***
Март пишет письма одно за другим, и всё её купе на Звездном экспрессе (а потом и купе Дань Хэна, потому, что исчерпав всё вдохновение в одном месте, Март зачем-то перебралась к нему) завалено скомканными листами бумаги, вдоль и поперек исписанными её странным витиеватым почерком — своеобразным гибридом почерков всех «старших» первопроходцев: Химеко, Вельта и… его, Дань Хэна. Дань Хэн терпеливо объясняет Март, что с точки зрения всех известных законов физики, ни одно из её посланий не достигнет своего адресата. Март его так же терпеливо игнорирует; лишь деловито уточняет, какое слово лучше использовать «во-о-он в том предложении», «а как это правильно пишется?», «а так вообще говорят?». Спустя время Дань Хэн сдается, отвечает на всю волну её беспорядочных вопросов, но предупреждает, что ни за что и никогда не пойдет с ней, чтобы заниматься подобной ерундой.***
Когда ступеньки под его ногами заканчиваются, Дань Хэн поднимает голову; Март стоит напротив него, сложив руки на груди. В состоянии наигранного возмущения она напоминает озлобленного шпица: с гнездом растрепанных от ветра волос на голове, тонкими, едва заметными бровями, сведенными к переносице. Дань Хэн думает, что ещё немного и он… Март первая не сдерживает смеха: подбегает к нему сбоку, хватается за его плечо и тянет вперед. Перед ними разверзается огромная пропасть; над ней, противостоя всем законам гравитации, — огромный осколок горной породы, с которой вниз со страшной скоростью несется водопад. — Если попасть самолетиком прямо в него, послание достигнет Вселенского океана, — гордо излагает Март со всезнающем видом; рука Дань Хэна невольно тянется ко лбу, но за его выражением непримиримого испанского стыда Март готова поспорить, что успела разглядеть усмешку. — Нет, Март, это совсем не… — Слушай! Когда послание попадает в поток, его течением относит далеко-далеко, пока оно не достигнет Резиденции Санта Клауса… Плечи Дань Хэна бессильно трясутся; он прячет лицо за ладонями, но Март продолжает: —…а так, как у Санта Клауса есть доступ к абсолютно любому домашнему очагу Вселенной, его ответственные эльфы доставляют послание каждому адресату! Резким движением Март отскакивает в сторону, несется к самому краю; за долю секунды «до», Дань Хэн успевает схватить её за руку — а запущенный в пропасть самолетик подхватывает игривый ветер, унося его вдаль. Губы Дань Хана сжимаются в тонкую линию. Он набирает в легкие побольше воздуха: — Ты что, с ума со-… — Не долетел, — расстроенно протягивает Март; её ноги — на самом краю обрыва, ещё пара сантиметров — и край обуви зависнет над пустотой. Дань Хэн заставляет её сделать шаг назад, сам отворачивается, ощущая, будто бы его развели, как последнего дурака. В кисти чувствуется слабость — так резко и так сильно он схватил её руку; Март кожей чувствует боль — там совсем скоро проявится синяк. — Впрочем, у Март 7 всегда есть план «Б», — она прерывает молчание, и голос её звучит уже более серьезно. Дань Хэн на Март не смотрит — дуется, а потому внезапно уткнувшийся ему в щеку кончик бумажного самолетика становится неожиданностью. — Этот точно достигнет своего адресата. Дань Хэну хочется выбросить его с обрыва, и Март — за ним следом. Не смотря в глаза девушки, он прямо перед ней демонстративно разворачивает бумажную фигуру, и ещё до того, как смысл написанных слов успевает достигнуть его, он невольно замечает: почерк Март все же намного больше похож на его собственный, чем он думал.