Шутки Терапевта

      Это утро в отделении для Андрея Евгеньевича выдалось не совсем уж и ясным. Врач-терапевт устало и грозно передвигался по своему кабинету, размышляя над чем-то с очень хмурым выражением лица. После он томно закурил, втягивая в себя вредный табачный дым, пока в ординаторской из окна дул прохладный осенний ветер, который очень даже отрезвляюще действовал на доктора. Быков отвлёкся на свой телефон, что-то быстро напечатал, а после отложил его на стол, чтоб тот не мешался в дальнейшем. Терапевт взял в руки серый провод, покрутил его в руках, посмотрел на потолок.. А затем из провода появилась умело связанная петля, а светлая макушка уже торчала из неё. Андрей не был дураком, чтоб вот так вот ужасно некрасиво покончить с собой в кабинете с самого начала рабочего утра, но выхода иного не было. Его заела скука, что не давала спокойно работать. Даже если работать было всего нечего. Большая часть работы была распределена между тупоголовыми интернами, которых Андрей искренне недолюбливал, зато своих пациентов он обошел по двести раз и удостоверился в точном диагнозе раз десять.       Спустя тридцать минут такой трагической судьбы терапевта, в кабинет попадает Купитман, взгляд которого тут же падает на петлю, а после и на самого виновника этого «торжества», сидящего на диване в напряженном состоянии, что выплескивал часть своей раздражённости на заточку карандаша.        - О-оу.. – Купитман то ли тяжело, то ли облегчённо вздохнул, а затем произнес, чуть заикаясь от неожиданности. – Андрюша, что случилось? Что за сообщение? – венеролог проходит ближе, всё ещё находясь у того за спиной, и складывая руки на груди.        - Я те когда СМС-ку посылал? Скорая помощь, блин. Где ты полчаса мотался? – выпалил Быков, явно готовый загнуть пару матов на давнего друга. Андрей обернулся на Ваню, дожидаясь ответа, явно стоящего его ожидания.       - Ну я телефон в кабинете оставил, как только увидел – сразу прибежал. – сказал врач, проходя и садясь на диванчик напротив, закидывая ногу на ногу.        - Сразу прибежал.. Вон я десять минут стоял, корячился, аж ноги отекли. – злостно выпаливает Быков, бросая своё дело и отводя взгляд в сторону.        - Ну прости, прости что я прощёлкал твой замечательный розыгрыш. Меня ж надо сразу предупреждать, ещё с вечера! Завтра, мол, в девять утра состоится суицид Быкова А. Е. Не пропустите! – в ответ вспылил Натанович, возмущаясь, хоть и не в первый раз, таким поступкам друга. Он на секунду отвел взгляд в сторону, а затем вновь посмотрел на терапевта и с сарказмом спросил – Ну что, я на самоубийство к другу не приду?       - Вот только не надо иронизировать такую деликатную тему. – врач вновь вернулся к заточке карандаша, всем своим нутром показывая, как его задели слова венеролога. – И я не дружу с теми, кто даёт мне покончить с собой!        - Ясно – констатирует факт Иван Натанович, нервно стуча пальцем об палец. Обиженный Быков – не к добру. Ваня поднял на него взгляд: тот сдувает со скальпеля деревянную стружку, вертит очень острый карандаш, а затем кидает всё на стол, откидываясь на спинку дивана. – Совсем скучно, да?       - Да не то слово… - Быков обречённо вздыхает, а Ваня внутри себя радуется, что он хоть немного остыл. Зато упала ему на голову новая и очень трудная проблема – развеселить заскучавшего терапевта, потому что сегодня он от него точно не отстанет.        Чуть погодя, в кабинет врывается Люба с хорошим настроением, что-то напевая под нос, но очень пугается, видя петлю, всё ещё свисающую с потолка. Её выражение лица тут же меняется и она пятится назад.        - Я, наверное, позже зайду, ладно?        - Стоять! – командует Быков, замечая у неё в руках две небольшие папки. – Новенькие?        - Да.        - Давай.        Женщина тут же подносит ему истории двух новых пациентов.        - Муж и жена. – чуть погодя, добавляет она. Быков лишь согласно и коротко мычит в ответ.        - Привет, Люба. – здоровается со старшей медсестрой венеролог.        - Здрасьте, Иван Натаныч. – как-то растерянно произносит она, теребя что-то в руке.        - У обоих температура, тахикардия, кашель. Вот, уже интересно! – обращается он к Ване.        - Да они из Таиланда вернулись, вот, магнитик подарили. – демонстрирует вещицу Любовь Михайловна хз.        - Из Таиланда? – переспрашивает Быков, подводя итоги. – Эозинофильная пневмония. Девятнадцатый случай! А других-то нет? – Андрей что-то разочарованно жестикулирует, смотря на Натановича и пытаясь ему доказать свою правоту.        - Нету! – с каким-то осадком отвечает Люба и покидает кабинет. В наставшей тишине слышен лишь смех венеролога, который сдерживался всё это время.        - Видишь, Купитман! Это заговор! – недовольно и с правым видом говорит Андрей, вновь откидываясь на спинку дивана. – Даже больные с одинаковыми диагнозами поступают.        - Ты не поверишь, Андрюша! – устало потирает лоб Ваня, – У меня уже двадцать пять лет как с одинаковыми. – а после его рука обессиленно падает на подлокотник. Он поднимает свой взгляд, и видит перед собой загоревшегося идеей Евгеньевича.        - А я знаю, Ваня, как нам с тобой развлечься. – его заговорщицкая улыбка и потирание ладоней друг о друга говорили о многом, но точно не о том, о чем в первый момент же подумал Купитман. Он провел языком по белым зубам не открывая рта, опустил взгляд и приподнял брови, будто в немом шоке, а после поднялся с дивана, уходя из ординаторской за кофе. Или чем-нибудь покрепче.        В общем-то, Ваня и не претендовал на осуществление такой картины, но был бы рад, если бы придуманная им ситуация всё же пришла в действие. После того случая, как он с Андреем на пару притворился геем, чтобы привлечь пациентку к романтичному вечеру, у него практически никого не было, не исключая коротких и не полноценных интрижек. Венеролог и до этого стал подозревать в себе что-то неладное, но такое в то же время и родное, особенно при взгляде на Быкова, что ничего потом ни с кем и не получалось. Получалось лишь коньяк хлестать, да конфетками закусывать. Пробыв в таком замешательстве около месяца, он смирился с тем, что кроме этого жесткого тирана-упыря-преподавателя у него ни на кого не встает. Но и сказать об этом другу он не спешил. Было боязно, а ещё, вспоминая тот момент с ампулой, становилось взаправду страшно. ***        В ординаторской уже сидели четыре интерна. Лобанов как обычно насупившись и в ожидании сидел на одном диване с Левиным, а Романенко рядом с Черноус напротив. Быков же расхаживал из стороны в сторону, держа в руках те самые две истории, что утром ему занесла Люба.       - Ну что ж, Буратины, сегодня у нас необычный день. Сегодня у нас командные соревнования. – констатирует терапевт, глядя на молоденьких интернов. – Левин и Черноус против Романенко и Лобанова. – Тут врач затихает, захватывая все эмоции подчинённых, а затем ловит на себе взгляд венеролога, что читал какую-то книжку, или, по крайней мере, делал вид, что читал. Затем хищный взор ярких голубых глаз падает на напряженного Глеба, что в момент говорит:        - А можно мне с Левиным? – тот косится на коллегу, а сам сидит, будто на иголках.        - Хорошо! – в ответ так же быстро выпаливает врач, а затем продолжает. – Сегодня вы будете перетягивать канат.        - Чего?! – терапевта прерывает возмущенный возглас Бориса.        - Андрей Евгеньевич, я передумал. – говорит Романенко. – Можно мне обратно с Сёмой? – он усмехается, и ловит ту самую лучезарную улыбку Лобанова, от которой самому хотелось улыбаться.        - Можно! Итак, задача на сегодня – поставить правильный диагноз быстрее соперника.        - Блеск! – прерывает учителя Глеб, недовольно закатывая глаза.        - Победившие смогут сразу уйти домой, пожелав проигравшим спокойного дежурства. Всё поняли?        - Да! Язва? – тут же выпаливает своё предположение, как тыкнув пальцем в небо, но получает отрицательный ответ от Андрея Евгеньевича.        - Гепатит? – выдвигает свою версию Лобанов, но тоже получает отрицательный ответ.        - Пневмония?        - Нет!        - Туберкулёз?        - Нет! Да вы обалдели что ли? – опешил врач, смотря на Лобанова со злостью. Не зная какое ему ещё сделать замечание, Быков опускает взгляд. – Кстати, Лобанов, тебе никто не говорил, что в больнице надо ходить во второй обуви?        - Это и есть вторая. – Семён предпринял едва заметную попытку вжаться в диван, чтоб уйти от злого взгляда терапевта.        - Вторая вообще по жизни? – Быков начинает закипать, но потом выдыхает. – Охотно верю. Ладно, всё, все по делам. – а затем раздаёт истории интернам и провожает их взглядом из ординаторской, подбадривая «раз-раз-раз» и хлопками.       Андрей разворачивается к венерологу, что вновь поднимает на того взгляд и прячет руки за спиной, подходя к тому ближе.        - Ну-у? Где восторженные вопли? – протягивает он, садясь в кресло рядом. – «Браво, Андрюша! Ты гений!» - восхваляет себя тот самый Андрюша.        - Слушай, может я чё-то пропустил, - выдыхает Купитман и презрительно смотрит на друга. – а в чем ты гений?        - Я устроил тараканьи бега, схватку кретинов, чемпионат профессиональной никчемности.        - Да понял я, Андрюша, понял. Только всё это не интересно. – предъявляет Ваня. – Не азартно, без огонька.       - О как! – восклицает Евгеньевич.       - Может ставки сделаем?        - Почему нет? Денег лишних не бывает. Только ты наверное Левина с Варей выберешь, а мне остальные идиоты достанутся? – не довольствуется Быков, а потом слышит как тот хмыкает и книга закрывается.        - Давай я возьму идиотов. По тысяче. – наклоняется венеролог ближе, а затем протягивает руку терапевту.        - Располагаем такими средствами. – отвечает тот и жмет протянутую руку, затем жмет вторую и они разбивают первое рукопожатие.        - Отлично, мы поспорили на тысячу, а теперь мне нечего делать. У меня все относительно здоровы и я уже провел осмотр, отправив парочку на анализы. Что мне делать, Купитманушка? – Андрей страдальчески оперся спиной о шкафчик, а ноги уместил на столе рядом.        - Как хорошо, что у меня полно работы и я не буду твоей нянькой. – выдыхает Иван Натанович и поднимается с кресла. Расправляя рабочую одежду, он мельком смотрит на друга, берёт со стола джойстик и вручает его врачу, а затем спешит скорее уйти, хоть и не горит желанием. Он по правде очень рад, что удалось задержаться в ординаторской хоть на немного, подышать одеколоном Андрея и послушать его строгий голос, но работа сама себя не сделает. Поднимаясь по лестнице, он слышит быстрые и уверенные шаги, какие могут быть только у Быкова. Он оборачивается, чтоб убедиться в своём здравии, а не в том, что ему уже от любви начинает мерещится Андрей. Но он оказывается прав и за ним правда увязался терапевт, который будто невзначай идет следом, в обычной манере сложив руки за спиной и даже будто не замечая венеролога.        Вот Ваня заходит в кабинет, придерживает дверь, в которую тут же за ним хвостиком вбегает Быков. Тот плавно, но быстро подходит к шкафчику, в котором стоят купитмановские запасы. Его руку с дорогим и выдержанным коньяком остановила чужая рука. Теплая и цепкая. Быков поворачивает голову в сторону седой макушки и смотрит на того сквозь очки, как умеет только он, будто любуясь с высока. Ваня отгоняет друга от шкафчика и достаёт менее дорогой, но такой же выдержанный коньяк. Терапевт поджимает губы и садится по-свойски на диван, пока второй врач ищет бокалы. Андрей как хищник наблюдает за руками венеролога, зависает, смотрит на протянутый бокал.        - Пей и проваливай. – грубо говорит врач, смакуя свою долю. Он садится за свой стол, поправляет кучерявую шевелюру, надевает очки и открывает чью-то папку с историей болезни. Мужчина водит пальцами по буквам, вздыхает, сам себе мычит, что-то подтверждая из своих мыслей, трет подбородок и откладывает папку. Он наклоняется к тумбочке, заглядывает на полочки, спускается даже со стула на колени, чтоб найти какую-то бумажку и не замечает за всем шорохом, как перед ним уже оказывается Быков. Иван шугается, падает на задницу и смотрит снизу вверх на друга.        - Слушай, Андрюш, что тебе надо? Ты меня сейчас до инфаркта доведёшь.        - С этого ракурса ты выглядишь очень заманчиво. Давай-ка лучше сыграем в игру, Купитман, на желание. У твоего следующего пациента будет СПИД. Твоя версия?        - У него ничего нет. – вздыхает мужчина и поднимается с пола. – Ну и смотря кто будет. Если это не этот пациент, то я не знаю. Ну пусть тоже чист будет. – выдаёт венеролог, поправляя костюм и садясь на место. – Чтоб ты проиграл и свалил бы… Нет, лучше бы массаж сделал, точно. Больше пользы от тебя будет.        Как Ваня закончил фразу, так в кабинет постучали, а дверь распахнулась. Вошел стеснительный мальчишка, оглянул двух врачей и хотел было уйти, извиняясь, но кучерявый мужчина его остановил.        - Что вы, мой коллега уже уходит… -        - Учти еврей, я буду подслушивать весь процесс. – смиренно соглашается терапевт и презрительно глянув на пациента венерологического отделения удалился. Андрей действительно сел на скамеечке прям у дверей и стал подслушивать разговор.        Парень боязливо осмотрелся, присел на стул и протянул свою карту врачу.       - Здравствуйте, у меня мед. осмотр. Половой жизни никакой. ***        - Спасибо и до свидания! – парень чуть более расслабленный покидает кабинет, а за ним вбегает обратно Быков.        - Этот гадёныш чистый?        - Правда, ты же сам слышал. Никаких половых связей, сам прыщавый мамкин сынок, никто на такого даже внимания не обратит. – подвёл итог Иван Натанович и отхлебнул коньяк из бокала. – А ещё я его проверил, точно чист.        Терапевт выражает своё недовольство закрытыми глазами, поджатыми губами и сжатыми в кулаки пальцами. На руках стали чуть виднее синие венки. Он совсем не рассчитывал на проигрыш, потому что уже придумал ой какое весёлое задание для друга, но что-то уж пошло не так.        - Ну что ты стоишь, приступай, Андрюша. – довольный Купитман гадко улыбается, совсем по-еврейски. Евгеньевич обходит его стул сзади, трёт ладони друг о друга, разогревая, а затем опускает их на напряженные плечи. Терапевт начинает неуверенные движения, разминает ременную мышцу, малую ромбовидную, и вдруг слышит протяжный сладкий стон. Быков на мгновение останавливается, в голове быстро мелькает пошлая мыслишка, но тут же исчезает, превращаясь в самодовольную улыбку на лице. Он ведёт указательным и средним пальцем выше, надавливая и массируя всё ту же ременную мышцу, затем зарывается в кучеряшки, что приятно пахнут каким-то шампунем. Начинает массировать голову, перебирая седые волосы и чувствует, как тело под ним обмякло, а из уст вновь вырывается тихий стон полный удовольствия. Затем руки ведут вновь к шее, оглаживая кожу и спускается ещё ниже, заползая под рабочую футболку. Купитман чувствует, что-то не так, но не может сказать что-то против, лишь бормочет:        - Что ж ты, Андрюша, делаешь… - а затем прикрывает глаза и безвольной куклой позволяет снять с себя футболку. Неизвестный холодок приводит венеролога в чувства, тот смотрит на полуголого себя, откатывается на стуле от друга и смотрит на него непонимающим темным взглядом. Мужчина поднимается со стула, ближе подходит к терапевту, смотрит как-то враждебно в глаза, кусая губы. Тот в свою очередь всё так же улыбается и в ожидании гадает, что сделает его друг. А друг его просто целует. Да, вот так просто. Андрей предусматривал эту возможность, просто предположил ради шутки. Ну, в каждой шутке ведь доля правды, так?        Мужчина хочет отстраниться, но за секунду в его голове что-то щёлкает и меняется, и он наоборот, большее прижимается к венерологу, спуская руки ему на спину, а затем плавно опуская их на талию. А тот даже рад. Тело под ним на секунду содрогается, а затем расслабляется. Это Андрюше нравится. Необычное чувство разливалось в груди у обоих. Становилось до уютного тепло, а поцелуй сам был каким-то уж странным, не таким, как с девушкой. Он был более грубым, под ладонями шуршала легкая колючая щетина. «В нашем случае Купитман по возможности мог бы быть амбассадором таких вот «развлечений», хотя, он же сам по факту это и начал… Ну держись Ванёк, сейчас я на тебе тоже отшучусь.»- подумал терапевт и начал спускать руку. Сначала она как-то заботливо и нежно коснулась шеи, затем перешла на ключицы, на грудь. Вспоминая, как развлекал Кисегач, Андрей начинает теребить соски Натановича. Тот лишь тяжело вздыхает и немного отстраняется от длительного поцелуя, а Андрей вновь втягивает его, сам едва успев нахвататься воздуха. В его коварном плане был девиз: «возбудим, но не дадим!», всяко лучше заставить друга работать со стояком, когда перед ним сидят пациенты. Тут он уже спускается к штанам, тяжко выдыхает, представляя, что его сейчас ожидает и запускает руку в трусы, начиная двигаться и укреплять стояк.       Стук в дверь совсем уж никто не слышит. Он робкий, глухой, совсем перебивается быстро и громко стучащими в висках сердцами. В кабинет заглядывает женщина, уж очень негативно настроенная к гомосексуализму, она хочет сделать замечание, но тут же покидает кабинет, от чего слышным остается громким хлопок дверью. Андрей как пёс быстро оглядывается, вновь возвращает взгляд к другу, на красном лице которого был явный отпечаток страха.        - Кто это был? А если фото сделали? Так, иди отсюда, сейчас по всей видимости должна прийти Кисегач. – волнительно бормочет венеролог поправляя штаны, накидывая на себя футболку и поправляя волосы. Он ладонью машет себе на лицо, чтобы хоть немного согнать покраснение с лица, глотает залпом оставшийся в стакане коньяк, и чуть более спокойно, но всё ещё напряженно смотрит на Быкова. Тот в свою очередь кусает губы, моет руки от телесных прикосновений и поправляя прическу смотрит на друга.        - Не боись, выкрутимся. Обычно она не верит в то, что я путаю тебя с женщиной, но я скажу что мне показалось что у неё новая прическа, а ещё я не разглядел имя на бейдже, только заглавную букву. – импровизированно отшутился терапевт, а сам подумал, что же он действительно скажет Насте. Мысли прервались, когда взгляд упал на торчащий бугорок. – Хах, ты лучше придумай что с этим будешь делать, пудель. – смеётся Андрей и падает на диван. Через пару мгновений в кабинет врывается злая Анастасия Константиновна, а за ней и та женщина.        - Вот они! Они любовались! Вот этот даже в штаны тому залез! Гомосеки! – тычет на Евгеньевича женщина пальцем, а сама злостно смотрит на Купитмана. Тот сидит испуганный за столом, поджимает ноги и пытается выровнять дыхание. Легкий румянец всё же остался.        - Так, Андрей, Вань, что тут было? Почему мне поступают жалобы, будто вы тут устроили гомосексуальные потехи? Я всё – Настя смотрит с какой-то грустью на Быкова. – понимаю, но пожалуйста не на работе. Позже зайдёте ко мне, оба. – пытается как-то мирно решить конфликт, она приобнимает женщину за плечи и проводит глубже в кабинет. – А теперь за работу, Иван Натанович, у вас там три пациента ещё сидят, один стоит, давайте, в темпе, пожалуйста. А вы, Андрей Евгеньевич, идите в ординаторскую, там уже вас интерны заждались.        - Чё ж так быстро-то… - бормочет мужчина, кидает в последний взгляд на друга, на глав. врача, и выходит из кабинета.        - А я не буду у него лечиться, гомосек он! Фу! Педираст! Чтоб вас таких голубых по России ни одного не осталось! – крича, выходит женщина из кабинета. – Я на вас жалобу напишу! В полицию!        - Не обращай внимания. Скажи лучше, между вами правда что-то было? – робко, но требовательно спрашивает Настя.        - Сам сказать не могу, это к Быкову надо… - разочарованно отвечает венеролог, чувствует как напряжение в паховой области сходит и протирает лицо ладонью. Глав. врач лишь кивает и покидает кабинет. ***       Уже поздний вечер, пора домой. Кто-то остаётся на ночное дежурство, кто-то только приходит, а кто-то уже давно ушёл домой к семье.       Иван Натанович собрал свой портфель, спрятал почти оконченную бутылку коньяка, прибрал на столе, а в голове всё так же крутились мысли о сегодняшнем инциденте. Из головы никак не выходил его картавый друг, этот длительный поцелуй, его руки на теле и в штанах. Предаваться этим воспоминаниям было практически равносильно пытке для чувств. Ваня уже и забыл о том, как в студенческие годы предавался волне любви к другу, но с тех пор прошло много лет, он женился несколько раз, имел красивых женщин, но вот это чувство вновь к нему вернулось и он совсем этому не рад.        От мысли его отвлекает очень знакомый голос.        - Ну что, ты идёшь? Я был один у Кисегач, она нам счастья пожелала, ты что ей сказал?        - Ничего я ей не говорил, видимо сама придумала. Всё, Андрюш, иди домой, у меня ещё дела тут… - Ваня нервно поправляет волосы        Андрей подходит ближе, ставит свою сумку на стол Купитмана и смотрит ему в глаза. А тот не выдерживает, устало опускает голову на чужое плечо и сжимает рукав. Руки терапевта поднимаются и ложатся на плечи Вани. Оба молчат, сейчас общаются такими теплыми жестами. Оба устали и им больше ничего не нужно. Только любовь и сон.