*****
Той ночью они наблюдали за звездами. Это было одно из свиданий, назначенных специально Йеном, как провокация после шуток Микки о том, что он безнадежный романтик и Что ты хочешь сделать в следующий раз? Раскинем одеялко и на звездочки полюбуемся? Так вот, это именно то, что Йен организовал для них. Они сходили в кинотеатр под открытым небом, а после просто поднялись на холм, и хотя целью было посмотреть на звезды в небе, они были вроде как заняты исследованием небес и звезд друг друга. Каламбур полностью намеренный. --- Йен лежит сверху на Микки и не только трахает языком его рот, но и с энтузиазмом трахает его — ноги Микки раздвинуты, его икры не так незаметно сомкнуты за спиной Йена прямо над его задницей, прижимая его к себе еще сильнее. Йен испытал все виды возбуждения, на самом деле. Даже непроизвольное, когда он был маниакален, и все же даже все они не приблизили его к той потребности, которую он испытывал к Микки. Конечно, не помогало то, что они ждали, чтобы пройти весь путь. Йен даже не был уверен, какого хрена они ждали, если быть до конца честным — Микки казался полностью увлеченным и, черт возьми, он тоже был возбужден. Но Микки пошел на компромисс ради него, поэтому Йен решил сделать то же самое, в основном потому, что он уверен, что у Микки есть очень веская причина. Причина, которую он еще не до конца понимает, но все же. Его любовь к нему была даже более ощутимой, чем сексуальное влечение, и он не стал бы рисковать потерять его, чтобы избежать пары синих шаров. Хотя отлипнуть было очень трудно. Он хотел его сожрать. Йен отстраняется ото рта Микки, чтобы глотнуть воздуха, но продолжает тереться о него, прежде чем снова опустить голову, на этот раз, чтобы укусить ключника за шею. Укус, кажется, потряс Микки. — Йен... — Он пытается, но Йен затыкает его своими губами. Микки стонет в рот Йена, постоянные толчки доводят его до крайности. — Йен, притормози, — пытается он снова. — Ммм, — стонет Йен и замедляет движения. — Почему? — Однако он спрашивает, все еще потираясь своей эрекцией, прикрытой одеждой, о эрекцию Микки. — Черт, я хочу тебя. — Я знаю, Рэд, но мы в гребаном общественном месте, — Микки хватает его за лицо и целует медленно и сладко, Йен на 100% уверен, что Микки знает, как поцеловать его так, чтобы успокоить. Возможно, это тоже волшебство — в конце концов, Йену было неясно, насколько сильна магия его парня. — Не хочу, чтобы наш первый раз был испорчен из-за того, что полиция нас арестовала, — такова мотивация Микки, и, конечно, это может звучать разумно, но, да, снова синие яйца. — Миккиии, — скулит Йен. — Ты меня убиваешь, — жалуется он раздраженным голосом, но прекращает свои движения, ложась сверху на Микки в расслабленные объятия. — Прости, любимый, — говорит Микки детским голоском и прижимает его к своей груди. Йен чувствует, как тот начинает двигать пальцами у него над головой, и знает, что Микки пытается распутать Нити над его головой, чтобы успокоить его. Он не в первый раз пытается применить к нему свои силы, что не всегда срабатывает, но практика сделает это идеальным. — Нормально, что создатели ключей могут так делать? — Спрашивает Йен и прижимается щекой к груди Микки, удовлетворенно сопя. — Зависит, — отвечает Микки, продолжая творить над ним свою магию. — С тобой я могу это сделать, потому что ты особенный для меня. Йен снова поднимает голову и мягко улыбается. — Я особенный, потому что я твой парень? Йен все еще удивлен, что может так называть Микки, поскольку, каким-то образом, он ожидал от такого грубого парня, что ему не нравятся официальные ярлыки, но на самом деле, в тот момент, когда Микки пошел на компромисс и позволил им быть вместе, это он начал называть его так, ревновать, требовать внимания и регулярных свиданий. Не то чтобы Йен не был рад, он был просто удивлен. Микки перемещает руки с волос Йена на лицо рыжеволосого — его прикосновение невероятно нежное. — Я никогда не делал такого ни с кем из бывших, если это то, о чем ты на самом деле хочешь спросить. Йен еще больше расслабляется от прикосновения — он узнал, что, когда прикосновения Микки такие нежные, это обычно потому, что он использует силы. И у него все еще бывают моменты, когда, цитируя Йена, он включается, когда они соприкасаются, но обычно это происходит, когда тот либо слишком сосредоточен, либо слишком отвлечен. Микки всегда говорит ему, что главное для ключника — быть уравновешенным и контролировать свои эмоции, и для него это было самой сложной частью обучения — он всегда был злым и нетерпеливым, поскольку взросление в семье Милковичей, конечно, не принесло ему тишины и покоя, но именно поэтому он так гордится тем, что он — ключник. Гордится тем, кем стал, и Йен не мог не согласиться. Йен часто задается вопросом, как его вообще может быть достаточно для Микки. — Ну, держу пари, я первый парень, который сходит с ума. — Эй, не говори ерунды о моей придурковатой любви, — тон Микки довольно серьезный, Йен не благодарит его за четкое заявление, что биполярное расстройство никогда не будет для него проблемой. — В любом случае, дело не в этом. Они не были так важны, как ты. Йен целует его и немного отодвигается, ложась рядом с Микки, давая ему некоторое облегчение после того, как его огромное тело так долго было на нем сверху. На самом деле они какое-то время созерцают звезды, и Йен никогда в жизни не чувствовал себя так расслабленно. Затем он поворачивается, чтобы посмотреть на Микки, но обнаруживает, что тот уже смотрит на него в ответ, мягко улыбаясь. Они встречаются на полпути для целомудренного поцелуя, и пока они лежат на боку, Йен обнимает Микки правой рукой за спину. Микки все еще смотрит на него так, словно он – всё для него, с таким участием в глазах, те же глаза, которые злили, когда ключник пытался отвергнуть его, даже если было очевидно, что тот был так же вовлечен, как и он сам. Голубые глаза, которые заставили Йена влюбиться в него с первого взгляда. Он наклоняется и снова целует Микки — Йен физически не может сопротивляться желанию. — Не то чтобы я жалуюсь, но как мы можем быть уже так важны друг для друга? Мы вместе всего месяц. Микки придвигается немного ближе. — Ты будешь саркастичным маленьким засранцем, услышав мой ответ. — Аааа, Вселенная, — говорит Йен намеренно саркастичным тоном. Микки кивает и прижимается лицом к шее Йена, целуя и покусывая. — Вселенная. Йен радостно мычит и откидывает голову назад, чтобы предоставить Микки больше доступа к своей шее. — Значит, мы очень нравимся Вселенной. — Так сильно, — Микки, кажется, находит место, которое ему особенно нравится, потому что он начинает целовать, покусывать и сосать сильнее. Уверен, что, черт возьми, у Йена останется засос. — Не могли бы Вы, пожалуйста, убедить Вселенную позволить нам поскорее потрахаться? Микки останавливается и смотрит на него с дерзкой ухмылкой на лице. — О, поверь мне, я не могу дождаться, когда твой ослиный член окажется у меня в заднице, обещаю, я прекрасно его приму, детка. — Микки, почему ты сейчас так грязно говоришь? — Йен спрашивает, но уже знает ответ: на лице Микки дерзкое выражение, то самое выражение, которое означает, что Ты поплатишься за сарказм по поводу Вселенной. Йен вздыхает, но правда в том, что он обожает все, что делает Микки. — Ты хочешь убить меня? Микки пожимает плечами и надевает самое фальшивое, самое невинное выражение из возможных. — Я хочу, чтобы ты хотел меня еще сильнее. Йен рычит и еще сильнее прижимается к Микки. — Это не будет проблемой, ты, гребаный задира. Микки счастливо смеется, и Йен уверен, что во всем мире нет звука слаще. Затем Микки подносит кончик указательного пальца к нижней губе и дважды тычет в нее. — Давай, пряничка, дай мне сахарку. Йен восторженно стонет и радостно подчиняется, устремляясь к губам Микки, как будто от этого зависит его жизнь. И, честно говоря, это вроде как правда. Потому что Йен не может представить свою жизнь без Микки.*****
Неделю спустя наступает приятный вечер, и Микки оказывается на крыше здания, в котором живет. Он медитирует, окруженный Нитями Вселенной, некоторые из которых проходят через него, делясь своей энергией и очищая его. Глаза Микки закрыты, и он улыбается: читает энергию Вселенной и понимает, что вскоре обязательно произойдет что-то особенное. И он знает, что это будет связано с Йеном. Очевидно, это не совпадение, что ему удалось найти квартиру в том самом здании, крыша которого та самая, на которую он сбежал, когда впервые увидел Рича, когда ему было 13 лет. В этом здании до сих пор есть пожарная лестница, которую так и не починили. Он открывает глаза и поворачивается налево, и ему нужно подождать всего три секунды, прежде чем увидеть голову Йена, появляющуюся из-за лестницы. Микки мягко улыбается, глядя на крайне удивленное выражение лица Йена. — Что? Как? — Спрашивает Йен, медленно подходя к Микки, оглядываясь по сторонам, прежде чем снова перевести взгляд на ключника. — Мне показалось, что я видел котенка, балансирующего на краю крыши, но его нет — Мик — Боже! Микки слегка посмеивается над замешательством Йена. — Ты до сих пор не веришь, что Вселенная всё организовала? Ты все еще веришь, что это совпадение, что ты забрался на крышу здания, где я живу, как раз в тот момент, когда я был на ней? Йен несколько секунд молчит, как будто действительно размышляет об этом, соединяя точки: этой и их предыдущих встреч. Он все еще стоит в нескольких метрах от Микки, глядя на него с чем-то, что можно спутать с легким страхом, но нет. Это восхищение. — Ты так и не сказал мне, где ты живешь. Микки продолжает улыбаться — он видит, что Йен начинает верить. На самом деле верит. — Не бойся, любимый. — Я бы никогда не испугался высшей силы, пытающейся свести меня с тобой, — говорит Йен, но все еще не может пошевелиться. — Я только надеюсь, что Вселенная продолжит болеть за нас, я не могу представить, что Вселенная сделает так, чтобы разлучить нас. — Вселенная никогда не разлучит нас, — говорит Микки, не сводя глаз с Йена. Затем он протягивает к нему левую руку. — Иди сюда, я хочу тебе кое-что показать. Йен улыбается словам Микки и, наконец, находит в себе силы пошевелиться. В тот момент, когда он хватает Микки за руку, он чувствует, что магнетическая сила, которая всегда тянула к нему, стала еще сильнее. Они оказываются в объятиях друг друга прежде, чем могут даже осознать это, когда плавным движением руки Микки обхватывают его голову и прижимают к себе. — Эй, ты, — шепчет Микки, прежде чем нежно поцеловать Йена в губы. — Микки — отвечает Йен, потому что это все, что он может сказать. Он полностью, необычайно очарован мужчиной в его объятиях. — Ты сейчас кажешься таким спокойным. Микки кивает и прижимается лбом к подбородку Йена, в то время как его руки спускаются вниз и останавливаются над грудью рыжеволосого. — Я медитировал. Хотя у меня никогда не получалось сделать это так глубоко. Йен обхватывает руками верхнюю часть спины Микки. — Что изменилось? — Ты, — шепчет Микки. — Ты — моя Вселенная. — Он не дает ему времени ответить. Дотягивается до левой руки Йена и тянет ее так, чтобы тот мог схватить его за руку. Он сосредотачивает свои силы, держа Йена за руку, и когда видит, что рыжий все еще смотрит на него, он слегка посмеивается. — Оглянись вокруг. Йен отводит взгляд от глаз Микки и мгновенно задыхается, когда понимает, что видит Нити Вселенной. Он крепко прижимает Микки к себе правой рукой, в то время как левая сжимает руку Микки еще сильнее. Его рот открыт от удивления, и он быстро дергает головой, когда видит, что одна из Нитей приближается к нему. Микки весело хихикает. — Это Рич. Я говорил тебе, что он в тебя влюблен, — объясняет Микки, пока Рич, как обычно, пытается потереть о щеку Йену. — Он не кусается. — П-привет, Рич, — говорит Йен и позволяет Нитке прижаться к его щеке, продолжая оглядываться. Он крепко обнимает Микки, как будто боится упасть, если ослабит хватку. — Ты видишь их все время? — Да, я имею в виду. Вначале это было ошеломляюще, я не знал, как отключить Зрение. Теперь я знаю, как это делать, но, кроме того, теперь я настолько привык к ним, что они почти не влияют на меня, и я на самом деле смотрю на них только тогда, когда мне нужно интерпретировать сигналы, — объясняет Микки и переводит взгляд с Нитей на Йена. — Не бойся. Но если ты хочешь, то я могу перестать показывать их тебе прямо сейчас. — Я не боюсь, я просто не ожидал. Это то, что трудно представить самому, не зная. Потрясающе, — говорит Йен и медленно переводит взгляд обратно на глаза Микки. — Ты потрясающий. Через секунду после того, как они целуются — больше медлить нельзя. Микки резко отталкивает Йена, и пока рыжий собирается протестовать, ключник медленно отступает к двери на крышу. Микки кусает нижнюю губу, и выражение его глаз не говорит о том, что он хочет прекратить это. Вовсе нет. — Приди и забери меня, — говорит он как ни в чем не бывало, прежде чем исчезнуть внутри здания. --- В этот момент Йен почти обезумел. Он следует за Микки внутрь здания и спускается на второй этаж, где видит брюнета, входящего в квартиру. Йен всего в нескольких шагах позади него, и когда он входит за ним, то закрывает за собой дверь. Микки смотрит на него с другой половины комнаты: в его глазах, как обычно, читается беспокойство. Но также похоть и так много любви. Между ними всегда будет непросто, Йен знает. Но он также знает, что это самая веселая часть. — Мик, — рычит он, пока они ходят по кругу, как охотник и добыча. Все ближе и ближе. Диаметр медленно уменьшается. Микки останавливается и смотрит на Йена так, будто трахать его глазами просто еще один вид прелюдии. — Итак? Я думал, ты хочешь меня. Йен оказывается на нем в три длинных, быстрых шага. Микки, кажется, даже не беспокоится о том, что его поднимают и толкают на диван, потому что он толкает и тянет с той же настойчивостью и силой, которую использует Йен. Они борются, раздеваясь, меняя позы, пока оба не остаются без одежды, и вот тогда они наконец останавливаются и смотрят друг на друга — сексуальный заряд все еще силен, но в улыбках, которыми они обмениваются сейчас, есть также та сладость и преданность, которые привели их сюда, в это место, в этот момент, вместе. — Эй, Рэд, — голос Микки кокетливый, когда он улыбается Йену, в данный момент лежащему на нем, между его раздвинутых ног. Ощущение прикосновения кожи Йена, наконец, к своей, ошеломляет. — Ты уверен, что я могу получить все? — Он хихикает, глядя на тело Йена, ему явно нравится то, что он видит. — Эй, детка, — отвечает Йен кокетливым голоском и утыкается лицом в грудь Микки. — Я был слишком занят, постоянно пялясь на твою задницу, чтобы понять, насколько аппетитна твоя грудь. Микки смеется над этим. — Ты только что этого не говорил! Я что, какая-то цыпочка с большой грудью? — Цыпочка? Нет, — говорит Йен, покусывая левый сосок Микки. — Большая грудь, хм, типа того. — Придурок, — смеется Микки, потому что он бы разосрался со всеми, кто сказал бы такое, но не с Йеном. Не тогда, когда тот смотрит на него такими влюбленными глазами. — Иди сюда с этим сладким, любимым ртом. Йен прикусывает его губу и, прижимаясь языком ко рту Микки, также начинает двигать бедрами. Возможность делать это без двух слоев одежды между ними, безусловно, отличается — заставляет безжалостно стонать в рот Микки, в то время как его руки пытаются потрогать как можно больше дюймов тела ключника. Микки стонет и роется между диванными подушками, пока не находит бутылочку смазки, которую он нелюбезно сует в руки Йена в не очень безмолвной мольбе. Они знают, что им не нужны презервативы — единственное преимущество того, что они подождали некоторое время, у них было время убедиться, что они оба чисты и хотят трахаться без презерватива. — Значит, это происходит на самом деле, — говорит Йен, отрываясь от губ Микки только для того, чтобы вернуться к грудным мышцам, проводя языком по правому соску Микки. — Больше никаких синих шариков? Микки закатывает глаза и слегка толкает Йена. — Начинай готовить меня, сучка, — он гладит Йену спину, пока не достигает ягодиц Йена, игриво сжимая их. — Или я начну тебя готовить. — О-о-о, — забавляясь, стонет Йен и выдавливает каплю смазки на пальцы. — И лишишь себя удовольствия иметь — как ты это назвал? — мой ослиный член в твоей заднице? Я бы никогда так не поступил, ведь ты так сильно этого хочешь. Микки удовлетворенно мурлычет, когда чувствует один палец внутри себя. — Ты думаешь, что знаешь, как я этого хочу? Йен наклоняется над Микки, продолжая его растягивать. — Я думаю, ты хочешь, чтобы я подготовил тебя, чтобы ты мог оседлать меня. Это наш первый раз, поэтому он должен быть особенным, он должен быть лицом к лицу, чтобы мы могли целоваться. И ты должен оседлать меня, чтобы задать ритм, чтобы иметь возможность включиться и показать мне Нити. — Он делает паузу, целуя довольное выражение лица Микки. — И поскольку это должно быть что-то особенное, я хочу, чтобы ты убрал мой заслон. — Ты не обязан это делать, — слабо протестует Микки, и Йен ускоряется, быстро вводя второй палец внутрь Микки. Он не хочет, чтобы тот переосмысливал, он знает, что Микки всегда ненавидел заслон. И, в глубине души, Йен тоже. — Я хочу, чтобы ты сделал это. Ты можешь убрать его сейчас? — Йен настаивает и мурлычет в шею Микки: голос намеренно требовательный и сладкий. — Для меня? Микки напрягается под вниманием Йена и слегка хихикает над его словами. — Для тебя, да? — Для нас, — Йен продолжает готовить Микки, потираясь всем телом о своего партнера — он никогда в жизни так сильно не жаждал чьих-либо прикосновений. — Сделай это, Микки, пожалуйста. Микки находит в себе силы толкнуть Йена и сразу после оседлать его. Он позволяет Йену сесть на диван, прежде чем сесть к нему на колени и обхватить его голову, чтобы крепко поцеловать. Когда он отстраняется, Микки смотрит на него с благодарной улыбкой — его глаза полны любви и счастья. — Спасибо. — Оседлай меня, — умоляет Йен, когда они оба работают вместе над своим союзом — Йен нежно держит Микки за талию, пока ключник опускается на него, наполняясь смазанным членом Йена, пока полностью не оказывается у него на коленях. Они оба стонут, когда Микки берет всю длину Йена, ощущение сильнее, чем когда-либо, потребность почти невыносима. Притяжение, гребаное притяжение, которое Йен всегда испытывал к Микки, даже когда они вместе — то же самое притяжение, которое всегда приводило его к Микки, даже когда они были порознь. Притяжение, которое требует, чтобы его поглотили. Йен поднимает взгляд и видит ту же потребность в глазах Микки, и думает, что, должно быть, невозможно любить кого-то, кого ты едва знаешь, и все же. И все же они оба здесь, смотрят друг на друга так, словно мир может развалиться вокруг них, и им будет все равно, пока они продолжают обнимать друг друга. Время, когда Йен думал, что отказался от любви — воспоминание, которое едва сохранилось в памяти, потому что все его мысли сейчас заняты Микки. Теперь все, что ему нужно, это принадлежать мужчине, который начал на нем ездить — их глаза не отрываются друг от друга. Йен может только обнимать и целовать его губы, пока говорит: — Признай меня своим. Этот выбор слов что-то делает с Микки — его улыбка меняется и он замедляет движения, пока мягко не останавливается. — Ты мой, только мой, — шепчет он в губы Йена, прежде чем потереть руки, начиная призывать свои силы. — Только мой, — повторяет Микки, и когда из его рук начинают вылетать зеленые искорки, он кладет правую ладонь поверх заслона. Йен может одновременно чувствовать и видеть силу Микки: как происходило на крыше, он способен видеть Нити Вселенной и может ясно разобрать зеленый ореол, окружающий Микки, когда тот сосредотачивается, чтобы убрать его заслон. Микки стонет и снова начинает трахать Йена, дрожа вокруг его члена, а Йен не может перестать задаваться вопросом, связано ли усиленное ощущение с магией Микки или с тем притяжением, которое не может разлучить их. Йен снова подстраивается под движения Микки в приятном, гармоничном ритме, о достижении которого пары могут только мечтать после значительного количества времени, проведенного вместе. И он видит счастливую улыбку Микки, когда тот убирает заслон Йена, он видит, как тот снова и снова гладит то самое место. Он слышит, как Микки шепчет: — Навсегда. У Йена замирает сердце. Он любит его — отлично. Они любят друг друга. Он не знает, почему и как, но это то, что есть. Он хватает Микки за задницу и увеличивает скорость, одновременно обещая: — Навсегда. --- После своего первого оргазма они двигаются в сторону кровати и начинают игриво бороться, пока у них снова не встает, и повторное занятие любовью — единственно возможный выбор в данный момент. Микки стоит на четвереньках, пока Йен трахает его сзади быстрыми толчками. Микки нравится в этом все. Ему нравятся руки Йена, крепко держащие его за талию — он надеется, что у него останутся синяки, которые будут напоминать ему об этом несколько дней. Ему нравятся ворчание и стоны Йена — он хотел бы записать их и слушать бесконечно. Ему нравится, что Йен может трахать его так безжалостно и в то же время сладко гладить, сочетая страсть и любовь таким естественным и легким способом, который подтверждает, что Йен рожден для него. Когда Микки чувствует приближение оргазма, он наклоняется и утыкается щекой в матрас, и снова смотрит на Йена. Он прикусывает нижнюю губу и начинает поглаживать себя — одного вида довольного лица Йена достаточно, чтобы довести его до конца. И, точно так же, громкого стона Микки более чем достаточно, чтобы заставить Йена взорвать свой член внутри Микки несколькими заключительными глубокими, размеренными толчками. Интенсивность их оргазма заставляет Йена дрожать, когда он нежно наклоняется к спине Микки, целуя кожу ключника там, куда может дотянуться — лопатки, затылок и шея, глубоко вдыхает, наполняя ноздри мускусным ароматом Микки. Затем Йен ложится рядом с ним, но не прерывает контакт с Микки — он все еще держит его за талию, и теперь позволяет своим рукам переместиться вверх, обхватывая и прижимая его к своей груди. Микки мычит, все еще пребывая в последних мгновениях интенсивного оргазма, который только что испытал. И он рычит — он никогда не был таким насыщенным и в то же время таким требовательным. Микки вырывается из объятий Йена только для того, чтобы лечь на него сверху и бесстыдно тереться о него тазом и животом, пачкая его смесью своей спермы, нюхая его и кусая, оставляя следы на шее потому что всем нужно знать, что ты трахаешься со мной, и они не могут даже смотреть на тебя. Йен борется с ним, снова прижимая своим весом, останавливая движения Микки и возвращая укусы потому что, сука, я заставлю тебя надеть гребаный пояс верности, потому что никто больше не посмеет приблизиться к твоей заднице. Они оба рычат друг на друга, а затем рычание начинает затихать, и они оба смеются. Йен ослабляет хватку, опускаясь на Микки для расслабленных, мягких объятий и небрежных, сладких поцелуев. Затишье после бури. Любовь и блаженство. — Мик, это было... — Йену едва удается говорить: адреналин медленно угасает. Он лежит рядом с Микки, на боку, наполовину на нем, не в силах разорвать объятие. — Вау, это было — просто вау. Микки все еще посмеивается с глупой ухмылкой на лице. Все, кто говорил, что секс с твоим соулмейтом эпичен, не преувеличивали. — Я знаю, то, что говорят, правда. — Что говорят о чем? Верно. Есть еще маленькая деталь, о которой Йен до сих пор не знает, что они родственные души. — Если ты подождешь, понимаешь? — он импровизировал. — Играя в недотрогу, я сильно достал нас, да? Йен хихикает. — Я думаю, более вероятно, что Вселенная жестко наказывает нас и хочет, чтобы мы сражались как чемпионы. Микки изображает чрезмерно удивленное лицо. — Я вижу, что твои чувства ко Вселенной изменились. Йен пожимает плечами — на его лице все еще натянута глупая ухмылка. — Я имею в виду, нашей прелюдией было в буквальном смысле: ты показывал мне Нити после того, как Вселенная привела меня в твое гребаное место. Микки не может быть счастливее. И он даже отдаленно не обижен на то, что не может рассказать Йену о том, что они родственные души. Он знает, что Вселенная вмешается, и, хотя он предпочел бы, чтобы это произошло поскорее, с Йеном все уже идет идеально. Его самое большое желание по-прежнему — скрепить связь как можно скорее, но объективно они по-настоящему счастливы, так что ему действительно не на что жаловаться. Он поворачивается к Йену, когда чувствует, как рыжий целует его в щеку, и его взгляд опускается на замочную скважину и накладку в качестве украшения к ней: она того же медного цвета, что и ключ, который он создал при их первой встрече. Он с нежностью улыбается, думая о тех двух ключах в своем магазине, ожидающих их. И больше всего на свете он рад, что не видит заслона на груди Йена. Тем не менее, он должен спросить: — Ты хочешь его вернуть? Йен быстро качает головой. — Нет. Я ненавидел его. — Неужели? Йен кивает и как можно деликатнее прикасается к черной накладке Микки. — Сначала я не был по-настоящему уверен, а потом увидел твою реакцию на него, так что могу сказать, что все равно сильно пожалел об этом. Глаза Микки полны удивления, когда он наблюдает, как пальцы Йена гладят его там, где в конечном итоге будет скреплена их связь. Он отвечает на это объятие, с преданностью касаясь накладки Йена. — И я не могу сказать, что сожалею о том, что ты не хочешь его вернуть. Они спокойно наслаждаются послесвечиванием, нежась в объятиях, их не беспокоит липкость спермы, смешанной с потом и слюной. Первобытный инстинкт, связывающий две родственные души, сильнее этого. Йен поворачивается, чтобы посмотреть на Микки, и спрашивает шепотом: — Эй, как ты можешь говорить, что Вселенная никогда не разлучит нас? — Мм? — Ты сказал на крыше, — уточняет Йен. — Ты сказал, что Вселенная никогда не разлучит нас. И да, Микки не может толком сказать почему. — Я просто знаю. Я могу читать знаки Вселенной. — Что, если Вселенная передумает? — Йен настаивает, его тон озабочен, и Микки знает, что это потому, что он не хочет потерять его. Он знает, насколько болезненна мысль о потере родственной души, потому что, даже если Йен не знает, что они соулмейты, то чувства, которые он испытывает, настолько чисты, как если бы он знал это. И страх потерять то, что у них есть, должно быть, мучителен. Он искренне надеется, что Вселенная скоро вмешается. Микки обнимает Йена за щеки и целует его в губы. — Я обещаю, Йен, она не передумает, — говорит он, и ему остается только надеяться, что Йен доверяет ему достаточно, чтобы поверить. — Я обещаю.*****
Как и предполагал Микки, как только они начали заниматься сексом, их потребность друг в друге оказалась в подвешенном состоянии, где находиться вместе было абсолютно идеально, приносило удовлетворение и было полезно, но это также делало разлуку намного тяжелее, как постоянное влечение, которое никогда не может быть удовлетворено, зависимость, которую трудно побороть. Микки знал причину: их связь требовала, чтобы на нее претендовали, и делала это, заставляя их тосковать по присутствию друг друга. Сопротивляться было немного легче, зная причину. С другой стороны, Йен иногда боялся, что это может быть началом гипоманиакального эпизода, и поскольку Микки не мог раскрыть секрет, все, что он мог сделать, это стараться видеться с Йеном как можно чаще. Обнимать его, заниматься лучшим сексом в их жизни, распутывать Нити над его головой. Они даже спят вместе каждую ночь — они не говорят, что Йен переехал в квартиру Микки, потому что они никогда не обсуждали это, но Микки пытается заполучить Йена к себе каждую ночь. Они просто так счастливы проводить все время вместе после того, как скучали друг по другу на работе, что их не беспокоят никакие формальности. Они вместе, они проводят вместе каждую минуту, которую только могут, и это все. Притяжение, та жажда, которую они оба чувствуют, могут оставаться непринужденными, когда они вместе, поэтому они просто предаются всему. Микки часто смотрит на их ключи, когда бывает один в своем магазине, и, хотя он этого не знает, но каждый раз, когда он прикасается к ключу своей второй половинки на другом конце города, сердце Йена замирает. --- Микки организовал идеальный день: Йен приведет Фрэнни в магазин, так что у него не только будет шанс снова увидеть свою любимую племянницу — да, он поддался очарованию Фрэнни и начал называть ее своей племянницей, — но он также пригласил Мэнди и Пенелопу, чтобы его старая наставница могла познакомиться с малышкой, будущей ключницей, и Йеном. А еще всегда интересно наблюдать за препирательствами Мэнди и Йена, так что это, безусловно, плюс. Микки знает, что Йен вот-вот придет, поэтому делает все, что в его силах, чтобы выгнать Ашера из его магазина. Ашер — парень-ключник с Ямайки, мускулы и обаяние на долгие годы: у них было несколько случайных перепихонов, когда Микки был холост. Секс между создателями ключей всегда великолепен — энергия, которой они делятся, всегда добавляет что-то приятное к уравнению, и, конечно же, Ашер великолепен, как статуя бога, вылепленная из темного шоколада, так что не насладиться им было невозможно в любом случае. Но именно поэтому Микки хочет выгнать его из своего магазина как можно скорее — он знает, что Йен вот-вот приедет, и он может представить, как тот преувеличенно приревнует его к Ашеру. Боже, он бы тоже безумно ревновал, если бы кто-то вроде Ашера посмотрел на Йена. Итак, когда Ашер снова спрашивает, не хочет ли он провести с ним ночь, Микки повторяется во второй раз — теперь его тон явно раздраженный. — Как я уже сказал, у меня есть парень, так что мне это неинтересно. Теперь можешь убираться из моего магазина. Йен заходит как раз вовремя, чтобы услышать резкий ответ Микки, в то время как Фрэнни, ничуть не обеспокоенная происходящим, бежит к Микки с поднятыми ручонками. — Дядя Микки! Настроение Микки резко меняется, когда он видит Йена и Фрэнни. Он инстинктивно наклоняется, чтобы поднять маленькую рыжую фею на руки. — Рыженькая! — Дядя Микки? — Это изумленная реакция Ашера, и он настолько удивлен, что не замечает Йена, пока не слышит, как тот рычит в трех сантиметрах от его лица. — У тебя с этим проблемы? — Йен агрессивен. Очевидно, он суммировал реакцию Микки на Ашера которая произошла до их прибытия, и она ему не нравится. Удерживая Фрэнни с левой стороны — поскольку она уже обнимает его за шею — Микки проводит правой рукой между Йеном и Ашером, чтобы успокоить их. — Всё, блять, успокойтесь. — Успокойтесь, блядь! — Радостно повторяет Фрэнни. — Дебби убьет меня, — фыркает Йен, но это успокаивает его настолько, что он немного отступает. Микки, с другой стороны, приходится сдерживать смех на шоу Фрэнни. — Нет, маленькая задница, ты не можешь произносить слово на букву «Б». — Но, дядя Микки, ты постоянно его говоришь. — Она не ошибается, — говорит Ашер, небрежно махая Фрэнни рукой. В тот момент, когда Ашер заговаривает, чары рассеиваются, и Йен возвращает своё лицо. — Кто ты, блядь, такой? — Дядя Йен тоже так говорит! Микки вздыхает и на этот раз встает между Ашером и Йеном, толкая Йена, упираясь плечом ему в грудь, чтобы заставить немного отступить. — Ашер, это мой парень Йен. Итак, как я уже сказал, меня ничего не интересует. Ашер переводит взгляд с Йена на Микки, и ключник знает, что Ашер видит, что отношения между ними гораздо больше, чем просто парень с девушкой. Но тяжелый взгляд Микки подсказывает ему, что между ними есть что-то невысказанное. — Парень, да? — Да, ты знаешь, что говорят, оранжевый – хит сезона, теперь б... — Микки смотрит на Фрэнни и вовремя останавливается. — Теперь уходи. — Я не это имел в виду, — говорит Ашер, но не раскрывает никаких секретов. Он бы не стал, даже если бы ему позволили это сделать. — Но я понимаю, почему тебе больше не интересно. — Ты все еще здесь? — Йен вырывается и становится между Ашером и Микки, удерживая взгляд другого ключника. — Хорошо, хорошо. Слишком собственник? — Ашер фыркает на Йена, но соответственно отступает назад, направляясь к выходу, прежде чем помахать Фрэнни. — Пока, малышка. — Кто, блядь, это был? — Йен требует ответа, как только за Ашером закрывается дверь. — Перестань произносить это слово на букву «Б» при Фрэнни, — умоляет Микки и хватает Йена с противоположной стороны от той, где он держит Фрэнни. — Он мастер по изготовлению ключей. Мы проводили... — Слово на букву «Б»? — Йен рычит и собственнически усиливает хватку. Микки понимает чувства Йена, но он мало что может поделать с его прошлыми связями, поэтому пожимает плечами. — Да, я имею в виду, я не был девственником, когда встретил тебя. — Что такое девственник? — Фрэнни быстро спрашивает, а лица Микки и Йена становятся пустыми, но их также быстро спасает звонок, в буквальном смысле. — О, посмотрите, говнюк со Свободной Волей здесь, — Мэнди торжественно входит, придерживая дверь для Пенелопы. — Не выражайся, Аманда. Здесь маленькая девочка, — говорит Пенелопа своим характерно спокойным голосом, подходя к троице — ее взгляд обводит их, явно проверяя, о чем говорят Нити. — Бабуля, — голова Микки склоняется на правую сторону в уважительном поклоне. — Михайло, — приветствует она его в ответ, переводя нежный взгляд на Йена. — А ты, должно быть, возлюбленный Михайло. — Она улыбается Йену, прежде чем снова перевести взгляд, на этот раз на Фрэнни. — А ты. Ты особенная. С тех пор, как Микки себя помнит, он не думает, что когда-либо в жизни был таким безмятежным. Самые важные люди в его жизни находятся рядом с ним, в его магазине, и он знакомит их друг с другом, замыкая круг. Он знает, что по-настоящему счастлив. — Пенни, это Йен и Фрэнни. — Я — Пенелопа, — поправляет она его с дерзкой улыбкой, прежде чем посмотреть на маленькую рыжеволосую девочку. — И Фрэнни — это не совсем точно. — Ага, ей действительно сложно воспринимать имена, — Микки закатывает глаза, а затем поворачивается к Йену. — Разве Фрэнни не ее полное имя? Например, какое имя в свидетельстве о рождении? — О, она — Фрэнсис, — Йен кивает и улыбается наставнице Микки. — Приятно познакомиться, Пенелопа. — Я вижу, вы разобрались со своими разногласиями, — добавляет Пенелопа, особенно глядя на Микки. — Да, он настойчивый ублюдок. — Не выражайся, Михайло, — вздыхает Пенелопа, прежде чем повернуться к Мэнди. — Аманда, пожалуйста, приготовь чай для всех нас, мне не терпится познакомиться и с Фрэнсис, и с Йеном. Мэнди делает все, что в ее силах, чтобы выглядеть как можно более раздраженной. — Конечно, я проберусь к стойке. — Всегда такая драматичная, Аманда, — издевается Йен над Мэнди, пока Микки опускает Фрэнни, чтобы она могла пойти и сесть на диван с Пенелопой. Мэнди показывает Йену средний палец. — Заткнись, говнюк. Тебе повезло, что ты парень Микки. Пока Микки весело хихикает, Йен пользуется моментом, когда они одни, чтобы обнять его — руки сильно обхватывают торс Микки, пока он рычит ему в шею. — Так, значит, тот парень, да. Микки слегка хихикает и обнимает Йена за шею, впервые за день целуя своего любимого рыжика. — Ты знал, что ты у меня не первый. — Да, но он пришел сюда, прося часть того, что принадлежит мне. — До сегодняшнего дня он не знал, что у меня есть парень. — Казалось, что он настаивал. — Йен, — успокаивает его Микки, чмокая в губы. — У тебя нет причин ревновать. — Я ничего не могу с этим поделать. Ты мой. — Йен скулит, но чем ближе он физически к Микки, тем лучше он себя чувствует. — Только мой. — Определенно твой, — подтверждает Микки, и не только для того, чтобы доставить ему удовольствие. Это правда, это неизбежно. — К тому же, ничто не может сравниться с тем сексом, который у нас есть. Йен наконец счастливо хихикает. — Боже, мы трахаемся как чемпионы. — От-вра-ти-тель-но, — четко и медленно произносит Мэнди, проходя мимо них. — Заткнись, сучка, — обрывает ее Микки, и пока она направляется к дивану с подносом, заполненным кружками и печеньем, он видит Пенелопу с Фрэнни на коленях — вероятно, она объясняет ей что-то о Вселенной, потому что они оба указывают на Нити и, в частности, на маленькую зеленую Нить Фрэнни. Йен тоже улавливает этот момент, и поскольку он не может видеть Нити, пока Микки не использует свои силы, он сбит с толку происходящим. — Эй, что там с Фрэнни? Микки все еще находится в объятиях Йена, когда тот переводит взгляд с Фрэнни на него. Он мило улыбается и позволяет своим рукам скользнуть с его шеи к щекам, мягко поглаживая их. — Йен, ты доверяешь мне, верно? — Йен отвечает такой же нежностью в глазах и кивает. — Мне нужно рассказать тебе кое-что о Фрэнни, но пообещай мне, что не будешь волноваться. Йен слегка напрягается. — Ну, на самом деле не очень обнадеживает слышать, что ты должен рассказать мне что-то о моей маленькой племяннице и что я не должен сходить с ума в одном предложении. Микки посмеивается, потому что это справедливо. — Ты мне доверяешь? Йен кивает. — Конечно. Микки тоже кивает и, держа Йена, поворачивается и смотрит на Фрэнни. — У нее есть способности. — Что... Микки тут же перебивает его. — Это хорошо, Йен. Вселенная всегда будет защищать ее. Она никогда не будет в опасности. И, конечно, Йен доверяет Микки, но это огромная информация о его любимой племяннице. Огромная, но позитивная. — Маленькая Фрэнни собирается стать ключницей? — Вот почему я хотел познакомить ее с моей наставницей, — признается Микки, его руки скользят назад и обвиваются вокруг шеи Йена в мягком и успокаивающем объятии. — И именно поэтому я ей сразу понравился. У нас общая энергия. — Хотя она такая маленькая. — Ей не обязательно учиться сейчас. И я на самом деле сказал ей держать это в секрете, поскольку она слишком юна, и некоторые люди могут не понять. — Он спокойно объясняет. — Я не знаю, буду ли я тем, кто будет учить ее, но она определенно может рассчитывать на меня. Всегда. Я уже так сильно люблю ее. Йен в восторге. Он мило улыбается и теперь сосредоточен только на Микки. — О, ты любишь ее. — Ты удивлен? Она так сильно напоминает мне тебя. Йен счастливо мурлычет. — Так меня ты тоже любишь? — Спрашивает он и усиливает их объятия. Микки Милкович никогда в жизни не любил мужчину. Но он точно знает, что его чувства к Йену чисты и искренни. Он все еще хочет немного наподдать ему, прежде чем открыто признать это. — То, что я чувствую к тебе, превосходит все чувства смертных. Йен закатывает глаза. — Ооочень? Микки смеется и соприкасается кончиками их носов. — Я чертовски люблю тебя, хорошо? Йен счастливо улыбается и, по-видимому, ему тоже хочется немного пошалить. — Так романтично и спонтанно. — А как же ты, сучка? — пронзительная реплика Микки. Йен останавливается на несколько секунд ради игры. Но затем он с радостью сдается и наклоняется, чтобы прошептать в губы. — Я так чертовски сильно тебя люблю. А затем они целуются, чтобы скрепить признание. Мир вокруг них исчезает, пока они не получают напоминание о том, что находятся в одном маленьком магазинчике с еще тремя людьми. Пенелопа прочищает горло. — Михайло, Йен, вы двое прекрасны, но непрозрачны. Здесь ребенок. — И к тому же взрослый, которого вот-вот вырвет, — это дополнение от Мэнди к сказанному вместе с рвотными звуками. Йен и Микки отстраняются и громко смеются, и пока Йен добирается до дивана, Микки бросает последний взгляд на них четверых издалека. — Посмотрите на это. Милковичи и Галлагеры сочетаются лучше, чем я мог себе представить.