Не уходи

— Я просил тебя их убрать, не моя вина, что ты понабирал себе шабашек, — сказал он, кидая свитки с чертежами ему в лицо. Прерывая возмущение, он сразу же добавил: — Я говорил тебе убрать с кухни свои безвкусные бумажки. — Безвкусные? Да в них вкуса будет побольше, чем в твоих книгах! — Кавех был очень зол, зол и обижен. Хайтам снова затеял ссору из-за парочки свитков, которые он случайно забыл на кухне. Неужели было так сложно попросить? Хотя бы сказать «Кавех, убери на кухне», «Кавех, забери свои чертежи с кухни». Да хотя бы «Кавех, собери на кухне свои бумажки»! Но нет, он подошёл и кинул их прямо на блондина, который в это время был в процессе написания ещё одного заказа. — Меня достало, что твои бумажки везде валяются. — Ты мог бы нормально это сказать, а не швыряться ими в меня. — Сейчас и говорю. Прекрати разбрасывать мусор в моём доме. — В твоём? Ты вечно будешь мне об этом напоминать? Тем более мы вместе делали проект, за который его выдали. Не волнуйся, совсем скоро я заработаю денег и уеду отсюда, и никогда мы с тобой больше не увидимся, — театрально закончил архитектор. Он не хотел уезжать, ему нравился Сумеру, ему нравилось жить с секретарём. — Вот и проваливай как можно быстрее. Нет это неправда, Не оставляй меня, прошу. Я не смогу без тебя. Надеюсь, это произойдёт как можно быстрее, буду молиться об этом малой властительницей Кусанали. У тебя есть время до четверга, я больше не хочу тебя видеть. Нет, нет, прошу, не уезжай, я не хотел это говорить, останься рядом со мной, прошу. Ты так мне дорог. Прости, я сожалею, что сказал это. Прости, прости, прости. — Уходи, — в глазах старшего уже собирались слёзы. — Я сказал, проваливай. Мне нужно закончить чертежи. Убирайся! Я сегодня же начну собирать вещи. — Нет прошу, ты самое дорогое, что у меня есть. После того как дверь закрылась, из глаз Кавеха потекли слёзы. Они капали на его чертеж, который теперь точно нужно будет переделывать. Ему было больно, безумно больно. Ему было плевать на заказ, плевать на всё, но почему, почему его сосед был таким? Как он умудрился полюбить его? Он был самым холодным и безэмоциональным человеком в Сумеру, почему из всех возможных вариантов он полюбил именно его? Он не сможет без него. Он зависим уже 3 года, со второго курса, он любил его несмотря на ссоры, несмотря на все те жёсткие слова, которые ему говорил Хайтам. А ведь младший тоже любил, любил несмотря на склоки между ними, любил его солнечные волосы, любил несмотря на его истерический характер. Ему нравилось наблюдать за его работой, нравилось каждое утро готовить кофе на двоих. Он любил всё. * Уже среда, Кавех так и не закончил чертеж, так и не собрал вещи. После ссоры с Хайтамом он вообще не видел его, ведь тот выходил из комнаты только по ночам. Они уже давно простили друг друга, однако каждый был уверен, что прав именно он, поэтому мириться никто не спешил. Старший даже не притрагивался к еде в доме, секретарь надеялся что он ест где-то вне дома, однако после того, как к нему подошли приятели Кавеха, перестал верить в это. — Кавех, выйди, нам нужно поговорить, — стук в дверь. — Уходи. — Открой. Дверь распахнулась, и из неё выглянул разъярённый и поникший блондин с красными глазами. — Убирайся. Сейчас только среда, — вдох, — Нет. Я не хочу слышать от тебя что-либо, — сказал он, не давая парню напротив и слово вставить. — Я ещё раз говорю. Убирайся. Когда ты завтра вернёшься с работы, меня уже не будет. — оба готовы были сорваться на крик. — Что непонятного? Я же сказал, убирайся. — последнее, что услышал Хайтам перед тем, как дверь закрылась прямо перед его носом. " Я просто хотел попросить прощения…» — пронеслось в голове у младшего. И вот уже четверг. Кавех так и не собрал вещи, он не хочет уходить отсюда, хочет навсегда остаться здесь. Навсегда. * До возвращения Хайтама оставалось около четырех часов, он выполнил весь рабочий план на ближайшие дней 10. Он пытался отвлечься от мыслей о блондине. Ему хотелось попросить прощения, а ещё чуть позже он хотел признаться в чувствах. Секретарь слишком переживал о Кавехе, ему уже было неважно, что его скорее всего отвергнут, он устал, устал жить в молчании. Он всегда был строг и немногословен с парнем, всё что угодно, только бы никто не прознал про эти запретные чувства. Его беспокоило то, что златовласый не питался уже несколько дней, он был согласен готовить что угодно, лишь бы Кавех поел, пусть он снова скажет, что это отвратительно, пусть опять разобьёт кучу тарелок, не помоет посуду после себя, опять разбросает свои чертежи по дому, только бы ему стало лучше. Аль-Хайтам всё что угодно сделал бы, только бы его простили, поняли, не отвергли. Ему уже не была нужна взаимность, ему ничего не нужно, когда его солнце в обиде на него. Мысль о том, что уже сегодня парень навсегда исчезнет из его жизни убивала. Скоро его запах выветрится, и от Кавеха у него останется только дыра в сердце. Дождавшись конца рабочего дня, он как можно скорее побежал домой. Он надеялся, что блондин ещё дома. Спотыкаясь об неровную дорогу, Хайтам молился. Молился о том, чтобы его простили. Прохожие что-то выкрикивали ему по пути, задавали вопросы по научным работам секретаря, а тот не обращал внимания. Ему было плевать, плевать на всех. Очередной раз врезавшись в какого-то прохожего, он с ужасом и досадой осознал, что это был великий мудрец, имя которого он даже не старался запоминать, потому что опять же, ему было плевать. — Аль-Хайтам, здравствуйте. Просматривал сегодня ваши работы, меня очень заинтересовал один из одобренных вами проектов. — У меня сейчас нету времени на бессмысленные разговоры, до свидания, — холодно ответил Хайтам и продолжил нестись в сторону дома. * В помещении было тихо и темно, «всё-таки ушёл…». Стало больно, невыносимо больно. Даже не раздеваясь, он пошёл к себе в комнату. Завалившись на кровать он понял, что что-то не так, нижняя часть кровати была мокрая, небольшая часть его одеяла была спущена на пол, но почему, и как она намокла? На полу была куча воды, он просто не заметил её в темноте. Сбросив с себя куртку, он со всех ног понёсся в ванную, осознание произошедшего вызывало панику. Сначала он подумал, что бывший сосед решил напакостить ему напоследок, а потом он уловил в коридоре характерный для крови запах железа. Он опрокинул несколько ваз пока бежал, но его это больше не волновало. Дверь оказалась запертой. — Кавех! Открой, прошу! — Кавех! — Открой эту чёртову дверь! Что происходит? Ответа так и не последовало. Хайтам ударил ногой в дверь у самого замка. Дверь была из обычной фанеры облицованной оргалитом — пробить несложно. Он рывком выдернул застрявшую в острых щепках пятку, младший ударил со всей силы ещё раз, на этот раз, дверь распахнулась и он завалился внутрь. Споткнувшись он сделал пару маленьких шажков восстанавливая равновесие, а когда поднял голову, его глазам открылась ужасающая картина. На то, чтобы понять происходящее у него ушло всего пару секунд, но эти пару секунд он запомнил на всю жизнь. По запястьям Кавеха тянулись кровавые полосы, они были слегка размытыми, из-за тонкого слоя воды в котором находились. Почти всё тело Кавеха, было погружено в воду, которая так и продолжала течь из крана. Жидкость в ванной была слишком красная, а старший слишком бледным, слишком много крови, слишком много голого и изрезанного тела. Он понимал что видит перед собой, однако всё ещё не верил своим же глазам. Не теряя времени, он бросился в сторону Кавеха. — Кавех… Кавех ты, ты… — собственный шепот казался криком в налипшей на дом тишине. Выключив воду и открутив слив, Хайтам откопал какие-то тряпки и следом за этим бросился перевязывать руки парня на сантиметров 15 выше порезов. У него тряслись руки и подгибались ноги. Зачем Кавех это сделал? Он настолько ненавидел его, что желание отомстить стало выше желания жизни? — Зачем…? — кое-как вымолвил Кавех. Он пытался ухватиться за последние капли сознания. — Зачем? Серьезно? Это я должен у тебя спрашивать зачем, — младший злился, очень злился. Видя, что парень в ванной почти отключился, он отчётливо произнёс: — Кавех, не отключайся, прошу. Не засыпай, держись. Кавех так и не отключился. * Прошло несколько часов, парень уже не терял сознание и мог нормально разговаривать. В комнате, где они находились, повисло напряженное молчание. — Хай… — Ты мог просто испортить дом, разбить что-то, сжечь. Зачем очернять здание своей смертью? — тяжело произнёс он, перебивая блондина. — Ты настолько меня ненавидишь? Я настолько ужасен, что единственной возможной местью была твоя смерть? — сердце обоих разбивалось всё сильнее с каждым словом. — Хайтам, я… — архитектор наконец-то собрался с мыслями и вымолвил на одном дыхании. — Хайтам, я вовсе не ненавижу тебя, прости, прости, пожалуйста, я… Ты… Ты мне не безразличен, прости что вываливаю это так, я понимаю что это не взаимно. Мне жаль, что ты узнал обо всём. Я съеду уже завтра, — парень отдышался и продолжил, — Моё желание остаться в твоём доме, превзошло все остальные. Прости. Просто дай мне собрать вещи, я больше не потревожу тебя. — Тебе не обязательно съезжать. Точнее, ты не сможешь съехать из моего дома, — Кавех непонимающе посмотрел на парня напротив. — Ты съедешь из нашего дома, и то, только если захочешь. На несколько минут в комнате повисла тишина, Кавех уже поднялся и хотел уйти, но младший, запинаясь, произнёс: — Кави, ты. Тебе, — вдох-выдох. — Ты… Ты тоже мне не безразличен. До этих слов архитектор всё время смотрел в пол, сейчас же он поражённо поднял глаза на парня напротив. Тот тоже смотрел на него. — Что ты сейчас сказал? Но… Почему ты так относился ко мне всё это время? — А ты почему? — на лице младшего появилась лёгкая улыбка. — Я боялся, что ты отвергнешь меня, поэтому относился к тебе именно так. Я посчитал, что уж лучше ты будешь держаться на расстоянии от меня, но в моем доме, нежели после признания тебе станет противно со мной жить и ты уедешь куда-то, я бы не смог без тебя. Кавех улыбнулся. — Дурак… — Я знаю. — Пообещай, что больше никогда так не сделаешь, пожалуйста, — робко продолжил он после нескольких минут неловких гляделок. — Ты важен для меня и мне было бы очень больно тебя потерять, — таким же робким голосом произнес он, и, потянувшись к бинтам на правой руке Кавеха, начал нежно теребить их. — Тами, иди ко мне, — нежно ответил на это архитектор, раскрывая руки для объятий. Хайтам заметно покраснел, но всё же неловко залез на колени парня и уткнулся головой ему в плечо. — Можно? — спустя пару минут таких посиделок, лёгко выронил Кавех, Подняв голову, Аль-Хайтам посмотрел ему в глаза и не сомневаясь, ответил. -Да. Весь дальнейший вечер они провели в объятьях друг друга, периодически отвлекаясь на нежные поцелуи или очередные признания в любви.