Сон полный тебя

— Спасибо. — нежные и прохладные руки гладили мягкие волосы. Пальцы зарывались в причёску, аккуратно снимая гуань. — Знаешь при жизни, когда я был мал, я задумывался. Будут ли меня любить, когда я перестану быть юным и прекрасным. Думал, будут ли меня любить, когда от меня не останется ничего, кроме истерзанной души. И сейчас я понимаю, что да.       Юань совсем расслабился, лежал на коленях Цзю, опустив длинные ресницы. Он так старался помочь, этому несчастному мужчине, вот и наступила их последняя встреча. Наконец-то израненая душа сможет отпустить грешный мир. Но прощаться так не хотелось. — Я прожил насыщенную жизнь, столько всего повидал. Хотел спрятать гадкую душу в дорогих шелках, гнилые поступки прикрыть веером. Но ничего меня не спасло. Ни мой статус, ради которого я лез из кожи вон, ни мой благородный образ, что я так чательно выдвигал вперёд, пряча никому не нужного раба, не стоящего и ляна. — Шэнь Цзю все глубже ушёл в рассуждения, совсем потерялся в словах и оборотах речи, даже сейчас после смерти, после всего ужаса, он гордо строил из себя лорда, великого и прекрасного. Не стесняясь своей жизни, своих поступков, он принял всю свою гниль, зависть и ненависть, сполна вкусил их плоды и успокоился. Получив сотни пощёчин от жизни, каждый раз прожигая взглядом прекрасного и элегантного мастера, прикрывающегося веером, что отражался в зеркале, он все больше ненавидел себя, он стал так похож на ублюдка Цю, даже видя надменное лицо в пиале с чаем, он старался поскорее закрыть глаза, ничего не могло убить эту ненависть, эту ничтожность, но при этом всем лорд Цинцю всегда держался как самолюбивый мастер, чье детство прошло во дворце, роскоши и любви. — Шисюн, ты больше не придёшь? — открыв глаза, Юань посмотрел на мужчину, что держал его в руках. — Прошло столько времени, твой дух стал сильнее и как вижу ты отпустил прошлые чувства.       Цзю нежным движением помог подняться юноше. Пусть они были очень похожи, но сейчас их легко можно было отличить. Совсем разные. Один, как лучик солнца, мягкий и сладкий, лицо его украшала мягкая улыбка, а глаза всегда блестали счастьем. И то не мудрено, сладкая жизнь с любимым мужем, любовь всех и каждого, этот парень занял его тело, но не повторил судьбы. Пусть и приходилось скрываться за веером, прятать чувства за чужой маской, Юань остался таким же счастливым. Полностью наслаждался жизнью и любовью.       И второй, даже сейчас, после пыток, мучительной смерти, отвратительной жизни, он сохранял мнимое безразличие ко всему живому. Даже сейчас, смотря на человека, что спас его заблудшую в кошмаре душу, улыбка его была полна снисхождения, не более. Нотки надменности сквозили в его взгляде, а в голове больше не было ни одной мысли, только нежная улыбка парня. — Я больше не могу докучать тебе, а-Юань. — Они смотрели друг на друга, знали, что последняя их встреча скоро подойдет к концу. Солнце встанет и Шэнь Юань очнётся ото сна. Больше никогда они не смогут увидится и это правильно. — Ты потратил столько времени, столько сил, я благодарен тебе. Только твои объятия и хочу принять в конце-концов.       Чужие руки сжались на спине Шэнь Цзю. Теплое дыхание прошлось мурашками по коже, а по спине легонько постучали ладонью. — Шисюн, я так рад. Ты смог, ты справился, дальше будет только лучше. Мы с тобой обязательно встретимся в твоей следующей жизни, ты будешь счастлив. Я уверен в этом. — За все мои прошлые деяния, я верно станусь лягушкой или змеёй. Хоть и это будет слаще жизни в прошлом теле. – отпустив Цзю, Юань посмотрел на него, что-то мелькнуло в его взгляде, мягкая улыбка появилась на лице.       Они смотрели так друг на друга, в голове Шэнь Юаня кружились сотни мыслей, он хотел сжать мужчину покрепче в объятиях, но боялся, что душа рассыпется от такого напора. Десятки идей, сотни слов, все что хотелось сказать. Он все время считал Шэнь Цинцю ужасным человеком, а теперь он почему стал среди всего этого ужаса, среди этой гадости, как драгоценный камень среди булыжников. Все пазлы сошлись в огромную сложную картину, каждый шаг, каждое действие этого человека неизбежно вели его к ужасной смерти. И если бы писака Самолет прописал его историю, если бы смог противостоять читателям, наверное и Шэнь Цинцю играл другими, совсем другими красками. — Я понимаю, ты стал мне очень близок, мне плевать на твоего мужа, на весь мир. Я просто люблю тебя, нежной и невинной любовью. — слабые руки приподняли подбородок Юаня. Смотря прямо в глубокие и полные понимания глаза, Цзю продолжил. — Но я хочу попросить у тебя кое-что на прощание. Единственное что меня держит сейчас. Один поцелуй.       И Юань не отказал, нежным движением он придвинулся ближе. Погладил Цзю по щеке и прикрыв глаза лёгонько прикоснулся губами к чужим губам. Тишина, долгожданное спокойствие. Мягкий и целомудренный поцелуй лег на губы мужчины, тот улыбнулся и глаза его засияли.       Картинка перед глазами Шэнь Юаня поплыла и он проснулся, лишь мягкая улыбка в памяти и горьковатый вкус на губах остались от духа, что так долго был рядом. Приоткрыв глаза Шэнь увидел мужа, Бинхэ лежал рядом , гладил по волосам и тихонько всхлипывал. — Бинхэ, почему ты плачешь?— в недоумении спросил Шэнь поворачиваясь и обнимая супруга. — Мне его так жаль, вроде бы он такой ужасный и отвратительный... Но почему-то мое сердце останавливается каждый раз как думаю о другом учителе. — Шмыгнув носом, Ло придвинулся ближе. Сладкий поцелуй лег на демоническую печать и утерев слёзы, Бинхэ тихо прошептал. — А если бы.. Если бы я обозлился на тебя? Если бы у нас все сложилось так же... Я так тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. — Как же рад был Юань, когда услышав историю Шэнь Цзю, Ло Бинхэ разрыдался и сам предложил помочь. Мешочек с истерзанной душой был аккуратно уложен в печать и каждую ночь Бинхэ тихо сторожил сон любимого. Он не слушал разговор, не смотрел и не лез, просто ждал. Если Шэнь Юань захочет что-то рассказать он расскажет, не захочет, значит Бинхэ это не нужно.       А как мешочек оказался у Шэнь Юаня?       Темным и душным вечером их с Бинхэ идиллию прервал грохот. Разбитая посуда и испорченный стол указывали на названного гостя. Очень долго Юаню пришлось беседовать с Бингэ, объяснять и уговаривать отстать уже от учителя, ведь он итак заплатил сполна. Пара "разговоров" с Бинхэ на едине значительно помогли принять решение. Оба побитые и измученные они сидели за столом, тогда мешочек и был передан Юаню. С одним очень важным условием, учитель точно переродится в этом мире, чтобы с Бингэ они никогда в жизни не встретились. На том и решили.       И вот с рассветом душа Шэнь Цзю обрела покой, вернулась в круговорот перерождения. Наконец-то в этой истории были расставлены все точки, каждый был ужасно разбит этим утром. Сердце вырывалось из груди, Шэнь сидел в беседке, тихо смотрел на свой пик, точнее ставший родным пик был не его. Кого-то другого, какого-то совсем другого. А ведь давно, по этой вершине ходил её истинный хозяин, презрено взирал на учеников и лордов, закрывал язвительную улыбку веером и срывал свою злость на белом лотосе. Наверное история получилась совсем другой, и Юаня все устраивало, но горечь после такой концовки была очень сильна. — А ведь он мог закончить все по другому... – встав со скамейки и покинув беседку, Шэнь отправился вперед, навстречу теплому ветру и шумному бамбуку. Ученики небрежно шли на занятия, то и дело здороваясь с лордом. Где-то впереди ему махала рукой Инъин и жизнь давала ему новый урок. Шэнь Юань был спокоен оставляя всю горечь прощания в прошлом, где-то в далеком сне, в котором он провел столько ночей, в который так сильно хотел вернуться, но понимал, что это очень плохая идея.