*****
— господь всевышний, ты воняешь, — показательно морщится омега, когда вернувшийся с тренировки тэхен заходит на кухню и застает его там готовящим ужин. тэхен фыркает и подходит нарочито ближе, цепляет пальцами нарезанный чонгуком кусочек морковки с разделочной доски и закидывает в рот, звонко хрустя, за что получается ладошкой по руке и недовольное шипение в ответ. — тебе же это нравится, цветочек, — нагло утверждает и ухмыляется тэхен, облокачиваясь бедрами на кухонный стол и взъерошивая ладонью чужие кудри на голове. чонгук выгибает бровь, отвлекаясь от нарезки овощей и обращает взгляд на слишком довольно альфу, чью ухмылку так и хочется стереть с лица. красивого, черт возьми, лица. — вот именно, альфа, что я - цветочек, потому что пахну магнолией, а ты - воняешь потом. почувствуй эту грань и шуруй в душ, ради всего святого. тэхен прикладывает руку к мокрой майке в районе сердца и театрально вздыхает, изображая оскорбленный и обиженный вид. — когда-нибудь ты окончательно разобьешь мне сердце, цветочек, — вздыхает тэхен и двигается в сторону ванной, — и чем это тебя мой мятный запах не устраивает? — потный мятный, тэхен, потный, — глухо доносится из кухни. альфа качает головой, растягивая уголки губ в улыбке. не то, чтобы тэхен полтора года назад сильно переживал, что у него не получится ужиться с омегой и найти общий язык, чтобы иметь возможность перекидываться хотя бы парой слов, если они будут сталкиваться в их небольшой двушке, но ощутимо беспокоился первые несколько недель, боясь сделать что-нибудь, что могло бы оттолкнуть чонгука или заставить разочароваться в приличном, по его словам, соседе. чонгук оказался до умопомрачения хорош и идеален во всем, что касалось их совместного быта и немногочисленных условий совместного проживания. тэхену казалось, что идеальнее соседа, чем этот омега он вряд ли еще когда-то найдет и отчего-то не хотелось его разочаровывать тем или иным действием. но, как правило: беспокойство порождает тревожность, а тревожность порождает панику и, когда чонгук замечает, что тэхен слишком дерганый и неестественный рядом с ним, тут же выявляет причину и сажает за стол переговоров, который они недавно купили в икее, заявив, что ему нужен адекватный сосед, а не дерганый шизик, который до панички боится вместо трех ложек сахара положить омеге в чай случайно две. вот так вот, прямо в лоб. и стало значительно легче. они стали больше общаться, узнавая о жизни друг друга чуточку больше; появились вечерние посиделки на выходных за парочкой банок пива и ведром крылышек под очередную мелодраму, которые так сильно любит омега; начали ужинать после пар и завтракать перед ними в компании друг друга, делясь последними новостями, благодаря чему их кухня наконец-то перестала пустовать и использовалась по назначению; шли друг другу на уступки или искали компромиссы, если какие-то бытовые моменты все-таки просачивались; старались разделять интересы друг друга и тэхен, ни капли не мыслящий в искусстве порывался стать натурщиком для новой картины чонгука, пока тот в свою очередь, ненавидящий спорт, пытался ходить с тэхеном на тренировки по боксу. жить с чонгуком было легко и слишком хорошо. характер у него сдержанный и местами даже очень мягкий, несмотря на то, что всякий раз любил пустить какую-нибудь безобидную колкость в сторону альфы, чтобы держать его в тонусе. тэхен даже представить себе не мог, что ему попадётся сосед, который сам будет готовить им завтраки и ужины на двоих, закидывать вещи в стирку и спрашивать, не нужно ли заодно прибраться в комнате тэхена, раз он затеял генеральную уборку. он был в недоумении и, в конечном итоге, выразил эту мыслью чонгуку, на что тот отмахнулся, говоря, что в том, что он поддерживает порядок в квартире и немного заботится о питании альфы - нет ничего сверхъестественного, натура у него такая, а тэхен ему уже не чужой человек. легко с чонгуком тэхену перестало быть спустя полгода совместного проживания, когда затуманенный идеальной жизнью не выходящей за пределы их уютной двушки взгляд альфы прояснился и непроизвольно начал подмечать множество очаровательных качеств в омеге. как внешних, так и внутренних. не бытовых и касающихся их соседства. не подметить с самых первых дней, что чонгук очень красивый и хорошо сложенный омега, которого он только видел за свои двадцать лет, было бы настоящим кощунством, но тэхена на тот момент волновало только то, как бы не ударить перед ним лицом в грязь и не оказаться за пределами их квартиры. и только потом, окончательно спустив с себя весь груз загонов и словив ошеломительную волну комфорта от проживания с чонгуком, альфа стал непроизвольно для самого себя чуточку дольше задерживать взгляд на чужом аккуратном профиле каждый раз, когда они в очередной раз смотрели титаник, а потом неловко одергивал сам себя, когда хотелось стереть слезы, вызванные фильмом с фарфоровых щек и прикоснуться губами к кончику носа, который чонгук очаровательно морщил при любом удобном случае. пальцы каждый раз тянулись вплестись в длинные кудри, которые казались до безумия непослушными, но мягкими и пушистыми. омегу, что завораживающе пах сладкой магнолией, всего хотелось затискать в нежных объятьях и никогда не отпускать. и если, как обычный сосед, тэхен не мог позволить себе такого поведения, то на правах новоиспеченного друга омеги редко, но мог позволить себе такую вольность, наслаждаясь этими секундами сполна. чонгук и сам был тактильным до чертиков и всякий раз мог кинуться тэхену на шею и повиснуть от радости и тут же неловко осекал себя, судя по всеми тоже выстроил в своей голове рамки дозволенного в отношении альфы. всякие незначительные мелочи, которые тэхен подмечал в омеге, каждая на его взгляд казалась очаровательнее другой. например: омега предпочитает спокойную музыку; любит засыпать под звуки дождя, но дрожит, если услышит малейший звук грома и просит тэхена посидеть с ним на кухне немного; отдает предпочтение сладкому чаю и обязательно с лимоном; коллекционирует книги, даже если не читает их; любит экспериментировать с кулинарией и просит тэхена быть его подопытным; имеет особую слабость к вязаным вещам и носкам в особенности; любит все оттенки розового и краснеет каждый раз, стоит тэхену назвать его «цветочек» из-за запаха магнолии. в общем, да. спустя полгода совместного проживания, тэхен понял, что с чонгуком внезапно перестало быть легко, потому что он в него вляпался очень сильно и по самые уши, без какого-либо шанса на спасение из омута карих глаз и цветочного запаха. вместе с зарождающим легким чувством влюбленности зарождалось неприятное чувство неуверенности. тэхен никогда не был трусом, не его прерогатива молчать о том, что он чувствует, но чонгук стал ему по-настоящему дорог, не как сосед, как друг и человек, который всегда ждёт его дома, а как омега. он не может быть уверен в том, что чонгук чувствует подобное к нему и уж точно не может быть уверен, что их чувства одинаково взаимны — от этого зарождался еще и страх, что если альфа признается ему в сокровенном и это окажется не взаимным, то он потеряет чонгука не только как соседа, но и как друга. потому что не бывает так. когда один - очень сильно, а второй - нет, и участливо продолжает готовить ему завтраки и закрывает глаза на очевидное, в надежде сохранить хоть что-то между ними. и если поначалу тэхен молча теплил эти чувства глубоко в себе, наслаждаясь каждой секундой проведенной с чонгуком и наполняя легкие его запахом, то потом понял, что долго это продолжаться все равно не сможет, и медленно, но верно пытался найти подход к чонгуку, как к омеге, считывал и впитывал в себя каждую его эмоцию, смущенное действие или взгляд. все. точкой невозврата стало то, что тэхен заметил спустя несколько недель его внутренних терзаний, после выявления своих чувств. еще одна очаровательная мелочь, но то, что дало ему надежду, что у них это светлое и искреннее, что называют словом на букву «л», оказалось взаимным. как бы странно это не звучало, но тэхен непреднамеренно выучил цикл течек чонгука наизусть, так же, как и каждую неловкую просьбу пожить неделю у друзей с последующими извинениями за неудобства, на которые альфа лишь отмахивался и говорил, что все в порядке. это неотъемлемая часть жизни чонгука, и тэхен никогда не позволил бы себе не уважать то, что касается здоровья и организма омеги. а еще тэхен знает, куда пропадают его вещи из шкафа, который редеет с каждым днём все больше и больше, и именно это даёт ему крошечную надежду. он знает о гнездовании не так много, но знания о том, что омеги в предтечном состоянии или состоянии стресса выстраивают для себя гнездо из вещей альфы, чей запах успокаивает, окутывает безопасностью и помогает облегчить боль или же вывести организм из состояния стресса, помогая достичь внутренней гармонии — достаточно. он не предпринимал никаких действий, дающих чонгуку намек на то, что тэхен раскрыл его, когда начал замечать пропажи своих вещей и нашел этому причину. наоборот, молча, когда чонгука не было дома, приносил в его комнату вещи, где его запах ощущался намного ярче. и если омеге от этого действительно значительно легче и лучше — альфа без промедлений перетащит в его комнату весь свой шкаф и сделает все, что есть в его силах — главное, чтобы чонгук чувствовал себя в безопасности и не тревожил свою внутреннюю сущность стрессом. мысль о том, что чонгук доверяет ему настолько сильно, что делает для себя уютное гнездышко из его вещей, потому что мятный запах альфы успокаивает и заставляет чувствовать себя защищенным — очень сильное греет влюбленное сердце тэхена, пуская там еще больше ростков бутонов приятных чувств расползающихся по всему телу.*****
альфа заходит в квартиру в предвкушении холодного душа, который так необходим после усиленной тренировки, и вкусного ужина, но озадаченно замирает прямо на пороге и оглядывается, когда дом встречает его кромешной темнотой и тишиной. обычно, в это время чонгук либо на кухне, либо уже в гостиной ищет им фильм, под который они скоротают время за ужином. он скидывает спортивную сумку в коридоре и проходит чуть дальше, вглядываясь в темноту квартиры. по ногам бежит слабый сквозняк из раскрытых окон, а нюх улавливает сладостный запах магнолии, который уже въелся в каждый уголок их дома и рецепторы самого тэхена. и не успевает он достать телефон из сумки, чтобы позвонить чонгуку, как из самой дальней комнаты слышится приглушенный скулеж. альфа замирает и гулко сглатывает, осоловелым взглядом впиваясь в закрытую дверь и прислушиваясь к звукам из комнаты. с каждым его шагом тихие всхлипывания и хныканье слышатся отчетливее и, больше не думая ни секунды, альфа торопится в комнату чонгука. омега скулит. его омега скулит. инстинкты и внутренняя сущность альфы бушуют, все мысли выветривается из разума, оставляя там только того, кого сейчас нужно защитить, уберечь, позаботиться и сделать все, что есть в его силах, чтобы хоть немного ослабить ту боль, которую он сейчас чувствует. он открывает дверь и непроизвольно делает шаг назад, когда его почти сшибает яркий и слишком концентрированный запах магнолии.flashback.
— тэ, — омега стучится в его комнату и заходит, замечая, что альфа уже засыпает, — извини, ты не мог бы… тэхен бегло бросает взгляд на календарь, стоящий на рабочем столе, непроизвольно втягивает усилившийся цветочный запах и кивает самому себе, переводя взгляд обратно на чонгука. — пожить неделю у друзей? без проблем, — перебивает, сонно хрипя и прикрывает один глаз. омега замирает, ошарашено переводя взгляд с календаря на альфу и выгибает бровь, совсем тихо спрашивая: — ты…выучил мой цикл? — обстоятельства обязывают, — усмехается тэхен и пожимает плечами, насколько это позволяет горизонтальная поза на кровати. — это странно, тэхен, — смущённо пищит, цепляясь пальцами за ручку двери. тэхен молчит, наблюдая за тем, как чонгук мнется у двери. этот разговор его очевидно смущает и тэхен не может не подлить масла в огонь. — напомни мне, почему это ты через две недели решил сорваться к родителям в разгар учебного года? — спрашивает непринужденно. — потому что у тебя го… — омега осекается на последнем слове и поджимает губа, после чего закатывает глаза и цыкает, когда на лице альфы расползается довольная усмешка, а глаза начинают блестеть. — выучил цикл моих гонов, цветочек? это странно. чонгук впивается недовольным взглядом в лицо альфы и фыркает, будто бы это способно перекрыть его алые от смущения щеки. — в общем, не забудь, — просит тихо и прикрывает за собой дверь, — спокойной ночи, тэ, — приглушенно доносится уже за ней.and flashback
забыл. впервые за полтора года забыл. хорошо это или плохо, он еще не понял, и вряд ли его мозг сейчас сгенерирует хоть одну вразумительную мысль. потому что лежащий перед ним на кровати омега кажется совсем слабым. фарфоровые щеки блестят от раздражающих дорожек слез, челка прилипает к взмокшему лбу, а сам омега дрожит как осиновый лист и только сейчас тэхен замечает, что тот лежит под его одеялом, утыкаясь в него кончиком носа и из под которого торчат его вещи, аккуратно уложенные в виде гнезда. в ослабших пальцах омега сжимает толстовку тэхена, прижимает ближе к себе и всхлипывает, морщится будто бы от боли, и тэхен видит, как чонгук под одеялом сворачивается калачиком и осоловело моргает, медленно открывая опухшие от слез веки. тэхен тяжело сглатывает, замерев на пороге и бегает растерянным взглядом по омеге, пытаясь поймать хоть одну мысль того, что ему сейчас делать. концентрация мяты и магнолии в комнате затмевает разум, потемневшие глаза с желтой радужкой выдают панику внутреннего альфы тэхена, пока чонгук испуганно поджимает ноги, скрывая половину лица под одеялом, но не отводя внимательно взгляда от альфы. тэхен едва ли не рычит и злится на самого себя, когда альфа внутри неприятно скребет по ребрам от одной только мысли, что каждый раз он оставляет чонгука здесь бороться со своей тревожностью и страхами, заставляя тихо плакать. — цветочек… — шепчет, делая маленький шаг к кровати, но замирает, когда слышит тихий рык и видит, как чонгук заворачивается в его одеяло сильнее, пугливо дрожа. — твои феромоны, тэхен, — тихо хрипит осипшим голосом, — ты злишься. он снова делает пару шагов назад и растерянно поджимает губы, не зная куда деть себя от безысходности. он прекрасно осознает, что именно таким тоном своих феромонов пугает и без того слишком уязвимую и слабую сущность омеги, и это последнее, что он сейчас ему желает, поэтому прилагает немало усилий, чтобы усмирить взбушевавшегося альфу внутри. — только если на самого себя, цветочек, — подает голос и вновь заглядывает в блестящие от слез глаза, — ты же знаешь, что я не способен злиться на тебя. — это потому что я взял твои вещи, да? — спрашивает тихо, пропуская мимо ушей ранее сказанные тэхеном слова. тэхен качает головой в отрицании. — потому что позволял себе оставлять тебя одного, когда ты так сильно нуждался во мне. произносит сокровенное и теплящиеся внутри вслух за них двоих и омега надрывно выдыхает. он понятия не имел, сколько еще он собирался скрывать это от тэхена, продолжая воровать вещи из его шкафа. просто в определенный момент он понял, что тэхен единственный альфа, к которому его омега тянется и доверяет, единственный от которого он ощущает чувство защиты и безопасности, даже если его нет рядом. омега стал нуждаться в нем с каждым разом все сильнее и сильнее. хотелось ощущать его присутствие рядом, каждой частичкой своего тела, в желании слиться воедино и дышать полюбившимся запахом сладкой мяты. со временем куча вещей перестала помогать и омега проводил неделю мечась в кровати от безысходности и бушующих инстинктов, которым внезапно стало мало одного запаха. ему до позорного скулежа и бесконечных слез хотелось, чтобы альфа позаботился о нем в этот период и укрыл от всех невзгод в своих объятьях, вытесняя из головы все лишние мысли, но признаться в этом он боялся даже самому себе. что с ними стало бы после признания чонгука? мысли о худших исходах заставляли содрогаться, а сковывающее в тиски грудь чувство необходимости в тэхене плакать. — могу я… — мысли прерывает тихий голос альфы и чонгук слегка сонно щуриться, пытаясь разглядеть его лицо в темной комнате, — позволь мне.. — снова осекается. защитить, уберечь, позаботиться, помочь, обнять. омега перед ним такой сломленный и разбитый, пытается слабо улыбнуться от неуверенности обычно уверенного в себе тэхена, но получается из рук вон плохо. чонгук бросает укоризненный взгляд на футболку тэхена и морщится, а до альфы незамедлительно доходит, в чем проблема. додумался же прийти к течному и уязвленному омеге после групповой тренировки, где нахватал кучу чужих феромонов. — черт, я…прости, цветочек, я сейчас схожу в душ и… — не уходи, — совсем тихо, — просто…сними её. тэхен снимает футболку, отбрасывая её подальше и подходит ближе к кровати, где чонгук аккуратно двигается, освобождая ему место, но не вылезая за пределы гнезда. — я же… могу? — участливо спрашивает, зная, как внедрение в гнездо без разрешения омеги может подорвать доверие. омега устало улыбается и вытаскивает холодную ладонь из под одеяла, протягивая её тэхену. — оно из твоих вещей, тэ, ты сделаешь только лучше. глаза у чонгука такие нуждающиеся, что у тэхена просто не остаётся никаких шансов. не то, чтобы он был против. альфа аккуратно присаживается на кровать, двигается ближе к омеге и облокачивается об изголовье кровати, стараясь не приводить в беспорядок свои же вещи, которые чонгук наверняка кропотливо складывал для своего комфорта. чонгук несмело выбирается из одеяла и откладывает толстовку, которую сжимал в руках до этого. тэхен с трепетной улыбкой подмечает, что на омеге футболка в которой буквально вчера тэхен ходил половину дня. чонгук мнется несколько секунду и подцепив одеяло пересаживается на бедра альфы, укрывает их, огораживая от всего, что есть за пределами их уютного местечка на этой кровати. их гнезда. омега прикрывает глаза и укладывает голову на крепкое оголенное плечо, утыкаясь носом в запаховую железу на изгибе плеча. он надрывно вдыхает такую необходимую для себя мяту и морщится, прижимаясь к горячему телу тэхена еще ближе, пока не ощущает теплую ладонь, что успокаивающе оглаживает хрупкую спину, а сам тэхен утыкается носом ему в висок и оставляет мимолетный поцелуй, слабо улыбаясь. он вплетает пальцы во взмокшие кудри омеги и массирует, улавливая слухом урчание. — ты весь дрожишь, — хмурится, трогая губами ледяной лоб чонгука, когда ощущает, как он укладывает холодные ладошки ему на грудь, — тебе холодно? — альфа оглядывается вокруг в поисках еще одного одеяла, но голос чонгука прерывает. — было холодно, очень — соглашается, — но сейчас со мной ты и мне тепло, — и льнет еще ближе. тэхен заботливо поправляет спавшее с плеч омеги одеяло и медленно растирает ладонями его спину в попытках отогреть его в своих объятьях. тот, кажется, уже начинает сопеть, наконец-то дорвавшись до желаемого. омега внутри него перестала метаться от безысходности и нашла свой покой, приобрела гармонию в руках нужного альфы, который был необходим ему, как воздух все это время — ты горячий, как печка, тэ, — сонно шепчет ему в шею, — я уже согрелся, просто обними меня… пожалуйста. по сравнению с вечно замерзающим чонгуком, тело у тэхена было огненное в любое время года и любую погоду, и он буквально плавится сейчас в сильных объятиях. они молчат некоторое время. тэхен прижимает к себе слабое тельце, трепетно перебирая в руках длинные кудри, пока чонгук сопит ему в шею, изредка притирается к ней носом и довольно урчит, вызывая улыбку у альфы. — прости меня, цветочек, — разрушает тишину тэхен, и чонгук приоткрывает глаза, совсем немного отстраняясь, — я как последний трус тянул со своим признанием, но даже и подумать не мог о том, как сильно ты мучаешься, хоть и знал, куда пропадают мои вещи, — шепчет, заправляя прядь непослушных волос омеге за ухо и опускает ладонь на поалевшую щеку. чонгук смотрит на него будто бы заново знакомится и узнает, бегая взглядом по сожалеющему лицу альфы. — тебе не за что извиняться, — качает головой чонгук и вздыхает, — очень, конечно, неловко, что это произошло при таких обстоятельствах, но у меня даже сил нет на то, чтобы эту неловкость чувствовать, — слабо усмехается и укладывается обратно на крепкое плечо, — сейчас мне просто очень хорошо. — хорошо? — рядом с тобой - всегда, тэхен, но сейчас - особенно сильно. признания легко вылетают одно за другим и они наконец-то отпускают весь груз недосказанности между собой, просто наслаждаясь моментом. — позволишь мне всегда быть рядом? — спрашивает, поглаживая осунувшиеся плечи, скрытые своей футболкой. — ты и так всегда рядом, — смешно морщит нос чонгук, и в этот раз тэхен не одергивает себя и прикасается губами к холодному кончику. омега замирает за секунду и заглядывает в глаза альфы. нюх тэхена улавливает новые усилившееся нотки в запахе чонгука и улыбается. — твоя магнолия шепчет о любви, поэтому я сочту это за соглашение.