Addiction

Дверь в комнату общежития тихонько скрипнула. Возможно Джису осталась бы незамеченной в столь ранний час, если бы её подруга спала. Но Чеён бодрствовала, даже будучи огромной любительницей поспать до последнего. -О…а ты почему не спишь? — девушка села на свою кровать, откладывая сумку. -7 утра, ты бы хоть вечером позвонила, сказала что тебя не будет, — откладывая телефон в сторону, стала возмущаться Пак, — я себе места не нахожу, волнуюсь, извелась вся, — Джису повалилась на бок, вид у нее был, будто она всю ночь вагоны разгружала. -Прости, — вздохнула Ким, прикрывая глаза, — было поздно, не хотела звонить. Все-таки сегодня на пары. -Ты пойдешь? -Угу, — продолжая лежать с закрытыми глазами, кивнула девушка. Розе села на кровать, закусив губу и рассматривая подругу. -По твоему виду и не скажешь…ты у Чунмена была до утра? -Что? — нахмурилась Джиса, — а, да. С ним, — она легла на спину, и потянулась. -Я хочу знать подробности, — она многозначительно поиграла бровями, и Джису, открыв глаза, нахмурилась. -Будешь много знать - скоро состаришься, — проворчала Джису. -Ну мы же подруги, мне интересно, — надула губы Пак. -Хватит, а? — буркнула Джису, на что Чеён удивилась, не понимая реакции Джису, — все-то тебе нужно знать. Я не маленькая, но каждый раз будто должна отчитываться перед тобой, — Ким встала с кровати, и заглянув в шкаф, вытащила оттуда полотенце и домашние вещи. -Я же просто хотела узнать как прошел вечер, — недоуменно хлопая ресницами, Розе следила за действиями Джису, — если уж на то, после свидания с любимым парнем ты не выглядишь очень счастливой, — Джису прислонилась спиной к дверце шкафа. -Я просто устала, — вздохнула Ким, — я в душ, — с этими словами она вышла из комнаты, оставляя подругу с кучей вопросов. Да, Чеен была допытлива, но конкретно сейчас это был чисто дружеский интерес и почему он вызвал такую реакцию — она не понимала. **** — Сука, да что ж так долго, — Чонгук нервно хлопнул по рулю, стоя на светофоре, и перекатывал спичку во рту. Они стояли в пробке, уже прилично опаздывая на вторую пару, — Такие копуши…бесят, — шикнул он, выкидывая деревяшку в окно, что та рикошетит от двери чьего-то стоящего рядом автомобиля приземляясь на асфальт. — Воу, полегче, Флэш на минималках, — ухмыльнулся рядом сидящий друг. — Может это не люди копуши, а у тебя мозг на тормозах работает после твоих…скоростей? — Чонгук приспустил солнцезащитные очки, глядя поверх них в упор на друга, пока До только издал саркастичній смешок, — А…ну да, там работать нечему, прости. — Кённи, дорогой мой, думаешь, мне слабо вытолкать тебя на встречку в час пик и заставить шаркать до университета пешком? Говорят, пешие прогулки полезны, — Кенсу закрыл рот на импровизированный ключик, и бросил его под колёса рядом стоящего спорткара. И хотя это вряд ли бы сработало дольше, чем на час, это натолкнуло его на тему разговора, которую как раз хотел затронуть, но забыл. — Видел тачку Кима? — Чонгук красноречиво «угукнул», — не пойму, для чего он напичкивает её всякой фигней. Когда он ездит, его корыто за километр слышно. — А твоего железного ишака типа не слышно? — хмыкнул Чонгук, и Кенсу укоризненно изогнул бровь, — может, не ты один любишь прокатиться с ветерком, — улыбнулся Чонгук, и а на дороге наконец-то началось движение, что, впрочем, не могло не радовать. — Ох, слава Господу. — С каких пор ты веришь в бога? — С тех пор, как жесткие отхода пережил…ну разве не чудо Господне? — они сдвинулись с места и Чон сосредоточился на дороге. Студенты уже подъезжали к университету, проезжая между стоянок на парковке. Кёнсу внимательно разглядывал ряды машин, то ли чтобы выцепить ту самую Ауди Кима, то ли чтобы ухватить свободное место где можно припарковаться. Хотя Чонгук всегда парковался на одном и том же месте, которое его Мерс облюбовал еще с первого курса вытекшим случайно бензином и пару раз спущенными колесами каким-то уродом с факультета юристов. — Вот блядство! — шикнул Чонгук. — Какой-то урод занял наше место, — Кёнсу потянулся в сторону Чона, чуть ли не переваливаясь через него, чтобы глянуть чей это автомобиль, и даже не глядя ухватился за чужое бедро, просто чтобы удержать равновесие. Хотя мог бы догадаться, что такой жест его друг-пошляк расценит по-своему. Зря надеялся, что промолчит. — Эй, До, я понимаю ты хочешь близости, но давай как-нибудь после учебы, в более, так сказать, интимной обстановке, — немного отклонившись назад, он смотрел на друга с многозначительной улыбкой. — Да цыц ты! — он нахмурился, вспоминая что-то. — знакомая тачка, точно не из университетских, — он повернулся к Чонгуку так, что оказался слишком близко к нему, — Но я в душе не ебу, кто это, — он уселся обратно, увидев на себе прожигающий взгляд и без того раздраженного друга. Тот посмотрел в сторону и увидел еще одно свободное парковочное место, свернув туда. — Похуй, — вздохнул Чон, понимая, что в этот раз обойдётся без сочного мата в ответ на свои тупые шутки. — Один денёк моя ласточка перекантуется тут. Кёнсу снял ремень безопасности, и взглянул на самого Чона, который на какое-то время втыкал в одну точку, держась за руль, будто бы уйдя в себя и свои мысли. Такое было не впервые, поэтому Су просто привык, хотя порой это пиздец как пугало и напрягало. Чонгук часто будто бы погружался в свои какие-то мысли, и в такие моменты можно было только гадать, в какое полушарие ёбнет моча на этот раз. — Я хочу кофе, — вдруг сказал Чонгук, как будто его резко переклинило, как по щелчку пальцев. Кёнсу даже дёрнулся, ведь иногда такие вот перепады случались слишком неожиданно. Кенсу казалось, что такое поведение — последствия употребления, ведь стоило Чонгуку не продолжить свой марафон, его состояние становилось непредсказуемым, — забежим в кафетерий к автоматам? *** Переполох в первые дни учебы был всегда, но такое могло продолжаться в стенах учебного заведения не дольше месяца. Со временем коридоры и аудитории пустели в половину, потому что студенты попросту забивали болт на учебу. А в начале все были настолько уставшими от отдыха, что амбиции и желание увидеть своих университетских друзей били через край. — Мне походу одному кажется странным, что эти двое каким-то образом стали встречаться, — ворчал Кёнсу, наблюдая за новоиспеченной парочкой. Джису подпирала спиной стену, а Чунмен о чем-то сладко шептался, нависая над ней. Они были такими до ужаса приторным, что аж подташнивало. Или это чувство было из-за отвратительного университетского кофе, — Какая прелесть, — равнодушно сказал До, закатив глаза. — А ещё они неплохо выглядят вместе, — Кёнсу нахмурился, переводя взгляд на Чона, как будто тот опять сморозил какую-то хуйню, а не озвучил очевидный факт. Из-за этого взгляда Гук тоже нахмурился, копируя недоверие и замешательство друга. — Чё? Они же тупо два вижуала на весь поток. Ты не слышал что девчонки говорят? Джису почти на 100% подходит под корейские стандарты, как Юна из GG. — Ничего себе, — фыркнул Кёнсу с абсолютным равнодушием, делая глоток кофе из стаканчика, купленного в кофейном автомате. — И тем не менее, странно это. Выглядят они фальшиво и раздражающе. — Для тебя все так выглядят. Напомни мне когда в последний раз удовлетворяли твоего внутреннего эстета и ты не ворчал как старый дед? — ухмыльнулся Чонгук уводя из-под носа Кёнсу стакан с американо, и делая глоток морщится. — Фу, ну и ссанье. — Ну, может потому, что я всё ещё смотрю на мир на трезвую голову, — язвит Кёнсу с неким укором в сторону Чона, забирая своё, — под порошками он ведь явно выглядит иначе, не так ли? — после он направляется к выходу, где обычно было место для перекура. — Э, — возмутился Чон, — как будто я сказал что-то обидное, — шикнул вслед уходящему другу и, махнув рукой, полез в передний карман. Черт, неужели у него закончились таблетки. Плохи дела. — Реалист хуев, — прошипел он вслед другу, пиная носком ножку лавочки. Он не виноват, что этот мир еще невыносимее, чем он казался Кенсу на трезвую голову, и единственным выходом было вывозить эту жизнь под чем-то. ***** Лекция была настолько занудной, что половина аудитории лишь изображала хоть какую-то продуктивность, пока преподаватель читала лекцию по письменной журналистике. Казалось, что женщина лишь умело изображала свою роль и на деле даже не задумывалась о содержании своих слов, ведь никак не вовлекала студентов в том, чтобы заинтересовать их в теме. Её монотонная речь только раздражала, совершенно теряя свою полезность из-за безобразной подачи материала. Собственно, поэтому студенты умело игнорировали всё сказанное, продолжая заниматься своими делами. — Ты слышал, что если на тетради с лекциями налепить наклейки с пороро, она будет делать поблажки? — спросил Чанёль, показывая своего пороро на тетради с какой-то машинкой. Чонин, сидящий рядом, только подпирал голову рукой и посмотрел на него как на дебила. — Наклеить, — исправляет его Чонин, так как считал кощунством коверкать язык на профильном предмете. — Знаешь, как для сына полицейского ты уж слишком склонен к коррупции, что, дорогой мой друг, не очень-то законно, — ухмыльнулся Ким, после чего вздохнул, сложив руки на столе. Держа между двумя пальцами ручку, гонял ею в воздухе туда-сюда от скуки. — Думаю, там помимо наклейки с пороро должно быть несколько тысяч вон. Как минимум. —Зануда, — фыркнул Чанёль, также подпирая голову рукой. В такие моменты излишняя «правильность» друга только вгоняла в тоску ещё похлеще, чем раздражающий голос преподши. — К тому же, это всего лишь слухи, — продолжил Чонин, а после приблизился с какой-то улыбочкой к уху Пака. — Что ты за журналист, который так запросто верит слухам, а? — Ким Чонин, Пак Чанёль, — обратилась профессор Че Рин к студентам, обратив на себя внимание всех сидящих в аудитории, кроме Чонгука, который от скуки подпирал голову рукой, скрывая глаза за темными стеклами солнцезащитных очков, — если вам так хочется уединиться, делайте это не в моей аудитории! — все засмеялись. — А ещё лучше — вне территории университета. Совсем стыд потеряли, — словно ворчащая бабка у подъезда попыталась пристыдить студентов преподавательница. Где-то сбоку смешок издал Кенсу и Чонгук, отчего Чонин фыркнул, бросив на них неодобрительный взгляд. — Простите, профессор, — поспешил извиниться Ким, отстранившись от друга. Слушать противное скрипение на тему бестактности нынешнего поколения хотелось ещё меньше, чем саму лекцию. Лучше не нарываться лишний раз. — Я не мог дозвонится тебе вчера вечером, — продолжил Чанёль, когда внимание к ним утихло и все снова начали заниматься своими делами. — Я был занят, — равнодушно отвечает Ким, отводя взгляд. Он бы ни за что не рассказал Чанёлю о гонках. Даже если тот его лучший друг — это рискованно, зная, что отец парня —участковый полицейский. Увидев, как многозначительно вздернул бровью Пак, он вновь посмотрел на него с укором. Ведь первая мысль наверняка была «провел вечер с какой-нибудь красоткой, и не хотелось понижать градус жаркой ночи болтовней с другом», но нет. Совсем мимо, — Я знаю, о чём ты подумал, но нет. -Да брось, — науськивал Чанель елейным голосом, — это естественно, я же твой друг, все понимаю, — Чонин тяжко вздохнул в очередной раз, — кто она? А может их было две? -Фу, — возмутилась сидящая ниже Минни, повернувшись к парням, — о чем бы ты еще мог подумать, Пак? — Чанель тоже вздохнул, закатывая глаза, и складывая руки на стол. -А тебе-то что, Ли? Не бойся, девчонок в мире много и на тебя хватит, — Пак сцепил пальцы в замок и умилительно захлопал ресничками, подперев руками подбородок. Уж что-что, а смотреть на недовольную одногруппницу, так нелепо высказывающую свои возмущения, было смешно. -Спасибо, — улыбнулась она, — у меня и шансов подцепить девчонку куда больше чем у тебя, — она отвернулась снова, возвращаясь к лекции, а Пак только раздражённо цокнул, вызывая у Чонина лишь смешок. В этот момент дверь в аудиторию открылась, явив перед ними старосту третьего курса, Ким Ханбин. -Извините что отвлекаю, — поклонился он преподавательнице. -Что-то нужно? — спросила женщина, и тот кивнул, сообщая, что нужно уведомить о чем-то группу. — Следующая пара у нас совместная в телецентре KBC tv, собираемся у главного входа, — Чонин нахмурился, услышав название чуть ли не отчего дома, и опустил взгляд на пару рядов ниже, пересекаясь с весьма равнодушным взглядом Кенсу, тот лишь слегка скривился, — на лице сама собой вытянулась некая ухмылка, при чём довольно ядовитая. — Сказали быть всем до единого, так как места в зрительном зале подготовлены специально под количество студентов. -А зачем это? — сложив руки на груди, спросил Чунмен, — и что будет тем кто не придет? — добавил он и сзади него фыркнул Чонгук. -Тебе? А-та-та от папули, — откидываясь на спинку скамейки в аудитории, он завел руки за голову, будто потягиваясь, — ну или в угол на коленки поставит, и заставит перечитывать твою прошлогоднюю курсовую тыча в нее лицом со словами «Где деньги, Лебовски?», - с тонким намеком прокомментировал Чон, вспоминая, как много воды было в его работе, которую он зачитывал на предзащите перед всей группой. — Чон! — укоризненно вскрикнула профессор, на что Гук закрыл рот на невидимый импровизированный замочек, глядя на преподавательницу, которая строго следила за парнем. -Ну в первую очередь за посещение будет дополнительный балл на сессии по Исследованию в области журналистики, а во-вторых, за непосещение по неуважительной причине есть риск прийти в немилость нового преподавателя. В общем, риски небольшие, но желательно явиться всем, — развел руками парень, и поблагодарив преподавательницу за то что та дала ему слово, попрощался. -Ты не хочешь идти? — тихо спросила Джису, взяв его за руку под партой, — вдруг там что-то интересное будет? -Куда я денусь? — вздохнул Ким, — отец мне в самом деле потом разнос устроит. К тому же это явно интереснее чем торчать на лекции. -Это реально интересно, — явно радовалась Чеён, тихо захлопав в ладоши, — Никогда не была по ту сторону камер на подобных шоу, хочу увидеть как это происходить, — тонкий голос Пак был слышен, и преподавательница снова стрельнула недовольным взглядом на студентов. -Я буду выгонять вас, если вы будете срывать мне пары своей болтовней! — строго отозвалась она, — у вас и без того успеваемость оставляет желать лучшего, и ваше счастье если вам удастся сдать экзамен в конце семестра. Она заметила как Чон Чонгук, на удивление тянет руку, — Слушаю вас, Чон. -Простите, это по поводу лекции, — странно было слышать, что Чон решил задать вопрос по теме, однако это дало шанс спасти задницы одногруппников от пресловутого гнева госпожи Черин, — я хотел бы уточнить вопрос о клевете в журналистике, о которой вы упоминали. Вы говорили, что это может быть серьезным проблемным моментом. Могли бы вы более подробно рассказать о том, как определить грань между критикой и клеветой? -Потому что слушать надо лучше, а не носом клевать, — она вздохнула, — когда мы говорим о клевете, мы имеем в виду распространение заведомо ложной информации, которая может нанести ущерб репутации человека или организации. Критика, в свою очередь, обычно основывается на аргументах и фактах. Определить грань между ними иногда сложно, но ключевым является обоснованность утверждений и наличие доказательств. Важно придерживаться основ журналистики: проверять факты, предоставлять разносторонние точки зрения, и быть готовым к диалогу с теми, кого вы критикуете. Также старайтесь избегать анонимных источников при критике, если это возможно. -То есть, для того чтобы не прое....проколоться с репортажем, нужно иметь достаточно доказательств? Однако в истории есть немало случаев когда журналисты фальсифицировали доказательства для громких заголовков, не так ли? -Если нам известны эти случаи, значить эти случаи явно не увенчались успехом. Некоторые думают что они самые умные, пока не сталкиваются с последствиями. Например юридическими, — закончила она, и нахмурилась, — и… Чон, будьте добры снимать солнцезащитные очки в помещении, имейте хоть каплю уважения, — за очками явно было не видно, как парень закатил глаза, однако это был важный атрибут, скрывающий то, что его зрачки шире журналистских перспектив всех присутствующих в аудитории, — так, ладно, продолжаем лекцию, теперь поговорим об анонимных источниках… Дальше женщина продолжила зачитывать информацию, а Чонгук смело проигнорировал просьбу госпожи Черин. -Ты что, слушал её? -Ну да, — хмыкнул парень, — а че она расслабилась? Думает только методичку читать может и пиздов прописывать? — Чонгук размял шею, снова откидываясь на спинку, — курить хочу, — буркнул он, возвращаясь в свое недо-амёбное состояние. На несколько рядов выше сидели двое студентов, наблюдающие за парочкой друзей. -Удивительно, как будучи обдолбанным он еще умудряется что-то там понимать, — прокомментировала Юци, обращаясь к своему другу, — тут и на трезвую эту дичь не вывозишь. -Думаешь, До тоже того, — Лукас шмыгнул носом, прикрывая одну ноздрю, -говорят, с кем поведешься того и наберешься . -Не знаю насчет этого дела, но курит он будь здоров, а что курит в такой компании — тоже вопрос, — ответила Юци, опуская взгляд на ряд ниже Чонгука и Кенсу, — А Джису? Я в шоке с того, что они с Чунменом вместе, — она надула губы, — ну вот что он в ней нашел? -Не завидуй, милая, — улыбнулся парень, — такие как она, всегда клюют на таких как он. А таким как он весьма удобно быть с такими как она. Правда что будет когда узнает его папочка… — с ухмылкой сказал молодой человек, и после этого прозвенел звонок, уведомляя об окончании пары. **** Полупустые коридоры в университете в первый день, конечно, та ещё редкость, но Джису и Чунмен нашли более менее тихое место в переходе между корпусами университета и в другом из них располагалась совсем другая кафедра, поэтому оттуда никто не ходил, и туда тоже редко кто направлялся. -Ты хотела о чем-то поговорить? — спросил Чунмен, и девушка подошла к окну, откидываясь на подоконник. -Я…да. О нас с тобой. Понимаешь, немного волнуюсь, — вздохнула девушка, — о слухах. О нас. Все обсуждают, будто я тебе не пара, и что между нами пропасть, и я боюсь что твой отец… -Плевать на него, — отчеканил Чунмен, — в конце концов он всегда решает за меня. Где мне учиться, с кем встречаться…мне надоело. Он и мать попрекал в том, что она не так живет, и что в итоге? -Я…я просто надеюсь, что отношения со мной не ради бунта против твоего отца. Это ведь не так? — она опустила голову, — прости просто…я пока не могу понять что кто-то правда хочет быть со мной, - она не смотрела на него, продолжая говорить. -А я не понимаю тех, кто не хочет, — он нежно убрал выпавшую прядь волос за её ухо, — когда ты взялась заниматься со мной в том семестре я в самом деле не думал, что влюблюсь в тебя. Даже отнесся как-то скептически. Но ты была такой терпеливой, даже когда я жестко тупил, — она издала смешок, — а потом как ты радовалась что я смог сдать этот чертов экзамен. И я был рад что не подвел тебя… -Просто...меня не покидает чувство что ты можешь бросить меня из-за общественного давления. Я...я знаю что это такое, когда наигравшись, тебя выкидывают как игрушку, - она хмыкнула. -Черт возьми, Джису, неужели я делаю недостаточно, чтобы таких мыслей не возникало? -Понимаешь, первое время я пыталась не привязываться к тебе. Потому что в моей голове не вечны даже самые сказочные отношения и слишком больно, когда они заканчиваются. Но я ценю все что ты для меня делаешь, — она двинулась вперед, обвиваясь руки вокруг его торса, замыкая их за его спиной и прижимаясь к груди в теплых объятиях, — просто…меня никто никогда не любил, и я до сих пор не верю что такое возможно, — она издала смешок. -Возможно, — он чмокнул её в макушку, — я тоже не верил, что могу кого-то полюбить, чаще всего я любил тратить отцовские деньги, — хмыкнул он, — но потом появилась ты, и знаешь, как мне приятно, когда я вижу, что могу тебя чем-то порадовать? Ты единственная, на кого мне не все равно. -А я с ума сойду, если когда-нибудь тебе станет все равно, — пробубнила она. -Не думай об этом, — вздохнул он, — может я вообще жениться на тебе думаю, — она стукнула его в грудь рассмеявшись. -Дурак, — он тоже засмеялся. -Что? -А может я не соглашусь, — с улыбкой в шутку сказала она и направилась прочь, на что Чунмен снова улыбнулся. — А я настойчивый, — он опустил голову, дабы скрыть веселье на своем лице, и сунув руки в карманы брюк направился за девушкой следом. **** Стоя на перроне университета, студенты ожидали прихода преподавателя, который будет курировать их поход в телецентр, кто-то увлекательно обсуждал, что же их там ждет, а кому-то было откровенно все равно, лишь бы отбыть пары и поскорее пойти домой. Кто-то звонко присвистнул. -”сплетница" опубликовала пост, — обратила на себя внимание Юци. -Что за сплетница, — спросил Чонин, и Чанель пожал плечами. -”Знаете ли вы, что эскортные карьеристки бродят среди вас? Приглядитесь, возможно именно рядом с вами кто-то, кто уже примкнул к их рядам. Совсем скоро вам станет известно, кто именно продает свое тело за копеечку», — зачитала она текст, и среди студентов поднялся шум. -Что еще блять за сплетница? — спросил Кенсу у Чонгука, пока тот подвис, пяля в одну точку, и кусая сухие губы, — ало! -Откуда я знаю? — огрызнулся Чонгук, — забей, очередная забавка для обсуждения. -А вдруг кто-то…ну, узнал что ты вчера это… — Чонгук вздохнул. -И что? — спросил Чон, — без веских доказательств это будет пустой треп для привлечения внимания, — внезапно вспомнил он чужие слова, отчего его самого невольно передернуло, — забей и не бери в голову короче. -Это неправильно, — возмутилась Минни, — когда люди наконец-то поймут, что в подобном виноваты не люди, которые занимаются подобным, а потребители… -Утю-тю, как мы заговорили, боишься что там будет твоё имя? — улыбнулся Лукас, наклоняясь к Минни, и девушка шикнула. -Ащт…я знаю что его там не будет, просто пока есть спрос — будет и предложение, да и девушки попадают в подобное не самым чистым путем, и часто подвергаются насилию… -Не нравится мне эта охота на ведьм, — поджала губы Джису, — Минни права, девушки ведь не виноваты, а подобные заявления делают все, чтобы привлечь внимание именно к ним, — сказала она Чунмену, — разве это правильно? -Не знаю, — приобнимая её за плечо сказал Ким, — но думаю доля правды есть в том, что они попадают туда не по своей воле, и тем не менее это легкие деньги. -А мне интересно, — держа в руках сумочку, она сложила их на груди, замечая на себе ошеломленный и вопросительный взгляд парочки, — что? Чисто в информационных целях. Это же сенсация. Вы представляете какая цепочка обсуждений и расследований может запуститься потом? Неплохая тема для курсовой, — она ступила вперед, вслед за студентами, а за ней двинулись и Джису с Чунменом. **** — Ну, давайте быстрее! Эфир начнется через 10 минут! — подгонял студентов один из операторов, загоняя этот табун в зал. Чеён что-то увлеченно шептала Джису, пока та шла под руку с Мёном, Чонгук, вероятно, выпил уже полбутылки литровой воды, купленной внизу, из-за чего они немного задержались, да и вообще многие увлеченно обсуждали атмосферу помещения. Половина зала была заполнена другими зрителями, другая половина была явно отведена 2 и 3 курсу журналистики Сеульского Национального Университета. И Сехун понял, что, вероятно, по этой причине директор компании посещал вчера университет, когда вчера вечером его уведомили о прямом эфире. — Выключите свои телефоны! — указал звукорежиссер, когда оставалось 3 минуты. — И полная тишина в зале! — Лучше бы нас пригласили на какое-нибудь музыкальное шоу в качестве фанчира, — шепнула Чеён, наклонившись к Джису, и та кивнула, якобы соглашаясь. — Вот будешь работать в желтухе вроде Dispatch, будешь и на музыкальных шоу развлекаться, — ухмыльнулась рядом сидящая Минни. — Dispatch желтуха потому, что он раскрывает отношения твоих онничек, которые тебе не достанутся? — язвит Розэ. — Потому что он делает из айдолов пешек, хотя тебе на заборе «хуй» напиши, ты будешь утверждать, что это хуй, — не унималась Ниша на что Чонин шикнул. — Девочки, может помолчите, а? — те закатили глаза, а Кёнсу ткнул Чонгука в бок, когда до съемки начался обратный отсчет, хотя эффекта этот жест не возымел никакого — он продолжал глушить воду из бутылки будто его до этого несколько дней мучали жаждой. Видать, эффект от веществ потихоньку уходил, и это сказывалось на состоянии парня. — 3…2...1… — эфир начался с указанием подать аплодисментов, и в зал вышел ведущий шоу, представляясь. — Ваааау, это же Ким Хичоль, — восхищённо шепнул Чанёль, и его круглые глаза стали ещё круглее, на что Чонин сидящий рядом лишь вскинул бровями. Простоты у того не занимать. -Приветствую всех! В эфире ток-шоу «Поговорим», и сегодня мы поговорим об известных, весьма печальных случаях среди подростков, которые возросли с появлением нашумевших анонимных аккаунтов, так называемых «кураторов», которые получили огромную популярность среди школьников и не только, и по весьма печальной статистике привели к нескольким десяткам смертей только за последний год. Почему так происходит, и что приводит детей к этим кураторам мы обсудим с приглашенными экспертами. -Слышала я об этих кураторах, мне младший брат рассказывал, — шепнула Чеён, — кто-то в их школе в эту пургу ввязался, но девочка отделалась реанимацией. Таблеток наглоталась… бедняжка, — рассказывала она Джису. -Представляю вам Чхве Соджуна — председателя образовательного комитета министерства Южной Кореи, — все демонстративно похлопали, — Психолог и автор бестселлера «Паноптикум» Ли Ю Бин, — за трибуну напротив предыдущего эксперта стала молодая девушка, сделав небольшой поклон. Член социальной молодежной организации Пак Джихе, — девушка так же поклонилась перед залом встречая аплодисменты, — А так же известный журналист и отнедавна преподаватель факультета журналистики О Сехун, — тот кивнул ведущему приветливо улыбаясь. -Слышал о нем, — произнес Чонин, — он кстати был в Северной Корее. После ему дали награду «Журналист года» за интервью с одним из сбежавших заключенных оттуда. После его статьи нескольких военных чиновников отправили в тюрьму за коррупционную связь с военными КНДР. -Жесть, — прокомментировал Чанель. — Он кажется высокомерным, — шепнул Кенсу рядом сидящему Чонгуку, который почему-то подвис. Чон же в это время шумно сглотнул и сделал глубокий вздох, глядя на последнего гостя. О Сехун. О.Сехун. Его не так удивило то, что это тот самый вчерашний «клиент», как-то, что это имя он точно слышал и знал. Потому что именно это имя стало как его спасением, так и клеймом на следующие несколько лет после нашумевшей статьи выпущенной им. И именно он вчера трахнул его. Прекрасно, Чонгук, тебя трахнул тот, кто по сути, отправил твоего отца на нары. Он нервно ухмыльнулся, в носу неприятно защипало, а жажда стала мучить с новой силой. Появилось желание незамедлительно вкинуться чем-нибудь, но к сожалению, возможности не было, — Эй, ты здесь вообще? — А…да, — растерянно ответил Гук, обращая внимание на Кёнсу. Тем временем слово дали Чхве Соджуну. -Я считаю, что основная проблема кроется именно в интернете. В этих всех играх, которые порождают агрессию, в новомодной соц.сети тикток, которая просто угнетает самооценку нынешней молодежи тем что там показывают. А показывают там все всегда приукрашено. Если бы дети больше времени уделяли образованию и думали о будущем, такого бы не происходило. Сехун, стоящий за трибуной, засмеялся. Ведущий остановил жестом аплодисменты, обращаясь к О. -Господин О, что вы думаете по этому поводу? -Эм…- попытался подобрать слова журналист, — я думаю что господин Чхве несет несустветную, методическую херню, — многих, кажется, возмутил такой резкий комментарий, — извините за фривольность. -Прошу, объясните, - ведущий сдерживался, бросив взгляд на явно невоодушевленного чиновника. -Ладно, — вздохнул Сехун, — в зале есть родители? — Человек 10 в зрительском зале подняли руки, — есть ли те, кто состоит в родительских чатах? — Те же зрители снова подняли руки, — обсуждались ли у вас в чате эти случаи с так называемыми «кураторами»? , — он указал на женщину в первом ряду, — допустим вы, скольким людям отправляли сообщение на эту тему? -Ну…своей старшей сестре, у неё есть сын, своей подруге, детям, двоюродному брату, жене брата моего мужа, свекрови, она отправляла своей подруге… -Благодарю, — перебил Сехун, — сарафанное радио у нас работает очень хорошо, — улыбнулся он отступая широким шагом назад, и обращаясь к аудитории, оставляя зрительницу слегка краснеть за возможную попытку как-то пристыдить её, — дальше у нас что происходит? Эти новости подхватывают СМИ, телеканалы, радио, тв.передачи, интернет издания, они раздувают это до огромных масштабов, делая некого информационного козла отпущения. Все, наши дети в опасности, их доводят до суицида, — утрированно произнес он, — Но проблема кроется не в этих «кураторах» и даже не в стрелялках и соц.сетях, ведь всегда проще перекладывать вину на кого-то или на что-то, потому что признать свои ошибки — сложно. Проблема в том, что ребенок, который может доверять своим родителям, который может поговорить с ними, и обсудить свои проблемы, не будет искать поддержки на стороне, которая в итоге может оказаться ошибочной и привести к наихудшим последствиям. Буллинг в школе из-за статуса, положения, успеваемости, внешности, вы не хотите слышать о проблемах своих детей потому что автоматически считаете что это Вы где-то прокололись, вместо того чтобы принять это и решить проблему. Вы контролируете все: учебу, поведение, дисциплину, но не обращаете внимание на самое важное. И детям приходится справляться сами. Они ищут быстрый способ подавить свои тревоги, чтобы хоть как-то адаптироваться в социуме и закрыть свои нужды и порой это заходить далеко. Они находят тех, кто их слушает, но не всегда это хорошие люди. Вы и глазом не успеете моргнуть как кто-то, завоевавший доверие вашего ребенка вместо вас утянет его в пучину. В итоге наши дети находят пристрастие в зароботке легких денег, алкоголе, наркотиках, тусовках или же продают свои тела в эскортах. И в худшем случае, прислушиваются к таким вот «кураторам», в конце концов сводя счеты с жизнью, потому что это единственный выход, который они видят, понимая, что на самом деле они в этом мире одни. У меня все, — он поклонился перед зрителями. Мораль сказанного явно была понятна многим присуствующим. Зал взорвался аплодисментами в основном со стороны приглашенных студентов, которые восхищенно что-то выкрикивали. Аплодисменты подхватила и вторая половина зрителей. -Благодарю, это в самом деле очень важная тема, — произнес Хичоль. -Какой же он крутой, — восхищенно произнесла Юци, продолжая хлопать. -Смотри а то сейчас на мокром сидеть будешь, трусы до вечера не выжмешь, — съязвил рядом сидящий Лукас за что получил хлопок по коленке за лишнюю болтовню. Только Чонгук хлопал как-то вяло, улавливая в речи Сехуна легкую иронию. Как только эфир подошел к концу, Сехун задержался, чтобы пообщаться с другими экспертами, кроме, кажется, главного противника в данных дебатах. Попрощавшись с самим ведущим и поблагодарив его за приглашение, он лишь тяжело вздохнул, когда увидел несущийся в свою сторону поток студентов. «Это правда было круто!», «Как часто у нас с вами будут лекции?», «А вы ставите автоматы?», и другой поток вопросов повалился на преподавателя от идущих за ним ребят, пока он, сунув руки в карманы брюк, даже не оборачивался в их сторону. Резко затормозив на фразу кого-то о том «можем сказать, кто не пришел, вы ведь поставите им пропуск? И это правда что за посещение сегодняшнего шоу на вашем экзамене будет дополнительный бал?» он с усмешкой вздохнул, закатив глаза. — Слушайте, ребят, — смотря на них абсолютно равнодушным взглядом, обратился преподаватель, — мне совершенно плевать, сколько студентов будет на моих лекциях. Я хочу чтобы их посещали те, кто готов к смелым, провокационным и опасным репортажам. Если вы здесь только ради диплома, — он обвел студентов оценивающим взглядом, зацепившись на одном из них. Парнем, который приезжал к нему вчера. И теперь излишняя болтливость была объяснима его принадлежностью к факультету. Тот смотрел на него все тем же пустым взглядом, не отводя его не на секунду, — прошу не тратьте ни свое ни мое время. До свидания, — не отрывая глаз от Чона, произнёс напоследок О, после чего покинул съемочный зал. -Я б хоть сейчас от него рожать пошла, — мечтательно вздохнула Чеён, беря под руку Джису и кладя голову ей на плечо. — Боюсь, если кто-то из нашей группы начнет плодится, это будет наихуёвейший вклад в генофонд страны, так что повремени с родами, Пак, — съязвил Кёнсу, отчего словил на себе неодобрительные взгляды одногруппников. — По себе людей не судят, Кён, — беззлобно улыбнулся Чонин, но в его словах было слышно только явное желание задеть парня. Которое, впрочем, не возымело никакого эффекта на объект колкости. Как и всегда. — Именно поэтому мне хватает ума не планировать спиногрызов, — он обернулся в сторону Чонгука, допившего всю ту несчастную бутылку воды, и тяжело вздохнул, — хреново выглядишь. -Спасибо, — прохрипел Чонгук, закручивая бутылку, — пошли уже, — они двинулись вперед, догоняя остальных. **** Кенсу очень надеялся что придя домой он останется незамеченным матерью, ведь та, вероятно, была готова устроить ему разнос за то, что вчера он демонстративно ушел из дома в с аккомпанементом очередного скандала. Дом у них был достаточно большой, но даже в нем спрятаться от этой женщины считалось удачей. -Приперся, — не повезло, — ты где шляешься, позволь тебя спросить? — останавливаясь у лестницы, Кенсу набрал в легкие воздуха, закатывая глаза, — со своим дружком наркоманом шляешься? — понимая, что дискуссия неизбежна, он отступает назад и направляется на кухню, — я с кем разговариваю? -Понятия не имею, — развел он руками, оглядываясь по сторонам, не замечая присутствия еще кого-либо и беря графин с водой и стакан, наполняя его, — ты сама вчера говорила что я пустое место в этом доме. Однако, идти мне некуда, а папа не мог оставить ночевать своего сына на улице, — он выпил стакан воды залпом. -Твой отец слишком часто находится на работе, пуская твое воспитание на самотек, — раздраженно прокомментировалоа она, и Кенсу издал смешок, — а из-за моего отсутствия в воспитании ты совсем от рук отбился. -Твое отсутствие — лучший период в моей жизни, — женщина ахнула, — что? Не нравится, да? А о том как Я испоганил тебе жизнь ты говоришь куда чаще. -А что это не так? — она сложила руки на груди, — я надеялась что ты хотя бы вырастешь кем-то стоящим, но…- она смерила его оценивающим взглядом, — такой же как твой папаша, ни кожи ни рожи. На что я потратила лучшие годы своей карьеры? Чтобы ты стал этим…журналистом? Смешно. -Ты всю жизнь хотела видеть меня актером на сцене, но я не захотел, и теперь я твое разочарование, — он хмыкнул, подходя ближе к матери, которая на каблуках была явно выше него, поэтому, как всегда смотрела на сына свысока с присущим ей холодом, — но разве это повод ненавидеть меня? Хотя…мне кажется, что бы я не сделал, ты будешь ненавидеть меня. Проблема не в том, что я не стал тем, кем бы ты хотела меня видеть, а в том, что ты в принципе не хотела чтобы я родился, — женщина молчала, и в этом случае молчание означало согласие, — я так и думал, — он обошел женщину мимо, подходя к лестнице. -Твой папа настаивал на твоем рождении, — Кенсу приостановился на середине лестницы, когда женщина подала голос после длительной паузы, — он хотел наследника. Но уже сам сомневается, верный ли выбор сделал, — уголки губ Кенсу нервно дернулись в чем-то наподобие улыбки и он наконец-то скрылся прочь с её глаз. Сложно иметь стабильную самооценку, когда собственная мать каждый день не устает напоминать какое ты на самом деле ничтожество. Иногда Кенсу считал себя ошибкой. Ошибкой, которую не скроешь под белой краской, но возможно выцарапаешь лезвием с листа тетради. Сколько бы он не убеждал себя что родители — взрослые люди и сами приняли решение его родить и воспитать, чувство вины не покидало его. За то что карьера матери пошла под откос и из перспективной молодой актрисы она превратилась в актрису второсортных театральных постановок, ведь на несколько лет посвятила себя роли матери, и потеряла былую форму и просто уже была неактуальна и не востребована. Отец в принципе был довольно холоден и отстранен, выполнял лишь базовые потребности как глава семьи. Но с рождением Кенсу по словам матери их брак пошатнулся, ведь отцу женщина стала просто не интересна. Былая страсть ушла, заставив её чувствовать себя ненужной. Сколько лет Кенсу наблюдал, что живут они как соседи, и совершенно чужие друг другу люди. И он в этом виноват. Потому что родился. Да еще и не таким. Как говорит мать: ни кожи ни рожи. Конечно, он не такой, как Ким Чонин, с высоким ростом, лицом как у модели а какой-то до ужаса раздражающей вездесущей харизмой от которой девчонки ложаться табунами. Мать так часто говорила о том как он ничтожен, что он сам стал в это верить и внушить это чувство вины ему было легко, несмотря на то, что он всегда старался сохранять твердый характер на людях. Находясь в спальне, Кенсу каждый раз с отвращением смотрел в свое отражение в зеркале, а еще большую ненависть к себе вызывали шрамы на теле. Исполосованные руки и бедра, которые скрывались под одеждой, и которых становилось только больше, стоило Кенсу ощутить любой негативный эмоциональный всплеск, который он уже не мог контролировать. Он не имел права злиться. Это на него могут злиться, потому что он — ошибка. А ему остается лишь стараться выцарапать эту ошибку лезвием, и к сожалению не на бумаге. И эти шрамы — его слабость, за которую он себя ненавидел. Хоть мать и хотела чтобы он был актером, но его душа лежала а писательству, поэтому, наверно, он выбрал журфак, и отец здесь мало повлиял. Возможно лишь его влияние сыграло в шансе на поступление. Когда-то он так же любил заниматься музыкой, но его гитара уже года три валяется и пылится в гараже. И было бы хорошо если бы в этом занятии он нашел себя и смог монетизировать, но как бы, сука, это не было иронично, монетизировал он свое тело. Сколько бы он не осуждал Чонгука, он не лучше, ведь вести NSFW блог на only fans тоже дело не святое. И некоторые извращенцы в самом деле готовы скинуть деньги за более пикантные приватные фото или трансляции. И дело тут было даже не в деньгах. Его аккаунт насчитывал 10000 подписчиков, это немного, но достаточно, чтобы понять, что есть те, кому ты не отвратителен, а даже наоборот. Одна мысль о том, что он может кому-то нравиться, не важно девушками или парнями, заставляла его из раза в раз обнажать свое исполосанное тело перед камерой лишь бы увидеть комментарии, подтверждающие то, что он может быть привлекательным и желанным, несмотря на эти шрамы и отсутствие лица в кадре. **** Чон Чонгук вздохнул, стоя перед входом в темное здание южнокорейской тюрьмы. Тюремные стены словно засасывали свет, создавая атмосферу угнетения, будто это не простая тюрьма, а чертов азкабан. Он твердо шагнул внутрь, готовясь пройти охранный контроль. Охранники встретили его строгими взглядами, хоть и знали кто он, и кому пришел. Он редко посещал отца, но все же делал это. Все родственники отвернулись от мужчины, когда узнали каким способом он отмывал деньги. «Предатель родины» — такое клеймо навесили на него. Проходя сквозь металлодетектор, он чувствовал, как на него направлены внимательные взгляды, словно это он здесь преступник. -Какой смазливый малыш, ты чей? А? — прохрипел один из заключенных оголяя свои сгнившие зубы в омерзительной улыбке. Чонгук старался игнорировать подобное. Проходя по коридорам, Чонгук чувствовал, как растет в нем ненависть. В каждом звуке дверей, в каждом приглушенном шепоте других заключенных, он видел лишь продолжение мрака, который преследовал его с самого детства. Его отец, кажется, был в своей естественной среде обитания. Тот мир который он строил ему, теперь это его собственный мир. Он это заслужил. Тогда почему в душе Чонгука все еще нет покоя? Когда он вошел в отделение для посещений, его отец уже сидел за стеклом. Лицо мужчины было мрачным, а взгляд холодным, как лед. Единственная яркая вещь здесь — оранжевый комбинезон, надетый на него. Чонгук сел, отделяя себя от этого человека, который был прежде его отцом. Разговор начался, но слова сталкивались со стенами непримиримости. Отец выливал яд в каждое предложение, усугубляя боль сына. Чонгук старался сохранять хладнокровие, но в его глазах мерцали всполохи непрощения. -Что нового расскажешь? Сынок, — ядовито произнес он, подчеркивая это «сынок» так, что тело Чонгука взялось мурашками, — с чего вдруг решил прийти? -Соскучился, — мужчина прыснул от смеха, так как очевидно было, что Чонгук съязвил, — мы сегодня посещали телецентр, — мужчина кивнул с абсолютным отсуствием интереса, — и там был кое-кто. -Кто же? — ухмыльнулся мужчина, откинувшись на спинку стула, сунув руки в карманы своего комбинезона. -О Сехун. Знакомо имя? -Этот сученыш, — выплюнул он, отводя взгляд, — из-за него я здесь. -Ты здесь, потому что ты преступник, пап, — мужчина вновь издал смешок. Он никогда не признает своей вины, даже если бы убил человека, сказал бы «так было нужно». -Но вам всем нравилось тратить мои деньги. -Я с 14 лет старался подрабатывать чтобы ты меня этим не попрекал, те кто любил тратить твои деньги, тебя не посещают, как ты мог бы заметить, — мужчина вздернул бровью. Сейчас Чонгук имел достаточно смелости чтобы перечить ему, ведь знал, что над мужчиной был строгий контроль и их как минимум разделяла стеклянная ширма. Не хочешь спросить, как мама? -Как мама? -Отлично. Живет с новым мужчиной, пьет. Много пьет, — он вытянул руки, постукивая пальцами по поверхности стола. -Может очки снимешь? Здесь вроде не солнечно, — вздохнул господин Чон, и Чонгук нехотя поднял их, убирая назад челку. Мужчина считывал его внимательным взглядом, — что с глазами? -Не выспался. Учеба началась, — Чонгук потер ладонью лоб, жмурясь от отсутствия очков, а отец нахмурился. -Ты думаешь, я идиот? — Чон вскинул бровями, а уголок губ дернулся в ухмылке, — скажи, ты что-то принимаешь? — Чонгук улыбнулся, опуская взгляд. Черт, как же печально, его раскусили. -Лучше бы ты спросил, что я не принимаю, — упустить шанс спровоцировать отца он не мог. Мужчина резко встал с места хлопнув руками по столу со всей силы, так, что Чонгук даже немного дернулся, а охранник подбежал утихомиривать мужчину. -Ты думаешь, раз я здесь, ты можешь делать все что тебе вздумается? — прошипел он сквозь зубы. Чонгук наклонился вперед. -Да. Могу. Потому что я здесь, а ты там, — на лице была улыбка, а в пустых глазах проглядывалась нотка безумия, — что ты мне сделаешь? — он развел ладонями, — побьешь? Закроешь в темной комнате? Лишишь еды? — стал перечислять Чонгук возможные наказания, - или за решеткой было достаточно времени чтобы придумать что-то новенькое? - продолжал язвить он ощущая безнаказанность в этой ситуации. -Даже если я здесь, я найду на тебя управу. У меня достаточно связей, — Чонгук хмыкнул, опустив глаза. -Ты бы лучше занялся своей репутацией и подумал о досрочном освобождении, — он откинулся на стул, и чтобы не смотреть на отца, уделил свое внимание маникюру, а точнее его отсутствию. Сложно сохранять его опрятность когда нужно искать «сокровища» по всему сеулу в самых неожиданных местах, — хотя, вряд ли это возможно, по твоей-то статье. -Ты ничего не знаешь! — прошипел мужчина, — поверить какому-то недо-журналюге? — он фыркнул, — Я уверен, что статья была заказная, и кому-то просто нужно было меня убрать. Все были куплены. Как можно поверить интервью, которое было взято невесть у кого? Ты же журналист…и тебе так легко запудрить мозги, — ухмыльнулся господин Чон, и хмыкнул, — хотя… если ты уж и наркоту подсел, я не удивлен. Сколько вложил в тебя, а все было зря. Ты разочаровал меня, сынок, — Глаза чонгука потемнели и он крепко сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладонь, лишь бы сдержать подступающие эмоции злости. Зубы сцепились а скулы напряглись, и кажется, мужчине было в удовольствие наблюдать за этим, — кровь не вода. Если я такой плохой, думаешь ты лучше? Ты так же как и я сгниешь, если не в тюрьме, так от того что сторчишься в каком-нибудь картеле, — на его лице появилась безумная улыбка, а после — смех, от которого по коже Чонгука снова пробежали мурашки. -Знаешь, даже передоз не так ужасен как твое присутствие в моем воспитании, — холодно произнес Чонгук, — ты учил уважать тебя, бояться, быть покорным, а за что тебя уважать? Ты всегда думал что тебе все можно, и где ты сейчас? Но увы, я не ты. -В тебе моя кровь и доля моего воспитания. Сколько не противоречь себе, ты трус и слабак, и то, что ты наркоманишь только доказывает это, — Чонгук закусил губу. -Так ты воспитал труса и слабака? Это твоя кровь и результат твоего воспитания? Есть чем гордиться, — улыбнулся Чонгук, скрывая горькую обиду в осипшем голосе, и встал с места, — уводите его, — он направился к выходу, не желая дальше продолжать разговор.Неприятное ощущение тошноты подступило к горлу, хотелось выблевать весь яд скопившийся за короткое время этой беседы. Зачем он вообще решил прийти? **** -Спасибо, что согласился подвезти меня, и…спасибо за то что согласился помочь, — поблагодарила Джису, чмокнув Чунмена в щечку. -Я рад, если в таком хорошем деле будет и мой вклад, — по-доброму ответил Мён. -Я недолго, лишь передам презенты, поздороваюсь и вернусь, — улыбнулась она, и выйдя из машины, подошла к багажнику, достав оттуда громоздкие подарочные пакеты, после чего встала перед небольшим домом в довольно непопулярном районе Сеула. Табличка «Детский интернат №10» мрачно встречала у входа вызывая у Джису лишь сочувствие к тем, кто все еще там находится. Стоило постучать в дверь, как меньше чем через минуту ей открыла госпожа Ли, которая была на смене воспитателем в детском доме. -Джису, дорогая, — улыбнулась женщина, — так давно тебя не видела, заходи, — Джису улыбнулась, проходя внутрь и оценивая то, как здесь ничего не изменилось, — ты зачем? Нужны какие-то документы? Мне позвать госпожу Хеён? -Нет, — улыбнулась Джису, — я вот, — она показала несколько больших пакетов в руках, — с подарками. Сейчас новый учебный год, детям это будет не лишним. -Ох милая, — улыбнулась женщина, и кто-то из детишек, увидев Джису, звонко прокричал остальным «Джису-онни пришла!», и стадо детишек ринулось в её сторону. Около десяти маленьких человечек тянулись к ней желая заполучить объятия. Она присела на корточки, чтобы поравняться с ними, улыбаясь каждому. -Вы хорошо себя вели? -Хорошо! — хором отозвались ребята. -Это замечательно! — продолжала она улыбаться, — как обстоят дела здесь? — спросила Джису у госпожи Ли, и та вздохнула. -Ходят слухи, что интернат могут лишить финансирования, но это всего лишь слухи, — улыбка Джису померкла, пока кто-то не обнял её за шею, — пока держимся лишь на частных инвесторах. -Этим вообще должно заниматься государство, — женщина отмахнулась на возмущение Джису. Что они изменят? Ни.Че.Го. -Ты останешься с нами, онни? — спросила её девчушка, крепко обнимая. -Нет, солнце, я пришла в гости, — она погладила девочку по голове, — и….с подарками! — она показала на пакеты, стоящие рядом, — вы же в этом году пошли в школу, да? Это вам пригодится! — Детки радостно залепетали, и девушка снова обратилась к воспитательнице, — я же могу пройти в гостевую? -Конечно! Может чаю хочешь? -Нет, спасибо, я ненадолго. Меня парень ждет, — на лице женщины появилась улыбка. -Нашла себе кого-то? — довольно, и гордо спросила она, будто мать, которая радовалась за собственную дочь, — ты красотка, я не удивлена! Может скоро свадьба, а там, гляди, кого-то и заберешь, — тихо добавила она, чтобы дети не услышали, и Джису горько улыбнулась. Она знала, насколько проблемно усыновить или удочерить кого-либо, опеку одобряют не всем и это очень сложный процесс. ДА и загадывать наперед не хотелось. Она присела на диванчик вновь поставив пакеты перед собой, на каждом из которых была бирка с именем. -Так, эти Анне, — девчушка подбежала, забирая пакет, и чмокая девушку в щечку, — это Мин Хвану, — довольно пухлый мальчишка подбежал и тоже забрал свой презент. Она перечисляла имена вручая подарки каждому, пока не раздала всем. Дети с нетерпением стали вытаскивать и разглядывать свои подарки. Пеналы, тетради, рюкзаки, различная школьная мелочь все равно радовала детей, как и все новое что они могли бы получить. Джитсу сама знала каково это, вспоминала те чувства, когда благотворительные организации приезжали с подарками, и какое это было событие и какие эмоции вызывало. -Я пойду проверю как обстоят дела с ужином, — ответила госпожа Ли, и оставила их. -Онни, — одна из девчушек протянула руки, просясь на руки, и девушка усадила её на колени. Мина, очень милая девочка с невероятно большими глазами, и бантиками в косичках, джинсовом комбинезоне и кофточке в сине-белую полоску, — почему ты не останешься с нами? -Потому что вы младшенькие, — улыбнулась она, — а я уже взрослая, у меня учеба, — объяснила Джису. -А я тоже буду взрослой и красивой как ты? -Даже лучше, — она щелкнула девочку по носу и приобняла, на что малышка шикнула, будто бы от боли. Джису нахмурилась. Она лишь прикоснулась к ручке, выше локтя, но девочка скривилась. -Больно. Джису оглянулась по сторонам, чтобы не было никого из старших и попросила девочку протянуть ей руку. Закатав рукав выше локтя, она заметила пару гематом. -Милая, госпожа Ли вас бьет? — спросила Джису, и девочка опустила взгляд, отрицательно покачивая головой, — ты снова дралась? — девочка кивнула, но Джису сомневалась в правдивости. Она знала что это за место, — расскажи, как у вас здесь дела? Кто-то приходит к вам? -Угу, — девочка снова опустила глаза, — дяди. -Дяди? — нахмурилась Джису, — что за дяди? -Разные, — коротко отвечала она, — плохие. -Почему? — она старалась говорить тихо. -Они...делают плохие вещи, — Джису тяжело вздохнула, — они не хотят стать нашими папами. Они просто приходят. -Солнышко, ну не все кто приходят, это те кто хотят усыновить кого-то, есть благотворительность, те, кто хотят сделать вашу жизнь здесь комфортной. -Нет, онни, они...- девочка сделала паузу, — они трогают нас. Это не врачи, я знаю, у врачей белые халатики, а они...старые и трогают нас там, — она посмотрела ниже, и Джису нервно вздохнула, стараясь сдержать внутренний поток самых негативных мыслей. Ничего, черт возьми, в этой обители зла не меняется, и эти дети, единственный луч света который они продолжают гасить. -Они бьют вас? — девочка кивнула, — тогда почему ты сказала, что сама ударилась? — в комнате снова показалась госпожа Ли. -Ну как вам подарки? — Девчушка спрыгнула с коленок Джису, а дети хором стали что-то лепетать. Кажется, они были счастливы. Хоть на мгновение. -Я так рада что ты пришла, спасибо, — улыбнулась женщина. -А я рада, что смогла порадовать малышню, — за улыбкой скрывалась злость. Как можно было строить из себя святую, допуская такие ужасные вещи. Джису не понимала, — Ладно, меня ждут. -Онни, а ты еще придешь? — спросила малышка Анна. -Постараюсь, — улыбнулась Джису, и послав всем воздушный поцелуйчик, направилась к выходу, и садясь в автомобиль. -Ну как? — спросил Чунмен, видя как девушка кусает губы и к глазам подступают слезы. -Поехали в общежитие, — тихо попросила она, не желая отвечать. В голове крутилось лишь то, что дети в этом месте продолжают страдать и все на это закрывают глаза. Ей не хотелось говорить, поэтому всю оставшуюся дорогу она не проронила ни слова, стараясь держать внутри всю ту боль, ощутившую за этих невинных детей. А еще больнее было знать, кто мог за этим стоять. **** Темный сырой подвал без окон, с запертыми дверями, где он один. Уже месяц. Проживая ад. Ад, в который он сам себя привел. Он уже рук не чувствовал от того, что они всегда были связаны, а к боли от порезов на теле, оставленных северокорейской стражей он уже привык. Сколько бы он не говорил что «этот опыт его закалил», нахождение в заключении у этих ублюдков оставило огромный след на его психике. Были моменты когда он просто смирился, что умрет. Умрет от собственной тупости, любопытства и мнимой отваги. Но зато какой, сука, материал. Сехун подвергался постоянному допросу и давлению со стороны тюремных властей, стремящихся извлечь из него информацию или признание в деятельности, которую они могли бы использовать в свою пользу. Однако он хотел бороться против предателей родины, а не становиться таковым. Ему приходилось выдерживать физическое и психологическое напряжение, и попытки сломать его. И возможно его просто надломили, учитывая то, что даже такое потрясение не уничтожило в нем желание продолжать карьеру, несмотря на безуспешные попытки восстановить моральное состояние. Кроме того, условия содержания в тюрьме были крайне трудными. Отсутствие адекватной медицинской помощи, недостаток света и свежего воздуха, а также ограниченное питание серьезно подрывали его физическое и психическое здоровье. Строгий режим и изоляция от внешнего мира понемногу сводили с ума. Он потерял контроль и это худшее что могло произойти. Он не имел власти ни над чем, а уж тем более над собой. Это случилось второй раз в его жизни, и он даже не знал, какой из них был хуже. Просто ощущение, что его убили окончательно. Стоя на учете у психолога весьма трудно вернуться в прежнее русло, а понимание, что ты можешь быть уязвим убивало и загоняло в угол. Он начал пить. Под алкоголем и шрамы зудят меньше, и на душе не так паршиво. Однако, ему всего 30. Разве такой должна быть его жизнь? Он существует. Он держит лицо. Он не может позволить подумать кому-либо что он слабый. Стоя на кухне Сехун залпом допил бутылку виски. Единственное что сегодня немного выбило из колеи — тот студент, который был у него прошлым вечером. Подобные вещи не должны пересекаться. Демоны отдельно, работа — отдельно. Но не тут-то было. Телефон подал звук, и Сехун свёл брови к переносице, прищурившись в попытках сфокусироваться на том, что всплыло на экране. Раз уж я оказался вашим студентом, думаю, мне стоит представиться, — Сехун тяжело вздохнул. «Чон Чонгук, приятно познакомиться» Чон. С фамилией Чон у него были не лучшие ассоциации откровенно говоря. Чон Чонгук. Имя казалось знакомым. Ему не хотелось с этим разбираться. Не хотелось думать о том, что призраки прошлого будут его догонять, если это вообще возможно. Он ненавидел Чон Дживона из-за того, что тот всячески препятствовал его освобождению, имея связь с северокорейскими властями, ведь знал, что с его выходом всплывут и все его грязные дела. Этот ублюдок до последнего делал все, чтобы сохранить свою свободу, но не получилось. И это единственное, что не могло не радовать О. Внезапно раздался звонок в дверь. Еще было не так поздно, но факт в том, что Сехун никого не ждал в такое время. О тяжело вздохнул, направившись к входной двери. Открыв её, он увидел курьера. -Здравствуйте, вам доставочка, - он вручил молодому человеку большой конверт, в котором, судя по всему, были какие-то бумаги, О нахмурился, - распишитесь, - парень передал Сехуну ручку, и О, оставив подпись, вернул курьеру его планшет. -Спасибо, - произнес он, все еще не понимая, что это могло быть. Закрыв двери, он на ходу принялся распаковывать конверт, вытаскивая оттуда 4 листа А4 скрепленные степлером, принимаясь читать, даже не подозревая, что он может узнать из содержимого. **** Кёнсу снова сбегает подальше от дома к общежитиям, перед этим забежав к одному из студентов 3-го курса, чтобы взять его старые лекции, за которые повезло договориться перед эфиром в телецентре. Время уже близилось к 10-ти, и небо затянулось сумерками, а ещё, кажется, начали надвигаться дождевые тучи, но идти домой никакого желания не было. До с невозмутимым спокойствием продолжал потягивать сигарету, наблюдая, как в помещение то входят люди, то выходят из него. Он курил, наверное, уже третью сигарету за 10 минут, пытаясь не думать о жгущей боли в запястье правой руки, туго стянутой бинтами. Дверь общежития в очередной раз открывается, и Кёнсу прищуривается, чтобы убедиться, что силуэт принадлежит тому человеку, о котором он подумал. Чонин собственной персоной, лёгок на помине. До предполагал, что забыл здесь парень — Пак Чанёль, его закадычный друг, жил в общежитии, так что удивляться данному визиту не стоило абсолютно. Впрочем, процент ментально здорового населения Чеченской республики его волновал больше чем их дела. Правда до тех пор, пока этот самодовольный чертила не решит опять до него доебаться просто потому что. И, стоило только об этом подумать, как До тут же тихо чертыхнулся — видимо, сегодня не его день. Ким как раз направлялся в его сторону, сунув руки в карманы брюк, с самой нахальной ухмылкой. Тьфу, так и хочется плюнуть в лицо, чтоб не лыбился. Бесит. — Какие люди, — протянул Ким, и Кёнсу едва сдерживается, чтоб не закатить глаза на такой приторный тон. Начинается тут, блять, Ералаш. — А что ж ты в одиночестве, без своего дружка-марафонца? — Что-то не припомню, чтобы я подзывал тебя составить мне компанию, — сделав затяжку, Су флегматично стряхнул пепел на асфальт и продолжил смотреть куда-то мимо него, так и не отвечая на поставленный вопрос. — Ну что ты сразу такой злой, — с наигранной обидой надул губы Ким. — Но вообще я подошел похвастаться. — Мммм… и чем же? Узнал разницу между апелляцией и эпиляцией? Или научился сам завязывать шнурочки на кроссовочках? Молодец! — он снова сделал затяжку и выпустил в воздух клубок дыма. Да блять, что ж ему нахуй не идётся никак? Может у него еще и топографический кретинизм? — Остряк, — с натянутой улыбкой произнес Ким, а после полез в смартфон, листая ленту, и ткнул экраном прямо в лицо Су, — читай. Кёнсу пробежался глазами по статье: «Телекомпания KBC tv начала сотрудничество с факультетом журналистики Сеульского Национального Университета». Он продолжал курить вчитываясь ниже: «Так же, после специального эфира, проведенного в рамках лекции студентам, рейтинги телекомпании стали выше, обогнав DBC tv». Дойдя до этого места, Кёнсу вздернул бровями, откидываясь спиной на лавочку. Нашёл чем хвастаться, тоже мне — звезда Ералаша. — И? — всем своим видом старался показать, насколько же ему похуй. Жаль, что его оппонент настолько тормоз, что не умеет считывать чужие эмоции. — И? — переспросил Чонин, — Ты хоть читал? До посмотрел на него, как на придурка, который вообще непонятно чего хотел. И сам выглядел как тот, кто не понимал, чего к нему пристали. Они оба попусту тратят время сейчас — от этого разговора обоим ни холодно, ни жарко. — Знаешь, я не в настроении меряться письками наших отцов. Рейтинги DBC всегда стабильны, а сегодняшний эфир — банальный хайп, так что радуйся, пока есть такая возможность, — он сделал последнюю затяжку, прежде чем потушить сигарету. — Типа серьёзно, абсолютно похую. — Это пока, — не унимался Чонин. Блять, они разговаривают только минут пять, а заебать успел так, будто неделю в одной локации торчали. — Ну пока мне похуй, будь добр, отъебись. Пока следующую свою сигарету я не потушил об твой глаз, — он полез за пачкой, а Ким заметил перебинтованное запястье. — Что с рукой? По вене с Чоном пускал или вывих при неудачной дрочке? — парень усмехнулся, кажется будучи довольным своей попыткой поддеть парня. — По себе людей не судят, — съязвил Кенсу, вспоминая фразу самого Чонина, сказанную в его адрес в студии. — Просто пробовал фистинг на твоем бате, — тот как-то странно на него посмотрел, а Су тем временем прикурил ещё одну сигарету, выдержав интригующую паузу, — ему не понравилось. — Тебе бы рот с мылом помыть, да боюсь не отмоется. — Говоришь так, будто бы в нём был твой член, — Чонин шикнул, а Кёнсу издал смешок на такую реакцию. Ну хоть так заткнулся, уже хорошо, а то больно много текста. — Я бы на твоём месте перестал кичиться рейтингами своего бати, будто это какая-то твоя заслуга, — До встал со скамейки, чтобы пройти вперед, и остановился прямо рядом с Кимом. — А если это какой-то способ самоутвердиться, то моё соболезнование, и удачки лизать жопу своему папашке в надежде стать хотя бы уборщицей параш в отделе убогого кино-мыла, — он выпустил клубок дыма прямо в лицо Кима, и двинулся вперёд, но Чонин схватил его прямо за перебинтованное запястье, отчего Кёнсу сцепил зубы, болезненно шикнув. — Да ты совсем ебанутый?! Скажи, что из сказанного мной не так? — Всё не так! — Что же? То, что ты доебываешься ко мне с какой-то мнимой блять конкуренцией, будто мне есть какое-то дело до того, как идут дела телекомпании твоего или моего бати? То, что вечно пытаешься кому-то что-то доказать блять, какой ты охуенный? — он невольно повысил голос. — Особенно, чтобы при этом я оказался хуйней, разве не так? Мне похуй, слышишь?! Похуй! — он вырвался из хватки, снова шипя от боли, потому что свежая рана под бинтами начала жечь с новой силой. Чонин бы что-то ответил, вот только их отвлек чей-то крик сверху. Они начали оборачиваться, в поисках источника звука, пока мельком не увидели чей-то падающий силуэт прямо с крыши десятиэтажного здания, и звук, будто что-то шумно рухнуло на землю. Оба нервно сглотнули, переглянувшись, будто бы пытаясь убедиться, что им не показалось. Нужно было обойти перрон, чтобы узнать, что произошло, что парни и сделали, быстро сорвавшись с места. — Твою ж… — испуганно воскликнул Чонин, увидев, как на асфальте распласталось тело девушки, — это же… Джису. — Да ладно блять, а я думал папа Римский, — нервно ответил он, пытаясь хотя бы немного профильтровать информацию и понять происходящее.