Зависимые

Вручая сердце, душу и каждый миллиметр своего тела, мы думаем, что любовь продлиться вечно. Это великое чувство способно как вознести тебя к самим звёздам, так и опустить на самое дно океана. Звёзды там наверху светят ярко, ослепляют долго, но как человек привыкает к темноте, так к свету привыкает и постепенно видеть начинает. Их отношения никогда нельзя было назвать здоровыми. Слишком много боли от любви это ненормально, но думать об этом нет времени, ведь в объятиях крепких так приятно. Закрыть глаза на все. Задавить ноющий внутренний голос. Продолжать любить. Сумин была той самой гордостью родителей, прилежной студенткой, когда судьба свела ее с Чонгуком. Он не подходил ей со всех сторон. Долго сопротивлялась этим отношениям нутром чуя, что ничего хорошо из этого не выйдет. Слишком разные. Чонгук настырный, своего добьётся и она не стала исключением. Размякла, сдалась и отдалась. Он внёс в ее жизнь новые ощущения, как наркоманку подсадил на себя. Как зависимая видела своё саморазрушение, но ради горящего на дне сердце чувства, она сгорающего его остального не замечала. Сказать, что в какой-то момент розовые очки во внутрь разбились нельзя. Их никогда не было. Она понимала все до. Понимала во время. Как добровольно нырнула в эти отношения, так и вынырнула, что оказалось куда сложнее. Или же не вынырнула вовсе, иначе что бы она сейчас делала там, где внутренние датчики тревогу били. Однако Сумин эту мысль на отрез отказывается принимать. Она пришла просто посмотреть. Ночь. Луна высоко в небе окружает всю окружающую обстановку мягким светом. Шумные разговоры и смех наполняют воздух, создавая атмосферу волнения и ожидания. Через толпы людей девушка аккуратно к главному месту пробирается. Раньше она была слишком далека от таких сборищ, но, побывав один раз, согласись с тем, что ей нравится. Чонгук сегодня не участвует, поэтому себе выпить позволить может. Он у машины друга с остальными стоит, подбадривая того перед стартом. Где-то позади мужчины шум раздаётся, но Чонгук бы и внимание не обратил, если бы не вопрос Чимина. — Это разве не Сумин? Чонгук оборачивается. Девчонка какого-то парня толкнув в сторону уйти пытается, что неудачно выходит. Она в этом уебском коротком платье всех парней провоцировать пришла? Сцепив зубы, Чон отворачивается и другу что-то про тормоза объяснять продолжает. — Ты серьезно? — Мы не вместе. — отрезает. — При заносе на втором повороте… Сука! — рычит и резко ладонью по крыши ударив, с обезумевшими глазами в ее строну идёт. За пару секунд парня, ее за руку удерживающего, достигает и с размаха бьет по лицу. Рядом тут же вскрики раздаются, но Чон останавливаться на этом не намерен. Он парня упавшего, чтобы добить руку заносит, но его оттаскивают назад. — Воу, спокойно, Чонгук. — рядом Кай возникает, на парня, которого подняли с земли оглядывается, а затем на причину конфликта глаза переводит. — Твоя? — у Чона спрашивает, которого все ещё удерживают. Чонгук из рук высвобождается. Отвечает не сразу. Тяжело выдыхает, контроль над собой беря. — Моя. Его, пеленой злости покрывшиеся, глаза с ее испуганными сталкиваются. Дрожь, волной по телу пройдясь, Сунми один на один с ним бросает и она ком в горле сглатывает. — Что ж, это наш парень. Ошибся чуток, я приношу извинения за него. Чонгук без ответа их оставляет и Кай со своей шайкой сваливают подальше. Чем дольше на неё смотрит… чем больше в эти некогда любимые глаза смотрит, тем сильнее раздражение чувствует. Одним большим шагом к ней подступает, заставляя ее назад дёрнуться, и, за руку схватив, молча за собой утаскивает в сторону припаркованных машин. С каждым шагом шум становится все дальше. Сунми по силе хватки уровень гнева определяет из-за чего послушно за ним подоспеть пытается. — Какого хуя ты тут забыла? — рычит ей в лицо, зажимая между собой и машиной. Сунми голова кругом идет, а сердце кажется переместилось и теперь бьется где-то в глотке. — Язык проглотила? — напирает Чон, ее спрятанные глаза поймать пытаясь. — Я хотела просто посмотреть. — мямлит она. — Конечно! я уже забыл, у тебя ведь всегда все просто. — усмехается и назад отступает. Сунми наконец полноценно вздыхает. На него смотрит, который руки в бока уперев в сторону отвернулся. — Клянусь, я здесь не из-за тебя. Мужчина голову вверх вздернул. Улыбается и с внутренней стороны щеку языком толкает. Бесится. — Враньё. — вдруг спокойно заключает, к ней повернувшись. — Из-за меня и только по этой причине. — медленно к ней подступает, своим вкрадчивым голосом ее в дверцу сжиматься заставляя. — Не правда. — отрицательно головой качает. — Нет? — будто удивляется бровь вверх вскидывает. — Тогда зачем на тебе шлюшье платье, если не ради меня? Может ты хотела кого-то подцепить? Вот черт, получается я тебе помешал. Его слова острым лезвием по ней проходятся. — Перестань. — устало просит. За секунду на лице пуще прежнего ярость возникает. Вдруг ее за скулы обхватывает, чтобы в глаза ему смотрела, а другой рукой по бедру проводит, резко нежную кожу сжимая. Девчонка вскрикивает и в его руках дёргается. — Блядкое платье… — низким голосом ей в лицо говорит. Проступившими слезами ее упивается. Что делает больно понимает, но пусть. Ему тоже больно. Больно сдерживать себе. Больно хотеть ее. Больной не владеть ее. Больно за данное ей обещание, что больше никогда не тронет ее. — Ещё раз, если попадёшься мне на глаза — сквозь сжатые зубы шипит ей на ухо. — я наплюю на все обещания и сделаю тебя своей, захочешь ты того или нет. А теперь, беги, пока я не взял тебя прямо в машине, как дешевую шлюху. В последний раз он заглядывает в ее мокрые глаза и отпускает. Сунми всхлипывает и, как он велел, спешит убраться подальше, иначе быть обещает больней.