О желаемых телах

— Думаешь, ты хорош в этом? — спрашивает он свою младшую версию, когда тот глядит на него сверху-вниз, несмотря на то, что сидит на его коленях, прыгает на его члене; он все равно не может позволить этому сопляку победить. Святой Меч насмешливо усмехается ему, особо резво опуская бёдра вниз, и он кусает внутреннюю стороны щеки, чтобы оставаться внешне невозмутим. — Не заметил, чтобы ты был против, — отвечают ему, качая бёдрами, и он не хочет ничего больше, чем стереть эту ухмылку с этого наглого лица; он понимает, почему так часто ввязывался в драки, если большую часть времени выглядел столь самодовольно. Он хочет сдвинуться, хочет ударить его, хочет повалить его на землю и отыметь его так, как он того заслуживает, чтобы он умолял его остановиться, если рискует так издеваться над ним, но не может пошевелиться. Сопляк держит его запястья мёртвой хваткой, даже не стараясь, что бесит его только сильнее; крепкие бёдра не дают ему особо маневра, и сопляк скачет на нем достаточно быстро, чтобы он даже не успел двинуться сам. Он бы мог вывернуться из-под него, но тогда ему придётся выйти из него, и он не хочет этого сильнее, чем врезать ему. Хотя, идея того, чтобы нагнуть сопляка и отшлёпать не менее привлекательна. Сопляк намеренно сжимает его член внутри себя, имитируя ощущение волны, что он едва-едва перехватывает собственный стон. — Смотри на меня, старик, — и он смотрит, он всегда оглядывается на прошлого себя, — смотри и признайся, что ты хочешь меня. Хочешь это тело обратно. Он ненавидит, когда сопляк прав. — Никогда, — отвечает он вместо этого, и сопляк все же вырывает из него невольный томный звук, смеясь над ним.