***
На то, чтобы собрать всё необходимое, потребовалось время. Три крепких ярко-красных яблока Лютик сорвал, когда они с Геральтом проходили мимо фруктового сада. Молодой фермер позволил ему самому выбрать приглянувшиеся плоды. Бедняга заскучал в одиночестве, и Лютик подбодрил его песней, поделился капелькой новостей и доброй порцией сплетен. Яблоки он аккуратно спрятал в сумку. Раздобыть овёс оказалось труднее и опаснее — ради него Лютик рискнул познакомиться с гневом Плотвы и залез в её торбу. Другой бы на его месте брезгливо поморщился, но Лютик справедливо полагал, что капля лошадиной слюны всяко лучше запёкшейся крови, иногда покрывавшей Геральта с головы до ног, и уж точно лучше внутренностей чудовищ, как-то раз угодивших в котелок с кашей — на глазах у Лютика и к его немалому ужасу. Над орехами он раздумывал долго. Когда Лютик был ребёнком, повар готовил ему сладости из миндаля, карии [1] и грецких орехов. Слегка обжаривал на сковороде с сахаром и корицей — они подавались тёплыми и приятно хрустели на зубах. Или опускал в смесь из карамели и сливочного масла — лакомство получалось сладким и очень липким. Отыскать такую роскошь в мелких деревушках, рассыпанных вдоль большака, было намного труднее. Сахар и корицу пришлось смиренно купить, хотя у Лютика ком в горле встал, когда он ссыпал монеты в ладонь торговцу. Но будь он проклят, если потратит хоть грошик из заработанных кровью и потом денег на то, что растёт на деревьях. Ему всего-то и нужно — найти подходящее. Лесные орехи он любил всей душой и в пути внимательно поглядывал по сторонам — не мелькнёт ли в густой чащобе дерево, на котором осталась хоть горстка орехов, чтобы хватило на несколько печёных яблок. Когда Лютик наконец его заприметил, то завопил от радости и немедленно вскарабкался по стволу, быстро, как белка. — Геральт, лови их! — закричал он и принялся трясти ветви. На ведьмака посыпался дождь из лесных орехов, лёгкие градинки отскакивали от доспеха с тихими щелчками. Геральт невозмутимо смотрел на Лютика. — Ты что делаешь? — спросил он. Лютик слез с дерева так грациозно, как только мог. — Я пытался собрать начинку для печёных яблок, Геральт, — он опустился на колени. — Но сейчас пытаюсь отделить орехи от комьев грязи, потому что, как выяснилось, чьи-то хвалёные ведьмачьи рефлексы не годятся на то, чтобы помогать мне. — Ты… так и не бросил эту затею? — спросил Геральт. К удивлению Лютика, он присел рядом с ним на корточки и впился внимательным взглядом золотистых глаз. — Но почему? Орехи с тихими щелчками перекатывались у Лютика на ладони. Помолчав, он ответил: — Потому что я знаю, как их готовить. И потому что мы заслуживаем чего-то хорошего. Ты заслуживаешь. Поэтому я их приготовлю. Несколько мгновений Геральт молчал, потом ожидаемо хмыкнул, а потом, совершенно неожиданно, начал собирать орехи с земли в большую, широкую ладонь. — Как пожелаешь. Лютик фыркнул. — А как иначе! Я же обещал! Орехов они собрали вдоволь, а потому всю дорогу Лютик время от времени протягивал Геральту пару горстей. Тот крошил скорлупу, легонько сжимая кулак, а Лютик выбирал вкусные мелкие ядрышки; часть он отправлял себе в рот, остальным делился с Геральтом. Несколько раз Лютик протягивал Плотве открытые ладони, и та, к его удовольствию, обнюхивала их и мягкими губами осторожно выбирала среди расколотых скорлупок ядра лещины. Когда она в очередной раз начала шумно жевать угощение, Лютик рассмеялся: — Она издаёт те же звуки, что и ты, когда ешь, Геральт. Или наоборот. Ты ешь как лошадь, мой милый ведьмак. Милый ведьмак бросил на него мрачный взгляд, который мог бы напугать любого, не будь у Геральта рот набит орехами. Лютик снова залился смехом.***
Последним ингредиентом, который должен сплести между собой все вкусы и ароматы, была капелька меда. Но раздобыть его посреди дороги являло собой совсем уж непосильную задачу. Специи были давно куплены и хранились в холщовых мешочках, орехи ждали своего часа в скорлупе, смородина досталась Лютику сушёной, сахар он держал в плотно завёрнутом кульке, а украденный у Плотвы овёс пересыпал в кисет и спрятал на дне своей сумки вместе с яблоками. Но где взять мёд? И, что ещё важнее, в чём его хранить? — Яблоки и без того сладкие, разве нет? — спросил Геральт. Лютик наморщил нос. — Может быть. Но без мёда рецепт будет неполным, понимаешь? Без чудесного привкуса нежной цветочной сладости получится лишь бледная имитация моих особых печёных яблок. Не переживай, Геральт. Яблоки не испортятся. А ожидание того стоит, вот увидишь. Его спутник пожал плечами. Задача решилась сама собой. В одной из попавшихся им по дороге деревень эндриаги повадились таскать скотину, походя загубив часть урожая и нескольких пьяниц, которым не повезло попасться им на… зуб? Жвало? Как бы то ни было, несчастных съели. Но даже несмотря на страшную угрозу и человеческие жертвы славные местные жители отказались пустить Геральта на порог постоялого двора, как Лютик ни пытался их уговорить. — Знаете, — сказал он, с натянутой улыбкой глядя на старосту, — так приятно получить заслуженную награду за труды, особенно когда помогаешь людям. Но вдвойне приятно потратить эту награду на ночлег. Старосте хотя бы хватило совести устыдиться. — Прошу нас простить. Просто местный люд… они боятся, что ведьмак может, э-э… — Омрачить это славное заведение своим присутствием? — лукаво спросил Лютик, скрестив руки на груди и кивнув на постоялый двор, больше походивший на амбар. Удивлён он не был. Чего, собственно, ждать от деревни, которую заполонили чудовища? Бежать к ведьмаку за помощью они готовы, а дать ему преклонить голову после тяжёлого боя — нет. Лютик прищёлкнул языком. — Прошу вас, вы должны понять. Они просто боятся, — повторил староста. — Да неужели? Нанять моего друга и подвергнуть его жизнь опасности они отчего-то не побоялись, — ответил Лютик. На лице несчастного старосты отразилось искреннее раскаяние. По крайней мере, человеком он оказался честным, хоть и бесхребетным. — Может, я чем другим пособить могу? Не расстроив при этом полдеревни? — спросил он. Лютик нахмурился и постучал ногой по земле. — А пчёл здесь кто-нибудь держит? — Что?***
Три дня спустя Геральт вернулся весь в засохшей крови и слизи, совершенно измотанный, но, к счастью, без единой царапины. — Я так понимаю, с цареубийством в колонии инсектоидов покончено? — весело спросил Лютик. Ведьмак бросил ему несколько зубов — судя по размеру, принадлежали они королеве, — и кошель с монетами. — Дело сделано. Староста со мной рассчитался. Лютик зажал один из зубов между большим и указательным пальцами и наморщил нос. На зубе болтался кусок челюсти. Тьфу ты. — Ты всегда так усердно подходишь к работе, Геральт, — он бросил зубы эндриаги в траву, а кошель спрятал в сумку. — Что ж, мой милый ведьмак, как видишь, пустить нас на ночлег я их так и не уговорил. Но смотри, что я у них выудил! — Лютик протянул Геральту деревянную плошку, до краёв наполненную пчелиными сотами и густым, тёмным мёдом. — Это мёд. — Ах, эта прославленная ведьмачья наблюдательность! Да, это мёд, и прямиком из улья. Уж больно старосте хотелось, чтобы я ушёл из их деревни довольным. Не думаю, что он бы обрадовался, узнай, что по свету ходит песня о том, как Белый Волк рисковал жизнью ради неблагодарных кметов, а те отказали ему в гостеприимстве. Он спросил, чем бы нам таким пособить, раз уж крышу над головой он дать не может… — И ты попросил мёда? — Для печёных яблок, Геральт. Наконец-то я собрал всё необходимое. Так что сотри с лица грязь и угрюмое выражение и иди сюда. Они почти готовы. Когда Геральт умылся, а опасность получить к еде жуткую и неуместную приправу миновала, Лютик пригласил Геральта сесть рядом. Яблоки и правда были почти готовы. Лютик извлёк из них сердцевины и скормил их Плотве, а потом под её недовольным взглядом смешал в миске украденный овёс, смородину, корицу, кусочки орехов, колотый сахар и щедро, с горкой, начинил яблоки получившейся смесью. Теперь они томились над огнём в котелке, подрумяниваясь и исходя густым, сахарным соком, а Лютик следил, чтобы тонкая кожица запеклась, но не подгорела. Возня с яблоками привела к тому, что его захватили воспоминания о детстве. Главная повариха в доме его родителей запомнилась ему очень милой женщиной. Когда Лютик был маленьким, мало кто из взрослых понимал его желание бесконечно двигаться, изучать, узнавать, что-то делать, поэтому, стоило только его наставникам начать сердиться, как Лютик сбегал на кухню. Там существовало только одно правило: он мог получить всё, что хотел, но при условии, что поможет поварихе с готовкой. А ему всегда хотелось чего-нибудь сладкого. Засахаренные лепестки цветов, печенье с ежевичным джемом, имбирные пряники, слоёный пирог с клубникой, тарталетки с заварным кремом и фруктами, шарики из теста, обжаренные в масле до золотистого цвета и посыпанные сахарной пудрой. Невероятно вкусные лакомства, и ни одно из них нельзя было приготовить в дороге. Но печёные яблоки… Простое, но при этом вкуснейшее лакомство, дарившее чувство уюта. Самая суть осени, помещённая в тёплое, ореховое, пряно-сладкое угощение, которым можно поделиться с другом, с тем, кто, без сомнений, заслужил приятную мелочь за всё, что сделал для людей. Даже для тех, кто был безнадёжно туп, чтобы оценить его по достоинству. Когда Лютик раскладывал яблоки по плошкам, Геральт тихо сказал: — Пахнет вкусно. — Спасибо, дорогой ведьмак. Это мой собственный рецепт. Горсть того, щепотка этого, и вот тебе результат! Печёные яблоки! — Я и не знал, что ты умеешь готовить. — Не думай, что я намеренно скрывал от тебя свои таланты, Геральт. Мои кулинарные способности применимы разве что на хорошей кухне, на худой конец — в доме с печью. И требуют чего-то большего, чем чёрствый хлеб, вяленое мясо и пиво, — хотя из этого получится довольно приличная похлёбка. — Я, конечно, необычайно талантлив, но, увы, не могу творить чудеса. У Геральта вырвался короткий смех. — Я всего лишь… неважно, спасибо тебе. У Лютика в груди всколыхнулась волна тепла. — Благодарить будешь, когда попробуешь. Держи, — он полил яблоко ложкой мёда и протянул Геральту плошку. Приготовление пищи само по себе было искусством, и каждый процесс походил на выступление музыканта перед публикой. Затаив дыхание, Лютик наблюдал, как Геральт разглядывает исходящее паром печёное яблоко. Тот осторожно принюхался, раздувая ноздри, потом взял ложку и принялся за еду. Яблоко запеклось идеально. Ложка вошла в нежную мякоть, как нож в масло. Лютик с удовольствием смотрел, как Геральт поднёс ко рту идеальную смесь из тёплого яблока, хрустящего овса, лесных орехов и сочной смородины, покрытую растопленным сахаром, корицей, яблочными соками и свежим мёдом. Запах на поляне стоял чудесный. Уж для носа Лютика так точно. Но у ведьмаков обоняние отличалось особой чувствительностью, и Лютик испугался, не переборщил ли он с корицей. Или сахаром. Ему точно следовало подождать, пока Геральт попробует и оценит сладость, прежде чем поливать яблоко мёдом. Лютик уже собирался выхватить у ведьмака ложку, но не успел. — Вкусно, Лютик, — сказал Геральт с набитым печёным яблоком ртом. — Я знал, что тебе понравится, — сказал Лютик, беспечно взмахнув рукой, как будто ещё мгновение назад не был готов выбросить содержимое котелка в грязь, если заметит в лице друга разочарование. — Наслаждайся, Геральт. Он тоже отправил в рот кусок печёного яблока и тихо застонал от удовольствия. Отчего-то блюдо, получившее одобрение друга, казалось вкуснее. Капелька тёплого мёда соскользнула с ложки и потекла по руке. — Ха, я и забыл, как можно перепачкаться, когда их ешь, — Лютик облизнул пальцы и заметил голодный взгляд Геральта. — В котелке осталось ещё одно, если хочешь. Я наелся. Взгляд золотистых глаз метнулся в сторону, потом вернулся к лицу Лютика. — Мы можем разделить его на двоих. Лютик улыбнулся. — Это так великодушно с твоей стороны. Щедрость соседствует в тебе с храбростью, силой и умом. Как же много в тебе достоинств, мой дорогой ведьмак. Песни просто сами собой складываются… — Поторопись, пока я не передумал, — резко оборвал его Геральт. Он всегда смущался, слыша похвалу, и, конечно же, поэтому Лютик старался как можно чаще превозносить его геройские добродетели. Слишком мало добрых слов слышал за свою жизнь его бедный ведьмак; нужно было наверстать упущенное. Они разделили яблоко пополам. Геральт забрал половинку, в которой было больше начинки, но Лютик ничего на это не сказал. Все мы иногда нуждаемся в мелком потворстве. Они ели и смотрели на звёзды, усыпавшие небо. Костёр весело потрескивал и щедро делился теплом. Вкусная еда, славная компания. Чудесная осенняя ночь.