Про грубых рыцарей, золотых драконов и проклятых принцев

К западу от Дюлока, начиная кукурузными полями, лежащими под самыми стенами города и заканчивая густыми лесами, населенных волшебными существами и простирающимися до самых границ с чужим графством, буквально в нескольких днях пути, есть дом. Прилегающие к нему земли принадлежат семье Чан — потомственных магов и алхимиков, веками служащих королю. На землях, что были дарованы им, они выращивали не только культуры, способные прокормить их зимой, но и алхимические ингредиенты, служащие как для приворотов, так и для смертельных ядов. Это и близко нельзя было сравнить с тем уровнем, за который уважали Фею Крестную, распространившую свою магию по всему королевству, но семью Чан ценили за преданность короне и помощь местным жителям, что не могли себе позволить очень многого. У Эдгара и Тви Чан было четверо детей, двое из них самый старший Бак и малышка Фоу – их родные, но ещё двое, Юу и Алма, были подобраны и воспитаны будучи ещё детьми, так что кровь здесь не играла никакой роли. В этой семье не было лишних. Об одном из сыновей и пойдет речь, если Алма всегда был добродушным и отзывчивым мальчиком, способным развеять тяжелую атмосферу в доме, то Юу отличался угрюмостью и вспыльчивым темпераментом. Он часто был груб с окружающими, отчего ещё в детстве его многие сторонились. Считалось, что ребенка закалённого на улицах уже нельзя исправить. Но в семье Чан подобное мнение и в грош не ставили, и позже добились того, что к новоприобретенной семье Канда Юу стал испытывать уважение, а братьев и сестру аккуратно принял в свой мир. Склоки и драки, конечно же, случались, те самые, после которых обычно нет выбора, кроме как помириться, потому что живут все в одном доме. Так дети с малых лет научились работать в поле и саду: Бак, одаренный магией и интересом к алхимии, пытался в этом балагане учиться, Алма маялся от скуки пропалывая грядки, а Фоу то и дело сбегала от своих обязанностей. Канда же нашел себя в этом деле. Его ничего так не успокаивало, как садоводство, разве что, за топтание на его любимых грядках срывался цепным псом. Пожалуй, даже учиться фехтованию ему было не так интересно, как копаться в земле. Но никто и не был против, лишь бы не раздражался на всех подряд. В один из дней, когда стыжий осенний воздух по вечерам сквозил из окон, напоминая о том, что близок не только сбор урожая, но и возвращение супругов Чан, что долгое время отсутствовали по долгу службы. Повзрослевшие дети семейства потихоньку начали выгребать пыль из закоулков дома, расчищать сваленные инструменты в амбаре и в общем-то делать вид, будто они все лето следили за порядком. Бак, за пару дней до этого, как раз уехал в город, оставив алхимическую лабораторию на младших братьев. Что там сейчас творилось Канда и знать не хотел. Один раз спустившись в подвал и увидев забитые посудой раковины, он сделал вид, будто никакой лаборатории у них в доме вовсе и нет. Ароматы там стояли такие, что вместе с чихом выбивало дух. И Юу справедливо рассудил, что Бака настигнет его участь, но чуть позже, а сам взялся за уборку первого этажа. Возражений по поводу своего выбора он не услышал. – У меня сегодня “ненапряжная среда”,– аргументировала Фоу, развалившись на диване. – Но ты можешь делать, что угодно. А потом, подумав, добавила: – Я даже разрешу тебе прибраться в моей комнате, так уж и быть. И была такова. Канда не воспринял её слова достаточно серьезно, поэтому сдержал желание побить мелкую шваброй. Он лишь закатил глаза и принялся за работу. По крайней мере то, что Алма с самого обеда разгребает амбар - уже очень обнадеживает. Хотя, Фоу была готова поставить шиллинг на то, что он завалился спать сразу как пришёл. Так время тянулось до вечера, пока на поля не опустились сумерки. В доме вкусно пахло печеным картофелем и жареным луком, Канда смог даже выпнуть сестру с дивана, чтобы помогла с ужином. Можно было почти молиться на подобную тишину в доме, ведь они все редко когда разъезжаются кто куда. Так что, Канда надеялся, что Бак еще задержится в Дюлоке, совсем забыв о существовании второго брата. Который как раз в этот момент решил заявиться на ужин. Алма ворвался в дом ураганом, приветствуя всех грохотом двери, на радостях чуть ли не сорванную с петель. Так, выглянувшая из гостиной Фоу громко расхохоталась, привлекая тем самым внимание занятого на кухне Юу. Тот готов был возмутиться, потому что брата носило черти где, но стоило ему открыть рот как Алма перебил: – Зацени, гном! Канда обалдел. Картинка сложилась в сюрреалистичное полотно: Алма весь перемазанный в грязи с налипшим к одежде сеном, держал в руках перепуганного гнома, тот был бородат и явно уже в возрасте, размером не больше метра, а на голове у него красовался алый ночной колпак. Алма перехватил его покрепче и заулыбался. – Откуда тут нахуй гном ? – Не понял Канда. – Этот спал у нас в амбаре, я его чуть вилами не ткнул, – коротышка до этого висевший у него на руках осторожно попросился на землю, но Алма на него цыкнул. – ”Этот”? – Там ещё шестеро прямо у нас перед домом! – С восторгом начал говорить Алма, пока Фоу не обрушила на них суровую реальность: – Эй, там кажется кучка фавнов обворовывает твой огород… Канда подорвался к окну. Зрелище предстало незабываемое: трое мужиков с козьими ногами и рогами, явно торопясь, выдергивали из земли свёклу, один из них всё нервно озирался, надеялся, наверное, что в темноте их не разглядеть. Фоу времени не теряла, вдоволь натренировавшись метать шишки в старших братьев, достала из кармана пращу с запасным снарядом и, не церемонясь, запустила его в сторону воришек. Один козёл так и упал, схватившись за голову, а остальные пустились наутек, неуклюже перебирая копытцами. Мешок с овощами они потащили в лес. И тут Канда заметил то, о чем говорил Алма: по их двору шастали гномы, жгли какие-то ветки, разбили палатку и, в общем-то, делали всё, что запрещено в пределах чужой частной собственности. Ребята вышли на задний двор, чтобы по достоинству оценить бедствие постигшее их огород. Сказочные твари разбили целый лагерь для беженцев. Он тянулся огнями костров и палатками в глубину леса, что тоже, между прочим, принадлежал семье Чан. Кучка медведей доламывала забор, о чем-то переговариваясь, через дыру делегацией заходили эльфы, таща свои пожитки. В бочке для дождевой воды купался сраный келпи, а остальные его сородичи прикатили ещё одну жестяную ёмкость и пытались придвинуть её к водостоку. Лилипуты палками отгоняли фей от сгнившего яблока, будто рядом и не было целого дерева, которое окружили говорящие поросята. Здесь также были стремные упыри и мыши в воинских доспехах. Обнаружили даже дриаду, рыдающую у сломанной ветки, её то и дело пинал лис в зеленом трико, пытавшийся разложить свой спальный мешок. Здесь теперь можно было строить целое поселение для нечисти, вот только непонятно, откуда они взялись. Алма решил на всякий случай уточнить, был ли кто-нибудь в курсе: – А чего они тут забыли? – Ты еще спрашиваешь? – Вспылил Юу, наблюдая как Фоу с сачком носится по двору за светящимися феями, – сам же притащил гнома! – Я же не знал, подумал, может он заблудился. – А остальные шесть? – Пошли его искать, очевидно же. – Да в каком месте? В этом лесу отродясь не водилось гномов! – Возьми да спроси у них сам! Я понятия не имею, что происходит! Удивительно, но их спор, да и в целом появление людей, никак не повлияло на ситуацию. Сказочная говорящая толпа была слишком увлечена обустройством ночлега, а где и как – важно не было, разве что младшая Чан переполошила стайку фей, выловив несколько и заперев их в стеклянной банке. Канда с Баком всегда считали её мелкой живодеркой – не добралась до зверушек, так пусть отыгрывается на феях, нечего попадаться под руку. Пока Юу думал, что спросить, Алма же от нетерпения решил всё узнать сам. – Э-эй, – завопил он так громко, что все замерли,– может кто-нибудь объяснить, что вы тут делаете ? Никто не ответил, лис, дравшийся до этого со свиньей за спальный мешок, убежал в толпу, лишь бы не привлекать внимание. – Ну? Кто-нибудь? Опять тишина. Сказочные звери переглядывались, будто искали виноватого. Фоу потрясла банку с феями, те запищали, и кто-то в ужасе ахнул. Свин в первом ряду, с порванным спальником в копытах, прочистил горло. – Нас сюда сослали. – Сослали? Кто? – Лорд Тики Микк! Толпа загудела, кто-то возмутился. Ребята переглянулись в недоумении, так и стоя на пороге дома. Фоу решила высказать главный вопрос. – Че за Тики Микк? Правил же этот, как его, граф Д. Кемпбелл? – Он пропал,– сказал свин, толпа его поддержала. – Да быть не может! – Да, пропал! – Уже год как. – Вы, что, новости не слышали ? – Они целый год это скрывали. – Да, ужас. – Вы издеваетесь? – Не выдержал Юу, взмахнув руками, будто стая говорящих зверей пыталась его загазлайтить. Не бывает так, чтобы граф пропал и об этом не поползли слухи даже в их глуши. От таких резких движений звери в первых рядах отпрянули. Пока они там болтали стемнело настолько, что весь двор освещался лишь светом костров, фонариков и магических огней. – Вот приказ. Каждому выдали такую бумагу, – Алма забрал у гнома протянутый свиток, и зачитал вслух. Сказочные существа становились всё понурее и несчастнее с каждым словом, и Канда подумал о том, что хочет их выгнать как можно скорее. Когда приказ закончился, повисло молчание. Кто-то всхлипывал, а кто-то в дальних углах лагеря откровенно разрыдался. Что с этим делать было непонятно. – Пиздец,– прокомментировал Юу. – Ага, – согласился Алма. – А че, может просто сходить к этому лорду? Предложение Фоу восприняли неоднозначно. Некоторые звери взволнованно зашептались, а другие одобрительно загудели. Подгоняемый толпой Канда думал, а Алма осторожно спросил. – И кто пойдет? – Я пойду. Если не учитывать того, что Канда всегда отличался импульсивностью и поспешностью в решении проблем, то это можно было считать очень ответственным поступком. – Ты же ненавидишь Дюлок,– напомнила Фоу. – Серьезно, Юу? – Алма решил прямо предложить свою кандидатуру. Он не особо боялся каких-то графов и не отказался бы от приключения.– Я могу поехать. – Нет, я уже решил. Никто из них не учел, что Канда ни на мгновение не рассматривал вероятность остаться ожидать известий в этом зверинце. И тем более смотреть как топчут его огород. Он бы сорвался на следующий день и открыл сезон охоты. Но хоть в кои-то веке воспитание сыграло свою роль и он решил, что вероятно, резать разумных животных – это очень неэтично. Поэтому он сразу решил оставить дом под присмотром Алмы. – Эй, слушайте, у нас объявление! Юу завтра поедет разбираться с лордом! – Прозвучало так, будто Канда собирался не помощи просить, а бить рожи и штурмовать замок. Зная его, конечно, картина складывалась довольно реалистичная. Но в этот раз он решил, что не будет так делать. Раздались радостные возгласы, а рокот прошёлся и в глубь леса. Видеть столько восхищения и криков в свой адрес было непривычно, так что Юу быстро скрылся в доме от восторженных рукоплесканий. За ним зашёл Алма и сразу уточнил. – Ты что реально поедешь разбираться с этим лордом-как-его-там? Вообще, он не хотел никуда ехать, ему слишком нравилась домашняя рутина. Юу осмотрелся и пошел прямо к тяжелому сундуку, что стоял в углу, в нем хранились мечи и доспехи, но ничего серьезнее кожаной кирасы и наруч с перчатками ему было ни к чему. Канда сражаться умел, но он надеялся, что такой навык ему не пригодится. Он обернулся к Алме, который был занят тем, что щипал спавшего на их диване гнома. Того самого в красном колпаке, которого он притащил из амбара. – Да, если Бак ещё в Дюлоке, надо с ним пересечься и написать письмо Тви…– заметив, что его не слушают, мечник возмутился, – и хватит, блять, тискать гнома, гони его ссаной тряпкой со двора. – Гномы умеют ловить крыс, он нам пригодится! – Заведи кота! Канда тяжело вздохнул и взялся собирать сумку на неделю. На рассвете он намерен был отправиться в Дюлок и встретить брата. План был прост – добиться аудиенции с лордом и попросить его выгнать нечисть с их земли, благо бумаги на эту землю у них были. Правда, Канда ещё не знал, что новый лорд окажется редкостным мудаком. Когда Фоу и Алма упаковали еду в дорогу, и согнали гнома с дивана, они пошли выгонять сказочное зверьё за забор, чтобы те не затоптали всё, что растет перед домом. И только после этого ребята со спокойной душой легли спать. На рассвете Канда двинулся в путь.