Аддикция

      Чимин выдыхает, падая на своё место. Он пережил защиту, преподаватель доволен, а сам омега может выдохнуть с облегчением. Тэхён потирает его плечо — друг ответил у доски перед ним и теперь оба могут расслабиться. Однако перед выступлением мысли Чимина были заняты отнюдь не презентацией и зазубренным до каждой буквы текстом, а прошлым вечером, от которого у него до сих пор, стоит вспомнить, начинают покрываться мурашками плечи. Зачем он поцеловал Чонгука? Это может дать альфе какую-то надежду, а Чимин вроде бы её давать не собирался. Даже если и так, тело решило по-иному: Пак и сам не заметил, как его губы прикоснулись к тёплой коже хёна. Аромат лосьона для бритья, исходящий от его лица, запах шампуня и чистого тела словно опьянили, Чимин и не думал никогда, что стоит приблизиться к альфе, как у него голова закружится. Это ощущение не оставляет до сих пор, оттого омега нервничает и ёрзает. Однако стоит думать трезво, ведь у него помимо защиты проекта есть ещё один важный план на сегодня.        Они должны как можно скорее предоставить доступ Сокджину к базе университета, если вообще хотят поймать вредителя. Использовать Чонгука Чимин отказался: и без того сонсен-ниму из-за него влетает постоянно, тут же их начинающие путаться отношения, тяга, образовывающаяся в груди омеги и, кажется, чреватая тем, что он всё равно с Чоном сблизится.        От этого страшно, если честно. Чимину боязно пробовать что-то иное. Нет, у него, конечно, были отношения, омега не прозябал в девственности из-за чувств к Тэ. Он пробовал встречаться с альфами и в школе, и в университете, но тех конкретно так не устраивала их с Тэхёном привязанность друг к другу, а вот Пака не удовлетворяли их успехи в делах постельных. Словно чего-то всё время не хватало. Если сравнивать с той ночью, проведённой с лучшим другом, они были ни о чём все без разбору. Ну, конечно, немаловажную роль играет и тот факт, что Пак... Немного страдает от своеобразной аддикции. Его реакция на стресс неоднозначна и вызывает у людей вопросы. Кто-то не в состоянии понять причины и следствия, другие думают, будто смогут изменить омегу по мановению ока. В отношениях с этим приходится туго. Он не может быть откровенным с партнёром до конца. И Чимина откровенно пугает тот факт, что если у них с хёном вдруг каким-то образом что-то завяжется… То омега снова поймёт, что это не то, в чём он нуждается. Что Чон, увидев такого Чимина, отвернётся. Страшно. Приближаться к альфе от этого хочется всё меньше, потому что Паку дороги их взаимоотношения.        Он укладывает голову на плечо Тэхёна и зажмуривается, пока друг запускает пальцы в его волосы. Хочется отстраниться от всего этого хоть ненадолго, да вот не получается, в особенности от Чонгука: мысли снова и снова возвращаются к альфе. К тому, каким уютным и трогательным тот выглядел в домашней обстановке, к тому, как с ним рядом волнительно. Теперь Чимину не удастся отрицать наличие симпатии к преподавателю. Неужели из-за их довольно частого контакта омеге сносит голову? Может, потому что давно никого не было? Чимин всё же взрослый омега, он нуждается во внимании, в ласке, и судя по отстранению от любви к лучшему другу, его разум и тело требуют к себе повышенного внимания.        Даже появляются мысли найти партнёра на один раз, но Чимин тщательно их отгоняет прочь. Он не создан для такого, знает, что эмоциональная связь для него гораздо значимее, нежели просто перепих. Придётся терпеть, снимать напряжения и молчать в тряпочку, при этом сжирая взглядом одного конкретного альфу.        Защита заканчивается неожиданно из-за того, что Чимин случайно засыпает на плече друга. Просыпается он, когда Тэхён треплет ему щёки и зовёт:        — Просыпайся-я, — тянет Ким, а Пак лениво раскрывает глаза, понимая, что едва ли не разлёгся на омеге, пуская слюни ему на кардиган. — Давай, нужна убойная доза кофе и прогуляться до соседнего корпуса.        Чимин вытирает уголок губ от слюны и стремительно начинает собираться, при этом бросая Тэ:        — Жди меня у выхода, я сейчас.        Омега слетает по ступенькам амфитеатра аудитории и зовёт преподавателя:        — Чхве сонсен-ним! — пожилой омега оборачивается на Пака и изгибает светлую бровь. — Я, кажется, случайно вам на рабочий стол переместил свой доклад по МДК!        Он виновато хлопает глазами, на что преподаватель только улыбается.        — Ничего страшного, Чимин, можешь посмотреть в моём компьютере, только быстро, ладно?        — Конечно! — выдыхает с облегчением он, склоняясь над рабочим компьютером сонсен-нима, который собирает аппаратуру для презентаций.        Никакой доклад Чимин не переносил. Он просто хочет сделать так, чтобы Джин как можно скорее выяснил личность козла, портящего жизнь ему и хёну. Потому незаметно втыкает не ту флешку, которую использовал для презентации, находит всё, что описано в инструкции Джина, присланной Юнги, и с космической скорость клацает по клавиатуре, стараясь сделать всё до того, как сонсен-ним заметит. Он задерживает от волнения дыхание, с усилием стискивает челюсти, всё время искоса поглядывая на учителя, а потом, когда процент загрузки в выскочившем окне достигает ста, нажимает ОК и выдёргивает флешку.        Старается убежать из аудитории поскорее и на ходу набирает Юнги, слушая длинные гудки в динамике смартфона. Кода альфа поднимает трубку, то на фоне появляется гогот и разговоры его сокурсников.        — Минни?        — Я сделал то, что просил Джин, — выдыхает почти шёпотом Чимин, словно его могут поймать на этом, хотя даже Тэ не знает, что омега собирался провернуть это с компьютера Чхве. — Позвони ему.        — Понял, сейчас наберу, — отвечает уже серьёзнее Мин. — Если что я тебе отпишу.        Чимин угукает и, не прощаясь, сбрасывает звонок. Опустив взгляд на экран телефона, не замечает, как врезается в кого-то. И, конечно, хотелось бы, чтобы по закону жанра, там оказался Чонгук, однако, подняв голову, Чимин только сталкивается со взглядом Хосока. Он чего его — преследует? Ах да, это же Хосок, так что вполне возможно. Пак старается, не выдавая злости, обойти альфу и уйти прочь, но Чон, как назло, хватает его за запястье и не даёт пройти.        — Эй, Чимин, — улыбается он, вызывая у Пака непроизвольно проступившую брезгливую гримасу. — Извиниться не хочешь?        — За что я перед убогим должен просить прощения? — растягивая гласные, произносит омега.        — Чуть с ног не сбил, — приподнимает брови тот, раздражая Пака ещё больше.        Боже, как же этот ишак его бесит, хочется взять и шлёпнуть его широко раскрытой ладонью по лбу, чтобы хоть немного пришёл в себя. Чимин делает вид, что его толкают, и с силой наступает на ногу Хосока, вынуждая того болезненно скривить лицо.        — Прости, сонбэ, — изображает раскаяние омега, глядя на Чона круглыми глазами и произнося как можно громче. — Тебе больно? — он хлопает ресницами и напоследок давит пяткой на пальцы альфы сильнее, отчего тот шипит и хватает с силой его за локоть.        — Ты…        — Пак, — раздаётся голос над ухом. От чужого тембра вдруг разряд наэлектризованных мурашек пробегает по позвоночнику, — вы просили вам помочь с задачами, — Чонгук испытывающе смотрит на Чимина, и Хосоку приходится его отпустить.        — Сонсен-ним, — склоняет почтительно голову тот, а сам прожигает Чонгука напряжённым взглядом, прежде чем уйти.        — Чимин, куда ты снова вляпаться решил? — вдруг склоняется и шепчет в ухо ему альфа, а тот вздрагивает от близости, от запаха дорогого парфюма, кружащего голову.        «В тебя», — хочется ответить, но вместо этого Чимин шепчет:        — Он просто придурок, не обращай внимания, хён, — омега ненароком прикасается губами к его уху и тут же, отпрянув, улыбается. — Я подойду за методичкой, спасибо, сонсен-ним.        Чонгук кажется ему немного потерянным после шёпота в ухо, а сам омега, прикусывая нижнюю губу до боли, глядит в его тёмные зрачки. Хочется… Чёрт, Чимину нравится с ним флиртовать. Подобных реплик и движений вырывается всё больше и больше, происходит это неосознанно, скорее получается так от каждой, даже случайной близости, и омега, сгорая от любого взгляда Чонгука, понимает, насколько сильно влип.        — Мне сейчас на занятия нужно, — улыбается он, глядя, как чужие пальцы стискивают его локоть. На самом деле не больно, даже приятно и вызывает дрожь по телу. — Я зайду к вам во время обеденного перерыва.        — Я планировал в это время перекусить, — с придыханием отвечает альфа, а у Чимина волосы на затылке встают дыбом от его глубокого голоса в непосредственной близости.        — Я ведь ненадолго, — уже откровенно мямлит Чимин, не отводит взгляд широко распахнутых взгляд.        — С тебя кофе, — указывает на студента Чон, вынуждая Пака почти жевать многострадальную губу. Но согласно кивает, обещая принести стаканчик вкусного напитка Чону. — А теперь иди.        Омегу прошибает током, когда длинные пальцы Чонгука, вместо того, чтобы отпустить локоть сразу, проходятся подушечками по руке. Это ощущается обжигающим даже через ткань одежды, Чимин едва ли не задерживает дыхание от прикосновения Чонгука, его шею и живот тут же пронзает приятными, горячими мурашками, так что хочется судорожно выдохнуть. Каждое прикосновение Чона — разряд тысячи ватт для омеги, хочется сгореть только от невинных касаний. А что если бы альфа прикоснулся к нему откровеннее?        Чимин сам себя корит за эти мысли, продираясь сквозь толпу студентов к выходу, потому что ему нужно бежать в соседний корпус. А избавиться от назойливых образов не в состоянии. Он вдруг так чётко видит руки Чона — с красивыми, изящными, но сильными пальцами, испещрённые рисунками. Как бы они смотрелись, если бы хён этими самыми восхитительными ладонями прикоснулся к Чимину? Обхватил бы его за пояс, поворачивая к себе, провел бы едва заметно до самых рёбер, вышибая воздух из лёгких. Чимин вздрагивает, словно ощущая фантом прикосновения. Ему вдруг кажется, что руки хёна будут горячими, почти раскалёнными ощущаться на голой коже.        Ему точно нужно сбросить напряжение, одна картина того, как воображение подло рисует длинные украшенные рисунками тату пальцы альфы на его обнажённом животе или ногах, выбивает из реальности на добрых несколько секунд. Чимин тихо бурчит «блять» себе под нос и вдыхает глубоко. Он буквально падает в руки лучшего друга и страдальчески стонет от безысходности.        Пак Чимин хочет Чон Чонгука. От этой новости не сбежать, остаётся только смириться. Желание это появляется необузданно и спонтанно, омега, уткнувшись носом в омежью шею, может думать только об альфе, о его блядски-прекрасных руках, которые будут шикарно смотреться везде, в особенности, кажется, на заднице Чимина.

***

       — Эй! — возмущённо фырчит Юнги, когда, схватив стакан с кофе, Чимин намеревается удрать из кафетерия. — Куда?        — Сонсен-ниму кофе отнесу, а он мне методичку даст, — расслабленно отвечает омега, однако его внутреннее состояние скорее смахивает на настоящий ураган Катрина.        Мин и Тэ странно на Чимина смотрят, однако тот хочет поскорее подняться сейчас в пустующий коридор, ведущий к кабинету Чонгука.        — Я после сразу вернусь к вам и пообедаем, — примирительно говорит омега, потому что в планах действительно так и сделать. Вот только нутро дрожит и взволнованно подскакивает, когда Чимин всё же припускает из помещения обеденной зоны, петляя между толпящимися студентами и переговаривающимися преподавателями. Он огибает их с великой осторожностью, стараясь не пролить напиток и не обжечь сильно пальцы о горячие стенки стакана.        В коридоре у кабинета сопромата действительно пустынно. Чимин толкает дверь бедром, сразу замечая сидящего за столом Чонгука: тот спокойно и расслабленно что-то рассматривает на экране компьютера, а Пак, заприметив ключ, оставленный в двери, вдруг поворачивает его, когда закрывает за собой дверь.        — Хён, — тихо тянет Чимин, привлекая внимание Чонгука, тут же обернувшегося к нему. — Кофе. С сиропом, как ты любишь.        Чон благодарно улыбается уголком губ и щёлкает мышью, заканчивая работать с документом. Чимин ставит перед ним стаканчик и прячет чуть покрасневшие от его горячих стенок пальцы, а сам опирается задницей и первую парту, стоящую довольно близко к преподавательскому столу. Складывает руки на груди, наблюдает за тем, как Чон дует на напиток, сняв крышку, втягивает носом запах.        — Как прошла защита? — спрашивает альфа, отпивая первый глоток обжигающей язык жидкости.        — Неплохо, но стрессанул я знатно, — хмыкает Чимин.        — Отчего?        — Не знаю, — жмёт он плечами и снова принимается жевать нижнюю губу, тем самым привлекая к ней внимание хёна. — Говорят, объятия помогают снимать стресс, ты знал?        Чонгук замирает. Он, только собиравшийся отпить новый глоток кофе, медленно переводит взгляд на омегу. Тот кажется Паку таким тёмным, будто смола, отчего он тяжело сглатывает слюну.        — Не слышал, но предполагаю, что тесный тактильный контакт имеет на психику воздействие. Тебе нужны объятия? — проговаривает Чонгук, держа стакан в руке у рта.        — Наверное, я перенервничал во время защиты, — глухо, совершенно не понимая, зачем, мямлит Чимин. Его спесь куда-то вся пропадает от такого густого, почти вязкого взгляда альфы, скользящего по лицу. Чимин себе кажется слизняком, расплывающимся от сурового порой, крайне мужественного вида хёна.        А тот, словно понимая реакцию омеги на простые взгляды, хмыкает. Отставляет напиток, медленно поднимается из-за стола, отчего Чимин обхватывает себя руками, словно защищается. Его шаги вторят сумасшедше бьющемуся в груди сердцу, пока Чон приближается к омеге, обойдя стол и разглядывая его. Но не делает больше никаких шагов навстречу их контакту.        Чимин и Чонгук никогда не прикасались друг к другу без надобности. Только случайно или, как вчера, когда омеге взбрендило в голову его поцеловать. Но никогда близко не дотрагивались, до объятий дело так тем более не доходило. У Пака резко пересыхает в глотке, он совершенно круглыми глазами смотрит на хёна и ждёт его действий, а сам всё же опускает руки вдоль туловища, как бы показывая — он не сопротивляется, наоборот, ждёт решение альфы.        Чонгук хмыкает, делает ещё шаг по направлению к нему, а Чимину становится нечем дышать. Край парты больно впивается в ягодицы, но это остаётся незамеченным, потому что в тот же момент подушечки пальцев Чона проходятся по поясу Чимина, утянутого в джемпер на одно плечо. Вязаная ткань не в состоянии скрыть электрических импульсов, тут же пронёсшихся под кожей, Чимин ощущает, как ладони хёна скользят дальше — на поясницу. Они не слишком высоко и не слишком низко, замирают под лопатками. Альфа чуть тянет Чимина на себя, вынуждая отлипнуть от парты и выпрямиться на почему-то ставших в миг недееспособными ногах. Пак смотрит ему в лицо — уверенное, спокойное, но только взгляд, снова темнеющий, настойчивый, скрыть у альфы не получается.        Чимин едва может дышать, когда ладони Чона прижимают его к себе. Он соприкасается грудью и животом с ним, может прочувствовать твёрдость грудных мышц и тепло пресса, просачивающееся сквозь хлопковую ткань рубашки. Омега едва ли не трясётся, на автомате протягивает руки и хватается за чужие плечи. Их зрительный контакт разрывается, а от этого почему-то ещё сильнее кружится голова: Чимин вообще едва соображает, на кончике его языка концентрируется шлейф чужого приятного запаха, горчит от желания ощутить большее.        Чонгук же его обнимает, позволяя скользнуть небольшим пухлым пальцам по плечам, а после оказаться за спиной, крепко обхватывая хёна. Чимин ощущает только его — даже опоры под ногами давно нет. Есть силы лишь прижаться всем телом, часто и неглубоко дыша. Он не мог даже ожидать, что тело Чонгука окажется таким на ощупь. Горячим, твёрдым, нереальным. Он бы трогал его часами, пусть в одежде: проводил бы пальцами по широким, сильным плечам, спускаясь постепенно к груди. Давил бы на неё ладонями, ощущая пружинистую отдачу. Слегка бы царапал от переизбытка чувств, постепенно достигая живота. Тот кажется таким горячим и привлекательным, что Чимин непроизвольно прогибается в спине, чтобы плотнее прижаться своим. Хочет быть ближе, сильнее соприкасаться с альфой. Голова кружится, проклятый джемпер начинает казаться колючим, как шерстяной старый свитер, или же это кожа Чимина становится слишком чувствительной.        Чонгук не гладит его, ладони альфы едва сдвигаются, оказываясь на боках, но не пересекая границы дозволенного, отчего у омеги ещё сильнее кружится голова. Его бьёт мелкой дрожью, будто перевозбуждённого подростка, ноги ватные, словно неспособные двинуться и подчиниться ему, а сознание наполнено только запахом чужого парфюма и ощущением горячего тела рядом.        Чонгук, до того не пересекающийся с ним взглядом, вдруг оказывается в непосредственной близости от ушной раковины омеги. Хватает одного выдоха хёна, чтобы ухо покраснело, а после слух обжигает спокойным и ровным шёпотом:        — Осторожнее с точкой невозврата, Чимин, — произносит альфа.        Он начинает отодвигаться, а Пак хочет расстроенно простонать и прильнуть к Чону снова. Он бы захныкал, дай только волю, но вместо этого пьяно смотрит на Чонгука. А тот, медленно отодвигаясь, вдруг горячо касается сухими губами челюсти омеги. Чимина подкидывает, в ногах — дрожь и живой ток, он поднимается и концентрируется предательски в животе. Пак впервые чувствует такой наплыв возбуждения от мазка губами по щеке, он теряет ориентацию в пространстве, стоит Чонгуку отстраниться.        Его горячие ладони оставляют после себя только холод. Чимин заворожённо глядит на альфу, словно под наркотой — без единой здравой мысли в черепной коробке. Он часто дышит через нос, а хён поспешно отходит к своему столу и хватается за остывающий кофе.        — Ты свободен в пятницу и выходные? — как ни в чём не бывало спрашивает Чонгук, стоя боком к омеге.        — Мгм, — не в силах собрать себя в кучу, отвечает тот.        — Мне нужно в пятницу отработать ещё одну ночную смену. А потом родители просили отвезти Ыюна к ним, чтобы я смог отдохнуть, — тихо говорит Чон, а Чимин, постепенно выходящий из транса от простых объятий, внимательнее начинает Чона слушать. — Если сможешь посидеть с Ыюном в пятницу, утром в субботу я отвезу его к родителям в пригород, и…        Чонгук внезапно замолкает, буравит внимательно слушающего Пака взглядом глубоких глаз.        — Мне понравилось ужинать с тобой. Если ты не против, то я бы повторил на выходных.        Омега весь взрывается изнутри, пусть внешне и не скажешь. Снаружи он выглядит чуть смущённым, когда внутри все его проклятые тараканы сжигают мозг, раскалывают кости криком и бегают среди пожара паники, схватившись за голову. Чимин готов даже просто в кафетерии сидеть, лишь дайте попялиться на хёна. Кажется, он переходит границу сумасшествия.        — Я не против, — облизывает губы омега, на что Чонгук взволнованно вздыхает.        — Тогда в пятницу к семи, захвати нужное для ночёвки, — тихо, почти на грани шёпота произносит он, а Чимин хочет пищать с громкостью в сотни децибел оттого, как вдруг хён выглядит смущённым.        — Одежду тоже брать? — вдруг опрометчиво выдыхает Пак, а после прикрывает рот.        — Нет, — пристально глядит на Чимина Чонгук. — Не бери.        Ему хочется приплясывать, но вместо этого Чимин неторопливо проходит до двери кабинета, щёлкает ключом и, обернувшись и прикусив губу, бросает на прощание:        — До пятницы, хён.

***

       Чимин, находясь всё ещё в прострации, падает напротив друзей, заканчивающих обедать. Кафетерий уже значительно опустел, Тэхён, устроив голову на плече Юнги, таскает из его тарелки оставшиеся наггетсы, обмакивая в острый соус и блаженно пережёвывая.        — У тебя взгляд такой, словно ты трахался в туалете, — флегматично выдаёт Мин, потягивая сок из трубочки.        — Нет, Юнги, я не трахался в туалете, — закатывает омега глаза, вынуждая Тэхёна свои почти выпучить от их разговора.        Парни посмеиваются, Тэ давится наггетсом и кашляет. В этот момент, когда Ким утыкается носом в плечо друга, мимо них проходит компания парней, один из которых останавливается возле стола. Донхун. Проклятый скот, которого Чимин не видел с одной общей тусовки в прошлом году, и столько же ещё бы не видел. Альфа окидывает ядовитым взглядом Пака, а после его глаза становятся бешеными, когда он замечает, как Юнги кладёт между лопаток Тэ ладонь и похлопывает. Вид у этих двоих сразу меняется: омега прижимается к другу ближе, а альфа его довольно таки по-собственнически обнимает, когда Ким перестаёт кашлять.        — Быстро ты мне замену нашёл, — выплёвывает Донхун, отчего Чимину хочется размазать остатки острого соуса по его противному лицу. Но Юнги бросает на Чимина многозначительный взгляд, и тот пока молчит.        — Таким как я не заменяют таких как ты, — улыбается белозубо Мин, а Пак замечает, как его пальцы стискивают просторную футболку Тэ.        — Я не с тобой говорю, — хмыкает тот, скрещивая руки на груди. — Успел попробовать его, Тэхён-и?        — Не твоё собачье дело, Донхун, — язвительно и раздражённо отвечает друг, а Чимин пока не понимает, что происходит. — Вали отсюда к своей шлюхе, с которой ты мне изменил.        — Я множество раз просил тебя поговорить! — взрывается альфа, подходя ближе, но Юнги угрожающе глядит на него и стискивает кулак свободной руки, лежащий на столе. — Ты разрушил наши отношения своим безразличием, а теперь с лёгкостью лёг под другого!        — Я разрушил? — задыхается Тэ. Чимин впервые видит лучшего друга таким злым. — Ты не побрезговал чужой задницей, несмотря на наши отношения.        — Я уже говорил тебе, что это была ошибка! — повышает голос Донхун, привлекая внимание остальных студентов.        — Случайно получилось так, что ты сунул в него член? — разъярённый Тэхён вскакивает на ноги, а Юнги хватает его за руку.        Он, по виду, не собирался вставать, однако стоит Донхуну чуть податься вперёд, как Мин подскакивает и отталкивает руку, которую тот хочет протянуть к Киму. Альфы буравят друг друга глазами, яростно сощуриваясь, и Чимин буквально ощущает ревностную ауру от обоих. Юнги толкает Донхуна в грудь и выходит из-за стола, опасно приближаясь. Мин чуть ниже, выглядит боле тощим по сравнению с Донхуном, однако сам Чимин не понаслышке знает, сколько силы в этом теле. Юнги с лёгкостью таскает тяжести, а прошлое, проведённое в занятиях самбо, не позволит Донхуну даже выдохнуть лишний раз.        — Слушай, Юнги, — шипит альфа, толкая в плечо, но тот остаётся на месте. — Не свалить бы тебе в закат? Ты динамишь омег, ни с кем не встречаешься, а тут пытаешься повесить мне лапшу на уши, будто начал с ним отношения. Самому-то не смешно? Тэ от отчаяния попросил у тебя помощи? Так не надо, мы сами разберёмся. Или тебе трахать больше некого?        Чимин подскакивает, но Тэ умудряется его остановить, схватив за руку. Щёки Пака краснеют от злости. Какого хуя этот ублюдок…        — Вон, Паку вставь, он у нас и с преподами кувыркается, — ядовито ухмыляется Донхун.        Чимин взрывается. Он швыряет в ублюдка тарелку с бешеным взглядом и уже собирается броситься на скотину, да только Тэхён вдруг обхватывает его за талию и останавливает. А вот Мина остановить некому: альфа впечатывает кулак в скулу Донхуна с такой силой, что тот не может устоять на ногах. Пошатываясь, сносит стол и несколько стульев рядом, а Юнги, не собираясь ждать или останавливаться, бросается на Донхуна и принимается наносить новые удары. Лицо альфы искажено злостью и отвращением, он, оскалив рот, снова и снова бьёт закрывающегося противника по лицу и голове, пока бросающиеся на помощь студенты не растаскивают их.        — Юнги! — кричит, подлетая к другу, Чимин, когда двое крепких парней держат его за руки. — Успокойся, он того не стоит.        Альфа тяжело дышит — видно, как его задели слова Донхуна, брошенные в адрес Тэ и Чимина. Юнги ищет взглядом Кима, тот сразу же подходит и просит отпустить. Хватается за руку дрожащего от ярости друга, шепчет что-то просящее на ухо, и Юнги вдруг успокаивается. Они неожиданно переплетают пальцы, сцепившись руками, Тэ дрожит и бледен, он словно всем телом удерживает Мина, чтобы тот не бросился в драку снова.        — Слышишь ты, обезьянье дерьмо, — поворачивается к Донхуну разъярённый Чимин. Они всё равно попадут в неприятности, сейчас примчит охрана и потащит всех к соц педагогу, — я тебе гланды вырву и сожрать заставлю. Тебя по-хорошему просят отвалить, а ты ещё и оскорбляешь? Скотина, — Чимин, не стесняясь, пока Донхуна держат с размаху бьёт тяжёлой подошвой ботинка в голень, вынуждая того болезненно вскрикнуть.        — А ну-ка! — вот и блюстители порядка их университета, тут как тут. — Что происходит? Кто дерётся?        Взгляд охранника направлен на Чимина, но Юнги выпутывается вдруг из хватки Тэ и выходит вперёд.        — Я и этот урод, оскорбивший моих друзей, — выплёвывает Мин, пряча чуть дрожащие руки в карманы джинсов.        Донхуна поднимают за шкирку, а Юнги идёт сам, он многозначительно смотрит на омег, вынуждая тех даже не пытаться проследовать за ними.

***

       Мин прислал Чимину смс о том, чтобы омеги подождали его на парковке возле машины, и те теперь нетерпеливо стоят, опершись о корпус авто. Тэхён выглядит донельзя взволнованным, он кусает от нервов кончики пальцев и смотрит на здания кампуса, словно пытается отыскать Юнги взглядом. Чимин же пытается справиться с ужасающей злостью, кипящей внутри после выходки Донхуна. Тот решил мало того, что пытаться выяснять отношения с Тэ посреди универа, провоцировать Юнги, так ещё и на него перекинулся, оскорбляя. Пак и сам был бы рад начистить ублюдку морду, да друг его опередил.        — Блять, — выдыхает расстроенно Тэхён, закрывая руками лицо, — как он достал меня. Херовой затеей было притворяться, будто мы встречаемся.        — Вы притворялись, что встречаетесь? — изгибает охреневше бровь Пак, переводя взгляд на лучшего друга и нервно постукивая пальцами по своему же плечу, пока руки скрещены на груди.        — Мы во вторник пошли в кофейню, и Юнги увидел, что эта скотина мне звонит. Он взял трубку и сказал, что мы теперь вместе, чтобы Донхун отвалил, но я не думал, что это до такого дойдёт! — раздражённо выдыхает Тэ, на что Чимин только обхватывает друга за плечи.        И ведь додумались, зная, какая скотина этот Донхун, притвориться, парой. Да и ещё при том, что Мин ни с кем отношений не заводит. Это было заведомо хренью. Тэ нервничает, снова кусает пальцы и смотрит на ворота университета. Там показывается белая макушка и знакомая джинсовая куртка.        Юнги торопливо шагает к омегам, ждущим его на парковке, и на ходу снимает «Вольво» с сигнализации. Чимин лишь наблюдает за его уже более расслабленным и флегматичным лицом. Конечно, ситуация так себе (это ещё слабо сказано, ведь все они после произошедшего на взводе). Донхун только и умеет, что портить окружающим жизнь, он не понимает человеческой речи, а Пак бы с удовольствием объяснил ему языком грубой силы, однако Юнги сделал это самостоятельно.        Хочется придурка отыскать, подсторожить за углом и помакать рожей в ближайшую лужу, может сработает, и хотя бы капля мозгов от тряски встанет на место.        — Хэй, — машет, подойдя, Мин.        — Что там? — тихо спрашивает напряжённый Пак.        — Этот козёл получил отработку, — хмыкает Юнги, прячет руки в карманах джинсов. — Как только декан от меня и свидетелей услышал про то, что Донхун упомянул тебя и сонсен-нима, то взбесился. Видимо, эта история ещё сильно задевает старика, так что ублюдок сполна получит часы отработки на кафедре.        Чимин усмехается. В этот раз их с Чоном история сыграла на руку Юнги, спасая от глобальных проблем.        — А ты? — высоким голосом спрашивает Тэ, хватаясь за локоть альфы.        — Отстранили на завтрашний день, — выдыхает Мин, но выражение его лица спокойное, даже смешливое, словно не он дрался с бывшим друга полчаса назад. — Хоть отосплюсь.        — Придурок, — выдыхает Тэ.        Глаза омеги наполняются слезами, он шмыгает носом и отворачивается от Юнги, на что альфа, заметив нарастающий плач, обхватывает Кима за шею и привлекает к себе. Тот утыкается лицом в его шею и всхлипывает. Мин же зарывается пальцами, украшенными сразу чуть ли не десятком колец, зарывается в волосы Тэхёна и поглаживает кожу головы, перебирая кудряшки.        — Эй, — Чимин наблюдает за ними, прищурив глаза. — Не реви, Прелесть.        — Ты придурок, — гундосит Тэхён, обхватив альфу руками Мина за пояс. — Больше не делай так.        — Не защищать вашу честь? — смеётся тот, продолжая поглаживать друга по голове.        — А если бы ты пострадал? — сдавленно произносит омега, из-за того, что утыкается сильнее в чужое плечо.        — Да похрену, это просто драка, Тэ, — Чимин почему-то себя начинает чувствовать рядом с ними лишним, потому неловко чешет щёку и отворачивается. — Прекращай.        Ким отлипает от альфы с припухающими красными глазами, а Юнги странно на него смотрит и вытирает слёзы с лица.        — Пошёл он этот скот, — цедит Тэхён, оборачиваясь к альфе.        — Фу, сопли, — смешливо корчит лицо Юнги, на что Тэхён возмущённо приоткрывает рот.        — И ты пошёл нахуй, Мин Юнги, — тычет омега пальцем ему в грудь, на что Чимин начинает тихо смеяться вместе с гогочущим альфой.        — В жопу пары, поехали в караоке, — бросает друг, обходя машину и открывая дверцу с водительской стороны.        Тэхён недовольно плюхается рядом с ним, а Чимин разваливается сзади. Телефон Пака бряцает в кармане, и омега вытаскивает его, сразу же открывая мессенджер.

от: хён:

У тебя бывает день без неприятностей, Пак Чимин?

Вы:

Только по воскресеньям, хён.

       Чимин шлёт вдогонку смайлик с поцелуем и отчего-то, отправив, краснеет до самых кончиков ушей. Он снова флиртует с Чоном.        Юнги и Тэ препираются спереди, а Пак постукивает себя корпусом заблокированного телефона по губам. Да что происходит? Их отношения с хёном меняются, друзья выглядят, ведут себя и относятся друг к другу странно. Какого лысого гуся жизнь Чимина вертится с такой скоростью?..