Лжецы

Книга была невыносимо тяжёлой, но именно её нужно было достать и доставить Веспер ближе к обеду. Придерживая одной рукой потрёпанные края манускрипта, Нова воспользовалась заклинанием и направила волну магии свободной рукой, сбрасывая со столиков и комодов разные предметы. Охранник, бежавший за ней споткнулся, посылая проклятья вдогонку Ловчей. Его напарник же был проворнее, но отстал. Девушка продолжала бежать по коридору, пока не вышла к внутреннему балкону, заметив священника внизу, она попятилась в сторону, к многочисленным шкафам, полных книг, стараясь не выдать себя. В это же мгновение кто-то потянул её и закрыл рот рукой, не давая вскрикнуть. — Нашёл, — это был чернокнижник, запыхавшийся и немного раздраженный. Их план почти удался, если бы не тот факт, что они забыли назначить место встречи после выполнения задания, — вижу, манускрипт ты нашла, — Ловчая кивнула и тут же посмотрела на его ладонь, вскинув брови - он мог уже отпустить, — боюсь, ты начнёшь привлекать много внимания. Ты сказал, что отвлечёшь охрану. Где ты был? — промычала она, удобнее перехватывая книгу. Шен мог бы и помочь ей! — Их было больше, чем я ожидал. Пришлось импровизировать. Ты ведь не убил их? — испуганно спросила Нова, ей не хотелось прибегать к таким крайним мерам — Было бы из-за чего марать руки. И пальто. Они услышали шаги со стороны лестницы. — Наставник сказал, что нужно вернуть книгу, — это был мальчишеский голос, полный серьёзности и недовольства, — это ведь ты её забрал, Маттео, а наставник подумал на меня. — Ну, прости меня, друг, — мальчики оказались совсем рядом, стоило им пройти за шкаф, они бы заметили воров, — книга была такой интересной. Мартин, ты знал о способностях анимамофров? Они могут превращаться и в маленьких, и в больших зверей. — Правда? — Мартин, похоже, уже позабыл об обиде, — Мне рассказывали только о фамильярах, что они маленькие и послушные. Шен сильнее прижался к Нове, напряженно наблюдая за детьми. Его взгляд стал внимательным и настороженным, но дыхание оставалось размеренным и тихим, а его запах…это был запах порошка и улуна, сильный, привычный, но в тоже время другой, особенный. Ловчая закрыла глаза, повторяя про себя технику безопасности и правила поведения в музее. Ей нельзя было отвлекаться на это. Но они стояли непозволительно близко друг к другу: свободной рукой Шен упёрся в книжную полку, отчего теперь нависал над ней, бедром, хоть и ненамеренно (или намеренно), касался её бедра, и если бы не книга, они могли бы чувствовать… — Уснула? — горячий шёпот коснулся уха, Нова открыла глаза, встречаясь взглядом с Шеном, спокойным и равнодушным, — Они ушли, — он отпустил её, аккуратно и с лёгкостью забрал книгу из рук и удивительным образом уместил в кармане своего пальто, — идём. — Мог бы и раньше отойти, — проворчала Ловчая и незаметно вытерла губы рукавом. Зуд от ощущения чужого тепла был невыносимым, дразнящим. Стояли они близко и что с того? Это была вынужденная мера, чтобы их не раскрыли. И всё же это ощущалось так странно и приятно. Но ничего не значило! Нова поспешила за Шеном, сосредотачиваясь на задании. Им оставалось только сбежать из этого места, но как? Входы и выходы патрулировались, а об их дерзкой попытке выкрасть книгу наверняка узнали. Но чернокнижник был совершенно расслаблен и вёл куда-то. Так они оказались на крыше. — Я не вижу тут даже лестницы. Мы оказались в ловушке? Или ты придумал, как нам выбраться? — Да. — Что значит «да»? С помощью портала выберемся? — Нет, — чернокнижник развел руки в стороны, намекая на то, что исчерпал весь запас магии. Его спокойствие раздражало, — есть способ оторваться от них, — он подошёл к краю и посмотрел вниз, — боишься высоты? — Нет, кажется… — Ты сумасшедший! — Нова вскрикнула, сжимая в руках ремень. Вид на город был захватывающим только из окна. Она не собиралась погибать таким образом. — Один шаг, — Шен уже спустился на другую крышу и наблюдал за ней, — только не отпускай раньше времени. — Если бы я знала, ни за что бы… — сбоку открылась дверь, охранник заметил Ловчую и побежал к ней, — нет-нет-нет, — протараторила девушка и вынужденно побежала вперёд. Ремень заскользил по верёвке, Нова полетела вниз: волосы лезли на лицо, в ушах стоял свист, и плащ беспорядочно развевался, — она закрыла глаза от страха и мысленно извинилась за всё плохое, что натворила, и даже за проклятья, адресованные одному мужчине. Но падение было быстрым и, на удивление, мягким. — Что ты делаешь? — Шен смотрел на неё снизу вверх с поднятой бровью. Он не был зол или недоволен тем, что она повалила его, скорее, радовался. На его хмуром лице расцвела улыбка. — Ты! — Нова оттолкнула его от себя, вставая на ноги, — Я чуть не погибла! — И не погибла. — Только потому, что… — Я тебя поймал. Не за что, — Шен поднялся, отряхиваясь, — и заклинание сработало. — Ты же сказал, что исчерпал запас! — Я этого не говорил. Нова покраснела от злости, но промолчала и пошла дальше. Её руки горели от напряжения — раньше ей никогда не доводилось проделывать такие трюки. Но в какой-то мере она была горда и довольна собой, до крыши ей удалось добраться живой и невредимой. Охране, как и полиции, не удалось их поймать, так что они быстро вернулись в Гнездо. Кратко отчитавшись, девушка удалилась в свою комнату, хлопнув дверью. Хорхе и Веспер красноречиво посмотрели на Шена. — Что на этот раз ты сделал? — травник сел за стол в ожидании подробностей. Он, как главная сплетница этого места, не мог упустить такую возможность. — Нашёл короткий путь вниз. — И вынудил Нову? Ты ведь знаешь, что она чуть не упала с крыши, когда… — Да, — Шен облокотился на шкаф и добавил сухо, — другого выхода не было. — Будь с ней полегче, — Веспер сдержанно улыбнулась. Несмотря на присущие ей строгость и серьёзность, её забавляли постоянные перепалки чернокнижника и Ловчей, — такими темпами, она уйдёт от нас. — Не захочет, — мужчина отвернулся к окну, скрывая улыбку. Самому себе он давно признался в том, что дразнить и испытывать Ловчую было интересным занятием. Задумчивая, молчаливая, скрытная, она открывалась совершенно с другой стороны, стоило им оказаться рядом. Нова проявляла характер, показывала эмоции: могла злиться или вредничать, шутить или провоцировать его на спор, постоянно пыталась доказать ему что-то, отчего он чувствовал себя живым. В последние пару лет задания становились скучными, однотипными, иногда болезненными, но теперь они доставляли удовольствие. Шену нравилось поучать Нову, объяснять какие-то мелочи или рассказывать что-то о мире Других, который Ловчая совершенно не знала. В такие моменты, она была послушной и любопытной, тепло улыбалась и искренне удивлялась. — Но всё-таки, — голос Хорхе вернул его в реальность, вытягивая из размышлений, — тебе стоит извиниться. — Может, мне испечь торт и устроить с помощью магии небольшой фейерверк? — А ты сделае… — Нет. Травник почти обиделся, но встретившись взглядом с чернокнижником, поднял руки в примирительном жесте и вернулся к себе в комнату. Веспер также поднялась со своего места и направилась в выходу, прихватив манускрипт: — Мне тоже пора заняться делами, — и добавила, обернувшись, — я не шучу, Шен. Если Нова сбежит от нас, ты будешь искать её и днём и ночью. Увидимся на собрании. Дверь закрылась. В гостиной никого не осталось, кроме него. Тишину нарушал разве что включённый телевизор и шум в комнате Ловчей. Кажется, она сильно злилась на него, раз даже через дверь были слышны оскорбления и проклятья. Её можно было понять. Нова вкладывала все силы, всю себя, чтобы помогать им, чтобы доказать свою полезность Веспер, иногда чтобы получить признание самого Шена. Она была полна энтузиазма, когда бралась за разгадывание шифра: зачитывала до дыр журналы, письма, книги и исписывала все тетради и доски, доступные ей. Оникс старался избегать Нову в такие моменты, ведь ему была не присуща долгая концентрация, а Люсьен даже не пытался скрыться и с достоинством принимал вызов сидеть за столом по несколько часов. Многим не хватало такой самоотверженности, за которую девушку уважали. И уважал сам Шен. Он вышел на улицу и пошёл в ближайший магазин, предаваясь мыслям, волнительным, не дающим покоя, приходящим вновь и вновь. Мужчина знал, что между ними что-то происходило. Эти долгие взгляды, эти случайные-не-случайные касания, эти мысли-мысли-мысли. Вот только никто из них не мог осмелиться на следующий шаг, скрывая неудачи под колкими шутками, громкими и почти обидными словами. У них были дела поважнее. Но разве эти дела не могли подождать? Как долго он бы откладывал эту жизнь до лучших времён? Как долго хранил чувства, пока они не угаснут? Или пока Нова не найдёт другого? Или же ему только казалось, только ему одному казалось, что были чувства? Расплатившись за покупку, Шен вернулся в Гнездо, поставил чайник и стал ждать. Он помнил, как близко стояли они друг к другу, как часто дышала Ловчая, незаметно потянувшись к нему, как закрывала глаза и краснела от ощущения близости, и как дрогнули её ресницы, стоило ей услышать его голос. Шен посмотрел на свою ладонь и легко коснулся губами, как будто это могло помочь, но зуд не прошёл. Уши горели от собственного стыда. Чем он занимался? — Вода вскипела, — голос за спиной заставил его вздрогнуть. Нова обошла его и выключила чайник, — это что, торт? — девушка заметила коробку на столе и сквозь прорезь стала рассматривать, — У нас праздник? — В честь успешного выполнения задания. От Веспер, — Шен прикрыл глаза, собственная ложь казалась ему очень неубедительной. Зачем он вообще врал? — Надо ей тоже что-нибудь подарить, — Нова вытащила торт из коробки и сильнее обрадовалась, — какая красота. Он клубничный. — Тебе нравится? — Шен заварил чай и принёс кружки. — Да, это мой любимый, родители часто покупали… — её голос на мгновение стих, упоминание семьи нередко расстраивало ловчую, — хотя они предпочитали обычные бисквиты, торты им не нравились. А тебе нравится? — она принесла тарелки с вилками ножом. — Я предпочитаю брауни. Нова не сдержала улыбки, разрезая торт. — Тебе нравится что-то настолько сладкое? — В юношестве угостили, мне понравилось. — И как много ты помнишь о юношестве, оно было так давно, — девушка рассмеялась с собственной шутки. — Спрашивай. — Хм. Раз такая возможность. Ты был прилежным учеником, студентом? — Терпимо. Иногда прогуливал, иногда вовсе не приходил. — Ты был популярен? — Да. — И что же, ты ни с кем не имел продолжительных отношений? — Нет. — А ты не думал, что может стать… — Я не настолько стар, Нова, — она не ответила на прямой взгляд Шена, — мне есть о ком заботиться и… — он не мог сказать этого слова, он не мог спугнуть её. Чернокнижник поднялся, так и не попробовав торта. Ловчая продолжала смотреть перед собой и была тихой. Её пылкий, дерзкий нрав исчезал, стоило чему-то такому произойти. И сам Шен был откровеннее обычного, но не менее загадочнее. Они оба это почувствовали, оба понимали, что открывались друг другу, и не хотели этого признавать. Признание было равно поражению. Он коснулся её волос, нежно перебирая пряди, густые, шелковые, холодные, и помнил, как они падали на его лицо, когда он поймал её — Шен бы не позволил ей упасть и пораниться. Он отстранился от неё, забирая с собой запах порошка и улуна, мягко окутавшего её. Сделал короткий вздох, словно хотел что-то сказать, и промолчал. Снова стал собой. — Я пойду. Чернокнижник покинул Гнездо. Нова отодвинула от себя тарелку, ей хотелось пойти за ним, задать вопросы. Они так хорошо начали говорить, без грубостей, без насмешек и издёвок. Она его обидела, оттолкнула? — Как хорошо я поработал, — Хорхе вышел из своей комнаты и подтянулся, — Нова, как себя чувствуешь? — Устала, — она указала ладонью на стол, — будешь? Веспер дала. — Веспер? Она не покупала торт. — Но Шен сказал… — ловчая улыбнулась, покачав головой, значит, он соврал ей, — ничего. Тебе нарезать кусочек? Расскажешь, что интересного произошло. — С радостью. Недавно Оникс рассказал, как украл рыбу, а она оказалась живой и…