Забытые клятвы

Ночная прохлада окутала улицы столицы. Тусклое свечение красных фонарей рисовало причудливые узоры на узких извилистых дорожках квартала, подсвечивая многочисленные чайные домики. За каждым углом слышался тихий шелест шелка, а где-то рядом звучала музыка сямисэна. Девушка так и стояла бы на улице, не решаясь войти, если бы не услышала у своего уха мужской голос. — Моя госпожа, нам лучше поторопиться. — Чэн Юншэн говорил тихо, придерживая плотный капюшон на верхней части лба. — Ты обещал отвести меня к доктору, — сказала Сэйери, смерив его недовольным взглядом. — А вместо этого привел в бордель. — Прошу прощения, — с улыбкой ответил колдун, пожимая плечами. — Но этот врач предпочитает принимать посетителей именно здесь. Она не успела возмутиться, прежде чем Кэндзяку сделал шаг вперед, ступая на деревянную энгаву, ожидая, что девушка последует за ним. И ей оставалось только подчиниться. Сэйери молчала, нервно сминая воротник собственного кимоно. Она чувствовала вину перед мужем. Но за что? Возможно, девушка переживала, что Сукуна все еще не знает о проклятии? Или ей было стыдно за то, что она использовала выдуманный повод ради приезда в Хэйан-кё? Госпожа Асано задышала медленнее и глубже, стараясь отвлечься, отмахнуться от навязанного самой себе чувства вины, только мысли не меняли направления. Гэта застучали по деревянному полу веранды, она не спешила догнать Чэн Юншэна, шла медленно, несмотря на нежелание. Снежинки таяли в ее белых волосах, и Сэйери подумала, что зима в этом году наступила слишком рано. Аристократка посмотрела во внутренний двор, занесенный снегом, представив, как было бы хорошо упасть в сугроб и слиться с ним. — Дайте этому человеку шанс, — шепнул Чэн Юншэн, подслушав мысли Королевы Проклятий. — Он может помочь. — Ты обещаешь одно и то же не первый год, — тихо проговорила она, выгибая тонкую бровь. — Су Лао не просто врач, он маг, — начал мужчина, когда они остановились у нужной им двери. — Нужно идти до конца. Сэйери только сильнее сдвинула брови и, не найдя ответа, подалась вперед. Драпировки ее одежды мягко скользнули по фигуре, когда они с сопровождающим вошли в просторную комнату. В нос ударил запах сандала и цитруса. Мягкое пламя свечи озаряло пространство вокруг, пыль кружилась в воздухе, и женщина с сияющей улыбкой на лице потушила одну из благовонных палочек, прежде чем обратиться к гостям. — Большая радость принимать Вас в моем чайном домике, — поклонилась владелица борделя, и за спинами гостей с грохотом закрылись седзи. — Меня зовут «матушка» Чиэ. Жена сильнейшего мага кивнула, стараясь быть вежливой, но чересчур дружелюбный голос незнакомки настораживал. — Благодарю Вас за то, что согласились встретиться с госпожой Сэйери, — колдун ответил поклоном, когда Чиэ приблизилась. Сэйери обратила внимание на проступавшую в рыжих волосах женщины седину. Казалось, «матушка» без стеснения рассматривала гостью, будто оценивала, за какую сумму могла бы ее продать, если бы была такая возможность. — Как изящно звучит Ваше имя! — хозяйка публичного дома подошла ближе, и девушка отступила назад, прижавшись затылком к плечу Кэндзяку. — «Матушка» Чиэ, — мужчина предостерегающе выставил правую руку вперед. — Мы здесь по крайне важному делу. Женщина остановилась, и ее взгляд упал на идеально прямую осанку и изящно сложенные перед грудью руки Сэйери. Ночь с этой леди могла бы стоить десятки тысяч золотых монет… Однако Чиэ не решилась озвучить собственные мысли вслух. Сэйери смогла вздохнуть с облегчением только тогда, когда осторожно опустилась на слегка жесткий татами. Даже чашка чая, предложенная в знак гостеприимства, не помогла ей полностью расслабиться, и девушка учтиво отставила тяван в сторону после двух глотков. — Доктор Су Лао задерживается, — осторожно заметила Сэйери, обводя глазами помещение. — Должно быть, он все еще занят, — ответила женщина, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. — Вы кажетесь очень нервной, госпожа Асано. Вам здесь некомфортно? «Еще бы, я ведь в борделе», — не смогла произнести Сэйери, но Кэндзяку усмехнулся, услышав ее мысли. Уголки ее губ дрогнули, и она, опустив взгляд, посмотрела на свое отражение в чашке с чаем. Пряный аромат заполнил комнату, но девушка не притронулась к напитку, не прикоснувшись и к поданному десерту, погрузившись в собственные мысли. Иной раз Сэйери казалось, что пора сдаться и смириться с тем, что она никогда не станет матерью. Она до сих пор не нашла способа снять проклятие, и условия магического пакта, который девушка заключила со своим супругом семь лет назад, вот-вот потребуют исполнения. За нарушение контракта, обязательным условием которого в их случае является рождение наследника, последует наказание. Однако каким оно будет, не знал никто, даже Кэндзяку, ведь на его памяти еще не было случая, когда маг нарушал связывающую клятву. Сэйери отчаянно нуждалась в ребенке, а потому была готова на все, лишь бы избавиться от проклятия. Пламя свечи задрожало от легкого дуновения сквозняка, и седзи раскрылись, впуская в комнату доктора. Человек двигался медленно, подол его длинного и плотного одеяния шелестел по полу. В тусклом освещении было видно мягкие, но четко выраженные черты лица мужчины, а глубокие морщины свидетельствовали о многих пережитых годах. Сэйери посмотрела на старика и заметила, что его взгляд, хотя и был сосредоточенным, казался каким-то отсутствующим. Стеклянные глаза скользили мимо предметов, и осознание пришло внезапно: врач слеп. Доктор поклонился и тихо поприветствовал девушку на китайском, а затем сел напротив нее. — Су Лао еще не выучил местный язык, — предупредила Чиэ, затягиваясь кисеру. — Но среди нас есть хороший переводчик. Кэндзяку кивнул, и на его бледных губах расцвела легкая улыбка. Мужчина ожидал, что девушка задаст вопрос, однако она не спешила, смущенно глядя в бесцветные глаза старика. — Он приехал сюда, потому что на его родине магов преследуют, — объяснил Чэн Юншэн, опередив Сэйери. — В Империи Сун очень мало людей, способных управлять проклятой энергией, поэтому перед лицом войны там набирают армию из всех, кто может колдовать. Сэйери печально вздохнула, когда ей вновь напомнили о предстоящей войне. Она подняла брови, задумавшись. — Почему в других государствах так мало магов? — спросила она. Чэн Юншэн приблизился к девушке. Аристократка сидела в сейдза и смотрела на него снизу вверх, прямо в фиалковые глаза мужчины. Между ней и врачом был лишь низкий лакированный столик, и сопровождающий осторожно присел справа от своей госпожи. — Большая часть проклятой энергии сосредоточена на территории Нихон, — пояснил он. — Барьеры, установленные госпожой Тэнген по всей стране, помогают контролировать появление новых проклятых духов и колдунов. Именно поэтому, в случае войны, большинство солдат Империи Сун окажутся не-магами, — добавил Кэндзяку, заметив беспокойство на лице девушки. Голубые глаза переполнило волнение, словно понимание только что коснулось души Сэйери. Король Проклятий, судя по его довольной улыбке, которая появлялась всякий раз, когда речь заходила о конфликте между двумя государствами, стремился принять участие в этом сражении. Сукуна сделает все возможное, чтобы оказаться на поле боя, и его супруга была в этом уверена. — Ему нужно будет осмотреть меня? — прошептала Сэйери, собираясь ослабить пояс своего кимоно в ожидании очередной болезненной, но уже привычной процедуры. — Нет, — мягко ответил сопровождающий, накрыв ее маленькую ладонь своей. — Доктор уже все видит. Девушка удивленно моргнула, опустила руки на колени и посмотрела на врача, догадавшись, что Су Лао давно воспользовался техникой. Старик быстро осознал, что имеет дело с серьезным проклятием: замешательство мигом отразилось в прищуренных светлых глазах. Он задал вопрос, и Чэн Юншэн ответил ему на китайском языке. Врач приподнял брови, слегка подался вперед, внимательно изучая смущенную Сэйери. Девушка поймала себя на том, что хочет закусить губу, но не отвела взгляд, стараясь сохранить видимость спокойствия. — Су Лао говорит, что, вероятно, кто-то очень сильно Вас ненавидел, наслав такое мощное проклятие, — перевел Кэндзяку, краем глаза поглядывая на обеспокоенную Сэйери. — Если он знает, как его снять, то... — Знает, — перебил ее мужчина после небольшой паузы. — Точнее, он знает способ, но не может избавить Вас от колдовства. — Что?! — спросила она слишком громко, не в силах больше сдерживать свои эмоции. — Ты же говорил, что этот врач поможет мне! Улыбка сползла с лица Кэндзяку, когда Сэйери повернулась к нему и повысила голос. Молодая женщина требовала немедленного ответа. Она так сильно сжала ткань своего одеяния, что ее кулаки побелели. — О, не переживайте, способ действенный, — сказал колдун, наклонившись ближе к девушке так, что их носы почти соприкоснулись. — Но поверьте, Вам не понравятся условия, — шепнул он ей на ухо. Сэйери отпрянула. Она отвела взгляд, но все еще ощущала, как дыхание Чэн Юншэна касается ее шеи, и решила не спорить с ним сейчас. — Я готова на все, — непривычно твердо отрезала девушка. — Неужели? — произнес Кэндзяку, усмехнувшись. — В таком случае Вам придется передать проклятие другой женщине посредством ритуала кровью. Он услышал, как колотится сердце Сэйери, как оно гонит горячую кровь по ее венам. Она хотела немедленно подняться с места и с прежней решимостью выполнить то, ради чего пришла сюда, однако гордость покинула девушку. Руки так и тянулись к плоскому животу, и Сэйери медленно закрыла глаза, представив, как держит на руках свое дитя — преемника, которого Рёмен мог бы оставить во главе дома после себя. Наследника, вобравшего в себя всю силу своего отца и амбиции собственной матери. «Все это возможно, ты только должна решиться», — шепнуло подсознание или это подействовала техника Чэн Юншэна, когда он ненавязчиво коснулся ее плеча подушечками пальцев. Сэйери выпрямилась и, слегка приоткрыв губы, отрицательно покачала головой. — Нет, — едва слышно прошептала она, взглядом давая понять своему спутнику, что хочет уйти. — Я найду другой путь, и никто не будет страдать. Кэндзяку молча кивнул в знак согласия и последовал за своей госпожой. Раньше он видел в Королеве Проклятий человека, готового на все ради достижения своих целей. Казалось, жажда власти не давала ей покоя, и она хотела еще, еще и еще. Однако теперь стало ясно: Сэйери не готова. Маг ухмыльнулся собственным мыслям, но тишину нарушила женщина. — Вы действительно сдаетесь? — в голосе Чиэ послышалась насмешка. — Боюсь, что Ваше с мужем счастье будет недолгим. Девушка не удостоила проститутку взглядом, но Чэн Юншэн почувствовал, что она оскорблена ядовитым тоном. — Господин Сукуна уже семь лет не посещает этот район, — проговорила «матушка», затягиваясь табаком. — Возможно, скоро все изменится. Не думаю, что сильнейший будет долго терпеть жену, не подарившую ему сына. Сэйери не хотелось беседовать с этой женщиной. Старуха знала, о чем говорит, и девушка заставила себя не оборачиваться, учтиво промолчать. Однако, прежде чем Чэн Юншэн открыл скрипучие двери, щедро смазанные красной помадой губы проститутки разжались, и она вновь заговорила. — Не так-то просто его удовлетворить, да? — Чиэ тихо рассмеялась, и дым покинул ее легкие. — Многие девушки жаловались, что он с ними груб и... Женщина не успела договорить, как госпожа Асано вдруг исчезла, словно растворилась в воздухе. Послышался звон украшений, соскользнувших на жесткий татами, а затем раздался звук разбивающейся фарфоровой шкатулки, разлетевшейся на сотни осколков. Страх сковал тело, и «матушка» едва не выронила кисеру, услышав голос позади себя. — Тогда Вы должны быть благодарны, что жалобы прекратились, — сказала девушка, и ее образ снова начал проявляться. Она злилась, и это чувство ярко пылало в ее голубых глазах. Королева не сдалась, это лишь временное отступление. Кэндзяку решил не вмешиваться, позволив себе молча наблюдать за происходящим. Часть его темной пугающей сущности почти вырвалась наружу, и маг оскалил зубы в усмешке.

***

Сэйери казалось, что они с мужем провели в спальне слишком много времени. Слова, сказанные «матушкой», продолжали звучать в голове девушки, когда она чувствовала грубые прикосновения Сукуны к своему телу. Каждый толчок внутри нее выбивал воздух из легких. Сэйери выгибалась в пояснице, цеплялась за простыни, сжимала и царапала плечи мужчины, оставляя на его сильном теле следы их любви. Когда в комнате становилось темно, свечи догорали, а воск стекал по подставкам, ей удавалось ненадолго заснуть. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока ее супруг вновь не был готов к близости. Сэйери научилась понимать Короля Проклятий без слов: по выражению его лица, по голосу, по шагам, по взгляду, даже по вздохам. Она была прекрасной женой, умной и красивой женщиной. Однако девушка до сих пор не могла понять, почему Рёмен так стремится к сражениям. Даже сейчас, когда он ласкал ее и что-то шептал на ухо, Сэйери чувствовала, как в сердце вновь поднимается тревога. Сукуна притянул жену к себе, взяв за бедра и заставив девушку прижать колени к груди. Она вскрикнула и закрыла глаза плотнее, отчаянно царапая спину мужа ноготками. Рёмен двигался грубее обычного. Его ладони крепко удерживали ее ноги, а глаза следили за тем, как краска медленно заливает ее бледное лицо. — Слишком быстро, — прошептала Сэйери, ощущая, как напряжение внизу живота становится только сильнее. — Рёмен... Сукуна зарычал от удовольствия, ускорился, прижался лбом ко лбу девушки и двигался все быстрее, быстрее, быстрее. — Как же сладко мое имя звучит на твоих губах, — усмехнулся он, а затем остановился после нескольких резких движений. Мужчина медленно отстранился, позволив ей остаться в постели и восстановить дыхание. Он встал, шагнул в сторону и прошелся по комнате. Сэйери любовалась его рельефными мышцами, которые тянулись от спины к подтянутым бедрам, и девушка закусила губу, почувствовав, как снова краснеет, будто она никогда раньше не видела своего мужа без одежды. Сэйери перевернулась на живот и принялась болтать ногами. Она решила, что ее супруг сейчас в хорошем расположении духа для разговора. — Вы действительно собираетесь отправиться на войну? — тихо сказала девушка, наблюдая за тем, как маг в полутьме комнаты подошел к столу, взял кувшин и начал жадно пить сакэ. — Ты хочешь поговорить о делах сейчас? — спросил Сукуна, и в его голосе прозвучало легкое раздражение. — Тебе не стоит беспокоиться об этом. — Вас это тоже беспокоит, — осторожно заметила Сэйери, глядя, как тонкие струйки алкоголя стекают по подбородку мужчины. — К тому же, если Вы пойдете на войну, и большинство солдат Империи Сун окажутся не-магами... — Не-магами, — повторил Рёмен, искажая слова жены. — Как будто это что-то меняет. Среди ханьцев есть могущественные колдуны, по меньшей мере один. Голубые глаза в растерянности заметались по комнате. Сэйери не представляла, как мягко убедить мужа отступить. Она наблюдала, как Король Проклятий потягивается, как напрягаются его мышцы под кожей. Однако как бы ни было приятно это зрелище, Сэйери решила настоять снова. — Я не хочу, чтобы Вы уходили, — решительно произнесла она. — Вы сможете найти достойных соперников и без участия в войне. Он замер, и Сэйери почувствовала, как в комнате нарастает напряжение. В следующий миг девушка вскрикнула от неожиданности: пустой токкури полетел в стену и разбился на множество осколков. Рёмен медленно повернулся к Сэйери, облизнул губы, собирая с них остатки алкоголя, и сделал шаг вперед, приближаясь к их постели. — Тебе жаль слабых? — спросил он спокойно, но твердо. Девушка попыталась отползти от мужа, но он схватил ее за лодыжку. — Или ты думаешь, что я проиграю? Сэйери медленно покачала головой. Прежде чем она успела что-либо ответить, Сукуна нежно притянул ее к себе, и девушка скользнула по простыне ближе к мужчине. Рёмен склонился над женой, и она почувствовала, что ее муж снова готов продолжить интимную близость. Стены просторной супружеской спальни словно наваливались на Сэйери. Она хотела ответить: «Нет, Вы непобедимы», но слова едва слышно сорвались с ее тронутых поцелуем губ.

***

Огонь потрескивал в хибати, мягко освещая темное помещение. Не хотелось покидать теплую комнату Магического совета, но Сэйери вышла в коридор вслед за Митсуо, тихо разговаривая с ним. Она скучала по беседам такого толка. Разговорам, наполненным легким возвышенным тоном, о мирском, но в то же время оторванным от повседневности. Сукуна не проявлял интереса к истории и культуре, он не знал и половины фамилий древнейших семей. Это не делало его невежественным, просто иногда Сэйери хотелось поговорить о чем-то своем, близком ей. Мимо них проходили старейшины, и девушка вежливо кивала им, пытаясь улыбнуться. Молодой человек делал то же самое, хотя от Годжо такой учтивости не требовалось. Холодные серые глаза Митсуо встретились с голубыми глазами Сэйери, и ее сердце на мгновение пропустило удар, как будто девушка не узнала в колдуне того, с кем провела все детство. Теперь, когда маг уверенно занял положение главы совета, между ними возникла странная напряженность. Они остановились в дверном проеме, нетерпеливо заглядывая сквозь приоткрытые седзи на улицу как дети: снега выпало много, вокруг лежали пушистые белые сугробы. Сэйери потерла плечи, и мужчина с наслаждением вдохнул морозный воздух. — Мне нужно на время покинуть Хэйан-кё, — Митсуо замолчал, прочистил горло. — Госпожа Тэнген просит меня проконтролировать процесс ее слияния с воплощением звездной плазмы. Поэтому я прошу тебя, замени меня на совете. Девушка огляделась, словно пытаясь понять, к ней ли обращается ее друг. — Почему я? — спросила Сэйери, подойдя ближе и украдкой взглянув на него. Митсуо был одет во все черное, и, когда он потер ладони, его кожаные перчатки заскрипели. Колдун отступил на два шага, позволяя подруге встать рядом с ним, и Сэйери только сейчас заметила, что в профиль они особенно похожи. Друзья становились старше, менялись, проводя все меньше времени вместе. Сезоны сменяли друг друга, а время текло, словно песок в песочных часах, которые когда-то давно хранились в кабинете отца Сэйери. Во время игры бывшие нареченные разбили их, а острые осколки вместе с песком поспешно вынесли на задний двор поместья. — Я доверяю только тебе, — сказал Митсуо, глядя на улицу. — Сора не сможет присоединиться к нам, пока у нее не родится ребенок. Странное смущение заполнило его сердце, и маг поджал губы, надеясь, что подруга ничего не заметит. Сэйери подумалось, что Годжо, вероятно, беспокоится о своей наставнице, и улыбнулась ему, стараясь подбодрить. — Госпожа Абэ обязательно справится, — заговорила девушка, но тут же умолкла, не решаясь спросить. — Митсуо, что ты думаешь о войне? — Она бессмысленна, — быстро ответил мужчина. — Генерал ханьцев — могущественный колдун, о нем ходит много неприятных слухов. Однако я не знаю ничего о его проклятой технике. Сэйери посмотрела в сторону, и что-то неприятно кольнуло ее грудь. Тревога нарастала, девушке хотелось задать еще один вопрос... Но Митсуо внезапно отступил назад, в коридор. Мужчина огляделся, всматриваясь в полумрак. Годжо что-то заметил своими шестыми глазами, и у Сэйери перехватило дыхание. Раздался тихий смешок, половицы скрипнули. — Прошу прощения, — послышался низкий голос, и из темноты вышел человек. — Я не хотел никого напугать. Ваши шестые глаза — настоящий дар, господин Годжо. — Господин Фудзивара-но-Ороти, — шепнула Сэйери, кивая колдуну в знак приветствия. Человек приблизился. Он двигался легко, несмотря на тяжелые меховые одежды, немного стесняющие его движения. Взгляд мага скользнул по Митсуо, его сильному и крепкому телу. — Кажется, вы говорили о предстоящей войне, — произнес Фудзивара, проводя ладонью по своим серым волосам, вскинув подбородок. — Магов в армии Империи Сун будет немного, так что нам не о чем беспокоиться. — Вы собираетесь воевать? — спросила осторожно Сэйери. — Разумеется, нет, — рассмеялся мужчина и протянул руку для рукопожатия другу девушки. — Это не в моих приоритетах. Ведь самое важное — это защитить клан, не так ли, господин Годжо? Сэйери увидела, как Митсуо нерешительно кивнул, протянул руку в ответ и пожал чужую крепкую ладонь. Вдруг его бровь выгнулась, как будто Годжо почувствовал что-то необычное, но молодой колдун ничего не сказал и закончил рукопожатие. За окном продолжал идти снег, и от резкого порыва ветра Ороти вздрогнул и плотнее запахнул меховое одеяние. Казалось, что холод пробирает мужчину сильнее, чем его спутников. Она молча слушала разговор мужчин, внимая каждой подробности о грядущем конфликте между двумя странами, и нервно перебирала ткань собственного кимоно. Война неминуема.

***

Сэйери закусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь понять, не спит ли она. Девушка хотела убедиться, что происходящее вокруг — не сон, однако наваждение не отступало, и она снова и снова перечитывала письмо, отправленное Императором.

«Я, великий лидер и защитник народа Нихон, обращаюсь к Вам, господин Рёмен Сукуна, в эти трудные времена, черпая вдохновение в Вашем несравненном мужестве и боевом мастерстве. Земли нашего великого государства стоят на пороге конфликта с Империей Сун, чьи армии задумали низвергнуть нашу свободу. Ваша слава и победы известны далеко за пределами нашей страны, Ваша непоколебимость перед лицом опасности и превосходство в колдовстве делают Вас безупречным кандидатом для помощи нашим силам на поле боя. Этим письмом я призываю Вас оставить свои занятия и присоединиться к сражению. С уважением и высоким почтением, Микадо Титэн-но-кими Рокудзэтэй».

На листе красовалась печать с изображением государственного герба.

Бумага оказалась скомкана и спрятана за пояс. Зимнее солнце уже скрылось за изогнутой крышей дворца, и Сэйери, не накинув ничего поверх, быстрым шагом спустилась с веранды на холодную землю. Ее шелковый халат, доходивший ей до пят, волочился за девушкой по земле, пока она не подошла к тяжелой двери реликвария, широко распахнутой настежь. По плечам Сэйери пробежал холодок. Ремён стоял в дверях с хитэном в руках. Мужчина молча смотрел на бледное лицо своей жены, изучал ее, ожидая, что та снова воспротивится, однако девушка лишь отвела взгляд, чувствуя, как в сердце нарастает тревога. Сукуна положил руку на талию Сэйери и притянул ее ближе, так что она уткнулась носом в его крепкие плечи. Он не злился, наоборот, нежно гладил ее волосы и поясницу. — Вы не можете уйти, — шепнула девушка. — И кто же мне запретит? Маг ослабил хватку, и Сэйери высвободилась из его объятий. И правда, кто ему запретит? Разум кричал ей отступить, когда ее муж проходил мимо, но сердце говорило иное: рука сама потянулась к нему и девушка сильнее вцепилась пальцами в ткань темного хаори, не давая мужчине уйти. Супруги молчали, пока снежинки оседали на их одежде. — Присмотри за домом, — нарушил тишину Сукуна, и в его голосе прозвучали стальные нотки. — И не наделай глупостей, Сэйери. Рёмен сделал шаг вперед, слишком резко и неосторожно, как будто его больше не заботила ее реакция. Взгляд красных глаз заставил девушку вздрогнуть, но Сэйери отпустила мужа, оставаясь на месте. Она прикусила губу, осознавая, что Сукуна не будет учитывать ее мнение. Неужели ему безразлично, что Сэйери не желает больше сталкиваться с его жестокостью? Может быть, он и сам хотел бы жить по-другому? Колдун растворился в снежной пелене, и от осознания Сэйери шумно выдохнула.

***

Она медленно ходила по комнате, словно пытаясь измерить помещение шагами. Ожидание сводило с ума. Раздался скрип седзи, и девушка обернулась, поймав на себе взгляд малиновых глаз. Урауме задержался в дверном проеме, глядя на свою хозяйку. Он поджал губы, а затем тихо заговорил. — Чэн Юншэн будет ждать Вас на границе с Хэйан-кё, моя госпожа, — слуга вздохнул, скрестив руки на груди. Парень наблюдал, как девушка взволнованно подбежала к нему. — Но путь до столицы не близкий. Вы уверены, что хотите ехать самостоятельно? — Можешь обращаться ко мне не так формально, когда Рёмена нет рядом, — Сэйери кивнула и скрылась в коридоре, оставив Урауме в легком замешательстве. Маг снова вздохнул, пытаясь найти в себе силы не спорить с супругой хозяина. Ее решимость сейчас пугала даже Уме, и он давно бросил попытки отговорить девушку ехать вслед за Сукуной. — Я отправлюсь с тобой, — слуга последовал за госпожой, стараясь не отставать. — Не нужно, лучше останься здесь, — ответила Сэйери, спеша во двор. — Да и потом, меня никто не узнает в этой одежде. Девушка мягко улыбнулась и указала на свое темное мужское косодэ с брюками-хакама. Однако колдуна это не убедило, он хмыкнул, но воздержался от комментариев. У ворот их уже ждал белый конь, статный, с блестящей шерстью. Сэйери осторожно приблизилась к животному и слегка погладила его по морде, в ответ услышав мягкий одобрительный вздох. Оказавшись в седле, девушка едва не потеряла равновесие, но постаралась расслабиться, внимательно слушая объяснения Урауме. В детстве ее учили слагать стихи, петь и танцевать, но не верховой езде, поэтому Сэйери весьма посредственно держалась в седле. Сейчас, перебирая поводья пальцами, она пыталась справиться со своим волнением. — Береги себя, — сказал слуга, напоминая девушке о ее безопасности. — Знаю, знаю... — отозвалась она, все еще слегка дрожа. — Ты тоже. Сэйери бросила последний взгляд на Урауме, и конь, мягко ступая по заснеженной тропинке, вынес ее за ворота дворца.

***

— Нужно подождать. Преждевременная атака непременно приведет к нашему поражению, — военачальник повел плечами, и его тяжелый доспех заскрипел. Карие глаза встретились с алыми. Рёмен, следя за генералом, плотно сжал губы. Он склонил голову набок, а в следующую секунду уже смотрел исподлобья. Маг улыбнулся, но в его взгляде промелькнуло недоверие. — Элемент неожиданности — наш лучший союзник. — Ты прав, но это не поможет против такого врага, — сказал воин, не сводя глаз с мага. — Я бы не хотел, чтобы ты оказался на поле боя до появления их командующего. Генерал сделал шаг вперед, и теперь они с Сукуной оказались друг напротив друга. Лица мужчин освещал бледный свет луны, а ледяной горный ветер завывал снаружи. Напряжение давило на плечи. Военачальник пытался найти подходящие слова, чтобы не вызвать гнев Сукуны, но он не успел ничего сказать, когда в палатку вбежали два молодых человека. — Господин Такефурукума, — солдаты заговорили одновременно, склонившись перед командиром. — К нашему лагерю приближается женщина верхом на лошади! Воин удивленно выгнул темную густую бровь, а Рёмен усмехнулся, и уголки его губ поползли вверх, как будто он уже знал, что именно юноши собираются сказать дальше. — С ней ханец, — прошептал один из них, опасаясь гнева двух самых могущественных людей в лагере. Сукуна медленно поднялся с места, заставив юных солдат отступить при виде его внушительной фигуры. Колдун потянулся, и его мускулы напряглись под распахнутым хаори. — А вот и моя Королева, — произнес он, прежде чем покинуть шатер.