Язва Бриенна и дух святого Ренли

— Ты ведь тоже, да? — подмигнул Ренли Бриенне, когда они, потанцевав, присели выпить по бокальчику слабого эля. Бриенна, у которой все еще горели щеки — она и сама не понимала, благодарность она чувствует к Ренли, или это внезапная влюбленность ударила ее по голове (как Роберт Рейгара на Трезубце) — только непонимающе посмотрела на юного лорда Штормового Предела. Ренли добродушно закатил глаза, словно подружка-сплетница, которой очень хотелось поделиться сочной новостью, подвинулся к ней ближе и, опустив голос, уточнил: — Ты похожа на девчонку, на которую вешаются другие девчонки. Понимаешь? Так же, как на меня вешаются, ну… — он подвигал бровями. — Лет с двенадцати мечтал о такой подруженьке, как ты. — А… — слабо выдохнула Бриенна. Ей вообразился лорд Ренли в бане, с кучей мужиков, определенно использующий это помещение не по прямому назначению, и зачатки юного, сильного чувства, которое могло перерасти в первую любовь, тут же увяли. Ренли не считал ее милой, он хотел завести себе подружку-женолюбку, потому что сам был… погодите-ка. — С чего ты взял, что девицы будут на меня вешаться? Или это такое выражение? — На одном турнире случайно оказался в компании дорнийских девиц, и Эллария, спутница Оберина Мартелла, рассказала, что в юности мечтала, что найдет себе даму, и описала леди в твоем стиле. Другие девицы с ней активно соглашались. Так что как минимум в Дорне у тебя мог бы быть гарем — там с нестандартными отношениями попроще, чем в остальных шести королевствах, сама знаешь. Бриенне на секунду пригрезилось, как она, уже постарше, в доспехе и с мечом, словно какой-нибудь турнирный рыцарь, стоит в окружении млеющих дев, а парни типа Рона Коннингтона и его дружков стоят неподалеку и подыхают от зависти… Но картина вызывала лишь приятное чувство превосходства. Никакого желания осквернить заповеди Семиконечной Звезды. — Давай, рассказывай, какие девчонки тебе нравятся, — мягко ткнул ее локтем Ренли. Со стороны могло показаться, будто он флиртует. Может, она и не нравилась лорду Ренли, но он, в отличие от прочих юношей на этом приеме, повел себя по-человечески, а не по-свински, и Бриенне совсем не хотелось его расстраивать. С другой стороны, врать ей тоже казалось неправильным. — Я еще не определилась с предпочтениями, — дипломатично ответила Бриенна. — Но ты можешь рассказать о своих, если хочешь. Ренли было, что рассказать. *** Мымра, мымра, мымра… Бриенна тащила Цареубийцу в сторону Королевской Гавани уже неделю, и, Семеро, как же он ее достал. Нет, его можно было понять, он год в клетке просидел, словно скотина какая, и общался разве что с лютоволком Робба Старка, который очень хотел его сожрать, и теперь, видимо, выливал на Бриенну годовую норму своей болтовни. Издеваться над пленником Бриенна считала неправильным, но мстить по мелочи… Око за око, мерзавец. — Эй, хватит спать, — звонко сказала Бриенна утром седьмого дня пути, вставая над Ланнистером, перекрыв лучи рассветного солнца, которые начали подсвечивать его покрытое коркой грязи лицо. Цареубийца приоткрыл глаза, прищурился спросонья и пробормотал себе под нос что-то нечленораздельное с кучей «р». — …ср-ртр-дбр-тр… Ой! Мгновенно проснувшись, Цареубийца попытался вскочить на ноги — попытка, естественно, провалилась, — и Бриенна, скрывая довольную ухмылку, начала развязывать узлы — каждую ночь приходилось как-то приматывать негодяя к дереву или к себе, если уж очень сильно не везло с местностью. Что-то Цареубийце не то приснилось, видимо, потому что весь следующий час он был до странного тих, а затем… — Мне придется извиниться. Прости за «мымру». Бриенна чуть не споткнулась и обернулась на Ланнистера, подавляя желание поинтересоваться, не заболел ли он. Тот в ответ расплылся в жуткой улыбке человека, который год не чистил зубы. — Я понял, что ты офигеть как похожа на сира Эртура Дейна. Только он, наверное, поменьше был, я на него смотрел вот так же, задирая голову, когда мне было пятнадцать, а я тогда был ниже примерно на фут. Навевает воспоминания! Бриенна моргнула, а затем «ласково» резюмировала ситуацию: — Ты головой стукнулся. И, дернув за веревку, пошла вперед. — Не хочешь научиться фехтовать двумя руками? Чтобы сходство было полным, — Цареубийца почти догнал ее, а если бы не боялся ноги поранить обо что-нибудь, может, и подпрыгивал бы. — Захлопни варежку, — устало сказала Бриенна. А ведь было еще только утро. — Можешь говорить всем, что ты внебрачная внучка Дункана Высокого и сира Эртура, тебе точно поверят. — О, Семеро. — Ты, кстати, ходи осторожно, тут сира Барристана из гвардии уволили, так что он может тебе, грешным делом, и предложение сделать при встрече. Бриенна коротко оглянулась на него. Цареубийца, казалось, не прикалывался, как обычно, его скорее забавляла ситуация. А еще он совершенно перестал фильтровать, что именно вылетало у него изо рта. Как-то сразу Бриенне вспомнился Лорас, любовник Ренли, предложивший за рюмкой чаю проводить в гвардию испытание мужеложством, чтобы потом устраивать веселые оргии с Его Величеством. Ренли хохотал до колик, Бриенна же интересовалась, каким образом вот она в это впишется. Должен же кто-то охранять Его Величество, пока он изволит веселиться с другими гвардейцами, отвечал Лорас, а тебя будем охранять, если до тебя Маргери доберется. К счастью, девица Тирелл дальше шуток не заходила, и отшивать ее не пришлось. Бриенне вообще казалось, что несостоявшуюся королеву интересовали власть и влияние, а не с кем бы поскорее возлечь. Лорас любил Ренли. Джейме Ланнистеру и сиру Барристану, видимо, хотелось покусать подушку с Мечом Зари. У Бриенны начало складываться ощущение, что гвардии королей — это такой клуб по интересам для тех, кому срочно нужен какой-то весомый повод, чтобы не жениться. Цареубийца тем временем продолжал болтать: — Еще слухи ходили, что Эддард Старк к Эшаре Дейн клеился только потому, что к сиру Эртуру подкатывать побоялся… Бриенна оборвала этот поток сплетен возмутительным вопросом: — Так значит, в Королевской Гвардии служат только мужеложцы? — …чо? — обработав вопрос, пискляво переспросил Цареубийца. Увидев панику, просвечивавшую сквозь слой грязи, Бриенна ухмыльнулась про себя и продолжила морально уничтожать противника. — Признавайся, Ланнистер, как часто ты уединялся с гравюрой сира Эртура Дейна и своей рукой? — Ч-ч-что ты городишь, женщина? Он посвятил меня в рыцари! — все тем же высоким голосом попытался отбить атаку Цареубийца, невольно отходя от Бриенны. — А, так это все проблемы с папочкой? — ласково сказала Бриенна, которая иногда жалела, что не сказала Ренли правду и в итоге нахваталась от него всяких нехорошестей. — Ты хотел, чтобы он приласкал тебя, как щеночка, говорил, что ты хороший мальчик, и что он тобой гордится? — …ну. Сир Эртур и правда так делал, — моргнул Ланнистер. — Ты спал с Эртуром Дейном в пятнадцать лет, серьезно?! — с деланным возмущением, переходящим в беспокойство, воскликнула Бриенна. — Да с чего ты взяла, что я с ним спал?! — всплеснул руками Цареубийца. — Нет так нет. А тебе хотелось? — Э… Кажется, Джейме Ланнистер поймал кризис приоритетов, и поэтому Бриенна решила его добить. Она наигранно сочувственно похлопала по плечу и сказала: — Хочешь поговорить об этом? Цареубийца мужественно пытался сдержать свой настоящий воинственный «хнык». А потом он нашел лазейку, и Бриенна пожалела, что этот разговор вообще случился. — Женщина, если я сейчас поговорю об этом и открою в себе неизъяснимый блуд по благородным рыцарям, все закончится тем, что я захочу проделать все это с тобой. Бриенна пораженно смотрела на Цареубийцу, который был похож скорее на грязного бродягу, чем на богатого лощеного рыцаря, посчитала, сколько им еще добираться до столицы, и раздраженно выдохнула: — Седьмое пекло. Джейме Ланнистер снова обнажил свои кошмарно пожелтевшие зубы в жуткой улыбке. *** Рыжий одичалый смотрел на нее прямо как Джейме Ланнистер в то утро, когда решил, что она, Бриенна Красотка – ожившая реплика Меча Зари. Бриенна бы подумала что-нибудь крайне невежливое, но не стала, потому что старалась быть хорошим рыцарем, пусть никто ее не посвящал и не требовал от нее обетов. Она расседлала коня, поздоровалась с дозорными, и только тогда повернулась к одичалому, который, как она правильно предположила, пасся у нее за спиной, буквально в трех шагах. — Что? — коротко спросила она. Тираду, которая звучала примерно как «нет, я не женолюбка, не сир Эртур возрожденный, не великанша, за кого бы ты там меня ни принял, ЧЕГО ТЕБЕ НАДОБНО», она с большим трудом, но не стала озвучивать. — Ты такая большая, — с восторженным придыханием сказал одичалый. Вообще на подобное любой девице стоило бы обидеться, но интонирование у сомнительного комплимента было такое, словно Бриенну назвали самой прекрасной женщиной на свете. — Я хочу от тебя детей. Огромных, мощных чудовищ. Штук восемь. Может, двенадцать. «Охренеть», — подумала Бриенна. — О-хре-неть, — негромко вторил ее мыслям Джон Сноу. — Хочешь, я убью медведя и сделаю тебе шубу? — продолжал одичалый. Бриенна было поежилась от неприятных воспоминаний, но затем она успокаивающе сжала пальцы на рукояти Верного Клятве и пожала плечами. — Да медведя я и сама убью. У одичалого в глазах засверкали звезды. Бриенна решительно не представляла, что с этим делать. *** — Моя очередь, — сказал Тирион, берясь за кубок. Он сощурился и вынес вердикт: — Вы невинны. Бриенна могла бы оскорбиться. Но она вспомнила как печально вздохнула леди Арья, когда поняла, что Бриенну девицы все-таки не влекут. Странные, великолепно-неловкие попытки флирта от Тормунда Великанья Смерть. А еще… Джейме Ланнистер сидел рядом со своим надоедливым братом (хотя у Бриенны было свое мнение насчет того, кто из них на самом деле надоедливый) и сверкал глазами в полумраке. — Я дочь лорда, я никогда не была замужем, и я не женолюбка. Так что вы констатируете очевидное. Не засчитываем. Тирион пожал плечами и выпил сам. Джейме тем временем будто на что-то решался, и как бы он ни нравился Бриенне, следовало положить этому конец. — Джейме, нет. Даже не думай. — Что? — изобразил невинность Джейме. Бриенна вздохнула. — Во-первых, ты пьян. Во-вторых, ты хочешь переспать не со мной, а с сиром Эртуром. Смирись уже, ты мужелюб. — Эй! — возмутился Джейме, пока Тирион сползал под скамью, икая от хохота. — Ты упустила тот маленький момент о моем многолетнем романе с моей же сестрой? — А это не делает из тебя любителя женщин. Только себялюба. Она твой близнец — как ты, только с косичками и ужасным характером. Ты спишь не с ней, а сам с собой. — Иногда я тебя просто ненавижу, — обиженно сказал Джейме, пока Тирион продолжал завывать — уже из-под стола. — Говорю же, ты просто пьян, — пожала плечами Бриенна. — Сначала проспись, потом поговорим. И ты тоже проспись сначала, — сказала она громче, выставив ладонь перед лицом подошедшего Тормунда. *** На следующее утро Джейме Ланнистер не поехал в спешке в сторону Королевской Гавани. Он был очень занят. Тормунд Великанья Смерть вызвал его на кулачную драку за сердце Бриенны «Большой Бабы» Тарт. — Миледи, может, остановить их? — с легким беспокойством обратилась Бриенна к леди Сансе. Санса лишь тонко улыбнулась, и за нее ответила Арья, которая паслась на балконе вместе с сестрой с самого объявления «дуэли»: — Хе-хе, ни за что. Бриенна повернулась к королеве Дейнерис в поисках благоразумия и душевного здоровья. — Ваша Милость? — Интересный факт, — благостно сказала Дейнерис (сир Давос уже предупредил Бриенну, что Драконья Королева крайне редко отвечает на заданные вопросы и чаще говорит о чем-то ну совсем левом), — дотракийская свадьба считается скучной, если на ней не произошло, как минимум, три убийства. На площадке Джейме пытался скормить Тормунду свою золотую руку. Бриенна подняла взгляд на дым от погребальных костров, которые все еще не догорели. Подумаю об этом, когда война закончится, решила Бриенна и в очередной раз мысленно поблагодарила своего личного святого, Ренли Баратеона, который научил ее беречь свое сердечко.