nobyme Прекрати спамить
_browniebrownie_ Доброеиутроnobyme Ага Чего хотел?
_browniebrownie_ Фу Ты Невежливая корова Не отвечаешь На звонки Собственного парняnobyme Он не мой парень
_browniebrownie_ ?????? А он об этом знает???? Конечно нет Потому что ты Страус И морской огурецnobyme Дада Так что, в чем дело и почему вы двое меня атакуете сегодня
_browniebrownie_ Минхо переезжает Он хотел чтобы знал Ты Хотел сказать Джисон не читает дальше сообщения. Он зажмуривается, прислоняясь лбом к навесным шкафам кухни. Стоило ожидать. Наверное, все таки он устал и Джисон его в этом не имеет права винить. Сок горчит. Парень вздрагивает от звонка в дверь. Он удивлённо выглядывает в коридор и на всякий случай проверяет новые уведомления. Феликс ушел в рассуждения о том как хорошо во Флориде и что билеты в Испанию снова подорожали, поэтому Джисон блокирует экран, осторожно подходя к входной двери. Он издалека заглядывает в открытый глазок и едва ловит упавшее к ногам сердце. Эту черную макушку он ни с кем в своей жизни не спутает. – Джисон-а, я знаю ты дома. – Минхо расползается нелепой лужей под эффектом рыбьего глаза, когда наклоняется к двери и прислушивается. Джисон вжимается в стену и зажмуривается. Ему снится? Зачем он пришел? Посмеяться? Поговорить? Расстаться? Пожалеть? Он не хочет разговаривать. Он избегал и избегает всех, просто потому что боится расплакаться и разныться, а кому это нужно? Никому. Джисон только утонет ещё больше в этом сам и в конце концов снова останется один. Снова раздается звонок. Минхо долго держит, проверяет провода и нервы Джисона на прочность и он сдается. Дверь он распахивает почти зло, хмуро смотря, с вызовом, сразу чтобы было не так больно. А Минхо встречает его с нежной улыбкой, так, что Джисон едва успевает собрать свой растерявшийся вид. – Привет. Такой знакомый голос. Такой родной и такой далёкий, хотя вот он, стоит здесь. Джисон очень скучал по нему. И по растрепанным от ветра волосам, и по взгляду его тёплому, совсем не поменявшемуся, по всему его лицу, по плечам, по... Джисон моргает, выплывая из мыслей. – М... ты... – Можно чаю? – Минхо улыбается шире, немного нервно, он не знает под каким предлогом остаться. – Ты не пьешь чай. Он отвечает не подумав, на автомате, просто потому что прекрасно это знает. Но все равно через секунду распахивает дверь шире, отходя неуклюже назад. Стоит в коридоре как будто не хозяин квартиры и побитой собакой смотрит как Минхо снимает обувь. Скрежет сопровождает его в кухню, пока Минхо ополаскивает руки в ванной. Джисон чувствует себя неловко. Минхо, вероятно, тоже. Чайник заполняет тишину своим громким треском. Парень чувствует спиной чужой взгляд, но повернуться не хватает моральных сил. Он и так раскрошился в щепки от первого взгляда, а теперь боится, что может случиться сейчас. – Как... ты? – Вопрос, наверное, должен был прозвучать глубже, больше и более развернуто, но это все на что хватило гостя. Гостя. Гостя ли? Кто такой Минхо? Джисон не знает что ответить. Нормально? Сойдёт? Все окей? Мне херово? – Неплохо. – Но и не хорошо. Чайник перекрывает своим шумом кашу мыслей в двух головах. Кипяток кружит в танце кофейные гранулы, измельчая и истончая их в ничто, в краску с усилителями вкуса. Джисон не решается сесть рядом с Минхо, так что лишь оставляет перед ним кружку с кофе, оставаясь за баррикадой из барной стойки. Он на парня не смотрит, корябает поверхность столешницы, гоняет хлебную засохшую крошку под подушечкой пальца, надавливая на острые края, чтобы отрезвить себя. Спустя минутное молчание, Минхо робко тянется к его руке, цепляясь указательным пальцем за его. Как же это знакомо. Как же это по родному, как же он скучал, что же он натворил, в конце то концов? Сердце заходится в слезах, выталкивая их наружу и Джисон поджимает губы, отчаянно цепляясь в ответ. Он ведь во всем виноват, верно? – Прости... Мне так жаль, – Минхо обходит стойку и тянется вытереть чужие слезы, но Джисон отворачивается, не желая выглядеть жалким в чужих глазах. Тогда Минхо осторожно обнимает его сзади, утыкаясь лбом в сгиб шеи и вдыхая почти забытый родной запах со смуглой кожи. – Ты не должен извиняться за это. Это не твоя вина. Это- – Мне жаль, что я не умер и что родителям приходится это терпеть и придется терпеть ещё долго и ты тоже... – По помещению разносится сдавленный всхлип, вместе с бормотанием, Минхо обнимает чужую тонкую талию крепче, кладёт руку на живое сердце и прижимается плотнее, так чтобы это сердце почувствовало его собственное. – Как хорошо что ты жив, Хани, я бы этого не пережил. – Минхо шепчет и зажмуривается. Сколько раз он прогонял этот сценарий в своей голове после того страшного дня. Сколько он не спал, потому что ему снились кошмары и он умирал снова и снова, не справляясь с потерей. Джисон цепляется за чужую руку на своей груди, сжимает с тыльной стороны ладонь и выпускает все слезы что держал в себе так долго. Минхо его не останавливает. Ему не стоит труда просто крепче прижать его к себе, развернув лицом и принять все это. Потому что эти слезы и переживания – часть Джисона. Так же как и его новая нога, новые заботы о ней, новые будущие привычки. – Ну зачем я тебе такой? Ну скажи, ну, почему ты себе никого не нашел? Почему никуда не поехал на деньги, которые ты накопил... – Это ведь наши с тобой деньги, мы копили их вместе. И поедем вместе, что мне там без тебя? Ничего не нужно. – Минхо баюкает его овал лица в своих ладонях, стирая бегущие ручейки по щекам большими пальцами. Руки Минхо слегка шершавые от постоянного холода на льду, а подушечки ладоней мягкие от тренировок с клюшкой. Как будто кошачьи лапы. Губы Джисона подрагивают. Они мокрые от слюны и слез, изгибаются грустным смайликом и парень чувствует как новый приступ слез сжимает затылок и горло. – Я такой идиот. – Он цепляется за его одежду дрожащими пальцами, вжимается лбом под челюсть старшего, коря себя за то, что он так боялся этих слез. Они могли бы поговорить сразу и, может быть, этого долго молчания не было бы. Джисон не изводил бы себя и Минхо в этом бессмысленном ожидании чего то. Измены, ухода, чего угодно, чтобы стало больнее. А никто и не хотел чтобы так было, никому это не надо. – Ничего, Сонни, это не страшно. Это пройдет, я на тебя не злюсь. Но, скажи, зачем мне кто то, если мне нужен ты? – Он гладит его по голове, пропуская сквозь пальцы отросшие пряди, – Зачем мне чужой человек? Я люблю тебя. Они молчат, каждый о своем и Минхо, едва сдерживает слезы от своих мыслей. – Что бы я делал, если бы тебя не стало? Хорошо, может быть, через какое то время я бы переболел, ушел с головой в рутину и работу, но тебя мне никто не заменит. Слышишь? – Джисон кивает и прижимается крепче, он все ещё плачет, но уже тихо, а Минхо стирает свои слезы о его макушку. Что было бы, если бы он его потерял? Остались бы только пустые обертки его любимых конфет, разбросанные по шкафам пуанты, его любимый плед в клеточку, мягкие игрушки из пряжи – кривые и косые, но сделанные с любовью и самостоятельно. Он бы все вещи Джисона собрал в кучу, лег бы рядом и умер от боли. – Мы со всем справимся. Ты справишься, а я помогу. Если надо, на руках носить буду. Джисон мокро смеется, хлюпая носом и слегка отстраняется. – У кого из нас больная спина? – А у кого из нас нет? – Минхо улыбается ему в ответ, разглядывая похудевшее и побледневшее родное лицо. Джисон осторожно стирает его слезы, наслаждаясь ощущением прикосновений. – Но я все равно могу. Он вскрикивает, когда парень приседает вниз и бережно подхватывает под коленями и спиной. Железо и карбонат ощущаются слегка инородно, Минхо будет скучать по ощущениям кожи и мягкости бедра, но он здесь не вправе высказывать свои недовольства. У него их вообще не должно быть. Пока он несёт Джисона в комнату, парень не может перестать нервно посмеиваться. – Ну, чего ты? С ума уже сошел? – Минхо улыбается снова, заражаясь слегка чужой истерикой. Джисон отрицательно мотает головой, когда его усаживают на кровать. – Это... Очень смущает. – Минхо присаживается напротив него на колени, разглядывая снизу вверх. У него не было возможности рассмотреть Джисона целиком после всего этого, но сейчас, пока ему позволяют, он запомнит все новые детали. Его рука ложится на искусственное колено, которое является теперь шарниром, соединяющим бедро и голень. Протез косметический, он не выглядит как поршень или соединение металлических частей. Он скорее как рисуют на картинках у роботов: есть верхняя и нижняя часть, из черного жёсткого материала, коленный шарнир и у стопы, что выглядела как черная стопа манекена. Джисон затихает и Минхо сжимает его ладонь, переплетая с ним пальцы. В его глазах ни капли отвращения, на лице ни единой плохой эмоции, пока подушечки чужих пальцев исследуют гладкую поверхность протеза. Парню хочется их почувствовать. Все прикосновения, поглаживания, поцелуй... Что? – Э-эй, что ты делаешь? – Минхо прижимается губами к искусственному бедру, ощущая его прохладу, а затем целует другое, задирая шорты вверх. На секунду он отстраняется и о чем то думает, любовно поглаживая уже настоящую кожу. По ней трогательно бегут мурашки. – Хочешь, я уйду из хоккея? – Минхо вдруг становится серьезным, смотрит с непоколебимой решимостью и Джисон по настоящему пугается. – Да ты что, не смей! – Он хватает его за плечо и мотает головой, – Даже не думай об этом. То, что я потерял будущее, не значит, что его должен терять и ты. – Джисони, будущее не состоит только из одного пути. – Минхо снимает с плеча его руку, прислоняя к своей щеке. Очень выделяется скула, такого раньше не было. У Джисона тоже щеки потеряли свою припухлость и Минхо хочет вернуть все обратно. – Будущее многогранно. Твое, мое, любое. – Он целует центр ладони, прикрывая глаза. – Можно потерять тропинку, свернув с нее, но можно найти другую. Джисон опускает взгляд вниз на их сцепленные руки, продолжая ощущать движения губ на своей коже. Поцелуи поднимаются выше по дорожкам синих вен, по сгибу локтя, где особенно щекотно, по плечу до рукава футболки. Парень не успевает моргнуть как оказывается на постели спиной, а поцелуи очерчивают яремную вену, линию челюсти, кадык... – Минхо... – Джисон упирается одной рукой ему в грудь, ощущая чужой бешеный стук под прикосновением. Вторая рука в крепком замке прижата к кровати. Но ему страшно. Он все ещё... не он. – Я буду повторять тебе все это столько, сколько потребуется, буду носить тебя на руках и любить за двоих, пока ты сам себя не полюбишь. – У Джисона колит в сердце от таких слов. Разве он того стоит? Последний поцелуй приземляется под ухом, – Я все для тебя сделаю, только не отталкивай меня. Пожалуйста. Минхо обнимает крепко, сохраняя часть веса на одной руке, опираясь на локоть. Его спина, такая широкая, такая родная, кажется Джисону непробиваемым щитом и он цепляется за нее, как за спасательный круг. Это неправильно, так нельзя, он сам должен со всем справиться, сам должен себя вытащить. Но это так... он не чувствует себя больше одиноким. Джисон слегка шипит и ругается под нос. – Тебе больно? – Минхо тут же встаёт с него, давая пространство и Джисон слегка сползает по постели вниз, чтобы протез опирался на пол. Тогда он выдыхает облегчённо и его взгляд становится виноватым. – Прости, лежать с протезом... Не всегда приятно. Минхо думает всего несколько секунд, а затем задумчиво тянет: – На что это похоже? Прости, если вопрос бестактный. Парень встаёт с постели, с любовью рассматривая распластавшегося Джисона. Смущение горит на щеках. – Ну... Как будто нога все ещё есть, – Джисон откидывается обратно на постель, расставляя руки в стороны и задумчиво разглядывая потолок, – Периодически, у меня чешется пятка. Он посмеивается и вместе с ним усмехается Минхо. Он все ещё стоит рядом, думает о чем то своем и ждёт ответ. Джисон набирает в лёгкие больше воздуха, прежде чем действительно задуматься. – Знаешь, наверное, это не объяснить нормальными словами. – Он поджимает губы, пытаясь подобрать слова, – Высокий тяжёлый ботинок? Может быть из бетона? Я понятия не имею если честно. Он смотрит на Минхо, скашивая глаза, когда тот снова присаживается у его ног. – Эй, ты куда опять?... – Но почему тебе было больно? – Минхо смотрит спокойно, обдумывая что то свое и Джисон приподнимается на локтях. Он выглядит слегка растрепанным и этот факт выглядит очень по родному знакомым. – Ну, она вообще то... В общем, протез держится на вакууме или чем то подобном и он оттягивает ногу... остаток... Короче, просто тянет вниз и это вызывает неприятные ощущения, потому что там, типо, нервы которые ещё могут быть слишком чувствительными. Мда. – Джисон прочищает горло. Ему неловко и он разглядывает комнату, избегая взгляда Минхо. Тот смотрит пару секунд на протез, прежде чем абсолютно серьезно заявить: – Тебе помочь его снять? – Что? Джисон от неожиданности садится на кровати. – Я говорю- – Нет, постой, – Джисон нервничает сильнее обычного, моргает чаще, облизывает губы, – Ты... Ты, ну... Ты понимаешь вообще что... у меня нет ноги как бы? – Я знаю это, – Минхо удивлённо на него смотрит, присаживаясь на пятки. – Нет, ты... Ты понимаешь это? Осознаешь вообще? – Джисон хмурится. На смену волнению пробивается раздражение, ему бы не хотелось разворачивать ситуацию в конфликт, однако, сейчас он просто не в состоянии контролировать свой язык. – Это типо... Некрасиво? Не эстетично? – Джисон- – Нет, ты меня слышишь? Ты понимаешь что это отвратительно? Все эти швы, сходящие синяки, шрамы, отсутствие, блять, части тела? А? Джисон на грани паники, выглядит так, будто сейчас расплачется снова. Руки, которые он вскинул в эмоциях, заметно подрагивают. Минхо хочется ударить себя по голове, да чем нибудь потяжелее. Прекрасно ведь знает, что это болезненная тема. – Сонни, – Минхо делает ещё одну попытку, ловя чужие руки, но Джисон выпутывается и выглядит ещё более раздраженным, даже слегка злым. – Я спрашиваю: ты это понимаешь?! – Слезы расчерчивают его раскрасневшиеся щеки, что сейчас теряли цвет. – Как я могу, как я вообще, как... – Он задыхается в своих словах, сжимаясь в комок, – Почему я тебе не противен?... Джисон закрывается руками и тихо начинает плакать. Минхо поднимается на колени, притягивая его к себе. – Джисони, прости. – Минхо гладит его по вновь подрагивающей спине, ощущая огромное чувство вины за его слезы. – Сонни, посмотри на меня. Он отнимает его руки от лица, ловит его взгляд, пока младший шмыгает носом, и жмуриться. – Я понимаю, что это значит. И я понимаю, какой это удар по твоей самооценке. Я понимаю, что ты не хочешь выглядеть плохо, уродливо, как нибудь ещё или выделяться из толпы. Но я – не толпа. – Минхо заправляет упавшие пряди его волос за ухо, поглаживая большими пальцами по щекам, – Может быть, ты не хочешь видеть мою реакцию после того, что было в больнице и я действительно хочу за это извиниться. Джисон мотает головой. Да, это было больно. Видеть шок и испуг. – Почему ты отвернулся тогда? Минхо тяжело вздыхает и прижимается своим лбом к его. – Я не хочу оправдываться перед тобой, но тогда я испугался и не знал как себя вести. Я не знал что чувствовать и не хотел тебя смущать. В итоге, поступил ещё хуже... Прости меня. – А сейчас? Где гарантия, что ты не отвернешься и не уйдешь от меня сейчас? М? – Джисон хлюпает носом, отстраняясь, чтобы увидеть чужое лицо. Минхо тянет с ответом, опуская руки на его ноги. – Я многое обдумал, переосмыслил, просмотрел и прочитал. Я готов к этому сейчас. Джисон опускает голову и смотрит на то, как выглядит рука Минхо на протезе. Он не знает, что чувствует. Все ещё злость? Обиду? Облегчение? – Ты уверен? – Джисон шепчет, цепляясь пальцами за его и Минхо переплетает с ним свои. – Нет, – Минхо отвечает честно, ловя его удивленный взгляд. – Но я готов попробовать. Он улыбается совсем немного, пытаясь сгладить атмосферу, а затем тянется к его губам оставляя мокрый лёгкий поцелуй. – Пожалуйста, дай мне шанс. Джисон смотрит с недоверием. Он имеет на это право. – Феликс сказал, что ты переезжаешь. Куда? Минхо отстраняется, усмехаясь. – Болтушка Феликс. – Минхо присаживается на пятки, оказываясь вдруг очень далеко и Джисон чувствует парадоксальную тоску от дистанции. – Помнишь, мы как то с тобой присматривали одну квартиру, чтобы съехаться... Он начинает издалека, а затем смеется, когда Джисон издает высокий вопросительный звук. – Минхо, ты что, купил ту квартиру?! – Ну, пока я только внес за нее залог. – Минхо улыбается, по привычке поглаживая рукой чужую коленку. – Мы можем въехать туда на неделе. Если ты согласен. Минхо звучит неуверенно, с надеждой смотря на его лицо. Джисон вздыхает. – Ты уверен?... – В этом я точно уверен. – Минхо кивает для пущей убедительности, а затем тянется к его протезу, поглаживая и не отводя от Джисона взгляд. – И в этом тоже. Он снова становится серьезным и Джисон раскидывает в голове миллиард жужжащих одинаковых вопросов, а ещё представлений о его реакции. Отвернется? Или нет? Будет избегать? Или нет? Или... или... или... так много вариантов. – Ты хочешь увидеть сейчас?... – Джисон начинает неуверенно, медленно. Вдруг сказка разрушится? Хочется продлить этот счастливый, нормальный момент. – Только если ты не против. Прости, если я давлю на тебя. Джисон качает отрицательно головой, кусая нижнюю губу и вздыхает. – Если не сейчас, то не знаю когда. Думаю, мне больше не хватит смелости. Парень, нервно сжав руки в кулаки и разжав, тянется к протезу. Минхо внимательно наблюдает за его манипуляциями: как он открывает клапан, впуская внутрь протеза воздух, как отсоединяет от ноги немного и как неуверенно замирает, нервно кусая губы. Минхо ловит его взгляд, мягко улыбаясь и сжимает руку на его предплечье в поддерживающем жесте. Джисону хочется верить, что все пройдет хорошо. Минхо тянется к протезу сам, предлагая взглядом помощь и парень позволяет ему стянуть его, вцепляясь руками в край кровати. Он зажмуривается, боясь увидеть реакцию, но чувствует лишь осторожное прикосновение. – Не больно? – Минхо шепчет, боясь разрушить их доверительный момент. Джисон приоткрывает глаза, вглядываясь в его лицо и отрицательно мычит. Минхо спокоен, он осматривает ногу даже с неким любопытством, а затем возвращается взглядом к Джисону. – Не противно? – Нет, – Минхо улыбается легко, проводя ладонью по оставшейся части бедра и его улыбка становится слегка однобокой, – Я боялся, что у меня больше не будет теплых наушников. – Черт, Минхо! – Джисон ударяет его по плечу, пока он громко смеётся и смеётся в ответ сам, благодарный за разбавленное напряжение. – Это ужасная шутка! – Прости, я знаю! Но мне хотелось, чтобы ты рассмеялся. Минхо смотрит на него с любовью, перехватывая его руки и подносит их к своему лицу, чтобы поцеловать галантно с тыльной стороны. – Видишь, я все ещё здесь, – Джисон смотрит на него благодарно и едва не плачет снова, когда тянется его обнять. Минхо тянет их обоих на кровать, укладываясь лицом к Джисону. – Ты стал совсем лёгким. – Джисон пожимает на это плечами. – Но зато теперь ты сможешь есть мороженое на наших свиданиях и не следить за калориями! Джисон смеется снова. Неловкость возвращается совсем ненадолго, когда Минхо кладёт руку на его бедро и поглаживает через шорты. Джисон отчаянно ищет на его лице хоть каплю отвращения, но не находит ничего кроме любящего взгляда. – Все будет хорошо. – Минхо целует его в уголок губ и Джисон расслабляется под его прикосновениями. Когда Джисон вернётся из академического отпуска в следующем учебном году, на месте спиленного старого клёна будет цвести пышный куст сирени. И все действительно будет хорошо.