***
Хонджун просыпается от того, что кто-то рядом шумит. Вспоминая отрывками произошедшее вчера, он резко вскакивает на кровати. Голова от резкого пробуждения начинает кружиться. — Ты чего? Так резко нельзя вставать, — незнакомый голос звучит откуда-то сбоку, но Хонджун не видит его обладателя, все плывет перед глазами. — Ложись обратно, — спокойный, окутывающий нежностью и заботой голос продолжает. Стоит вернуться снова в горизонтальное положение, как взгляд фокусируется на неизвестном собеседнике. Это вчерашний парень, который подал ему плед, но Хонджун не помнит его имени. И, как назло, он без форменного комбинезона, а лишь в черной стандартной футболке. — Простите, как я могу к вам обращаться? — прикладывая руку к голове, вымученно спрашивает он незнакомца. — Юнхо, — широко улыбается тот. — И можно на «ты». Хонджун лишь кивает в знак согласия. Новая попытка подняться с кровати повторяется лишь спустя полчаса. Пока Хонджун отходит от головокружения, он украдкой наблюдает за этим Юнхо, который нагло устроился в его каюте. Новый знакомый что-то долго чертит, постоянно роняя то карандаш, то линейку. «Рассеянный малый», — отмечает про себя капитан, продолжая сверлить широкую спину астронавта. Юнхо вовсе и не «малый», широкие плечи, высокий, крепкие руки. Руки… На них Хонджун задерживается взглядом особенно долго. Длинные пальцы, выделяющиеся при каждом движении вены под светлой кожей. Хонджун даже сглатывает, чувствуя как покрывается румянцем, при виде симпатичного парня. Но наваждение быстро проходит, стоит Чонхо влететь в каюту. Хоть одно имя Хонджун запомнил из нового экипажа. — Юнхо, ну чего ты меня не позвал сразу? Он три дня провалялся без сознания. Твои делишки могли и подождать. Выйди, мне надо его осмотреть, — тараторит суетливый доктор. И почему-то вечно недовольный поведением Юнхо. — Но… — уже открывает рот Юнхо, чтобы ответить, но его тут же останавливает грозный взгляд. — Никаких «но». До столовой я его доведу и отдам в твои заботливые ручки. А теперь дай мне его осмотреть. — Юнхо, сдавшийся напору Чонхо, все-таки выходит. Но Хонджуну становится неожиданно некомфортно, что его вот так выгоняют. Он чувствует себя очень расстроенным этим фактом и почему-то виноватым. — Скоро я вас верну друг другу, — заметив замешательство на лице Хонджуна, сразу же заверяет его Чонхо. Как ни странно, от этого обещания Хонджун успокаивается. Дальнейший осмотр проходит уже более спокойно. И Хонджун сам не понимает, почему.***
— Хонджун, — басистый голос Ёсана звучит сейчас особенно приятно. Капитан никогда еще так не радовался увидя свою команду. Он был рад видеть даже своего «любимого» Сонхва. — Как ты? — опередив болтливого Уёна, начинает первым Сонхва. — Жить буду. Слегка приложился головой. Вы как? — усаживаясь за небольшой стол, капитан сразу отмечает, что все один в один, как на их корабле. Такое же небольшое помещение для обедов, уходящее в несколько сторон в разные отсеки. Даже не нужно понимать куда идти. Этот корабль —копия их корабля. Один в один. За исключением мелких деталей. И самого состава экипажа. — Кто-нибудь знает, как мы сюда попали? И что с нами произошло? — начинает капитан, чуть склоняясь над столом. Если Хонджун хочет, чтобы его никто не услышал, то кроме его команды в этом отсеке никого и нет. Но капитан все равно выглядит, как самый большой заговорщик на этом корабле. — Сан сказал, что наш корабль был поврежден, и NASA отправили их нас забрать, — спокойно рассказывает Уён, ковыряя вилкой в фольгированной посуде. Хонджун с ужасом осматривает по очереди всю команду, никто из них даже не реагирует на ложь Уёна. Они все учились вместе, все прекрасно знают, что в открытом космосе нет спасательных миссий. Тем более — откуда еще один корабль, так быстро мог взяться рядом с ними? Они же были даже не рядом с орбитой Земли. — Ты что несешь, Уён? — Главный инженер, дипломированный специалист, лишь слегка приподнимает бровь, не понимая, что от него хочет капитан. — Вы же понимаете, что это невозможно? Сонхва? — второй по успеваемости в университете человек после Хонджуна лишь пожимает плечами. — Тебе надо отдохнуть, Хо, — Ёсан заботливо гладит его по спине, пытаясь успокоить встревоженного капитана. — Вы что, с ума сошли? Видимо, не я один ударился головой, — капитан начинает срываться на повышенные тона, — Вы идиоты? Какая спасательная миссия? Какой другой корабль? Это невозможно! — уже во весь голос кричит Хонджун. Даже болтливый Уён сейчас молчит. Сонхва, укутываясь понадежнее в плед, так же молча продолжает трапезу. Одна надежда остается на Ёсана, но талантливый биолог, всегда рассудительный и спокойный, тоже не высказывает ничего против бредовой теории Уёна. — Да что с вами? — вскакивает на ноги Хонджун, головокружение снова возвращается, да так, что ему приходится искать опору. Оперевшись на стол, он по очереди смотрит в упор на каждого. Но все только молча наблюдают за истерикой капитана. — Как тебя с такой нестабильной психикой взяли капитаном? — еще один незнакомый голос раздается откуда-то сбоку. Высокий коротко стриженный блондин, опираясь плечом о створку шлюза, с ехидной улыбкой рассматривает Хонджуна. — Явился, — фыркает Ёсан. Не стоит долго думать, по реакции Ёсана понятно, что перед ним капитан этого корабля. Но Хонджун был бы не Хонджуном… — А ты кто такой? — дерзко спрашивает Хонджун. — Царь и бог на этом корабле, — нагло ухмыляется нарушитель конспирации, продолжая сверлить взглядом другого капитана. — А как тебя взяли в капитаны с таким самомнением? — не уступал Хонджун. — Что он в тебе нашел, — не желая больше продолжать разговор, полномочный капитан разворачивается, покидая импровизированную столовую. — Сон Минги — капитан этого корабля. Мерзкий, да? — сидящий рядом Ёсан любезно представляет выскочку своему капитану. Хонджун, продолжая тяжело дышать, рассматривает пустоту отсека, где только что скрылся Минги. — С разжалованием, бывший капитан Ким! — негромко смеется Сонхва, утыкаясь взглядом в свою тарелку.***
После утреннего разговора с командой Хонджун ураганом влетает в каюту, которую уже определяет как «свою». — Что ты здесь делаешь? — не меняя интонацию после разговора с подчиненными выкрикивает он резко. Юнхо, мирно сидящий за столом и занятый своими чертежами, спокойно смотрит на него. Его губ даже касается легкая улыбка — в ответ на такие выпады капитана. — Это моя каюта. Хонджун не найдя, что на это ответить, лишь безмолвно открывает и закрывает рот. — Я сейчас закончу с чертежами и уйду. Ты можешь прилечь. И не кричи так громко, пожалуйста. — Юнхо улыбается, возвращаясь к своему занятию. Хонджун, впервые за двадцать шесть лет чувствует себя растерянным. Он в огромном и бесконечном космосе — один. Он больше не капитан важной для человечества миссии. Он не лидер своей команды. Он даже без собственной каюты. — Хочешь, покажу тебе корабль? — спокойный голос Юнхо возвращает Хонджуна в реальность. Капитан лишь замотал головой, не выдавив из себя даже слов. — Все будет хорошо, Хонджун, — последнее, что запоминает Хонджун перед тем как отключиться — с какой нежностью произносят его имя. Впервые ему кажется, что этот голос и сам Юнхо ему откуда-то знакомы.***
Помня первое свое пробуждение, Хонджун не делает резких движений. Он аккуратно поднимается, осматриваясь. Юнхо уже нет в каюте. Везде включен дежурный свет, который обычно оставляют, когда команда уходит в сон. Значит, по времени уже ночь. Он снова проспал весь день. Стараясь не шуметь, Хонджун почему-то направляется искать не свою команду. Судя по утренней встрече, у них дела идут лучше, чем у их капитана. Единственный человек из новой команды, который идет с ним охотно на контакт — это Юнхо. И именно его он собирается найти, чтобы вытрясти ответы на свои вопросы. Судя по чертежам и расчетам, которыми занимается Юнхо — он инженер миссии. Значит, его надо искать в отсеке рядом с капитанским мостиком. Дойдя уже до своей цели, Хонджун замирает, вслушиваясь в разговор двух членов экипажа. Не сразу понимая по голосам, кто внутри отсека. — Когда ты ему расскажешь? — Когда придет время. — Это может в любой момент обернуться против тебя. — Этот голос Хонджун не спутает ни с каким другим, надменные нотки, сразу делают его обладателя узнаваемым — Минги. — Может вообще никогда не расскажу. — Этот принадлежит его вынужденному соседу — Юнхо. Теперь остается узнать, что и кому они должны рассказать. — Ты с ума сошел? Он очень любопытный. И дотошный. Как ты его выцепил среди всей команды? — Его невозможно не заметить, а забыть — тем более. Не желая оставаться дальше всего лишь слушателем чужого разговора, Хонджун достаточно громко стучит по обшивке корабля, давая себя обнаружить. Юнхо чуть не падает со стула, стоит Хонджуну сделать пару шагов на свет. — Я пойду. Завтра жду расчеты. — Минги ретируется так же быстро, как и утром из столовой. Хонджун даже не успевает ничего сказать капитану. А сказать ему есть что, но тот упорно избегает его. — Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? Уён несет небылицы про спасательные миссии. Ваш капитан бегает от меня. А ты то пропадаешь, то появляешься. А я, — делает глубокий вздох, — Постоянно теряюсь во времени. — Отключаешься, — поправляет его Юнхо. — Да. Стоп. Что ты сказал? — Хонджун подходит ближе к нему, заглядывая в глаза, — Откуда ты это можешь знать? Юнхо нервно закусывает губу. Капитан прекрасно понимает, что здесь что-то не так, но все скрывают от него это что-то. — Ты помнишь миссию «Solae stellae»? — Я тебе задал вопрос первым! — стоит на своем Хонджун, начиная испепелять Юнхо взглядом. Но Юнхо никак не реагирует, с нежностью продолжая смотреть Хонджуну в глаза. — Просто ответь, — спокойно озвучивает он, видя, как закипает капитан. — Миссия «Solae stellae» пропала за три года до старта нашей миссии, они должны были добраться до спутника Нептуна — Лаомедеи. Миссии аналогичны, разве что для нас сделали более точные расчеты маршрута, — Хонджун говорит без остановки, четко выдавая один факт за другим. — Ты помнишь экипаж той миссии? — Нет, я видел их один раз и не успел запомнить лица, — капитан на мгновение останавливается, — Я слышал только их голоса, когда мы изучали записи переговоров с NASA, — Хонджун резко отшатывается к стене, теперь понимая, что происходит на этом корабле. — Мы и есть тот самый, первый экипаж миссии «Solae stellae».