🎍Бальзам Шивы🎍

— Да, Министр, я всё понял! — произнёс Главный Аврор Поттер после совещания у Кингсли Шеклболта. — Мы сегодня же отправимся в поместье «Александрит», трансгрессируем сразу в магическую Норвегию. — Гарри, — пробасил Министр Магии, — Антонин Долохов, судя по данным моих тайных осведомителей, весьма стал искусен — ещё коварней и искусней в тёмной магии. Он, как известно, превратился в вампира, и наполовину жив, а наполовину уже мёртв. И именно его не живая часть ипостаси помогает Пожирателю Смерти творить лабиринты полутьмы, то есть — миры в Зазеркалье. Ну, как в сказке «Алиса в Зазеркалье». Вот только у Антонина — это лабиринты, полные чудовищ, инферналов и прочей нежити. Сам Долохов скрывается там. Он создал в магической деревне Норвегии, на окраине графства Нурланн, некий портал, который открывается раз в год под первое июля — в последнюю ночь такого явления, как полуночное солнце. Первого июля — день рождения самого Долохова. Надо сказать, что чем севернее от Норвегии, тем солнце летом не заходит и светит круглосуточно. Туристов приезжает тысячи, чтобы посмотреть на это явление, а поэтому в Зазеркалье попадают магглы, из которых Долохов потом творит инферналов. Ваша задача — попасть в поместье «Алексардрит», и найти Антонина. Он прячется там после своих вылазок в наш мир. Понимаешь, Поттер, это задание — архисложное, смертельно опасное и нужен ты, и твои самые лучшие ребята. Мы не знаем, что затеял Долохов. Возможно, он решил стать вторым Волдемортом, и вознамерился уничтожить оба наших мира — волшебный и не-магов, как до того пытались это сделать Геллерт Гриндельвальд и Том Риддл. С Долоховым могли сравниться по силе магии лишь Альбус Дамблдор, Северус Снейп и Беллатриса Лестрейндж. Он был самым искуссным тёмным магом в свите Лорда Волдеморта. Господи! Только ваша сила воли, знания и мужество смогут спасти вас в том жутком мире. И — да, Гарри, Грейнджер вызвалась пойти с вами. Она — мой заместитель и первый помощник в Министерстве Магии, я хочу её оставить после себя на этом посту, но сейчас, Поттер, её ум и знания помогут вам. Береги её, как самого себя. — Нет, Кингсли! — возразил Поттер. — Гермиона не может пойти, потому что она — женщина, она в положении, да и колдомедик Теодор Нотт не отпустит жену в самое логово Пожирателя Смерти. Беременность маленькая — ещё и месяца нет, но всё равно это смертельно опасно для плода. Нет, Грейнджер не пойдёт! — Я сама так решила, Гарри, — войдя в кабинет Шеклболта, возразила Грейнджер, — и Министр меня поддержал. Я пойду и мой Тео смирится с моим решением. — Ты спятила, Гермиона? — зарычал Главный Аврор. — Это всё равно, что тебе в положении оказаться в зоне сильной радиации — вот таким будет Зазеркалье Антонина Долохова. Понимаешь? Там магическая радиация высокой частоты. Мы не знаем, как сами-то выберемся без потерь, а ещё ты?! В положении? Спятила? Даже и не мечтай, Гермиона Джин Грейнджер-Нотт! Но отговорить женщину, да ещё и Грейнджер — это нонсенс. Она пошла, вся защищенная амулетами, заклинаниями и чарами, в бронежилете, имея при себе боевые зелья, артефакты и две волшебных палочки. Первая была её родная, а вторая — подарок Теодора Нотта на их свадьбу (палочка покойного Северуса Снейпа). Девушка очень любила его, будучи студенткой Хогвартса, но ей досталась от него лишь его великая волшебная палочка. Она хранила в себе всю силу знаний Снейпа, как бы часть его души. Гермиона выпускала её из рук лишь во время принятия ванны и перед сном. Конечно, своего мужа Грейнджер тоже любила, но профессор Зельеварения был её тайным кумиром в школе, да и духом Нотт был чем-то похож на покойного декана Слизерина и директора Хогвартса. Сам Тео тоже вызвался пойти, ведь без колдомедика нельзя. Тридцать человек бравых авроров, один колдомедик Святого Мунго, один судмедэксперт (Гермиона) и Главный Аврор магического спецназа. Гарри Поттер, его авроры и чета Грейнджер-Нотт трасгрессировали в поле, в пятидесяти милях от графства Нурланн. Горная местность, обдуваемая с четырёх сторон ветрами. Здесь был наложен целый, скажем, «букет» всевозможных магглоотталкивающих чар и заклятий. Сюда не смели заходить животные, а люди, крестясь, обходили стороной и не пролетали птицы небесные. Над междугорьем и долиной внизу всегда находились чёрные тучи. Суеверные люди считали это место проклятьем Одина. Отряд Поттера прибыл за двадцать минут до полуночи с тридцатого июня по первое июля. Гарри произнёс: — Итак, все мы знаем правила тёмного мира — не верить своим глазам, чтобы не увидели. Всё эти лабиринты, которые предстанут перед нами — мираж. Вы все обучены заклинаниям и боевой магии, мы бывали с вами и не в таких заварушках. У всех у вас в пузырьке имеется зелье «Тёмная Материя», оно работает ровно сутки и будет для каждого из нас чем-то вроде клубка с нитью Ариадны, которая укажет нам путь назад. Таймеры установите на двадцать три часа, пусть час останется на возвращение сюда — по эту сторону Зазеркалья. Можете уже зачаровать Темпус. И помните — нас всех ждут наши самые отчаянные страхи и «скелеты в шкафу». Наша цель — найти Пожирателя Смерти. И ещё — он вампир, оттого и смог создать оный мир между миром живых и мёртвых. Не смотрите на то, что в Норвегии сейчас полуночное солнце, в мире Антонина может быть полный мрак. Итак… В этот момент солнце засияло особенно ярко, ударило по глазам так, что все прищурились, стали закрываться ладонью, делая как бы козырёк надо лбом, чтобы хоть что-то рассмотреть. — Это зеркало, парни! — произнесла Грейнджер. — Отражение солнца в зеркале. Время пить зелье «Тёмная Материя». Горькое, похожее на мазут по вкусу, мочегонное, но безвредное. Авроры кивнули и все опрокинули в себя зелье. Как один исполнили. — Вперед, парни, с Богом! — проговорил Гарри Поттер и шагнул в открыашийся портал. Внезапно каждый из них очутился в своём лабиринте. Гарри оказался будто в лабиринте на третьем испытании Турнира Трех Волшебников. Гигантские лианы дьявольских силков моментально опутали Поттера, но Глава Аврората воспользовался заклятье Люмос Солем, и жёсткие прутья ослабли, а потом и вовсе уползли. Проходить было крайне сложно, так как на каждом шагу появлялись то призраки, то лесные твари, то магические животные, типа водяных чертей, злых кентавров или минотавров; змей, пауков, цапней, бабочек-пираний и жуков-людоедов, прочей нечисти, не считая кровожадных вампиров и оборотней. Прошло шесть часов, а Гарри продвинулся, как ему показалось всего на сто метров. В полной темноте, притесняемый со всех сторон всякими нелюдями. Пару банши орали в уши Главного Аврора с двух сторон, пытаясь оглушить. Но Поттер шёл вперёд, шаг за шагом продираясь сквозь нечисть. И если Инсендио испепеляло призраков, то… А ещё через каждые пять шагов, как заметил Гарри, менялась альтернативная реальность. Сначала это был лес, потом берег реки, скалы, поля и луга. Но вот Поттер оказался на корабле и вид у него был того самого «Летучего Голандца». Понятно, что всё было фантомным миражом, но всё же очень жутким и реалистичным. И мало того — Гарри плыл на корабле, рассекая просторы чёрного океана в свете янтарно-алой луны. Вот послышались всплески волн и запели нежно русалки. Нет, они не были теми страшилками, какие водились в Чёрном озере Хогвартса, эти твари были красивыми девушками с серебристо-золотыми волосами, нежной кожей, пленительными губами и густым веером пушистых ресниц. Чаровницы. Гарри не слушал их пение, понимая, что русалки опасны. Однако вскоре прилетела птица Сирин. Она была прекрасная с головой женской версии Драко Малфоя, если бы вдруг слизеринец, а ныне колдомедик Святого Мунго, вдруг бы стал девушкой. Сирин запела: — Ты не узнаешь меня, мой славный Гарри? Мой Поттер, ты богов Избранник. Ты победитель тёмной силы, а ныне вечный лишь изгнанник. Кровь, пролитая в той войне, вся на тебе и слезы горя. Сам посмотри, как погибали те, кто тебя собою защищали… И пела птица Сирин (до половины туловища красивая девушка, но с крыльями, а нижняя часть — птица и острыми когтями на лапах) очень сладко — прямо, как Ангел с небес, но Поттер смотрел перед собой, словно кино на большом экране, как погибли все его друзья и те, кто защищал самого Избранного Мальчика-Который-Выжил. И Гарри плакал, обливался слезами, не замечая, что из его ушей, носа и глаз полилась кровь. Кошмары прошлого снова вернулись и уже не во снах, а наяву. Седрик Диггори и Фред Уили упрекали его в том, что он остался жив, а их-то нет и не будет. А прекрасная Сирин пела и пела, пропитывая своим голосом, приторным, но разрушающим и убивающим все силы органов внутри человека, его магическое ядро души: — Спи, усни, мой милый Гарри, Засыпай и отдохни. В путь обратный не спеши… Внезапно на Голандце появилась Грейнджер с Ноттом. — Силенцио максима! — закричала девушка, а Теодор вызвал огонь и послал его на птицу Сирин, на русалок. Поттер очнулся, видя всего себя в крови. — Гарри, это всё инферналы, призраки и твари. Они едва не утянули тебя в бездну. Корабль — это фантом, на самом деле ты стоишь на болоте и уже по пояс в жиже. Болото затягивает, ещё чуть-чуть и оно бы поглотило тебя под пение мерзкой твари. — Надо же, — добавил Нотт, протянув Главному Аврору зелье, исцеляющее внутренние органы, а потом ещё и кровотворное, — никогда наяву не видел птицы Сирин. И лицо у неё было лицом женской версии Драко Малфоя. Говорят, что Сирин принимает облик родного или любимого человека, когда желает сожрать душу. — Ты в порядке, Гарри? — обеспокоенно поинтересовалась миссис Грейнджер-Нотт и Поттер кивнул. — Уже прихожу в себя, Гермиона, — улыбнулся он. — Тео, спасибо за зелья! — На здоровье, Поттер! — кивнул колдомедик. — Ой, — спохватился Аврор, — у меня Темпус пропал, сколько сейчас времени? Грейнджер взмахнула волшебной палочкой и ответила: — Двенадцать часов мы уже здесь. Мы не прошли лабиринт, а нам надо найти в конце поместье «Александрит». Надо спешить. Идём с нами, Гарри? Я, как судмедэксперт, точно могу сказать, что здесь далеко… вообще нет и следов Антонина Долохова. — Я накладывал чары Обнаружения и заклинания Поиска, — сказал Поттер, — но здесь это не работает… — Или просто в этих дебрях Долохова нет, — ответил Нотт. — Я знаю его, так как Антонин часто гостил у нас дома, когда был жив мой отец, и они ночами работали в его кабинете, будучи Пожирателями Смерти. Они ждали возвращения Сами-Знаете-Кого. Так вот, я заметил, что Долохов любит что-то русское — сало солёное поесть с ржаным хлебом и луком, выпить водки, да не наши европейские дома, а русские деревенские избы. Он из Сибири, любит тайгу и всё такое. Я думаю, надо искать среди этого лесного массивного лабиринта избушку или сторожку егеря, ребята, и именно она будет поместьем «Александрит». И название это в честь его природного камня александрита. Стоило Теодору это произнести, как со всех сторон полезли из чащи и болота инферналы, Гарри почувствовал, что у него наступило дежавю, словно он снова в Хрустальной пещере, полной чудовищных инферналов. И они все полезли к Грейнджер. Оно и понятно — ребёнок внутри, а потому жертва намного важнее. Гермиона закричала в ужасе. — Сектумсемпра! — произнесла девушка, посылая в тварей режущее заклятье. — Они мёртвые, Гермиона, — воскликнул Поттер, — им это — что слону дробина. — Гарри, что же делать? — закричала она. — Остолбеней! На пару секунд инферналы остановились, а потом, словно дикие зомби, полезли с новой силой, разве что молча, а не приговаривая, как в маггловских фильмах: «Свежие мозги, свежие мозги…» Понятно, что ими управляет Долохов — сильный тёмный маг, который оживил мертвецов и они ему служат. Рассказ Теодора разозлил Антонина — он, наверняка, всё слышал! — а это значит одно — Пожиратель Смерти рядом. А тем временем Гарри вызвал пожар заклинанием огненного шторма, как когда-то это сделал профессор Дамблдор, и вращал его своей волшебной галочкой — той самой Бузинной, что досталась ему в победе над Волдемортом. Также Главный Аврор наколдовал Партис Темпорус — проход в этом Адском огне, и Гермиона, Нотт и сам Поттер пошли по нему, выйдя на поляну от болота, где больше не было ни инферналов, ни чудищ. Зато появились десять избушек, а на крыльцо вышло с десяток Долоховых. И один из них сказал: — Недобитый Повелителем Гарри Поттер, поганая грязнокровка Грейнджер, что стерла мне память, и сынок Орландо Нотта — Теодор! Как же ты низко пал, женившись на грязнокровой сучке, да ещё её и обрюхатил. — Заткнись, Долохов! — закричал Нотт. — А ты уверен, что именно я — Долохов? — рассмеялся первый. — Возможно, я — тот самый Антонин? — вторил другой. И так все десять. — Его здесь нет, ребята! — проговорил Гарри и фантомы Долохова смолкли. На них не падает луч появившегося полуночного солнца Норвегии, что появилось после очищения от инферналов, и на их руках нет… — Нет кольца с александритом! — закончил мысль Нотт. — Бинго, Тео! — кивнул Гарри и добавил, чтобы убрать фантомы: — Инсендио! Гермиона же закричала: — Гарри, Тео, надо встать так — спиной друг к другу, чтобы видеть всё, и произнести заклятье Гоменум ревелио — оно должно показать нам истинное положение вещей. Это заклятье действительно открыло положение вещей — появилась гора вместо реки, что была впереди наших путников, а на её вершине нечто вроде большого особняка. — Вот оно, — воскликнул Гарри, — поместье «Александрит». Вперёд! — Да, жаль наших мётел нет, — фыркнула Гермиона. — Я тебя на спине понесут, жена моя! — улыбнулся Нотт. — Давай-ка, залезай, милая! Пройдя километра три, ребята поняли, что особняк удаляется насколько, насколько они приближались к нему. — Фините Инкантатем! — произнесла Грейнджер, но ничего не произошло — особняк был по-прежнему далеко. — И что нам теперь делать? — Давай рассуждать логически, сладкая, — кивнул Нотт. — Антонин у нас — кто? — Пожиратель Смерти! — ответила Грейнджер. — А ещё он — вампир и на половину мёртв, — добавил Гарри. — Верно мыслишь, Поттер! — удовлетворенно улыбнулся Теодор. — Я поняла! — воскликнула Гермиона и послала чары обнаружения, добавив команду: — Кладбище! — Умничка, родная! — ответил колдомедик. — Вампиры живут… — Ну, Тео, вампиры живут чаще в нашем мире в комфорте и спят в кроватях, — фыркнул Главный Аврор, — а не в гробах. — Но в этих альтернативных реальностях, в этих лабиринтах, вампир Долохов создал мир мёртвых, и обитать здесь может только покойник, либо зомби, как инферналы, — ответил Тео, — либо призрак, коих тут тоже полным полно. Особняк на холме — приманка и мы потратили четыре часа, чтобы до него добраться, потом вернулись и полчаса рассуждаем. — Да, вот и поиск сработал, ребята, идём на север — там должно быть кладбище, — кивнула Грейнджер. Они шли ещё с получаса. — Я надеюсь, ребята мои все живы, — сказал Гарри. — Никого не видно. Вы встречали кого-то из авроров на своём пути? — Мы — нет! — пожал плечами Нотт. Кладбище появилось спустя сорок пять минут ходьбы. Памятники, склепы и надгробия, которые колыхались, а статуи шевелились. — И который из склепов — обитель Долохова? — поинтересовалась Грейнджер. — Не верь всему, что ты видишь в этих альтернативных мирах, милая! — выдохнул Гарри. — Смотрите под ноги, здесь могут быть обвалы могил или что-то в этом роде. Мало ли. Особенно ты, Гермиона! Тео, присмотри за ней. Пока Поттер рассматривал склепы, Грейнджер увидела на земле стекло. Глянув в него, она вскрикнула. Гарри немедленно подбежал, пока Нотт пялился в стекло красного цвета. — Что такое, ты цела? — участливо спросил Главный Аврор. — Болит что-то, поранилась? — Нет, — кивнула девушка, — но, кажется, мы нашли особняк «Александрит». Посмотри сам, Гарри, — ответила Грейнджер-Нотт. Аврор посмотрел в стекло и увидел старинную усадьбу в русском стиле. Тройное заклинание Ревелио открыло доступ к калитке. Но тут на пороге появился сам Долохов. — Ах, Поттер, тебе мало было убитых на войне, кто твою задницу прикрывал, да? Ты тридцать бойцов привёл сюда на смерть и беременную грязнокровку Грейнджер? — Что ты сделал с аврорами? — спросил Гарри. — Я же вампир, полукровка Поттер, естественно, убил, а кого-то скормил своим зверушкам-инферналам. Мой мир, шрамоголовый мальчик, что хочу, как говорится… — Инкарцеро! — закричал Поттер, но заклятье не пробило стену. — Вокруг меня и на мне четыре вида заклятий Протего, мой недалекий и недобитый дружок. А вот я смогу… Он поднял руку и послал в Гарри какое-то тёмное заклятье, но одновременно Нотт ударил по Пожирателю Смерти Авадой Кедаврой, опасаясь и зная, насколько злобный и хитрый это Долохов. Авада, конечно, не имеет препятствий и пробивает любимые защитные чары и заклятия. Антонин упал замертво, а чары тёмного мага стали рассеиваться. Долохов солгал — из авроров погибли лишь трое человек: двоих утащили инферналы в болото, а одного убила птица Сирин. Когда Гермиона с Тео обернулись к Гарри, — тот пропал.