Знамена в дыму

- И всё же, Ваше Высочество, почему вы не можете изложить свои аргументы прямо? - Немного терпения, граф. Я, кажется, уже объяснил – у меня мало времени. Не вижу смысла повторяться дважды, излагая то, что куда лучше и яснее будет сказать один раз в присутствии всех тех, кто заинтересован в его судьбе. Мне известно, что Сузаку Куруруги – ценный элемент в боевом комплексе Ланселота. Тем не менее, я должен забрать его у вас, поскольку сейчас появились более важные материи. К тому же необходимость в нем, так или иначе, исчерпана. Можете считать, что испытания Ланселота завершены. Ваша машина прошла лучший тест из возможных – проверку боем. И показала себя блестяще. Полагаю, вы выиграли наше пари, господин генеральный конструктор: Ланселот пойдёт в серию. - Благодарю вас, Ваше Высочество, но дело уже не только в этом… -Знаю. Именно по этому я пригласил вас сюда и собираюсь позволить присутствовать здесь при нашей семейной беседе с Юфемией, хотя мог бы ограничиться звонком, или просто бумагой с приказом. Вы умный человек, Хайрам. И, уверен, все поймёте сами... Граф Ллойд-Асплунд хотел было что-то ответить, но в этот момент раздался робкий стук в дверь - видимо она пришла. Вот и началось. - Господин премьер-министр и второй принц Британской империи, вице-губернатор Одиннадцатой колониальной зоны Юфемия Британская прибыла по вашей просьбе. Всё это было произнесено голосом взволнованным, звонко-радостным - и в то же время единым духом, словно заученный кусок стихотворения. Вышло весьма комично - даже на вкус генерального-конструктора, чьё чувство юмора окружающие обычно считали... своеобразным. - Войди, Юфи. И совершенно нет нужды представляться так формально. Мы - одна семья, пусть на некоторых официальных мероприятиях и приходится держать известную дистанцию. Но отнюдь нет нужды делать это, когда старший брат приглашает свою сестрёнку поговорить и выпить чашечку чая. - Прости, Шнайзель, я… недавно научилась правильному обращению… Принцесса потупившись стояла в середине комнаты. На ее лице читалось смущение. - И я даже знаю, кто тебя учил, - ответил принц, улыбнувшись уголками губ. Затем, указав рукой на небольшое, обитое красным бархатом кресло около орехового столика, за противоположной стороной которого располагался сам, он произнёс радушными тоном: -Присаживайся сюда. Кэнон, принесите нам чаю, пожалуйста. Молодой помощник принца тут же с поклоном вышел. - Спасибо, - сказала Юфи чуть слышно, поправляя на себе платье. - Не стоит так волноваться. Да, дело, которое я позвал тебя обсудить, довольно серьёзное, но скорее приятное, нежели наоборот. Во всяком случае мне так кажется. Кроме того, я говорил, что твои слова и желание помочь не останутся без внимания... -Понимаю... -А теперь, пожалуй, жалею о том, что наш разговор состоялся только сейчас. Это, - принц обвёл взглядом стоящую чуть поодаль, в углу около картины с морским пейзажем и небольшого бюро, фигуру Хайрама Ллойд-Асплунда, - главный конструктор Ланселота и… - Друг Сузаку! Я знаю. - Вот и чудесно. Тогда его присутствие не будет тебя смущать. Хорошо, что ты вспомнила о Сузаку Курурги. Прежде чем мы начнем, я хочу тебя спросить: что ты думаешь об этом человеке? - О Сузаку? - Да. Он – твой рыцарь, которого ты сама выбрала, причём, насколько мне известно, вопреки рекомендации Корнелии. Я бы хотел понять почему? Что ты увидела в нём? - Сузаку… Он... Юфи стала сидеть как то излишне прямо, лицо её сделалось напряжённым и немного бледным, а вот щеки напротив залил румянец. Она слегка покручивала в пальцах кончик ниспадающего на плечо локона, а потом вдруг прыснула смехом, заговорила весело и легко: - Он смелый. Добрый. У него большое сердце, на котором лежит какой-то груз, словно бы он сам себя боится. Но Сузаку очень сильный. Не в смысле крепких мускулов, хотя, конечно, и в этом отношении… То есть это совсем не важно, просто когда смотришь на него... Ой, я что-то запуталась… Он - настоящий рыцарь. Отважный, честный. Сузаку всегда держит своё слово. - Всегда? - Всегда! Я потому и выбрала его. Уже в самый первый день, когда мы познакомились, Сузаку показал, что готов, презирая опасность, бороться со злом. С тем, что причиняет страдание людям. Он самому себе поклялся - и несёт это бремя... Постоянно в доспехе. У Сузаку не было ни найтмера, ни славы, когда он встал на этот путь... А ведь рыцарь – не только, не просто воин. Это защитник слабых, поборник справедливости. - Похоже на слова из какой-нибудь поэмы средневекового менестреля или миннезингера. К сожалению, романтика и безопасность обычно плохо сочетаются, Юфи. - Может быть, но разве Сузаку не подтвердил, что всё это правда? Там, на Кюсю… - Действительно майор Куруруги доказал в ходе этих сражений свою преданность и продемонстрировал выдающиеся воинские таланты. А ещё – известную стойкость. Насколько я знаю, во время этих боёв его не смутило даже одно весьма неожиданное признание… Ты сказала много такого, что не может быть произнесено просто так, без последствий, Юфи. Он теперь несколько больше, чем просто рыцарь, нет так ли? - Да! – Юфемия вдруг встала из за столика, глаза её широко распахнулись, а голосок стал звенеть, как маленький, робкий, но всё же горн, - Я призналась… что люблю его! И, скажи мне, брат Шнайзель, разве это неправильно? Почему я не могу полюбить Сузаку? Из-за происхождения? Но он – настоящий мой защитник! Герой! Папа же взял в жены леди Марианну по любви! И прадедушка Эдуард тоже... Разве это неправильно!? Ведь именно так оно и бывает во всех… - Сказках? - Со счастливым концом. Я… не знаю, но мне кажется, что это не должно никому повредить. Любовь вообще не должна никому вредить! Ведь я же только третья принцесса... А Сузаку... Когда я смотрю на него, на его лицо, на эту белоснежную машину, которой он управляет... И спасибо вам огромное, граф Ллойд-Асплунд, что позволили ему пилотировать Ланселот, что поверили в него! Я этого никогда не забуду, - с этими словами Юфи чуть склонила голову, явно адресуя жест Хайраму (до чего же приятное ощущение, словно тёплый медовый настой разливается внутри!), - В такие моменты я чувствую, что счастлива. Это же хорошо, Шнайзель, правда? Любить до замирания сердца. Я просила у мира, все на свете умоляла - каждое облачко, веточку на кустике, чтобы Сузаку остался жив. И он вернулся с Кюсю целый. Хотя снаряды взрывались прямо рядом с его найтмером, все кругом рушилось... Неужели, если такое осталось позади, мы не сможем... Принцесса запнулась. - Да. В самом деле ваше знакомство, дальнейшие события и это признание прямо посреди смертельного боя - просто сказочная история. А в сказках нередко бывает так, что случаются чудеса и открываются удивительные тайны. Что ж, здесь такая тоже есть. Существуют обстоятельства, делающие Сузаку Куруруги более примечательным человеком, чем он и без того мог бы показаться. - Что ты имеешь в виду? - То, что может стать спасительным залогом счастья для вас обоих. А ещё – большой удачей для Британии. Думаю пришло время поделиться с тобой этой тайной. Рядовой, майор, рыцарь – по этому пути он шёл сам, но есть ещё то, что могло ему дать только право рождения. Сузаку Куруруги – сын Гэмбу, последнего императора Японии. И скоро об этом станет известно всей Одиннадцатой колонии, а я найду людей, которые будут способны это подтвердить. В первое мгновение личико Юфи вытянулось, став похожим на мордочку какого-нибудь маленького пушного зверька. Потом принцесса просияла и даже захлопала в ладоши, однако и это быстро прекратилось. Наконец она серьёзным и чуть срывающимся голосом спросила: - А почему он не рассказал мне? У него есть секрет? Хорошо! Пусть секрет! ...Он не верил мне? Думал, что я не смогу сберечь… - Мне представляется, что майор Куруруги ещё совсем недавно просто не смел рассказывать об этом кому бы то ни было, а потом... Пожалуй, стоит сказать, что он сам не слишком гордится своим происхождением, даже стесняется его в каком-то роде. - Это потому, что он остался... один - и служит теперь Британии? Сузаку рассказывал мне о том, что его отец погиб во время завоевания Японии. И ещё... Что он был готов любой ценой отстаивать независимость своей родины. Если речь шла об императоре, то... Он ведь убил себя, да? Гэмбу. Наверное Сузаку очень больно вспоминать обо всем этом. - Может быть и так, - согласился Белый принц задумчиво, - А тайны… Они, Юфи, есть у всех. Так уж устроен наш мир - это не хорошо и не плохо. Просто нужно знать о них в те моменты, когда это важно. Неужели у тебя нет небольших секретов? Лоб принцессы чуть сморщился, будто она припоминала что-то, а в следующее мгновение – слишком быстро, чтобы это не смотрелось немного подозрительно - она ответила: - Нет. У меня нет. - Прости, моя милая сестрёнка, но в этот раз я тебе не поверю. Впрочем, сейчас речь о другом. Юфемия, я затеял нашу беседу... О, благодарю, Кэнон! – на ореховой полированной поверхности стола появился небольшой изящный чайник, два блюдца с чашками и золочёное витое ситечко. Принц медленно отхлебнул, чуть прикрыв глаза, а затем лёгким движением поставив чашку обратно на место, сказал: - Вот, Юфи, взгляни на этот чай. Сам по себе он отнюдь не плох, совсем наоборот: мы можем извлечь из него удовольствие, пользу, тепло. Но, если быть неосторожным, есть шанс ошпариться - и пребольно. Так и со многими вещами на свете. Нужно найти свой подход. Аккуратный, соответствующий сути вещи - после чего ее недостатки станут почт незаметны, дав вам возможность пожинать плоды достоинств. Япония – удивительная земля. И на ней живут весьма примечательные люди. Азиаты, да, но не варвары. Побеждённые за считаные дни, но вот уже больше десятка лет не желающие окончательно покориться. Не похожие на нас – и на этом мы уже не раз обожглись. Как поступить с ними? Какую политику повести? Можно продемонстрировать силу и упорство, непреклонность и волю могучей цивилизованной державы, не терпящей беспорядка, сокрушающей противников – и это было сделано. А теперь настало другое время: нужно извлечь выгоду - и для того облечь всё в наиболее удобную форму. 10 лет назад, Юфи, Японская империя – напомню, что прежде многие годы она была нашим союзником - решила изменить свою судьбу, тайно повернуться к противникам Британии, а на самом деле нашим общим врагам. Стала козырем в их руках. У нас не было выбора, кроме как нанести свой удар до того, как это предательство могло сделаться по-настоящему страшной угрозой. Мы уничтожили их военную мощь. Разрушили столицу, чтобы отстроить на её руинах собственный город. Казалось угасла их династия. Но с тех пор многое успело измениться, не так ли? Сейчас, в момент недавнего вторжения, большая часть островов оставалась под полным и прочным контролем Британии, почти никто не пошёл под знамёна Армии Японской империи в изгнании. Солдаты из одиннадцатых сражались вместе с урожденными британскими гражданами… С другой стороны, есть Фронт освобождения Японии, есть Чёрные рыцари, есть Зеро, повинный в смерти Кловиса… Что ты думаешь, Юфи? Ты представилась, входя сюда, вице-губернатором Одиннадцатой зоны, а значит местные жители - это твои люди, твоя ответственность. Знаю, что для тебя такое непривычно. Подобное не даётся просто. Однако очень скоро ты станешь настолько взрослой, что окружающие будут глядеть на тебя с надеждой – они уже и сейчас так смотрят - и ждать с внутренним трепетом твоих решений. Тогда надо будет излагать их им, но пока что я хочу, чтобы ты сказала мне: как нам по-твоему следует поступить с одиннадцатыми? - Они… Я уверена, что мы можем жить вместе, в мире. Ведь мы с Сузаку, например… Они действительно отличаются, но это тоже люди. Все хотят жить в мире и любви. Они были обижены на нас, не верили нам, а мы и не искали их дружбы – только послушания. Я многого не знаю, у меня нет ни опыта, ни такого ума, как у тебя, ни особенной смелости. Но, если мне и дано что-нибудь, то, кажется, это способность понимать чувства других. Японцы ощущают себя униженными. Они бояться нас, а своего страха стыдятся. Думаю, что нам нужно протянуть им руку – ведь Британия великая и могущественная держава, а сильный должен порой быть снисходительным. Если мы попробуем поверить им, то и они могут довериться британцам. Но для этого нам нужно говорить… как бы это выразить лучше… как друзьям, а значит равным. Я думаю так будет правильно. Хотя, конечно, это всё – слова, а как всего этого добиться я не знаю, Юфемия ненадолго умолкла, - Иногда я кажусь самой себе страшной эгоисткой: идёт настоящая война, гибнут люди. Но мне нравится Сузаку, я ему верю, а потому мне хочется верить и в то что все мы, британцы и одиннадцатые, можем жить друг с другом так же… Прости, пожалуйста, Шнайзель. Это всё очень важно, а я говорю… ну... просто то, что думаю. - И это превосходно, Юфи. Откровенность сейчас - редкость, а искренность – талант. А еще я думаю, что ты очень во многом права. Некоторые вещи остаются неизменными просто в силу инерции. Потому, что так принято. Нечто однажды было признано правильным, а теперь ни у кого не хватает духа это изменить. Здесь, на Японских островах, пришло время для перемен. Мне представляется, что для Британии будет полезнее сильная и союзная Япония, чем подавленная, озлобленная и готовая к бунту. То, что император Гэмбу решил изменить нашей многолетней дружбе, было трагической ошибкой, но именно сыновья часто исправляют оплошности отцов. Юфемия, если ты обдумала свой выбор, если твоё сердце принадлежит Сузаку Куруруги, я бы хотел, чтобы вы вместе, как пара, встали во главе возрожденной Японии. Десять лет назад наши фамилии уже вели переговоры об альянсе: тогда это, к великому сожалению, было лишь средством затянуть время для Гэмбу, а мы потеряли Лелуша и Наннали. Но теперь колеса истории сделали свой поворот, чтобы вернуть все на круги своя. Во время этой последней фразы на лице принцессы промелькнула тень улыбки, тут же сменившаяся напряжением и даже страхом, что не укрылось от внимательного взора Белого принца. - Тебя что-то встревожило, сестренка? Хочешь о чем-то сказать? - Нет. То есть да... То есть... А что будет с Зеро? С Черными рыцарями? - Хороший вопрос, Юфи. Они станут не нужны, излишни в каком-то роде. Их сила – в неуловимости, в том, что они могут быть где угодно и кем угодно, но всё это – результат известной народной поддержки. Мы дадим одиннадцатым то, за что они борются, то, о чём они едва смеют мечтать - даром, без кровавой платы, прямо здесь и сейчас. Япония вернётся, а это значит, что либо сторонникам Зеро придётся признать её, и в этом случае само продолжение существования Чёрных рыцарей становится бессмысленным, либо отвергнуть, но тогда большая часть тех, кто симпатизирует им, от них отвернётся. Кроме того, есть и материальный аспект. Меня, не скрою, даже немного удивило то, что Чёрные рыцари не подержали всеми своими силами вторжение, а по некоторым сведениям и вовсе помогали отдельным нашим операциям. Возможно, они осознали ту простую истину, что после возвращения власти Империи в изгнании на острова созданный Зеро орден станет бесполезен. Возможно трезво оценили шансы, в полной мере познакомившись с военной мощью Британии, и осознали бесперспективность высадки. Возможно, они исходили из целого комплекса причин. Но, так или иначе, это на них скажется - и очень скоро. По итогам нашего соглашения с немецким статс-секретарём можно ожидать, что в ближайшие годы Рейх не станет вмешиваться в здешние дела, и как следствие этот канал поставок оружия и средств для сопротивления будет перекрыт. Есть так же и местные силы – в основном связанные с Киото, но мы уже довольно много знаем о них, так что скоро они окажутся перед выбором: принять новые условия, поддержать к полной своей выгоде воссоздание Японии, или быть обвинёнными в мятеже, терроризме, а также целом ряде других преступлений и погибнуть. Чёрные рыцари в самой ближайшей перспективе ощутят свою слабость – мало оружия, мало денег, мало укрытий, мало рекрутов. Зеро, если мои наблюдения верны, довольно быстро поймёт, что стратегически загнан в угол и лучшим вариантом для него будет красиво выйти из игры, пока ещё есть возможность. Дело не в Чёрных рыцарях, Юфи. Куда важнее их - ты сама. То, о чём я говорю, на долгие годы определит не только судьбу Японии, но и твою собственную, крепко сплетет их одну с другой. Ты станешь императрицей, возможно, главным, самым надёжным залогом дружбы между нашими странами. На тебя будет смотреть весь мир, миллионы людей. И ожидать решений. Тебе придётся за считанные дни отбросить всё, что ещё недавно было обыденностью, тканью жизни. Да, ты принцесса, но, говоря откровенно, довольно далёкая от претензий и перспектив в отношении трона. Теперь ты займешь его, пусть и не британский. Готова ли ты на годы, на десятилетия связать свою жизнь, мысли, будущность с этой землёй, которая была к тебе, прямо скажем, не слишком гостеприимна? Которая столько отняла у нашей Семьи? Ты, наверное, помнишь то мое письмо, которое тебе передал Кэнон перед твоим назначением вице-губернатором? Мои напутствия и предостережения. Здесь - то же самое, только во много раз серьезнее и ответственнее. Конечно, тебя никто не бросит, не оставит без помощи, совета, дружеского родственного слова. Но и только. Ты понимаешь? Твоим домом станет Япония. - Да. Я буду вместе с ним… С Сузаку. А с ним мне ничего не страшно! Я люблю его, а значит, сумею полюбить и то, что дорого его сердцу. Уже сейчас я смогла проникнуться сочувствием к здешним людям. А если ты сопереживаешь, то это… наверное… Я только… Внезапно на освещённом радостью лице Юфемии Британской отразилось сомнение. - Что такое? - Я думаю, что нужно посоветоваться с Корнелией. Вдруг она будет против? Я не могу не сказать ей, что… - Я поговорю с Корнелией, если нужно. Но Юфи, пора тебе понять, что ты и только ты можешь принимать такие решения. Твоя сестра… наша сестра – человек огромной храбрости, стального чувства долга и многих других талантов. Однако она не может всегда закрывать тебя от всего мира щитом. Кроме того, и Корнелия тоже способна ошибаться: она ведь не хотела, чтобы ты назначила Сузаку своим рыцарем? - Но, Корни не знала… - Допускаю. Зато ты знала. Это – твоё решение, Юфи. Только твоё. - Тогда... Я согласна. Мы с Сузаку… Мы поговорим, и можно будет всё объявить сегодня же! - Хм! Сегодня же, - принц подавил смешок, - Нет, не думаю. - Почему? – спросила Юфи робко и сконфуженно. - Такие вещи не могут делаться в одночасье – постепенность будет залогом прочности. Большие события, даже и радостные – это потрясения. А потрясения сейчас могут послужить основой для провокации. И привести… к совершенно нежелательным последствиям. Вот, Юфи, - с этими словами принц взял с маленькой тумбочки с витыми ножками книгу. - Что это? - Труд одного итальянского философа, историка и теоретика… власти. Его звали Макиавелли. Он оставил много мудрых советов правителям, а один из них звучит примерно так: не стоит давать подданным благодеяния разом – иначе они не смогут распробовать ценность каждого из них и проникнуться должной благодарностью к Государю. - Я не очень понимаю… - Ничего. Поймешь со временем. Особенно когда станешь императрицей. Нет, начать следует с того, что на территории Одиннадцатой зоны окажется создан особый район, или что-нибудь в этом роде, где японцы получат назад своё имя, будут иметь полностью эквивалентные британским гражданам права. Где они смогут начать налаживать самоуправление – не только в хозяйственной сфере, как в Киото, но и в политике. Так в сердцах у многих будет поселена надежда, а с ней возникнет и вера в возможность иного будущего для себя. Наши действия получат опору, базу, кадры, которые станут основой для обновлённой структуры власти. У нас есть император и императрица. Это очень хорошо. Но все-таки недостаточно для империи. Кроме того, важно не забыть и ещё кое что – самого Сузаку. Он пока ничего не знает обо всех этих планах. - Я скажу ему… - Нет, Юфи. Я скажу ему. Он… человек, который боится самого себя: своих возможностей, своих желаний, своего прошлого. А ещё Сузаку Куруруги очень низкого мнения о собственной персоне, хотя и не лишён своего особого рода честолюбия. Но если ты предложишь ему сейчас свободу Японии, руку, сердце и корону, то он не примет их – сочтёт себя недостойным. Нужен пример. Необходимо показать, что уже проложен путь, и есть масса людей, которые готовы по нему следовать. Тогда Сузаку не решится на отказ, боясь подвести их… Не торопись, Юфи, в подобных делах вредна спешка. Наконец следовало бы избежать ещё одного. Одиннадцатые не доверяют нам, а потому, если в наших действиях будет виден глубокий и долгосрочный план, это может спугнуть их. Куда лучше, если всё будет выглядеть как… - Подарок? - Очень хорошо, ты схватываешь налету. Нечто в этом роде, словно бы спонтанное – тогда все станет выглядеть для них иначе. - Я… кажется, знаю, где и как это можно сделать. - В самом деле? - Да. - Тогда удачи тебе, потому что с этого шага начнётся очень многое. - И ты не спросишь меня, что я придумала? – голос Юфи звучал чуть-чуть обиженно. - Нет. Потому что скоро кроме самой себя тебе не перед кем будет отчитываться. Ты должна к этому привыкнуть. Я верю в тебя, Юфемия, этого довольно. Только не забудь поставить в известность охрану. - Но ведь если со мной будут вооруженные люди, разве японцы не решат, что им на самом деле не доверяют? - Я понимаю твой порыв быть открытой и честной до конца. Однако идти без сопровождения слишком опасно. Ты лишилась брата из-за террористов, побывала заложницей. Кто посмеет тебя обвинять после такого в том, что ты не пренебрегаешь мерами предосторожности? Кроме того, и с этой вещью нужно понемногу сжиться, если твоя готовность стать императрицей – это всерьёз: защита – не проявление слабости и не привилегия, а необходимость. Наконец, агенты Секретной службы умеют, если это требуется, не бросаться в глаза. - Тогда хорошо, только… Ты обещал поговорить с Корни! - Я дал тебе слово. Корнелия – генерал-губернатор, она обязана быть в курсе таких вещей, так что известить её – мой долг. И ещё – я пока не хотел бы расставаться со своей головой, а если Британская львица узнает о нашем с тобой плане из выпусков теленовостей, то ох, не сносить её мне. Юфи хихикнула, встала, потянулась, чтобы допить остаток чая, однако вместо этого взяла брата за руку. - Спасибо. Если ты в меня веришь, то всё обязательно получится! Когда принцесса ушла, Шнайзель Британский поднялся со своего места, приблизился не спеша к окну: - Что ж, полагаю, теперь вы понимаете, почему майор Куруруги не может больше оставаться в вашем распоряжении, Хайрам? У нас на него большие планы. - Да. Похоже, что ему скоро придётся управлять чем то даже более мощным и важным, чем мой Ланселот. Он… был отличным пилотом, идеально подходил к машине. Впрочем, если теперь она пойдёт в серию, а испытательный период можно считать оконченным… Хайрам Ллойд-Асплунд помолчал. Принц не торопил его. - Вы уверены в этом? - В чём именно? - В том, что он справится. Пилотировать найтмер и управлять государством – боюсь, что это не одно и то же. Я наблюдаю за ним уже довольно существенное время – не думаю, что он хорошо примет власть. Возможно… не стоит всё-таки менять блестящего пилота на сомнительного императора? - Власть, мой дорогой Хайрам – относительное понятие. Только в технике всё происходит так: ты дёргаешь рычаг, или нажимаешь на кнопку, и машина, покорная твоей воле, начинает своё движение. Здесь – иначе. Неужели вы думаете, что Куруруги будет позволено действовать так, как ему заблагорассудится? Первое, что сделает Сузаку, став императором, это подпишет серию договоров с Британской империей, как гласных, так и тайных: о дружбе и сотрудничестве, о границах, о военном союзе и взаимопомощи, о режиме наибольшего благоприятствования в торговле, о гарантиях прав собственности и владения для британских подданных на островах. Это, разумеется, не полный список. Юфемия сказала, что Сузаку – человек слова. Я склонен согласиться с этой оценкой. Такую личность можно положить в фундамент возрождённой Японии. Но даже если он всё-таки окажется вдруг не тем верным и благородным Белым рыцарем, каким видится сейчас, мы будем готовы к этому. Вам ли не знать, граф: есть пилот, который ведёт машину, потому что это ему доверили. Вручили ключ зажигания, дали доступ к штурвалу. А есть конструктор — тот, кто создаёт машину такой, какая она есть, по мере необходимости и в рамках своего видения меняя в ней детали. В том числе и живые — кажется, вы именно так называли это совсем недавно... Возвращаясь же к Сузаку Куруруги. Он будет управлять Японской империей, да. Но составим чертёж и выстроим её мы.