***
— Почему мы едим на улице? — Вслух спросила Юмия, горечь в ее голосе практически пронзила одного парня. — Да, в принципе, зачем ты нас сюда притащил? — Добавила Френда, конечно же, с двойным ударом — подозрительным взглядом и постоянно созревающим выражением отвращения. — Ну, я не знаю, как вы, ребята, но после того, как его ложно обвинили в том, что он извращенец, а затем подвергся последующему нападению, этот несчастный Камидзе немного проголодался. — Парень сказал это, и в его голосе можно было различить позитив. Это действительно был Камидзе Тома, и вместе с ним присутствовали две девушки из организаций темной стороны, Юмия Ракко и Френда Сейвелун. Все они сидели вокруг белого стола во внешнем отделении больницы. Было очень тихо и умиротворенно, в том смысле, что они могли слышать только слабое завывание ветра и чириканье очень немногих птиц. Две девушки молчали, ничего не говоря. На самом деле никто не хотел больше разговаривать, чем они должны были, учитывая предыдущие события, которые развернулись. — Вы, ребята, тоже должны что-нибудь заказать. Я не против заплатить за это, если это не слишком дорого. — Сказал Камидзе, беря меню больничной кухни — то есть левой рукой. При этом обе девушки обратили свое внимание на парня, того, который в данный момент напевал с довольной улыбкой на лице. Они сочли это крайне запутанным, поскольку не знали, что делать с поведением парня. У обеих девушек было множество вопросов, на которые они хотели получить ответы, но они не знали, как их задать. Обычно прямота и грубость не были бы проблемой для них двоих, поскольку их совершенно не волновали чувства этого парня. Но в нынешних обстоятельствах, в этой самой ситуации все было по-другому. И это было потому… «В-в принципе, разве я не заснула на этом парне?!» «Р-разве этот парень не вырубил меня одним ударом?!» Да, после побоев, которые Камидзе, возможно, заслужил или нет, они вспомнили все, что произошло между ними троими. Всё. Было ли это из-за страха, нервозности, смущения или каких-то других эмоций, простой факт был таков… Френда и Юмия не знали, как разговаривать с этим парнем. Его личность, манеры и мировоззрение шли вразрез со всем, к чему они привыкли, живя на темной стороне. — Правда, ты собираешься заплатить за нас? И почему ты хочешь это сделать? Ты не злишься из-за… того, что произошло. — Юмия решил ответить на комментарий парня чуть более язвительно, чем, вероятно, было необходимо. Девушка изучала его реакцию на что бы то ни было, и, аналогично, Френда делала то же самое. — Ну да… может быть, немного, но вы, ребята, только что дали мне пощечину. Что, кстати, действительно больно! Ах… в любом случае… тот факт, что вы не поддались очевидной слабости, показывает мне, что вы хорошие люди. Затем Камидзе пошевелил своей раненой конечностью, которая все еще онемела, что совсем не облегчило его душу. Френда и Юмия оба расширили глаза от этого, а затем посмеялись над наивностью парня. — Хорошие люди, ха… — Френда пробормотала в самоиронии. «Если бы только этот парень знал…» Подумали они обе. — Конечно, как будто я опустилась бы до того, чтобы нанести кому-то травму. — Гордо сказала Юмия, играя свою актерскую роль, слегка выпячивая свою пышную грудь. На самом деле, если бы кто-то получил травму, это ни в малейшей степени не помешало бы ей прибегнуть к насилию. Размышляя об этом с ухмылкой, она затем выпила стакан воды за своим столом. — О…? Значит, это не имеет никакого отношения к тому факту, что ты чувствуешь себя виноватой за то, что выстрелила в меня, причем не один раз, а дважды? — Юмия выплюнула воду в направлении Камидзе. — Так ты все-таки помнишь! Камидзе просто побледнел, увидев свое полностью мокрое лицо. — Да, конечно, я помню! Неужели ты думал, что я просто забуду, как меня подстрелили?! Мистер Амнезия может трахаться сам с собой, мне все равно! И какого черта ты на меня плюнула?! Это отвратительно! — Парень вскрикнул, протягивая левую руку через стол за салфетками. — Т-так, в общем… ты помнишь все, что произошло, даже после битвы…? — Нервно спросила Френда, отводя взгляд от Камидзе. Ее прежнее веселье при виде потрясенного лица Юмии теперь исчезло. — …? Ну, я вызвала скорую. — Камидзе смутился, не понимая, к чему клонит блондинка. Парень теперь прижимал белые салфетки к своему лицу. Френда кашлянула, затем, наконец, посмотрела на парня. Ее щеки начали слегка краснеть. — А-а до этого? — До этого…? Камидзе умолк, затем его глаза расширились от осознания. — Ой! Ты имеешь в виду, когда ты заснула в моих объятиях? Девушка пискнула. Ее лицо теперь было ярко-красного оттенка, когда она просто сидела за столом, глядя на Камидзе с ошеломленным выражением. Было действительно удивительно, о чем она думала. «ЭТО НЕ БЫЛ СОООООООООН?!» Френда схватилась за голову обеими руками и ударилась о стол. Юмия просто ухмылялась, находя выражение лица девушки забавным. — Уф… На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, было и кое-что еще… — Заявил Камидзе, и его лицо приобрело по-настоящему мертвое выражение. — Это еще не все?! — Френда мгновенно всплыл на поверхность. Юмия тоже с любопытством посмотрела на парня. Затем Камидзе начал неловко хихикать. — Н-ну, видите ли, это действительно забавная история… У обеих девушек было чувство, что эта история им не понравится. Ни капельки.Flashback
«Почему это происходит…?» Мысленно подумал Камидзе, по-настоящему сомневаясь в том, что он делает. — Итак, позволь мне прояснить это. Ты говоришь это, находясь на свидании с той блондинкой, которая является твоей девушкой… ты столкнулся с той, с черными волосами, с которой ты тоже встречался за ее спиной? Офицер по борьбе с мошенничеством спросил с самым отвращением в голосе и выражении лица, на которое только был способен. Действительно, мужчина выглядел так, словно уставился на мусор, самую низкую человеческую грязь. «Нет, нет, нет, нет, нет, нет, н-» — Да, сэр. — Камидзе внутренне закричал. — И затем, после осознания этого, две девушки начали драться между собой, используя… оружие и взрывчатку? — Затем мужчина вопросительно взглянул на парня. Было удивительно, как отвращение и замешательство могут так хорошо сочетаться. — Д-да. Это мой типаж. Я-я люблю, когда мои девушки опасны. — Парень ответил с таким ложным оптимизмом, что это должно было быть больно. «Я хочу плакать. Я хочу забиться в угол и плакать.» — И когда ты попытался вмешаться в упомянутую драку… та, что с черными волосами… выстрелила в тебя из своего огнестрельного оружия? — Дважды, сэр… — Извини? — Она… эм… она выстрелила в меня дважды… — Камидзе заговорил с такой вымученной улыбкой, что она даже не выглядела здоровой. — В-верно. — Сказал мужчина, действительно не зная, что еще сказать. Столкнувшись с такой ситуацией, первым побуждением мужчины было проклясть этого парня за двуличие. Однако, увидев состояние этого парня, с его правой рукой на самодельной перевязи и сильно забинтованной ногой, он больше не мог этого выносить. Он так сильно жалел его. — Эм… ты хочешь выдвинуть обвинения…? — Нерешительно спросил мужчина. Однако вопрос совершенно вылетел у Камидзе из головы. О его психическом состоянии уже следовало догадаться, учитывая его травмы и ситуацию, но его глаза приобрели мертвый вид. «Как это произошло…? Из всех возможных… почему?» Камидзе еще раз повторил это в полном отчаянии. Теперь, когда Камидзе говорит это, можно только предположить, что он говорит об очень конкретных вещах. Такие вещи были бы: Как я оказался в такой ситуации? Почему в результате в меня дважды стреляли? Что, черт возьми, не так с моей жизнью, что превратило борьбу за трусики в ситуацию жизни или смерти?! Да, все эти вопросы очень актуальны. И, возможно, при других обстоятельствах эти вопросы имели бы огромное значение. Но все же была одна вещь, в которой он поймал себя на том, что сомневается. «Как это произошло?! Из всех вещей, почему я сказал ему это?!» Да, главным источником отчаяния для Камидзе Тома были не его травмы, не то, как прошел его день, и уж точно не его надвигающееся беспокойство из-за отсутствия трусиков при нем (если подумать, это было спорно). Нет, это была ложь, которую он обнаружил, что говорит в подтверждение всех этих причин. Он сказал офицеру Анти-Навыка, что он игрок. Донжуан, дамский угодник, Казанова, король гарема. Какими бы словами вы это ни описывали, Камидзе решил воплотить их полностью. Учитывая нынешние обстоятельства, в которых оказались две молодые девушки, он придумал самое великолепное оправдание, какое только смог придумать его подростковый разум. Воистину, Аогами Пирс гордился бы. И самое худшее во всем этом… «Он купился на это! Зачем он на это купился?! Почему, черт возьми, он не поинтересовался, как среднестатистическому простому парню вроде меня удалось заполучить таких юных героинь! И почему это было первое, на что я обратил внимание?! Почему, черт возьми, эти чертовы слова сорвались с моих губ?! Это даже не должно было сработать! Я хочу отвергнуть это! Я хочу отвергнуть это идеальное оправдание, которое уводит меня от тюрьмы!» Камидзе действительно сходил с ума. Он действительно хотел рассказать милому офицеру Анти-Навыка правду. Но… если он это сделал… Как бы сильно он ни хотел сказать эти прекрасные слова правды, которые не выставили бы его каким-то игроком, который играет дважды по прихоти, он не смог. «Камидзе глубоко вздыхает…» В любом случае, возвращаясь к вопросам чуть более важным (Камидзе употребил «слегка» очень вольно), с двумя девушками без сознания, нуждающимися в различной степени медицинской помощи, у него не было абсолютно никакого выбора, кроме как ждать прибытия соответствующих властей. Как бы сильно ему ни хотелось просто уйти теперь, когда он больше не был нужен, он не мог. Потому что это было не только неправильно, но и потому, что он дал обеим девушкам обещания. Он пообещал светловолосой девушке, Френде, что позаботится о ней. Она сделала выбор ослабить бдительность перед ним по причинам, которых Камидзе до сих пор не знал. Однако простой факт заключался в том, что Камидзе Тома не хотел предавать это доверие. Поэтому он оставался с ней, пока она не проснется, следя за тем, чтобы она была в надлежащей безопасности, в которую она ему доверяла. И затем… он также сказал Юмии, девушке, которая была виновницей событий, которые произошли ранее, что он будет ее другом. Он, честно говоря, понятия не имел, почему он вообще предложил такое, но… казалось, что это было правильно. Значит, он будет рядом с ней, как и подобает другу. Тем не менее, он понятия не имел, как это будет выглядеть, но… если девушке, которая не жаждала ничего, кроме насилия и разрушений, просто нужен друг в ее жизни, тогда Камидзе мог бы сделать именно это. Для одного парня это были такие маленькие добрые поступки, о желании совершить которые ему даже не нужно было думать. И даже если бы он думал о них, это все равно было бы чем-то, что он неосознанно делал бы в любом случае. Зачем ему игнорировать кого-то, единственная причина в том, что у него не было причин? Сбивающее с толку утверждение, да, но это были честные мысли Камидзе Тома. — …молодой человек… Молодой человек! — Хм? Камидзе был вырван из своих мыслей, когда офицер по борьбе с навыками задал ему вопрос. — Я спросил, вы хотите выдвинуть обвинения? Камидзе был не в том душевном состоянии, чтобы ответить на этот вопрос.***
… — Да, так… вот что произошло. Н-но прежде, чем вы почувствуете отвращение и начнете предполагать, позвольте мне сказать вам, что для меня это тоже был не самый приятный опыт…! И-и поверьте мне — я знаю, что у этого невезучего, невзрачно выглядящего Камидзе вообще не было бы ни единого шанса заполучить двух красивых девушек… хе-хе… Камидзе, закончив вспоминать предыдущие события, заговорил быстрым огнем. Похоже, парень не хотел, чтобы у двух девушек сложилось неправильное представление. На самом деле, было очень важно, чтобы у девкшек не сложилось неправильного представления. Его прямолинейная честность ясно дала это понять. — И-итак… у нас все хорошо? Камидзе неловко рассмеялся, потирая затылок. -… -… Никакого ответа, полная тишина. На самом деле, можно было слышать оживленную болтовню больницы, от которой они были отделены. Парень, только сейчас осознавший, что он был единственным, кто разговаривал, наконец-то смотрит на двух девушек в своей компании. -? Он определенно был сбит с толку отсутствием реакции. Молчание было не тем, чего он ожидал после такой истории. Он ожидал, что они посмотрят на него с отвращением и недоверием. Но на самом деле, это было не совсем так, похоже, они реагировали. Просто Камидзе, будучи вечно тупым идиотом, каким он и является, не смог должным образом обратить на это внимание. Две девушки, Френда и Юмия, посмотрели на него широко раскрытыми глазами. Их щеки слегка покраснели, а рты тоже опустились. … «Ха?! Что это за реакция? Где гордое отношение, которое наверняка проявилось бы, если бы я притворялся, что состою в отношениях с этими ядовитыми цветами…?!» Камидзе внутренне разглагольствовал. «М-могло ли это быть…что они ошеломлены моей дерзостью выбора такого метода…?!» Камидзе сделал поспешные выводы, почувствовав желание заплакать. И он действительно сделал бы то же самое. Кроме… — Почему… ты бы…? Почему… ты не продал меня? — Юмия замолчала, действительно не зная, что сказать. … — В-в принципе, ты действительно.....ты на самом деле… ты действительно не бросил меня там… — Френда была в таком же шоке, у нее не хватало слов. У двух девушек, очевидно, заплетался язык, они не знали, что сказать. Но… их мнение в этом отношении не совпадало. «Почему…? Почему ты спас меня, Камидзе Тома?» Потому что это была та мысль, которая была у них обеих. Они не понимали. Да, именно об этом думали две девушки. Кроме этого, больше ничего не было. Во время рассказа парень, или, скорее, его воспоминаний о событиях предыдущей битвы, Френда и Юмия могли думать только об одном. И это была не нелепая причина, которую парень назвал офицеру Анти-Навыка. Это было что-то, что не имело большого значения, и, хотя это действительно было удивительно и немного смущало, это, честно говоря, не беспокоило их обоих. Хотя, был тот факт, что он даже дал оправдание в первую очередь. Не было никакой причины, по которой он вообще должен был лгать офицеру. Он не был обязан помогать им. И потом, вдобавок ко всему…»…две красивые девушки…»
Это и стало причиной появления такого слабого румянца на щеках обеих девушек. Что-то, что смутило даже их самих, потому что они были не из тех девушек, которые падают в обморок от таких очевидных комплиментов. Но, тем не менее, такого косвенного комплимента было достаточно, чтобы вызвать реакцию у них двоих. Возможно, дело было в том, как безразлично он это произнес, в его жалобном тоне и возмущенном выражении лица, в его рассеянном взгляде или просто… в том факте, что парень, который произнес эти слова, был тем самым человеком, который превратил ситуацию жизни или смерти в фарс. И он сделал это не более чем своими кулаками и словами. Френда и Юмия не были слепы к собственной красоте. Они понимают, что в этом отношении они довольно состоятельны. Так что такие слова даже близко не должны были повлиять на них. Но… и снова — этот парень был неизвестен. Он был… за неимением лучшего слова… другим. Они не знали, что чувствовать, сидя напротив этого парня — Камидзе Тома. В любом случае, если отбросить девичье смущение (если этих двух девушек вообще можно считать таковыми), это было еще большей причиной для внутреннего и внешнего шока и замешательства Френды и Юмии. Потому что именно по этой причине они не смогли ответить. Парень сдержал свое слово и спас их обоих. Уникальным для них обоих способом они были спасены. Однако это было самым шокирующим для Френды и Юмии, потому что… . . … У него не было абсолютно никаких причин для этого. Во-первых, Юмия Ракко и Френда Сейвелун, без сомнения, были совершенно незнакомы с парнем, известным как Камидзе Тома. Они никогда не встречались с ним за долгие годы жизни в этом городе, и, скорее всего, если бы они увидели его лицо на оживленной улице, не было бы ничего, что заставило бы его выделиться в их памяти. Во-вторых, обе девушки не проявили к парню ни капли доброты с момента их внезапных встреч. Юмия планировала напасть на парня на глазах у своих друзей, надеясь, что это принесет ей пользу в школьной жизни. И после этого она взорвалась от гнева из-за его насмешливой манеры говорить и неуважительных комментариев. Затем она выстрелила ему в ногу, что, несомненно, причинило боль. И если этого было недостаточно, она выстрелила в него снова, однако на этот раз это было в место, которое, должно быть, было бесконечно более болезненным. И все же, несмотря на всю боль и страдание, отвержение и жестокость, он все еще, тот мальчик, все еще… Он не убил ее, хотя мог бы легко это сделать. Он не сообщил Анти-Навыку о том, что она сделала с блондинкой, да и ему тоже, если уж на то пошло. В любом случае, это не делало ее виновной. Он даже отвез ее в больницу. Камидзе Тома спас Юмию Ракко, и она не понимала почему. Нисколько. «Мммм… Я совсем не понимаю этого парня…» Подумала Юмия с немного раздраженным выражением лица. Однако это раздражение было прикрытием, тем, что, как она думала, было эмоцией, управляющей ее существом. Но на самом деле Юмия Ракко нервничала. Ее сердце билось исключительно быстро, и она едва могла скрыть дрожь в руках. Хотя она не знала, что это значит. По крайней мере, пока. … Что касается Френды, то ее опыт был немного другим. Несмотря на то, что парень вмешался в битву, которая выглядела совсем не лучшим образом для нее, она не выказала никакой благодарности. Она даже была готова сражаться с ним изо всех сил, которые остались в ее теле. Но дело в том… у нее не осталось сил. На самом деле, она была так слаба и старалась, что просто… -! Френда покраснела от этих воспоминаний, особенно от теплоты, которую она не могла найти в себе сил забыть. А также… те нежные слова, которые заставили ее почувствовать, что она может сбросить маску. То, что девушка теперь делала редко. Это было… приятно. «Ах! Глупо! Глупо! Глупо! В принципе, почему я вообще думаю об этом?!» Френда мысленно выругала себя, покраснев. Две девушки, чьи умы были переполнены такими глубокими мыслями и эмоциями, почти пропустили слова, которые впоследствии произнес Камидзе. — Ладно, я немного сбит с толку. О чем вы, девушки, говорите? — Спросил парень, приподняв бровь в явном замешательстве. «Э-этот парень!» Подумала Юмия, раздражаясь еще больше. — Ты сбит с толку?! Хорошо! Добро пожаловать в клуб, ты, ненормальный эксгибиционист! — Эй! Я думал, мы уже договорились, что это был несчастный случай! — Камидзе немедленно вмешался, поскольку услышал нечто, что могло нанести огромный ущерб его репутации. — Заткнись! Все это не имеет значения! А как же я, а? А как же мы?! — Затем Юмия преувеличенно указала на себя и Френду. Девушка со светлыми волосами разделила раздраженный взгляд Юмии. — Да! В принципе, разве ты только что не обошел стороной самое важное? Не пора ли нам получить ответы на некоторые вопросы? — Сказала Френда, хлопнув ладонью по столу, отчего Камидзе подпрыгнул на своем месте. — П-подожди, подожди! Я ничего не упустил, по крайней мере, я так думаю… Камидзе слабо умолк. Обе девушки стиснули зубы. Вот и все. К черту тонкости. К черту непрямость. У них больше не хватало терпения на это. Камидзе Тома вел себя определенным образом с тех пор, как они оба проснулись. Он был непринужденным, как будто не находился в одной комнате с преступниками. Он жаловался и шутил, как будто на самом деле совсем не был настороже. Они не понимали, почему он так себя вел. После той свирепости, с которой он стоял у них на пути раньше… Почему он был…? Почему он не был…? Как он мог…? Так много вопросов, которые все кружатся и кружатся… … — Я не понимаю… — В принципе, что ты делаешь? И затем Френда и Юмия сказали именно то, что было у них на уме. Они оба встали со своих мест, стулья заскрипели по тротуару. — ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ОБРАЩАЕТЕСЬ С НАМИ КАК С УБИЙЦАМИ, КОТОРЫМИ МЫ ЯВЛЯЕМСЯ?! Воздух был осязаем. Напряженная атмосфера полностью разрядилась для того, кто слушал. От этих гневных слов, выкрикнутых Юмией и Френдой одновременно, Камидзе ошеломленно замолчал. Рот парня открылся и закрылся, пытаясь придумать ответ, но… Юмия продолжал. В отличие от Френды, которая сидела молча, Юмия… не закончила. Ни в малейшей степени. — Почему ты притворяешься добрым к нам после того, во что мы тебя втянули?! Нет, после того, во что я тебя втянула?! Я стреляла в тебя, я стреляла в тебя дважды! Ты должен быть зол! Нормальная человеческая реакция — разозлиться! Ты должен хотеть убить меня за ту боль, которую я тебе причинила! Эмоциональные крики Юмии разорвали воздух. У девушки осталось только бездыханное лицо. Ее глаза были полны раздражения и замешательства. — Так… почему…? Юмия теперь притихла, и единственными, кто мог слышать, были Камидзе и Френда, которая в данный момент наблюдала за происходящим с непроницаемым выражением лица. Хотя, она была так же смущена действиями парня, как и Юмия. — Почему ты пощадил меня?! Почему ты спас ее?! Почему ты не сдал меня властям, как сделал бы любой здравомыслящий человек?! И какого черта ты вообще отвез нас обоих в больницу, после всего этого?! Когда она, наконец, остановилась, все, что можно было услышать, было раздраженное пыхтение девушки. Однако от Френды и Камидзе не было ни слова. Однако несколько пациентов и сотрудников, находившихся поблизости, повернулись к ним, шепча бессвязные фразы и бросая очень подозрительные взгляды. Заметив перемену в атмосфере, выражения лиц обеих девушек стали застенчивыми, осознав, насколько громкими они были. Они быстро уселись и выпрямились, смущенно опустив глаза. «Почему… зачем я все это сказала?!» Подумала Юмия, мысленно пнув себя. Ее раздражало, что она так легко позволила своему фасаду упасть перед лицом этого парня. «В принципе, не забегаю ли я вперед?! Я знаю, что эта девушка сказала больше, но зачем я вообще заговорила? Ах! это так неловко!» Погруженная в свои собственные мысли, Френда опустила голову, отказываясь поднимать взгляд от земли, на которую она смотрела. . . … — Возможно, для вас, девушки, это не имеет смысла. И поскольку я вам незнаком, вы, возможно, даже подумаете, что я шучу, но… После долгого молчания Камидзе, наконец, заговорил. Глаза парня были опущены, девочки не видели выражения его лица. Юмия и Френда бросали на него любопытные взгляды, действительно задаваясь вопросом, что он собирается сказать, после всего, что только что произошло. — Это…? Камидзе поднял голову, одарив обеих девушек доброй улыбкой. — Неужели это действительно так плохо — хотеть спасти кого-то, кто страдает прямо у тебя на глазах? Разве это неправильно, что я не хочу видеть, как кому-то еще больно? Если я знаю, что это причиняет боль… и я знаю, что это причиняет им боль… тогда… Эти слова сорвались с губ парня. Они пролетели по воздуху и были услышаны слушающимися девушками. — Тогда это достаточная причина, верно? Но, несмотря на то, что они услышали это правильно, и они отметили слова в соответствии с их предполагаемым значением… это все еще не гарантировало, что девушка больше примет его ответ. И это не означало, что шок был меньше, когда она это услышала. — …Чт…о …? — Что… а? Юмия и Френда полностью застыли. Рефлекторно они выдали ошеломленные ответы замешательства. Вот почему он это сделал? Вот почему он ввязался? Эти вопросы были на переднем плане их сознания… а потом… они вспомнили. Еще до того, как это началось… до того, как были выбраны стороны… до того, как были прикреплены ярлыки… Разве тот парень просто не бегал по торговому центру в поисках жертвы, которую ему невыносима была мысль оставить позади? Вот что вспомнил Юмия. И в разгар битвы не на жизнь, а на смерть… Разве тот парень не выглядел таким счастливым, когда смотрел на ее лицо? Вот что вспомнила Френда. И еще. «Я обещаю, что позабочусь о тебе. Этот Камидзе может сделать хотя бы это. Можешь… можешь сказать мне свое имя?» «В конце концов, он сдержал свое обещание, ха…» Френда подумала о тех словах, которые она пробормотала в полусне. На этот раз она доверилась другому человеку. И он действительно довел дело до конца. Он действительно обеспечил ее безопасность. Но… даже больше того. По какой-то причине… «Хорошо, тогда просто предоставь это мне, Френда.» Она верила в те слова, которые услышала на пороге сна. Но до этого, до того, как все было сказано и сделано, в кульминационный момент… Парень, Камидзе Тома, он не только спас девушку, которой, вероятно, было больнее всего, но… но он также протянул руку спасения злодейке, хотя она думала, что не заслужила этого. «О… точно…» Подумала Юмия. Как будто ее накрыла волна, заставив дрожь пробежать по телу, она осознала. То, что, вероятно, должно было быть очевидным с самого начала.«Если тебе действительно так сильно нужен друг, то я могу быть этим человеком для тебя.»
Юмия уставилась на Камидзе. Она просто смотрела на этого парня. Того, кто произнес эти слова кому-то, кого он знал так недолго. «Почему… почему ты такой?» Юмия спросила от всего сердца. Это было странно. Это было неправильно. Это было чуждо. Юмия не знала, что это было. Она была напугана; боялась сохранить эту доброту, которую она никогда раньше не видела.«Но если ты боишься ответов, которые найдешь, тогда я возьму тебя за руку, и мы могли бы сделать это вместе…!»
«Держать меня за руку? Даже несмотря на то, что они все в крови? Что-то вроде этого было бы… если бы он сделал что-то подобное, тогда я…» Глядя в глаза парня, Камидзе, они были спокойными и непринужденными, ничто в его внешности не говорило о том, что на него можно положиться. Ничто не говорило о том, что он не откажется от нее, как все остальные… И все же… и все же… «Будешь ли ты отчаиваться и бороться, чтобы найти ответ, или продолжите идти по этому пути и еще глубже погрузитесь во тьму?! Ты единственный человек, который может повлиять на то, имеет ли твоя жизнь смысл или нет!» Эти слова. Они были не для него. Он сказал их не для того, чтобы почувствовать себя лучше. Он также не говорил их девушке, которую должен был спасать. Нет, он сказал их ей. Юмии Ракко, никому, кроме нее. «Верно… как я могла забыть. В тот момент, в тот последний момент; с этим сокрушительным поражением пришло и это мимолетное тепло.» Итак… если бы у Юмии был выбор. Если бы она решила продолжать ползти в темноте, надеясь, что если она просто еще немного соврет, еще немного обманет, еще немного убьет, тогда она смогла бы найти то, что искала… Или… Она могла бы ухватиться за тепло, которое обрела, обеими руками…тогда она бы это сделала… Да, ответ был очевиден. Это было очевидно, потому что был только один способ достичь всего, чего она хотела. Был только один способ вернуть все, что она потеряла. Ее связь с сестрой. Жизнь, наполненная друзьями, все смеются, плачут и просто существуют… счастливый. Юмия улыбнулась. Это была улыбка покорности. Слабая улыбка. Удовлетворенная улыбка. И раздраженная улыбка. Она разозлилась, что этот глупый незнакомец смог увидеть ее насквозь. Этот парень, который избил ее физически, пронзил ее душу, а затем спас ее от тьмы, которая, несомненно, восстановила бы ее. Она больше не хотела, чтобы эта холодная тьма прикасалась к ней. Это была эгоистичная прихоть, которая пришла ей в голову. — Итак, теперь, когда я думаю об этом, я действительно никогда не делал этого раньше, но… Камидзе начал беззаботно, потирая затылок с застенчивой улыбкой. Он посмотрел на Френду и Юмию. А затем протянул руку им обоим. Больше никаких фасадов. Больше никаких масок. Хоть раз в жизни они смогли… — Меня зовут Камидзе Тома. Давайте будем друзьями. Они смогли найти то нормальное, что уже было у всех. Что-то такое простое и распространенное. Френда, не способная понять глупую наивную доброту, которую этот мальчик проявлял беззаботно, широко раскрыла глаза при виде жеста парня. И Юмия, которая была сбита с толку отказом парня поддаться эмоции, известной как злоба, моргнула в шоке от того, что делал парень. «Этот парень… он действительно… он действительно такой…» Итак, на самом деле было только одно, что можно было сказать о таком человеке. — Эй, Камидзе, ты идиот, не так ли? — Эххх?! Камидзе немедленно отпрянул от неожиданности. Замешательство и удивление от этих слов явно отразились на его лице. А затем, добавив оскорбление к травме (в данном случае в буквальном смысле)… — В принципе, ты не тот или другой, не так ли? Ты наивный и игрок. — Чтоааа?! Двойной отказ?! Мисс Юмия, мисс Френда, почему меня вот так объединяют в двойную команду? Откуда взялось это чувство товарищества?! Разве вы двое не сражались насмерть не так давно? Камидзе продолжал говорить недоверчиво. Честно говоря, его голос звучал так, будто он вот-вот заплачет. При этих словах обе девушки повернулись и посмотрели друг на друга, их взгляды встретились. И наступила короткая тишина, пока… обе девушки не фыркнули, забавляясь ситуацией. А затем они повернулись к Камидзе, который все еще держал свою руку протянутой. А затем они расхохотались. Они по-настоящему смеялись. Не было никакого стресса, никакого притворства, никакой миссии, никаких обстоятельств жизни или смерти… Это были просто две девушки, смеявшиеся над одним невезучим и маловероятным другом. — Вау… Самооценка этого Камидзе просто исчезла вот так. На самом деле это ранило сильнее, чем я думал. Это последний раз, когда я выставляю себя напоказ. Камидзе, чье лицо покраснело от смущения, хотел закричать в подушку из-за унижения, которое он испытывал. И из-за этого он приготовился убрать свою руку… Но внезапно за нее ухватились. И причиной этого было то, что две руки схватили его за предплечье. Две разные руки. Камидзе удивленно поднял глаза, чтобы увидеть смущенные выражения лиц двух девушек, Френды и Юмии. — В-в принципе, если ты такой отчаянный, т-тогда, я думаю, я должна быть твоим другом… — Да… поскольку ты кажешься таким грустным, я-я позволю тебе быть и моим другом тоже… Сначала Френда, а затем Юмия, обе девушки заявили о своих намерениях, глядя куда угодно, только не в глаза парню. Они были чрезвычайно смущены тем, что делали, и особенно тем, с кем они это делали. Камидзе продолжал удивленно смотреть на них. И затем… он вздохнул, и на его лице появилась улыбка. — И это гордое отношение. Ха-ха-ха… Серьезно, что за вопиющий ответ цундере? Камидзе пожаловался себе под нос. Однако, услышав это, обе девочки вздрогнули от досады и смущения. А затем они сжали левую руку мальчика так сильно, как только могли. — Ай-ай-ай-ай! Что за черт?! Этот Камидзе ранен! — Камидзе кричал от боли, отдергивая руку. — Да? Ну, в принципе, тебе следовало подумать об этом, прежде чем смеяться над нами! Т-ты… ты бесстыжий извращенец! — Парировала Френда с жаром в голосе. Юмия была не столь красноречива, но ее молчаливый взгляд говорил о многом. Лица обеих девушек были красными, как и кончики ушей. — Э-эй, я думаю, вы, девушки, обе что-то недопонимаете на мой счет. Я имею в виду — тот момент определенно был для меня тоже опытом, но уверяю вас, это был несчастный случай. Несчастный случай! — Камидзе поспешно вставляет, поднимая одну руку в воздух. Френда и Юмия собирались продолжить разговор, однако остановились. Глядя на выражение лица парня, он одарил их по-настоящему широкой улыбкой. Почти как если бы… ему было весело. Как будто он просто тусовался со своими… …друзьями. Они оба замерли. Юмия и Френда были разными людьми. Они гордились тем, что делали, они были безжалостны к своим врагам, они были преступниками до мозга костей, они без колебаний отняли бы жизнь, если бы их жизнь была в опасности, и… они были одиночками. Конечно, у них были знакомые, люди, с которыми они работали, но никогда не было друзей, никогда не было никого, кто действительно подходил бы под описание этого слова. Итак, они столкнулись с такой ослепительной улыбкой парня, который спас их обоих совершенно разными способами…давайте просто скажем, что это было заразительно. Теплые чувства, которые каждый из них испытывал по отношению к этому парню, снова поднялись в них, заставляя их сердца учащенно биться в груди. И затем они, наконец, сделали это, они улыбнулись. И даже этот невезучий, тупой, наивный, глуповатый парень — совсем не был готов к прекрасным улыбкам, которые расцвели на лицах двух девушек. Камидзе отвел взгляд от таких очаровательных выражений, полностью пропустив то, что две девушки прошептали дальше, с полной искренностью. «Спасибо тебе, Камидзе. За то, что спас меня». Это были слова… от двух девушек, которые наконец-то нашли свет, который они искали.