Я пропала в омуте твоих глаз

Ребекка сидела на собрании и нервно постукивала ногтями по столу. — Почему мне никто не сказал, что к Мальбонте примкнули жители ничейных земель? — Потому что мы только сами узнали об этом. — устало буркнул Геральд на вопрос Верховного Серафима. — Виктория передала, когда ты была на Островах Памяти. Ещё она сказала, что у нас мало времени, Мальбонте подтянет войска и в ближайшее время будет наступать на нас. Ребекку такой расклад не устраивал, она не любила проигрывать, она не признавала проигрыш как таковой вообще. И она не проигрывала. Никогда. Ребекка с грохотом отодвинула стул, встав из-за стола, и подошла к окну. В мыслях у неё всплыли смеющиеся ясно-голубые глаза, прямо в нескольких метрах от её собственных, их разделяли лишь поле боя и горы раненных и умерших бессмертных. Несмотря на это она чётко видела девушку и чувствовала её на расстоянии, еë, все еë мысли. Девушка, насмехающаяся над ней там, была еë дочерью, предавшая всех и перешедшая на сторону врага, ради своих целей. Ребекка не признала выбор дочери, но где-то в глубине гордилась тем, что девчонка избрала свой путь. Она не знала, как развернется их противостояние на поле боя и что Ребекка будет делать, если предоставится шанс забрать жизнь у дочери ради победы. Это незнание подогревало её гнев и раздражение, а главное туманило разум, не давая чётко сконцентрироваться. — Вики передала ещё кое-что. — наблюдая за блондинкой, произнёсла Мими. Она понимала, что успокаивать её бесполезно, но решила попробовать. — Говори же. — холодно кинула Ребекка. — Она назначила вам встречу. Сказала, что будет ждать Вас в старом городе. Это будет еë последняя помощь нам! — Это может быть ловушка! Ребекка, туда опасно идти! Мальбонте ждёт момента, чтобы напасть и уже нет смысла в переговорах с твоей дочерью. Она не на нашей стороне и не перейдёт на неë ни под каким предлогом! — один из выживших советников засуетился и нервно проговорил, стараясь отговорить женщину, зная, что если ту убьют, ему придётся командовать армией. — Она не убьёт меня, — женщина хищно улыбнулась. — Она лишь хочет насладиться своей победой. Но кто сказал, что победят они! Она толкнула двери, направляясь на встречу. Уже стемнело, как Ребекка добралась до разрушенного города. Найти Вики не составило труда, девушка не скрыла свою энергию специально. — Здравствуй, мама! Не надеялась, что ты придешь! — смеющиеся ясно-голубые глаза смотрели на женщину. — Не надеялась?! Но сама пришла! — Соскучилась. Мы же не виделись после битвы за Цитадель. Ребекка скрипнула зубами, чувствуя, как кулаки неконтролируемо сжимаются. — А ты скучала? — вдруг резко сказала блондинка, а потом, выдохнув, заставила себя смотреть прямо в глаза матери и никуда более. Ребекка хмыкнула, а потом все же произнесла. — Зачем назначила встречу? Снова будешь кичиться своим положением и уповать на победу чудовища. Напомню тебе, если ты забыла: ты предала меня, предала всех своих друзей, предала тех, кто надеялся на тебя. А теперь тебе весело. Ради чего ты это сделала? Вики, прищурив свои глаза, взглянула на неё уже с интересом, даже с азартом. — Хочешь сказать, что я поступила неправильно и ты в своё время была другой и не делала ужасных поступков, которые приводили к желанному результату? — Вики вопросительно посмотрела на мать. — Так или иначе ты пришла сюда, пришла надеясь на мою помощь, подсказку, неважно. Без меня тебе слишком трудно, ведь так? — Я пришла, потому что хочу чтобы ты знала, я не признаю проигрыша. А ещё мне было интересно увидеть тебя, понять, что случилось с тобой, почему ты так поступила! — Я так и поняла, — хмыкнула девушка. — Докажи мне, что я поступила неправильно и потеряла что-то, перейдя на ЕГО сторону! — вновь улыбнулась она, уже губами, розовыми и нежными, позволяя маленьким соблазнительным ямочкам появиться на её щеках. — Осознаешь, что предлагаешь мне? — Я помню, что ты моя мать, но сейчас это не имеет смысла. Вики милейшим образом улыбнулась, заправляя золотистую прядь за ухо. Серафим закатила глаза, возобновляя свой скучающий осмотр заброшенной комнаты. Вики вдруг поднялась с кровати и приблизилась к Ребекке, замирая всего в шаге от неё. Без улыбки, без усмешки в глазах. — Я помню твой взгляд в тот день, — зашептала девушка, — ты так смотрела, когда поняла, что я бросаю тебя и ухожу к нему. Я думала это сломает тебя. Представь, каково было мое удивление, — она игриво выпятила нижнюю губу и сделала ещё один шаг, беспринципно вторгаясь в личное пространство матери, — когда в битве за Цитадель, ты выглядела такой разгоряченной, даже проигрывая, не смогла меня ранить, когда тебе предоставился шанс, хотя знала, что моя смерть лишит Мальбонте шанса на победу. А я, скажем, ждала чего-нибудь такого… — Мести? — Чтобы ты выбрала меня и приняла мой выбор. — поправила блондинка, слегка качнув головой. — Ты больная… — сипло прошептала Ребекка, потому что говорить, когда дочь сделала ещё один шаг, оказавшись в нескольких дюймах губами от её губ, уже было почти невыносимо. Ребекка более не могла сдерживаться: грубо толкнула девчонку в плечи и сама пошла прямо на неё, заставляя попятиться и тут же наткнуться на кровать, упасть на неё, поднимаясь на локтях. Женщина скинула быстро с себя плащ и броню, оставаясь в одной рубашке, забралась сверху, нависая над блондинкой. Без нежности толкая еë, чтобы та легла, и тут же одной рукой она крепко сдавила ей запястья, лишая возможности сопротивления. — Я тоже редко играю по правилам, но никогда не признаю предательства! — Что ж, тогда тебе придется наказать меня. — шепнула блондинка, и тут же Ребекка ощутила, как чужая нога упёрлась острым коленом ей между ног. Серафим рвано вздохнула. После чего крепче сжала тонкие запястья дочери в руке и медленно провела свободной рукой по ее щеке, вниз, по шее и сжала пальцы на её горле. — Попробуй накажи, может быть у тебя получиться. — блондинка с легкой усмешкой, пытаясь сделать вдох, прохрипела, — Посмотрим, как у тебя с самоконтролем… И она играючи немного пошевелила ногой, заставляя Ребекку закусить несдержанно нижнюю губу. Тогда серафим отпустила ее горло, позволяя снова дышать, и провела кончиками пальцев по ноге, отыскивая край юбки. Зацепившись за ткань, резко рванула вниз, позволяя девчонке самой её скинуть, обнажая соблазнительные бёдра. А затем, обнаружив, что не только лифчика на ней не было, но и весь нижний комплект был проигнорирован, Ребекка скользнула рукой по внутренней стороне бедра, ощутив чужое откровенное желание. Серафим облизнула сухие губы, осознавая, что саму её уже малость ведёт. Она склонилась к лицу дочери, замирая ненадолго, будто в сомнениях, а потом впилась губами в её, чуть приоткрытые. Поцелуй был глубокий, дерзкий, быстрый, но блондинка сразу подстроилась. Не обмякла, а уверенно подалась навстречу, прижимаясь всем телом. И Ребекка, точно в одобрение, опустила руку и медленно вошла в неё двумя пальцами, позволяя сорвать поцелуй сиплым всхлипом. Девчонка со стоном вздохнула и Ребекка ухмыльнулась еще шире и резко, почти с жестоким наслаждением вошла в неё во всю глубину, до болезненного сокращения мышц, плотно обхвативших её пальцы, до судорожного вздоха и ошалелого взгляда голубых глаз. — Раунд за тобой. — едва слышно, одними губами, прошептала та, непривычно криво улыбаясь. Женщина отпустила ее запястья и освободившейся левой рукой повела по дрожащему животу, пробираясь под прозрачную майку, находя аккуратную грудь с уже твёрдыми сосками. Она смело коснулась, сжала между пальцев горошину, издевательски медленно оттягивая, отчего дочь пролепетала что-то нечленораздельное и потянулась за новым поцелуем. И Ребекка поцеловала — быстро, смазано, чтобы уже в следующий момент перебраться на её шею, прикусывая нежную кожу. — Признайся, ты просто поняла, что я лучше тебя, я твоя усовершенствованная версия? — рваным голосом уточнила блондинка. — Заткнись. Ребекка на секунду накрыла ее рот губами, почти полностью вынимая пальцы, а потом возвращая на место и выбирая самый медленный, томительный и не торопливый темп, точно каждому движению пальцев подбирая угол и глубину. Девчонка, не сдерживаясь, постанывала и дергалась, когда новый толчок оказывался болезненнее предыдущего. Почти извивалась змеей под ней, цеплялась пальцами за чужие плечи, прикрывая глаза подрагивающими веками. Когда Вики была уже близка к черте, на очередном нисходящем такте Ребекка вытащила влажные пальцы, и тогда та распахнула глаза, недовольно приоткрыв рот. — Тише, — шепнула она, предварительно заткнув ей рот поцелуем, и, приподняв за плечи, стянула через голову её изрядно помятую майку, отбросила куда-то себе за спину. После того, как она оставила дочь под собой полностью обнажённой, Ребекка опустилась, губами проходясь по линии её подбородка, шее, тонким ключицам. Резко обхватив ртом сосок, вырывая тем самым из горла дочери несдержанный стон, от которого у самой перед глазами заплясали пьяные огоньки. Опустилась ниже, целуя ее живот с мягкими, женственными линиями пресса и разводя резко её ноги, которые, впрочем, и сами податливо развелись. Женщина поцеловала девушку там, не торопясь, а затем коснулась клитора, одновременно проходясь ладонями рук вверх, к груди. — Пожалуйста… мама… — Вики всеми силами пыталась достигнуть оргазма, ëрзая на кровати и сжимая бедра, но Ребекка не позволяла, продолжая вести свою сладкую пытку. — Что «пожалуйста»? — она вновь прикусила сосок на ее груди, а после взглянула в голубые глаза затуманенные желанием. — Я хочу тебя…! Не позволяя ей сильно дергаться, она нажала языком сильнее и принялась скользить по чувствительной точке в одном ритме, время от времени отступая и погружая его вглубь, а потом снова возвращая к клитору. Блондинка напряглась струной, запуская руки в её белоснежные волосы и натягивая. Ребекке тогда, сквозь весь этот туман возбуждения, в голову пришла мысль о безукоризненности своей победы. И когда девчонка принялась выгибаться, мелко подрагивая всем телом, она резко вошла в нее двумя пальцами и, приподнявшись, впилась поцелуем, глуша тихий вскрик, ощущая, как пальцы сводит до болезненного тянущего чувства внизу собственного живота. Дочь, наконец, выпустила ее волосы и расслабленно опустилась на спину, открывая глаза, уже не такие ясные. Ребекка промолчала и только довольно ухмыльнулась, наблюдая, как взгляд той, бродящий по ней, становится более осмысленным. Девушка улыбнулась в ответ, обнажая свои соблазнительные ямочки на щеках. — Что ж, пока я готова признать… — Свою позорную неправоту, — кивнула Ребекка, с удовольствием отмечая темнеющие следы, оставленные её же пальцами и зубами на нежной коже девушки. — Нет. Твоё лидерство, — поправила та, проследив за её взглядом и задумчиво поведя светлыми бровями. — На время, правда. Блондинка вдруг резко вскочила, почти седлая не готовую к такому повороту мать. Находясь сверху она заметила сколько эмоций выражалось в глазах женщины. Нескончаемая тоска, надежда, любовь, желание… Эта хладнокровная женщина не смогла на этот раз сдержать все эти чувства. Но Вики удивили еще больше её собственные эмоции. Ей стало грустно, она резко почувствовала, как ей не хватало Ребекки. Смешанные чувства одолевали девушку. Она даже не до конца поняла, что делает, склоняясь над её лицом, щекоча золотыми волосами её шею, она улыбнулась, разрывая белоснежную рубаху матери, обнажая грудь. Вики потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы стянуть оставшуюся одежду с женщины, но и они показались вечностью. Поэтому, освободившись от всего лишнего, она лишь на секунду остановила взгляд на вздымающейся груди, прежде чем припала губами к внутренней стороне бедра. Начала целовать медленно и нежно, будто не хотела навредить. От одного движения руки Ребекки беспорядочно отпустились на простыни, а дыхание остановилось. Она сделала вдох, лишь когда Вики коснулась ее языком. Стало жарко и горячо от ее поцелуев, женщина прогнулась в спине и с её губ слетел стон, а пальцы сжали простыни, когда дочь коснулась ее влажными пальцами и начала поглаживать клитор. Движения становились быстрыми, комната наполнилась хлюпающими звуками, когда Вики ввела пальцы во влажное лоно. Движения ускорились и стали глубже. Стоны слышнее. Дыхание прерывистее. Пальцы до боли сжали и без того мятую ткань. В ушах начало гудеть от возрастающего до пика возбуждения. — Детка… — выдохнула Ребекка, когда тело начало сотрясаться от оргазма. С громким стоном она еще сильнее прижалась к дочери. Горячо, влажно, липко. Вики стала покрывать почти неощутимыми поцелуями низ живота, грудь, шею и останавливаться на губах матери, пытаясь урвать последние вздохи окутывающего их возбуждения. Она целовала медленно и нежно, чувствуя, что с каждым поцелуем дыхание Ребекки становилось ровнее. Отрываясь от губ, девушка заглянула в бездонные голубые глаза, и на секунду показалось, что в них отразилась вся Земля, какую она видела из водоворота. — Мама… — почти прошептала Вики, но не успела сказать то, что хотела, как та поцеловала её с новой силой. Сейчас чувства обеих были обнажены друг перед другом, и никакие маски не могли их скрыть в этот момент. Подобных чувств Вики не ощущала никогда ранее. Она даже не могли их толком описать. Это просто смесь блаженства, чувства умиротворённости и безграничной любви, нежности. Вот, она, та, в которой так нуждалась Вики, старательно не желая себе в этом признаваться. Ребекка лежала рядом и водила рукой по обнажённой коже дочери. Она не могла представить, что их встреча закончиться именно так, но жалеть женщина об этом не собиралась. Да, дочь предала её, оставила умирать огромное количество бессмертных, но Ребекка любила еë. Неправильной любовью, ненормальной для матери и дочери, но любила и ничего не могла поделать. Она знала, что есть только одно верное решение. Нужно закончить это, потому что так правильно. Потому что Ребекка не привыкла проигрывать!