сакура

агапэ так часто жужжал под боком, что гойё был готов переворошить весь компьютер, все папки и все картинки, даже корзину, чтобы найти непонятные людские фразочки и ругаться ими в сторону вируса. а агапэ, кстати, возможно знал парочку, просто умалчивал, чтобы не дать гойё «осквернить» себя грубыми человеческими ругательствами. ноги подгибались, а головная боль начинала еще сильнее отдавать где-то в висках. сколько они уже бродят? часа два, возможно, три, никто как-то не обращал внимания. да и пока надоедливый агапэ тараторит без задней мысли, окошко в правом нижнем углу компьютера, показывающем часы, слишком часто меняет цифры времени. стоило им увидеть малейшую деталь, что смогла бы удивить гойё, как агапэ моментально принимался рассказывать все, что только ему приходило в голову насчет этого. и за этим проходили часы, очень много часов, в течение которых антивирус множество раз пытался его заткнуть, применяя, так нелюбимое агапэ, насилие. сколько мест было исследовано, сколько нервов гойё было потрепано, сколько голосовых связок агапэ было напряжено, но они так и не пришли к тому, к чему шли. гойё, прогнувшись под головной болью, решил передохнуть на локации, совершенно не волнуясь о кое-ком, кто был с ним. — э? — агапэ оборачивается, поднимает бровь, не оставляя антивирусу времени на подготовку к его эмоциональному всплеску. — пошли уже! чего застыл? — вирус витал около гойё, намереваясь заставить его встать. восклицал, в это время же успевал читать нотации и яро размахивать своими крылышками. спасибо ему, хотелось иронично подметить антивирусу, ощущая дискомфорт по всей области головы. агапэ продолжает размахивать крыльями у его лица, будто намеренно раздражая гойё. зато, если на пару минут забыть о вирусе, то можно разглядеть очередной пейзаж. гойё обращает взгляд на локацию, где они остановились, по крайней мере, антивирус точно. и даже словами не описать, ведь видит он такое впервые. захватывает дух, приковывает глаза, а, красивой формы, облака, побуждают начать изображать подобное на бумаге. только вот, гойё не умеет рисовать. всюду.. розовые листья? как агапэ говорил — деревья, на которых были неопознанные розовые кусочки, что, походу, и назывались листьями. похоже, вирус замечает блестящие глаза гойё, ухмыляясь. — знаешь, как это называется? — спрашивает он, прекрасная понимая, что гойё ничегошеньки не знает. — это сакура. — смотрит на дерево, радостно следя за озорными лепестками, летящими словно с неба. — у людей она означает быстротечность жизни. — агапэ на секунду перестает быть похожим на себя. отблеск в его глазах начинает усерднее копошиться, заставляя радужку напоминать стекло. гойё невольно засматривается, то ли на агапэ, то ли на сакуру. хотелось спросить, а есть ли другие значения у этого красивого дерева, и что же они значат, но волосы агапэ, отливающие жемчужным оттенком, заставили антивирус молчать. инородное чувство первый раз поселилось у него в груди, только вот, гойё не знает, что это. на агапэ летит очередной взгляд любопытства, желание узнать ответ на вопрос, получить то, что нужно. агапэ уже прежний, балаболит, кажется, о каких-то розах, по цвету похожих на сакуру. очередной монолог вируса, уже не такой раздражающий, прерывается. — ты хочешь что-то спросить, гойё-кун? — заинтересованный агапэ, поглядывает на антивирус, наконец присаживаясь рядом с ним. — я расскажу тебе все, что пожелаешь. — тешится интересом гойё который раз, пристально заглядывая тому в глаза. хочется стушеваться, отвернуться или прибить агапэ за то, что смеется над ним. антивирус вытягивает ноги, ощущая мягкую, кажется, траву. чтобы вспомнить, трава это или нет, слишком неловко переспрашивать это у вируса. летящие лепестки разбавляют обстановку, успокаивая приятным запахом. прикрывая глаза, гойё вспоминает, что так и не ответил агапэ. — агапэ, когда я на тебя смотрю, то где-то внутри у меня начинает разливаться тепло, может, я горю изнутри? — антивирус серьезно смотрит на него, пытаясь не казаться глупым. — а могу ли я или ты — гореть изнутри? — рассуждает дальше, пытаясь понятно сформулировать свои чувства гойё. вирус внимательно слушает, держа хмурое лицо буквально несколько секунд, а после рассыпается в беззвучном смехе. — божечки, гойё-кун! — агапэ старается успокоиться, чтобы не обидеть его, но все попытки аннулируются, стоит вирусу воспроизвести слова гойё в своих мыслях еще раз. — никто не сможет по-настоящему сгореть изнутри! — уже спокойнее отвечает, наблюдая за смятением на лице антивируса. гойё изображает что-то похожее на опечаленный вид, заставляя агапэ утихнуть. — тогда, что это? — пытается добиться ответа расстроенный антивирус. гойё отводит взгляд, останавливаясь на поляне, усыпанной лепестками сакуры. злится все сильнее, стоит ему вообразить примерно то, о чем думал вирус, пока смеялся над ним. агапэ воспринимает это по другому, воспринимает как человеческое чувство, что полыхает в гойё. что-то так похожее на обиду. тяжелое чувство, что для людей, что для обитателей компьютера. вирус прикасается своими пальцами к чужим, моментально выхватывая черный цвет глаз. наклоняется ближе, к самому уху, под немое удивление антивируса. — я думаю.. — шепчет, не отрывая руки. — то, что ты чувствуешь — любовь. — выдыхает, заставляя гойё удивленно покоситься на него. антивирус моргает, пытаясь понять правильность этой ситуации, и, непонятно почему, покрывается румянцем. — любовь? — смущенно переспрашивает, закрывая ухо ладонью и отправляет гневный взгляд на агапэ, за то что тот снова, наверняка, над ним издевается. — получается, я тебя люблю? — спрашивает еще раз, для уточнения, находясь буквально в пару сантиметрах от лица вируса. агапэ замирает, теперь, точно также, с поднятыми вверх бровями, косясь на антивирус. такие слова, жесты и прочее — он видел только в файлах, где были записи о жизни людей, как они ругаются или мирятся. так сильно агапэ этим проникся, так сильно изучал чувства людей, что слова гойё напомнили ему о призании в любви, которые вирус наблюдал в тех записях. но слышать это признание лично..было смущающе. казалось, гойё даже не понял, что так смутило его. смотрит своими удивительно чернющими глазами, ожидая ответа. агапэ вглядывается в лицо антивируса, неожиданно быстро подмечая, как тот красив, стараясь не обращать внимания на подобные мысли. и гойё продолжает заливаться румянцем от такой близости, такого он раньше никогда не чувствовал. вирус, мягко снизив голос, снова шепчет. — да, гойё-кун. — сладко улыбается, перемещая руку на пушисто-объемные волосы. — это любовь. и антивирус верит ему, ведь у него есть только агапэ, а у агапэ — только он. и что же гойё будет делать без вечной болтовни вируса — он не знает.