По пути

Кагеяма не бесчувственный, когда дело касается Хинаты. Тем более, когда дело касается Хинаты. Даже не спорит, когда обсуждают, как поступить: встретить Ною вдвоем или Шоё самолично ему на встречу двинуться. Кагеяма идти не то что не хочет, просто не думает, что это правильно и логично. Потому что Ноя, хоть и сокомандник, но совсем не близок и совсем не друг. А Хинате - да. Сдружились они ещё до этих лжеотношений, но воочию увидеть, насколько сдружились Кагеяме предстоит возможность именно сегодня. От этой возни немного подташнивает, Кагеяме опять очень нервно. Слишком много событий для одного дня Слишком много признаний и слов Слишком много поцелуев и прикосновений А теперь ещё Ноя придет в гости И, скорее всего, заночует, потому что на улице уже давно стемнело. Кагеяма не злится и даже не грустит, просто не находит себе места, когда лицо Шоё принимает бледный оттенок, стоит ему положить трубку и начать собираться — Блин, похоже что-то серьезное, потому что сколько общаемся, я у Нои никогда такого голоса не слышал — комментирует Шоё, меняя шорты на джинсы. Всё-таки решают, что выслать за либеро Хинату будет лучшей идеей. Кагеяма мнется, стоя у дверей, пока Шоё завязывает шнурки и выпаливает: — Ты же ничего ему не говорил, ну... про меня? — Нет. Твоя тайна в безопасности, Дургеяма — лыбится краем рта Хината, поднимаясь. — Поторопитесь там, времени мало осталось. — добавляет Кагеяма. — Думаю, Ное-сану лучше будет остаться здесь, я постелю ему на диване или в комнате Мивы... — А мы с тобой где будем спать? Кагеяму бросает в жар от этого "мы". Звучит приятно, правда. Жаль, несвоевременно. Он же мог сказать "я", но не сказал. Специально смущает. — Н-ну... вообще мы можем все втроем остаться в комнате Мивы, там кровать большая, если хочешь, ну и футон положить... — Кагеяма запинается на последнем слове и поднимает взгляд. Хината лыбится слишком уж довольно и широко, мигает раскосыми глазами и спустя долю секунды тянется на носочках, обжигает щеку дыханием, что Кагеяма немного дёргается. Но стоит всё равно, подставляется под короткий поцелуй. Мимолетное похлопывание по плечу и вот Хината отстраняется. — Давай только без этих фокусов при Нишиное. — ворчит Тобио, дуя губы. — Ну не знаю, тебя так и хочется целовать — ехидничает рыжий, скрываясь за дверью. Возвращаются они когда Кагеяма уже всё переделал: достал футон и пару вещей для Нои, если останется. Позвонил маме сказать про ещё одного гостя и услышал, сквозь женские хихиканья, что она останется у подруги, и что дом в его полном распоряжении. Вскипятил чайник и даже ужин подогрел, вдруг либеро голодный, да и Хината наверняка проголодался. Такой вот заботливый Кагеяма. — Простите за вторжение! — кричит первым делом Нишиноя, сгибаясь в поклоне. Видимо Хината не сообщил, что они пока что будут втроем. — Привет, Нишиноя-сан — тянет руку для приветствия Кагеяма. — Дома, кроме нас, никого. — и застывает на месте, стоит Ное сдернуть с себя глубокий капюшон. — Ноя-сан, чт... что случилось? На лице у Нои здоровенная ссадина. Прямо поперек носа. Улыбка, как всегда, до ушей, только вот глаза всё равно грустные: — Давно не виделись, Кагеяма-кун! Я успел соскучиться, в зале без вас двоих очень тихо! Мы с Танакой за четверых не справляемся! А с носом... ну... я получил от кое-кого! Хината, уже посвященный в курс дела, забирает у Нои куртку, вешает её на крючок и заявляет: — ОТ АСАХИ ПОЛУЧИЛ! — От Асахи-сана? Как так?! Вы же... Кагеяма не смеет договорить, глядит на Ною, потом на Шоё. То что рассказывал про них Шоё вообще ему знать положено? Ноя обессиленно встряхивает руками: — Да влюблен я в него. Чего ты застыл? Я не делал из этого тайну! Ноя оглядывает дом, и даже Кагеяма видит, что выглядит он очень понуро, хоть и продолжает держать лицо. Может, они уже всё-всё обсудили с Хинатой по дороге и сейчас этого делать не придется. Но узнать предисторию синяка все равно хочется. — Прости, Ноя-сан! Так... что случилось? И еще... ты голодный? Ноя вываливает всё пока они кушают. Пока они пытаются кушать. Потому что от таких рассказов кусок в горло не лезет. Кагеяму целиком и полностью посвящают в детали, будто так и было всегда задумано. Ноя не из стеснительных. Ное нужно сейчас высказаться. Когда рассказывает, голос немного дрожит, и Хината почти незаметно касается его предплечья, успокаивая. У Тобио на душе скребут кошки. Какими глазами Шоё глядит на Юу сейчас даже описать трудно: взгляд потухший, немного прищуренный, нос дергается, будто Хината вот-вот заплачет. Выглядит, как выброшенный на дорогу котенок, которого хочется подобрать, утащить домой, кормить его, ухаживать и греть под своим боком. Кагеяму буквально размазывает. Он возвращается в реальность только когда Ноя вскидывается: — Он десять раз мне сказал: я скоро уеду! Ничего у нас не получится! Год закончится и всё! А я сто раз повторил ему, что мне на него не всё равно! Что мне только и надо - школу закончить! А до Токио добираться проблемы никакой нет, если придется, подработку найду, чтобы у дедушки на дорогу не тянуть деньги, я все равно собирался! А он ни в какую: тебе это не надо, говорит! Какого хера он вообще за меня решает? Напридумывал себе идеальный мир - где он скажет и я как по щелчку забуду всё! Его забуду! — Ноя делает паузу, болезненно стонет, и Кагеяме кажется, что рассказ об этом и правда вызывает у него спазмы. Продолжает более тихо, опускает голову, как будто смертельно устал: — Вот и взбесил меня. Я толкнул его. Он врезался в перила. Попытался мои руки перехватить, я отмахнулся. Резко. И как то так получилось... он просто защищался, а в итоге полоснул по лицу рукой, попал видимо пуговкой от рукава, или может булавкой, и кожу содрал. И вот... результат. К слову, на "результате" этом теперь красовался бежевый бактерицидный пластырь. Кагеяма протянул его Ное, когда тот намывал руки над раковиной, перед тем как они уселись отужинать. Кагеяма совсем потерялся. Он в панике перебирал набор слов в голове, в попытке найти подходящие. Утешать он не умел - не было опыта. Он поднялся со стула, приблизился совсем как тень, и положил руку на плечо Нишиное. Вроде так говорят "я тебе сочувствую" без слов. Либеро посмотрел на него и коротко кивнул, прикрывая глаза. Следом в эту неловкую сценку ворвался Хината, сгребая Ною в объятьях так, что у него из легких весь воздух через вопль вышел. Как и у Кагеямы. Но по другой причине. — Знаешь, я думаю, надо было ему врезать, да посильнее, раз он такой глупый! — заявил он задорно. Ноя прыснул: — Ну, это больше твой метод! — Да. Я люблю лупить Кагеяму, когда он тупит. — честно признается Шое и смотрит на Тобио из-под челки весело и лукаво. — Хината! Придурок! — вспыхивает Кагеяма, подступаясь со стороны и тыча его в ребра, Хината ойкает, вступает в шуточный бой, выпуская из объятий Ною, но продолжает говорить именно ему: — А вообще, Ноя, я думаю, что у вас всё получится! Вы разные, но вы как будто по особенному разные: как детальки пазла, которые вместе создают полную картинку. Он спокойный, а ты - реактивный. Он тихий, ты - громкий. Он высокий, ты — Хината нервно хихикает, поняв, что загнал себя в тупик. Ноя любовно пихает его ногой в лодыжку, но продолжает слушать — а ты... пониже. Вы друг другу подходите! Вы как... — Как утро и вечер? — задумчиво спрашивает Ноя. Хината активно кивает: — Да да! Ты - утро, а он - вечер! — Шое, удовлетворенный своей тирадой потирает руки. Потому что когда он начал говорить, у него было всего три аргумента. А Ноя вкинул еще один. — Только наоборот — Почему наоборот? — в голос спрашивают первогодки. Ноя прыскает снова, неловко пожимает плечами и ерошит свои волосы: — Потому что значение имени Асахи - солнце, а значение моего - вечер, если подумать... Кагеяма ворочает извилинами в своей голове и подтверждает: — А ведь правда... У Хинаты очередной повод для необоснованной радости: — Ну видишь же! Всё сходится. — он активно машет руками, рисуя в воздухе только ему понятные фигуры и радостно пищит: — Вы созданы друг для друга! Потому что противоположности притягиваются! Так вот! Плечи Нои заметно расслабляются. Он поочередно глядит то на Кагеяму, сконфуженно вросшего в пол, то на Хинату рядом с ним, который буквально пышит позитивом и энергией. На лице Юу появляется теплая улыбка: — Да, ты прав. Противоположности притягиваются. Кагеяма не помнит, когда его сморило. Когда они смотрели триллер по телеку или позднее, когда решили поиграть в приставку. Наверно позднее, раз он помнит визги Хинаты, когда у него получилось обыграть Ною в контре. Тобио несколько раз пропускал свою очередь, давая ребятам вдоволь насладиться боями друг с другом, искоса пялился на Хинату, раздосадованный отсутствием возможности взъерошить ему волосы. Если бы они были вдвоем, он только этим и занимался. Хотя нет. Не только этим. Но о поцелуях и прочих приятностях даже думать не стоило - чревато стояком как максимум, как минимум - вспотевшими ладонями и румяными щеками. А допускать такое при семпае всё равно что рассказать всю свою подноготную, со всеми своими фобиями, мечтами и пристрастиями. Но, по правде говоря, открыться Ное было бы неплохо. Несмотря на то что внешне либеро выглядит как балбес, он - защитник команды на поле, а еще опора для Хинаты в тяжелые для него дни, как теперь выяснилось. Он выглядит спокойным на фоне Шое уж точно, и держится хорошо даже несмотря на случившееся с Асахи-саном. Сегодня Кагеяма с ним рядом не чувствует дискомфорта, как было раньше. Ноя будто бы открывается для него с новых сторон. А может Кагеяма действительно сильно устал, ведь предыдущую ночь он и глаз не сумел сомкнуть: всё ворочался, не в состоянии прогнать рыжую макушку из головы. От недосыпа восприятие мира могло исказиться. И то что Ноя относился к нему с душой и не вкидывал едкие комментарии, когда он запутался в кнопках на джойстике, в отличие от того же Хинаты - могло ему просто причудиться. Присниться. Кагеяма открывает глаза и первое, что видит, стоит им привыкнуть к темноте - двоих коротышек, наспех прикрытых кусочком пледа. Хината свернулся маленьким милым калачиком, в то время как Ноя лежит полусидя или сидит полулежа в самой неудобной позе на свете и подпирает шеей подлокотник. Тобио не видел, что люди так могут спать. Не люди точно, разве что кошки. Хорошо, что они успели раскинуть диван перед просмотром фильма. Иначе места бы было в разы меньше. Чтобы эти двое тогда делали? Стопкой бы улеглись? Одеялом, которое любовно подтолкнули под уставшие конечности, прикрыт только он сам. Кагеяма чертыхается и даже злится на свои навыки домохозяина: мало того, что вырубился первым, так еще и позволил гостям укрыться не очень то теплым покрывалом в зимнюю ночь. В идеале они должны были заночевать в комнате Мивы, кровать там была большая, стоило только застелить татами рядом и как-нибудь разделиться: на татами точно не поместились бы все трое, как и на кровати, и одному нужно было улечься отдельно. А теперь они все вместе мучаются на диване. С ума сойти. Кагеяма встаёт, потирая затёкшие руки и мысленно умоляет половицы не скрипеть под ногами. Собрать постельные принадлежности не составляет труда, ведь все они уже подготовлены в комнате сестры. Скажи он об этом Хинате, коротышки хотя бы не маялись сейчас на диване, но он не сказал. Не посчитал важным. Подумал, что сам справится. Ноя что-то бормочет, когда Кагеяма аккуратно тянет его за ноги вниз, выпрямляя тем самым его шею, и подкладывает подушку под свалявшиеся ото сна волосы. Укрытый одеялом до самого носа он произносит тихое "Спасибо, мам" и, так и не проснувшись, поворачивается на бок. Шокированный таким обращением Тобио пялится в точку пару минут, как дурак тянет улыбку и принимается за Шое. Попытки сдвинуть его с места оказываются тщетны, во сне он будто становится раза в три тяжелее. Реши Кагеяма сейчас унести его в комнату - даже поднять бы не смог. Поза, конечно, комфортная, но без подушки он завтра точно проснется без шеи. А так не пойдет. Кагеяма долго пялится на это чудо, кладет две подушки поближе, закрывает Хинату одеялом, осторожно касаясь открытого участка кожи и понимает, что он совсем продрог. Кутает лучше. Хината мирно сопит. Не коснуться его щеки оказывается невозможным. Тобио поддается порыву, гладит тыльной стороной ладони, поражается тому, насколько приятной ощущается его кожа под пальцами и давится воздухом, когда ловит на себе его взгляд, мутный и немного шальной после сна. Проснулся все-таки. Хватает ума сомкнуть губы, чтобы не пискнуть, потому что Шое накрывает его руку своей и прижимает сильнее. Сам трётся об него щекой. У Кагеямы в животе что-то оживает и трепещет крыльями, сбивает начисто пульс и отключает мозги. Потому что он ложится рядом, как под гипнозом, коротко скрипнув диваном под коленями. Ждет, когда Хината уляжется на подушку. И это так близко. Совсем рядом. В паре сантиметров от его лица. Глаза горят янтарем в тусклом свете фонарей, настырно пробивающемся в окна. На губах улыбка. И воздуха между так мало. И слова вроде бы не нужны. Хината ведет пальцами по чужому подбородку, очерчивает чужие губы. Чуть ли не играется. Кагеяму плавит. Он не помнит, когда сперло дыхание и когда пульс слетел окончательно. Помнит только легкий поцелуй и движения сухих губ на своих губах. И свои титанические усилия, которые прикладывает, чтоб этот самый поцелуй не углубить. Потому что в полуметре от них спит другой человек. И Хината это, к счастью, тоже понимает. Нежится рядом. Гладит по плечу, тянется ниже, к запястью. Хлопает глазами. Любуется. Дарит улыбку. И переплетает пальцы. Ноя, выпавший на мгновенье из дрёмы в реальность, слышит все эти шорохи за спиной и про себя думает: вот ведь два идиота. И засыпает обратно.