***
Рейму вновь очнулась, а вокруг неё туман рассеивался прочь. Стоя перед знакомыми высокими дверями храма Хакурей, она делает глубокий вдох, чувствуя, как волнение и трепет разливаются по ее венам. Снова эта перегородка перед ней, словно она здесь уже много раз была, словно заканчивала очередное дело. Но ощущения на деле обманчивы. При движении ветра и попытке потянуть руку к поверхности чувствовалась скрытая фальшивость, словно она оказалась во сне, или в проекции воспоминания. — Я думаю твой энтузиазм может занять этот момент в твоей истории, — вдруг до неё донеслись нежные звуковые волны, складывающиеся в звуки, а они в свою очередь в слова, и наконец, в предложения. Рейму всё также не могла понять ни одной загадки Алисы, сдерживаясь чтоб не покрутить пальцем у виска. Всё же её учили вежливости с незнакомками, даже если это странные полу-невидимые ёкаи. Оглянувшись ещё раз, та проверила, есть ли кто-нибудь сзади неё, за касающимися деревьями или в кусках. Ни души не найти. — А ведь такое уже было раньше. Порой повторение помогает найти что-то новое в знакомых вещах. — А? — своим высоким детским голосом выронила Рейму, не понимая куда подевалась Алиса. Лишь подойдя вплотную к двери её захлестнули знакомые чувства, обвязанный между собой сильным дежавю. А ведь это действительно уже происходило. Она оказалась в другое время, словно переместилась во времени, хоть такого и не было. Во всяком случае, этот перформанс давно был спланирован Алисой, так что у неё всё под контролем. Даже если это проекция, Рейму не была против такого, напротив, не прочь подыграть её желаниям что-то продемонстрировать. Она это расценила как некую необычную игру. А что касательно места, куда та переместилась. Обычно она не закрывает двери, плотно заслоняя проход. Скорее всего, это сделал кое-кто другой, и она даже могла догадаться, что её может ожидать. Лишь заглянув внутрь та поняла истину, оглядывая заготовленные артефакты, а также по общей малозаметной темноте помещения, ведь обычно храм одаряет ярким светом от солнца днём, и от луны ночью.***
Сегодня знаменательный день, когда она станет жрицей храма Хакурей, унаследовав священные обязанности, возложенные на ее семью из поколения в поколение. Собравшись с духом, Рейму трижды стучит, возвещая о своем присутствии тем, кто внутри. Её интуиция подсказывала, что храм не пустой. — Ты все поняла? Отлично, следуй своему предчувствию! — вдруг сказала Алиса, из воздуха появившись рядом с будущей жрицей. Она ехидно и искренне улыбнулась и подмигнула, после чего снова растворилась в пространстве, как волны по водной гладе. К таким телепортациям без как таковых объяснений Рейму уже привыкла, а с каждым разом удивление такому колдовству сходило на нет. Тем временем двери в храм уже открылись. Тепло улыбаясь при виде открывающихся дверей, Рейму входит внутрь, а ее розовые волосы мягко развеваются позади. Она на мгновение задерживается, чтобы оценить безмятежную атмосферу, наполненную ароматом благовоний и тихими звуками молитв, эхом разносящимися по небольшим залам. Подняв глаза, она увидела Ринноске Моричику, стоящего у алтаря и пристально изучающего ее проницательными глазами. Он одобрительно кивнул и одарил ее дружеской улыбкой. — Добро пожаловать, Рейму Хакурей. Ты пришла как раз вовремя. — Его слова звучат одновременно ободряюще и повелительно, задавая тон дальнейшему путешествию. Энтузиазм Рейму не знал границ, из-за чего ей овладело скорее детское отношение к нынешнему ритуалу, чем готовность взять на себя такую ответственную роль. Она всё также воспринимала это как игру, устроенную Алисой для потехи. Рейму с трудом сдерживает волнение, следуя за Ринноске по храму. Каждое новое учение и рассказы от её наставника, вместе с характерными вещами в помещении, раскрывают различные аспекты ее тренировок; от медитации и произнесения заклинаний до оттачивания физических навыков. Она погружается в каждый урок с неутолимой жаждой знаний, стремясь доказать, что достойна звания жрицы Хакурей. Несмотря на свое рвение, Рейму изо всех сил старается сохранять чувство ответственности и серьезности. Ее детская натура часто дает о себе знать, заставляя ее вступать в игривые отношения с Ринноске или случайно создавать небольшие помехи во время ритуалов. Ринноске иногда начинал злиться на Рейму, но его гнев быстро угасал из-за ее детской невинности, которая трогала его до глубины души. — Ничего страшного, — с лёгкой улыбкой отвечал её наставник после очередной шалости, — Мы все совершаем ошибки, но они же делают нас лучше.