«Неудача — возможность узнать что-то новое»
Темно. Темно, потому что нету света. А на улице ночь. Но тогда почему он проснулся. Неудивительно, такое бывает. Людям свойственно просыпаться посреди ночи даже без кошмаров. Эта комната для Курта выглядела знакомой. Ну точно! Потому что это его комната. Его комната в Пойт-Греди. В родном доме. Тёплое чувство ностальгии проплыло от сердца по всему телу. Хочется плакать, но слёзы не идут. Парень встал с кровати и осмотрелся. Компьютерный стол. Да, пыльный весь. Вообще свою комнату Курт всегда содержал в чистоте и порядке. Отец это очень одобрял. Сама по себе комната небольшая, как и сам дом, где он рос восемнадцать лет. Односпальная кровать, компьютерный стол и шкаф в стене — вот и всё. Скромно, но просто. Курт подошёл к окну. На улице ни одной живой души. Пусто и мрачно. Пожав плечами, парень вышел из комнаты и спустился вниз. Кухня тоже была простой. Чувство жажды заставило его взять кружку и выпить воды прямо из крана. Но почему-то в этот раз вкус железа в воде был сильнее, чем раньше. Но тут было что-то ещё… Оставив кружку, парень уже хотел подняться обратно в комнату, как вдруг из гостиной послышался звук. Это был телевизор. Телевизионные помехи. Осторожность взяла верх, но любопытство было выше. В гостиной, где на телевизоре играли серые помехи, сидел отец Курта. Это точно был он. Он всегда сидел в своём мягком кресле-качалке. Он просто сидел и смотрел телевизор. Непроглядную тьму освещали только эти блёклые телевизионные вибрации сломанных каналов. Отец смотрел на помехи? Что? — Пап? Я думал, ты уже спишь. — сказал ему Курт. Тишина. Точнее, кроме белого шума, в комнате не раздалось ни единого нового звука. Отец ничего ему не сказал. Он даже не шелохнулся. Курт ещё раз осмотрел гостиную. Всё в порядке. Но вдруг ноги словно сами медленно повели парня к отцу. Каждый шаг по деревянному полу отражался в его ушах скрипучий готической мелодией. Экран телевизора стал выключаться и включаться снова и снова с пугающей быстротой, и промежутках между этими миганиями на фоне серых помех выступали абсолютно чёрные силуэты с красными глазами. — Пап, что случилось? Стены… Обои на них осыпаются, оголяя старые кирпичные стены. Но что не так с цементом? Он стал кроваво-красным. Уже почти все стены лишились обоев. Цемент начинает растекаться. Маленькими, но очень быстрыми струйками он стекает по стенам на пол. И даже на потолок! Серые помехи на телевизоре сменились такими же алыми цветами крови. Белый шум превратился в какие-то завывания ветра… агрессивные завывания вперемешку с бульканьем. Силуэты появились за большим окном рядом со входной дверью. Саму же дверь дергали с сумасшедшей силой. Ещё чуть-чуть, и они будут здесь. Чёрные пальцы тварей с острыми когтями пытаются пролезть под её низом. Нужно бежать, бежать отсюда куда-нибудь. Нужно спрятаться. Нужно не дать им дотронуться до тебя. Если бы дьявольская сила не захватила ноги, Курт бросился отсюда куда подальше. Вместо этого он идёт к своему отцу, всё также спокойно сидевшему в кресле-качалке. Но вот всё остановилось. Ноги больше никуда не шли. Телевизор выключился совсем. Теперь Курта окружала полная тьма. Или нет… Люстра в гостиной зажглась на мгновение, показав человеку, что тут он не один. Темные силуэты с красными глазами и звериными мордами были в комнате. Со стен до сих пор сходит эта кровавая субстанция. Люстра снова включилась и стала мигать с такой же интенсивностью, как и телевизор несколько секунд назад. А тени приближались к нему. Они шли словно Плачущие Ангелы из сериала «Доктор Кто»: с каждым новом включением люстры они были всё ближе и ближе к человеку. Курт бегом бросился к своему отцу и посмотрел на него. — Пап, что происходит? Но… у него не было лица. Нет, оно было… была морда… морда того борова из гетто. Крик комом застрял в горле человека. А боров только показал свои откушенные пальцы и сказал: — Ну, приятель. Ты уже выбрал какой будешь есть? Тени схватили обоих и повалили на пол. Теневые твари разрывали борова на части. Свет погас снова. И Курт видел только красные глаза, горящие адским огнём и острые зубы, которые светились похлеще начищенного серебра.
***
Курт открыл глаза. Это был всего лишь сон. Очень кошмарный сон. Но реальность может быть куда страшнее. Это не игра. Здесь нет сохранений или дополнительных жизней. Курт встал с жёсткой кровати без матраца. Небольшая комната со стенами, выкрашенные в светло-серый цвет говорили о том, что он находился в местах не столь отдалённых. Его доводы подтвердились, когда он понял, что его руки за спиной и скованы наручниками. Ага, точно, тюрьма. За маленьким окошком, которые было обито решеткой, просачивался яркий свет нового дня. Фила рядом не было. Где же он? Нет, Курт не хотел новыми вопросами засорять свою голову. Она и так раскалывалась от того ночного безумия. Словно маленькие бесы рылись в извилинах его мозга. Как же ему хотелось достать из своего черепа эту ужасную боль. Курт снова хотел прилечь, но железная дверь его камеры начала открываться. В камеру вошли человекоподобные фигуры в полицейской форме — медведь, попугай и снежный барс. — Пошли, незнакомец. — сказал барс и вместе с попугаем взяли человека под руки и вывели из камеры. Курт не проронил ни слова. Он спокойно встал и вместе с нелюдями вышел. У него не было ни малейшего представления, куда его ведут и что ему ожидать. Почему-то парню именно в этот момент хотелось стать большой амёбой, которая не хотела и не умела думать, что бы не было никакой боли в голове. Коридор закончился главным холлом полицейского участка, где интерес очистил его голову как от боли, так и от всяких дурацких мыслей. Здесь ходили туда-сюда большое количество человекоподобных зверей. Тут были и похожие на собак, кошек, птиц, рептилий. Прям глаза разбегаются. Хм, какого-то лиса в наручниках, скалившего свои острые зубы всем подряд, ведут в сторону камер. Человек понимал, что на него в данный момент уставилось десятки, если не сотни глаз любопытных животных. Они никогда не видели людей? Курт осматривался по сторонам, пока его не вывели из этого холла в другой коридор. И вот уже через несколько секунд он был возле двери с надписью «Комната для допросов №2». Медведь завёл его в комнату, а барс и попугай остались снаружи. Внутри за квадратным, железным столом сидел, судя по всему, койот в очках, белой рубашке, черной жилетке без рукавов и синем галстуке. На груди висела бирка с надписью «Психотерапевт-дознаватель Гэт Рейдз». Его взгляд ничем не отличался от тех в холле. Всё то же любопытство и интерес. Курт сел за стол напротив койота, а медведь отошёл назад к двери, скрестив лапы на груди. — Так, ага… — койот замешкался. Он начал поправлять свои очки и что-то искать в кипе бумаг на столе. Достав то, что ему нужно, продолжил. — Значит так. Кхм, первое: ты меня понимаешь? Человек кивнул. — Отлично, уже что-то. Хорошо. Ты умеешь говорить? Курт помолчал несколько секунд и ответил: — Да… умею. — Ого, отлично. Так, хорошо, у тебя есть имя? — Курт Уайдз, 18 лет. Койот сделал записи на одном из листков. — Хорошо. Господин Уайдз, так? Я же могу к вам так обращаться? — Курт кивнул. — Хорошо. Так, ну, во-первых, я вот что ещё хочу узнать. Вы травоядный или хищник, Господин Уайдз? Вот тут то Курт и не знал, что ответить. Травоядный или хищник? Ну, как бы люди всеядные существа, но третьего, подобного варианта не дано. Возник вопрос… И что сказать? — Я… м-м… я… я — человек. — это было первое, что Курт смог ответить на этот вопрос. — Человек? Странно… странно-странно. А что это значит? Человек — это ваш вид? — Да — Эм… ладно, пускай будет так. Че-ло-век. Так, записал, хорошо. Если не трудно, можете сказать, как зовут вашего высокого собрата? — спросил койот и достал ещё один листок. — Да. Его зовут Филипп Фобс, ему 19 лет. Он тоже человек. — ответил Курт. — Ага, хорошо. Понимаете, господин Уайдз, пока вы спали у себя в камере, мы привели вашего собрата, господина Фобса, первым на допрос. Но он нам ничего не сказал. Он просто сидел и молчал. Мы даже усомнились в его разумности. Не волнуйтесь, с ним всё в порядке, он содержится рядом с вашей камерой. Спасибо, что вы пошли с нами на конструктивный диалог. — Я его понимаю. Поймите, у него тяжёлый характер, но не злой. Просто он не знал, как вести себя в такой ситуации. Закончив делать записи в бумагах, койот снял очки и продолжил: — Наверное, будет лучше, если я объясню вам, что с вами произошло. Ваш автомобиль обнаружили после того, как вы столкнулись сначала с другим автомобилем, а потом врезались в светофор. Это было недалеко от неблагополучного района с этим Черным Рынком. В общем, вы оба были без сознания. Вас доставили в госпиталь при полицейском участке. Врачи никогда раньше не сталкивались с вашим видом, поэтому они сделали всё, что смогли. Кроме ушибов и ссадин ничего серьёзного не обнаружено. По крайней мере так говорит экспертиза. После этого вас доставили сюда. Собственно, вот и всё. — Я понял вас. — ответил Курт. — Хорошо, я хотел бы задать вам ещё несколько вопросов, если вы не против. Скажите, у вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие личность. Вот так дела! Курт знал, что у него с собой не было паспорта. Он не любит его всегда носить с собой.В этот раз он тоже оставил паспорт дома в Денвере. Фил тоже не большой любитель таскать с собой эти бумажки. — Мы… — начал говорить парень. — Мы их, наверное, где-то потеряли… или их украли. Может во время аварии… или… нет, простите, я не знаю. — Хорошо. Скажите ещё вот что. Вы назвали себя человеками, и… — Простите, что перебиваю, но это не правильно. Слово человек употребляется в единственном числе, в отношении одного представителя нашего вида. Группу называют людьми. Ну, люди. Человек — один, люди — много. — А, всё, тогда я понял, хорошо. Так вот, вы назвали себя людьми. Верно? Так вот, понимаете, в нашем городе никогда не было людей. Откуда вы? Я бы хотел записать это для протокола. Вопрос слишком тяжелый, чтобы говорить правду. Сказать, что люди — пришельцы, инопланетяне? Из параллельного мира? Курт знает, как с пришельцами в большинстве своём могут поступить люди. Простой Голливудский сценарий: поймать; отправить в место наподобие «Зону 51»; «разобрать» на органы и изучить. Просто, но страшно. Становится объектом исследования парень точно не хотел. Поэтому ему пришлось сделать то, что он умеет меньше всего — соврать: — Понимаете, тут такая ситуация. Мы, люди, как бы, исчезающий вид. Нас так мало, что мы иногда живём обособленно от других видов… в стороне от главных дорог. Поэтому нас почти никто не замечает. Мы… редко выезжаем в города, где живут… звери. Вот поэтому в этом городе вы нас никто никогда не видели. А теперь мы здесь и вот… мы здесь как бы. Не знаю, что ещё добавить. Койот внимательно выслушал Курта и около минуты переваривал всё вышесказанное. После он надел очки начал записывать что-то на очередном листке. Медведь-полицейский возле двери всё время не сводил взгляд с человека, но скорее не от интереса, а ради безопасности. Возможно, только такой крупный зверь, как он в случае ЧП сможет остановить это неизвестное порождение природы. Когда койот закончил писать, сказал: — Да, хорошо, спасибо вам. Мне действительно было приятно с вами общаться. Но сейчас вам предстоит поговорить с комиссаром. Так что, будьте готовы. Парень ничего не ответил, а только кивнул. Койот вышел в противоположную дверь. Несколько минут за ней продолжались разговоры, которые Курт не смог понять. Он повернул голову и посмотрел на медведя. Тот сначала смотрел ему точно в глаза, потом отвел взгляд куда-то в потолок. В комнату вошёл массивный конь светло-коричневого цвета с переходящим ближе к морде в серым. Он встал напротив стола, в начале посмотрев на человека, а потом посмотрел на записи в листке, который он держал у себя в лапах (или копытах?). — Так, значит, Курт Уайдз, 18 лет, человек. Второй: Филипп Фобс, 19 лет, тоже человек. Пф-ф, бред какой-то. Исчезающий вид… живут отдельно… ладно, не важно. Так, парень, не знаю, что у тебя там с человеками, да и меня это мало заботит. Буду максимально краток. Я пришёл сюда для того, чтобы сказать следующее. Во-первых, вы повредили чужой автомобиль. Во-вторых, вы снесли светофор. Ущерб не маленький. Поскольку у вас нет даже элементарных документов, мы не можем привлечь вас к суду. Мне плевать, кто из вас был за рулём. Оба вляпались — оба будете оплачивать ущерб. Вот решение: принудительные работы. Место работы: Академия Черритон. Им как раз нужны там уборщики. Я надеюсь вы знаете, что такое швабра и не нужно объяснять, как наводить порядок. Всё ясно? — Да, всё ясно. — ответил спокойно Курт. — Хорошо, тебе понятно. Теперь что касается твоего друга. Я не смог до этого здоровяка донести свою мысль. Он немой что ли? — Нет. — Ладно. Значит вот что. Ты сейчас отправишься к нему в камеру и постараешься убедить его. Может быть тебя он послушает. На всё про всё я даю тебе полчаса. Если не получится, то придётся отправить его другое место, менее приятное, чем эта школа. Так что в твоих интересах убедить его, если не хочешь потерять собрата. Курта доставили обратно к камерам и завели к Филу. Он смотрел через маленькое окошко на яркое небо, как древнегреческий философ. Он тоже стоял в наручниках. Как только железная дверь камеры закрылась, Фил обернулся и увидел своего друга. — Курт! Слава Богу, с тобой всё в порядке. — Взаимно, кореш. — Хех, да… слушай, ну что, у тебя есть какие-нибудь идеи как нам выбраться отсюда. Меня, как бы, в академии не учили правильно бежать из тюрьмы. Курт не оценил юмор своего друга. — Цс-с! Потише, Фил. — сказал он шепотом. — Нам не нужно, чтобы они много знали про нас. — Ладно, извини. — Фил тоже перешел на шепот. — Так что, ты знаешь, что нам делать? У тебя есть идеи как нам отсюда выбраться? Курт немного помолчал продолжил: — Нет, прости, Фил, они за меня уже всё сделали. Не знаю, как тебе это сказать. В общем… мы должны на них работать. — Что? — Фил негодовал. — Да, я понимаю. Они сказали, что ты на допросе молчал в тряпочку и… — Естественно… — И, в общем, я сказал им всё. Я сказал им, что мы люди, и что мы… здесь… в этом мире… ну как бы… исчезающий вид. — Что?! — Фил, прошу, не кричи так громко… — Что ты им ещё наговорил, а? — Фил, прошу… — Господи Боже, мы черт знает где, и… и… ты видел это вчера? Ты не представляешь, что я там видел… — Я понимаю, только дай мне сказать. Послушай, ты ночью врезался в машину и светофор. Они хотят, что бы мы вместе оплатили этот ущерб… — Да пошёл ты… они… они жрали… — Фил, успокойся… — А если они и нас сожрут?! — Фил, успокойся я тебе сказал! — Я не хочу оставаться здесь подыхать! — Заткнись!!! Закрой рот!!! — Курт не выдержал этого спора и закричал. Фил мгновенно замолчал. Его трясло, как осиновый лист, из глаз выступали слёзы. Его дыхание было сбитым. Он отвернулся, чтобы друг не видел его слабость. — Фил. — сказал Курт спокойным голосом. — Фил, пожалуйста, посмотри на меня. Посмотри на меня! С огромным трудом Фил смог снова взглянуть в глаза своему другу. И он видел в них то же, что и чувствовал в себе: страх, невозможность что-то изменить. Это была реальность. Настоящая реальность. Кошмарная реальность, которую Фил не мог принять. Как же хотелось вернуться домой… — Братан, я понимаю тебя. Мне тоже страшно. Я тоже боюсь неизвестного. Это какое-то безумие, да. Но это всё происходит по-настоящему. Мы здесь совсем одни. К нам никто не придёт не помощь. Мы должны полагаться только на самих себя. Мы должны держаться вместе, понимаешь. Ты же всегда говорил мне, что хочешь помогать людям. Посмотри на меня. Это всё ещё я, Курт Уайдз, твой лучший друг. Мы же оба родились в Пойт-Греди. И вот наши дороги снова пересеклись в Денвере. И я такой же человек, как и ты. Так помоги МНЕ помочь НАМ. Фил немного успокоился. Его уже не трясло от страха. Курт сделал небольшую паузу и продолжил: — Фил, я клянусь, мы выберемся отсюда и вернёмся домой. Только, пожалуйста, помоги мне. Один я точно не справлюсь. Но вместе у нас будет шанс. И если ты дашь своим эмоциям взять верх над тобой, то… могут произойти вещи и похуже, чем те… которые ты видел вчера… и которые видел я. Ещё одна небольшая пауза. — Не знаю, что за Академия Черритон. Уборщики… они сказали, что мы там будем работать уборщиками. Да хоть уборщиками. Ты должен согласиться с их условиями. Пожалуйста, Фил… пожалуйста. В дверь постучали несколько раз, после чего раздался голос того коня-комиссара: — Ну что, вы согласны там? — Да, я согласен. — обернувшись в сторону двери, ответил Курт. — Я тебя уже понял. А что насчет твоего здоровенного друга? Курт вновь посмотрел в глаза Фила. В его глазах уже меньше мелькал страх перед будущем, но зажглась та искорка надежды. Он верил словам Курта. — Я согласен на работу, офицер. — твердо и уверено сказал Фил. Фил сделал правильный выбор. У Курта как будто камень с души упал, а из сердца выросли крылья надежды… надежды на лучшее. Дверь камеры открылась. Внутрь зашли конь-комиссар и полицейские медведь и барс. — Хорошо, господа. — сказал конь, после чего бегло взглянув на своих подчинённых, продолжил. — Если я прикажу своим парням снять наручники, не подведёте? — Нет. — хором ответили друзья. Комиссар снова посмотрел на медведя и барса, и кивнул им. Барс положил свою лапу на кобуру пистолета, а медведь снял с людей «браслеты». Руки и запястья очень сильно ныли после долгого сковывания. Ни Курт, ни Фил не проявили никакой агрессии после освобождения и просто стояли в ожидании дальнейших действий. Барс убрал лапу с кобуры, выдохнул и вытер пот со лба. — Хорошо. — снова сказал конь. — Следуйте за мной. Вас на патрульной машине отвезут в Академию. Знайте, что покидать её пределы до уплаты ущерба вам запрещается. В противном случае вас снова арестуют и наказание будет суровее. — Простите, офицер… Это был Фил. — Да, что ещё? — А… а могу ли я перед тем как поехать в эту Академию… разрешите посмотреть на свою машину. Где она?