидание, милый? — она широко улыбается, когда становится прямо, и ей очень идет эта улыбка. И вроде сапоги отлично смотрятся с этим платьем, хотя Хината и не разбирается. Кагеяма выдает нечленораздельные звуки и Хината берет миссию на себя: — Просто Кагеяма хотел сказать, что вы выглядите просто супер! — он показывает два больших пальца вверх и немного при этом краснеет, когда мама благодарит его за комплимент и изящно стряхивает с ткани пальто невидимые пылинки. — И вы красиво уложили волосы! Тобио отмирает: — Да, мам, к-красиво! Женщина говорит спасибо еще раз, посылает воздушный поцелуй на прощанье Тобио и машет Шое, и, отдав последние распоряжения, выходит за дверь. Оставляя после себя только приятный цветочный аромат туалетной воды и двоих подростков. Хината смеется: — Какой же ты болван! Ты комплименты говорить не умеешь? И без того красный Кагеяма становится еще более красным. — Нет. Отвали! - он отмахивается от него как от назойливой мухи, что-то еще бурчит под нос и запускает игру. Как всегда сконфуженный и неловкий. Хината вскакивает и берется за геймпад и когда усаживается обратно, специально тычет Тобио в бок и получает тычок в ответ. Но долго они не играют, потому что Кагеяме пора на пробежку. Он отключается, слыша недовольный стон со стороны и идет в свою комнату, попутно разминая затекшую шею и спину. — Ты куда это собрался? — На пробежку! — А я? — Хината бредет следом, они поднимаются по лестнице и он во все глаза пялится на его задницу, печалясь, что штаны слишком плотные. В животе что-то приятно екает от мысли, что сейчас Кагеяма переоденется в что-то более легкое и... это нельзя упустить. — Я с тобой побегу! — В джинсах то? — Дак дай мне что-нибудь? — Ты же во всем утонешь! — прыскает. — С младшей школы у меня не осталось вещей! Коротышка! Хината толкает его в плечо со звериным воплем и они смеются. И Тобио все таки находит, что ему надеть, правда, резинку на старых спортивках все равно приходится подворачивать. Кагеяма это видит и начинает ехидничать, но на пробежку они все равно отправляются вместе. Бежать так же размеренно, как с Мией, с Хинатой не получается. Они то ускоряют темп, то прыгают через импровизированные препятствия, то бегут задом наперед и Кагеяма в моменте понимает, что ловит с этого полное эмоциональное удовлетворение. Будто постигает, наконец, дзен, и не в силах молчать, выпаливает первое, что приходит в голову: — С тобой так хорошо Хината зарывается ботинками в землю, останавливаясь, и чуть не сворачивает шею. — Что? — Говорю, хорошо с тобой И только когда Тобио повторяет эту фразу дважды, до него вдруг доходит, что понять её можно совсем по другому. И что Хината, который не читал того что творилось у него в голове, именно так и подумает. Совсем не про бег. Шое сгибается пополам, упираясь ладонями в колени и отвечает на полном серьезе: — Мне тоже с тобой хорошо, пока ты не делаешь мне больно, Кагеяма. Повисает тяжелая пауза. И пока Хината заламывает руки, прыгая взглядом из стороны в сторону, Кагеяма нервно сжимает и разжимает кулаки. Это не подходящее время для разговора. Да и место тоже. — Я не хотел обидеть тебя, когда говорил, что... ну... что не х-хочу с тобой встречаться... Я не знал, что тебе вообще это может быть важно. И я выпалил это, не подумав. — Кагеяма старается дышать ровно, хотя внутри его всё закипает и трясется. Страшно сделать что-то не так и опять потерять его. Очень страшно. — А теперь ты подумал? — голос у Хинаты тихий и какой-то пустой. — Ты правда готов встречаться не с парнями, только чтобы быть как все? — Подумал. Нет — А что бы ты хотел? Хината не смотрит, на лице его ходят желваки. Порывистый ветер треплет красивые рыжие волосы, проникает за ворот толстовки. Холодит тело и душу, кажется, тоже. — Ты прочитал записку? — Н-нет, прости — Почему? — Я... я даже не открывал. Я боялся, что если прочитаю, то всё закончится, а так... у меня как будто еще есть время. Хотя бы сегодня. Ты разговор не начинал, и я тоже решил отложить. Потому что последние дни - это какая-то лажа. Потому что их я провел не с тобой. А ещё Вашиджо-сенсей сказал, что не видит во мне пользы без тебя и я понял, что я вообще себя без тебя уже не представляю и я... Кагеяма перебивает: — Вашиджо-сенсей, это который? — Из Ширатори — Как? Каким образом? — Потому что я был в Шираторизаве. В лагере — Что? Почему? - Кагеяма будто вспоминает все вопросительные слова в своем лексиконе. — Я туда пробрался. — отмахивается, потому что ну... сейчас не до лагеря. Кагеяма понимает, но всё равно хочет вернуться к этому разговору потом и услышать подробности. Хината в Ширатори? Уму не постижимо! Вместе с Цукишимой, получается! — Придурок! — выносит Тобио вердикт. — Что?! Почему?! — Старый придурок этот Вашиджо-сенсей! — выпаливает громко, злится. — Не слушай его! — легкие будто стягивает, с голове звенят сказанные Хинатой слова. Как тяжело говорить словами через рот, было бы проще, если бы Хината просто прочитал... — Л-ладно... — понуро шепчет Шое, мнется на месте. Лицо у Кагеямы горит и ему хочется зарыться прямо головой в сугроб. Но вместо этого он говорит: — Было бы удобно, если бы ты прочитал, но раз уж мы заговорили сейчас... — он пару раз кашляет в кулак, сбивает колючий ком в горле, и смотрит на снег под ногами. На сотню следов от своих кроссовок, на заснеженные мыски, будто концентрируясь на них. Потому что ему нужна точка опоры, хоть такая, мнимая. Потому что на Хинату сейчас он просто не сможет посмотреть. Потому что это стыдно. Неудобно. Сложно. Непривычно. Как будто выворачиваешь себя наизнанку. И Кагеяма признаётся.