Пулю в лоб, или омегу в дом: я использую запрещённый приём

-Войдите! - Намджун прокашливается, заинтересованно перелистывая медицинскую карту нового пациента, и цыкает обречённо: трое детей. Жаль детей. Дверь открывается, впуская худую фигуру, и Намджун закатывает глаза раздражённо, захлопнув папку, - Господь всемогущий, и здесь тебе надо было появиться, щенок? -О, я этот фильмец смотрел, кстати, с Джимом Керри, - Юнги поигрывает бровями, стараясь не реагировать на обидное "щенок". Последнее дело - кошачьих псовыми обзывать, и доминантный, клыкастый Ким Намджун об этом прекрасно осведомлён. - Неплохой. Как дела? -Перейдём к делу. Сколько ты принял на этот раз, и есть ли репортёры за пределами клиники? - Альфа устало трёт переносицу, даже не смотря на Мина: осточертело уже его лицо, честное слово. Сколько можно на одни и те же грабли? Может, у Юнги нос такой аккуратный и маленький просто потому, что эти грабли не дотягиваются до нужного места? -Чё вы так сразу, с места в пруд-то, - Юнги посмеивается, плюхнувшись на кожаный диван без разрешения, и вздыхает, осматриваясь по сторонам: он не станет скрывать, что довольно часто задаётся одним важным вопросом. Всего одним. Как Чимин вообще смог оказаться его сыном? Какое ДНК, какой такой активный, шустрый? талантливый и счастливый сперматозоид этот амбал смог выдоить из себя, чтобы на свет появилась его сладкая булочка без единого изъяна?! Такое вообще возможно в природе?! -В карьер. -Что? -С места в карьер. -Не суть, - Юнги берёт осторожно кубик рубика, лежащий на журнальном столике, и задумчиво прокручивает его в пальцах, толкнувшись языком за щеку: пухлые щёчки истинного в голове откликаются беспомощным и робким "Юнги, он нас не примет, я так боюсь". Прокрутив кубики на игрушке, наскоро собирает её, откладывая в сторону, и сталкивается с драконьим прищуром мужчины за столом. Адский цербер. Эта ненависть вполне взаимна. -Ты пришёл, чтобы кубик собрать? -Скорее пазл, док. -Не понял. -Я хочу, чтобы ты проверил мою кровь на чистоту. Встану на учёт, и буду проходить проверку каждую неделю. - Мин пожимает плечами, опустив уголки рта, и смотрит на то, как Намджун прокашливается, качая головой: -Снова принял дурь? Очередной заскок? -Ну, вот это мы и проверим. - Альфа цыкает языком, опуская ворот своей чёрной водолазки, под которым красуется очаровательный двойной укус, - Гля, что я себе отхватил, папаня. В комнате распустился слабый феромон самого родного человека на свете, и Намджун настороженно, хищно сощурив глаза, встал из-за стола, в один шаг приблизившись к младшему и прижавшись ледяным носом к его шее, сжимая её пальцами. Блядство. Какого хрена?! -Какого...Что за, нахуй... -Ну, для начала, давай дружить, док, - Мин хрипит с трудом, похлопав по пальцам, сжимающим побагровевшую шею, и альфа отпускает, начиная давить уже не руками, а феромоном. Густой запах медуницы заполнил лёгкие Юнги,. который откашлялся, поморщив нос, и тяжело осел на диване, - Гробить-то зачем, цербер? Я ж с ми... -Иди в жопу со своим миром, ты что натворил, недоносок?! Где мой сын?! - Намджун в ярости: глаза налились кровью, руки сжаты в крепкие, опасные кулаки, а грудь вздымается часто, как у машины-убийцы. Именно ей он сейчас и является. Юнги смотрит на него снизу вверх, сидя на диване, и потирая шею, слабо улыбаясь метке, до которой дотрагивается. - Ты оглох, сука?! Что ты сделал с моим сыном?! -Я ничего не делал. Всего лишь нашёл своего истинного. -Нашёл своего кого, блять?! -Истинного. - Мин шипит раздражённо, чувствуя, как доминант пытается раздавить его своим феромоном, и понимая, что самому крыть нечем: сахарной пудрой такое зверство не посыпешь. Намджун стащил со стола телефон, на пошатывающихся от волнения ногах добираясь до стула, и садясь напротив Мина. В глухой тишине набрав номер Чимина, альфа дождался, пока тот поднимет трубку, и выдавил из себя: -Кексик? -Да, папуль? - Чимин звучит как-то...Спокойно? Расслабленно, да. -Ты дома? - Презрительным взглядом окидывает Юнги, который скрестил руки на груди довольно: сколько можно тянуть его, паршивого кота, за хвост, в конце-то концов? Уже почти пятый месяц пошёл, вон, зима на дворе, а Чимин так и не осмелился признаться отцу. Значит, пора брать дело в свои руки, и не слушать стыдливые "Юни, дай мне ещё неделю, я обязательно, я обещаю, я просто так боюсь, альфа". Всё. Больше ни недели. Хватит с него. -Ага, а что? -Ничего, маленький. - Мужчина втягивает скулы, сверля взглядом наглые кошачьи глаза напротив, задорно и довольно ему щурящиеся, и с нервным рыком выдаёт, - Чимини, солнышко, у меня тут вопрос один...Из головы не выходит. -К-какой? - Явно заволновался. Намджун мысленно ставит ставки на то, что Чимин просто нашкодил, и на этом всё. Что подумаешь, может, этот придурок Мин какой-то фокус выкинул, и метка вовсе не от сына его, а от кого угодно другого. -Ты ничего не хочешь мне...рассказать? -П-п-па...Я...Ты только н-не з-за-ались, л-ладно? - Чимин дышит часто в трубку, и Намджун готовится к любому приговору, потирая нервно гладковыбритый подбородок в ожидании. Юнги сидит подозрительно тихо, оно и лучше. Что, если этот негодяй просто решил поиграть на его нервах? Если сынишка услышит его голос, не отстанет ведь от отца, автограф просить начнёт. -Нет, маленький, что ты, всё хорошо. Я обещаю. -Я...Ну, я...П-помнишь ты на п-прошлой неделе п-п-пачку с-сигарет п-по-а-атерял? Я...Это я-я. -Что? - Теперь уже оба напряглись: Ким, который перепугался моментально, вспомнив, как истинный начинал с сигарет, и чем закончил, утёр со лба проступивший пот. Юнги втянул скулы, недовольно толкнувшись языком в щеку и вскинув брови: кое-кто получит по своей пышной и уютной попке за такие выходки, если это окажется правдой. -П-па, ты-ты...Об-бещал. -Чимини, кексик, сколько раз я говорил тебе, что курить вредно? -Я...Я думал, я...- Чимин всхлипнул на том конце трубки, и Юнги зашипел грозно, тут же оседая под тяжёлым феромоном мужчины, который рыкнул предупреждающе. -Всё, маленький, всё хорошо, я не ругаюсь. Ты же больше не курил? -Н-нет, т-только т-три...тр-три р-раза. -Чимини, а есть ещё что-то, что ты хотел бы мне рассказать? Может, тебе кто-нибудь приглянулся, кексик? -Па, ты...ты чего-о? Я бы...Я бы ср-сразу... Я тебе бы... -Солнышко, давай так. Ты мне- правду, а я тебе- билет на концерт. -Н-на к-концерт? - Чимин шмыгнул носом, сев на полу: кровать и стул оказались слишком высокими. Велик риск свалиться от шока. - Н-на ч-чей? -На любой. - Ким цедит это сквозь зубы, глядя на нахально ухмыльнувшегося поганого кота, который прочищает свои аккуратные кошачьи клычки языком, цыкая характерно. Раздражает, сволочь. -Я...Ну, е-есть один... -Как зовут? -М-м...- Чимин замялся, не прокручивая в пальцах диск истинного, и выдохнул рвано, не готовый к тому, чтобы признаться отцу. По телефону? Ещё хуже! Даже лица его не видеть в такой момент? Ужас какой. Невинный, непорочный Чимини не так себе представлял задушевные разговоры с отцом, которому вдруг ударило в голову. -Чимин? -Я...Ну, он...П-па, он х-хороший, пр-правда, н-но... -Но? -Но м-мне неловко. Мож-можно я п-пока при-приглянусь? -В каком смысле? - Намджун более-менее расслабленно хмыкнул, расправив плечи: котёнок его лгать не умеет патологически. Чимина надолго не хватит никогда в таких случаях: обязательно разрыдается у него на груди с признаниями и тихими хлюпами мокрым носом в чистый пиджак. Так всегда было. Его мальчик хорошо воспитан, Намджун в этом уверен. -Н-ну, чт-чтобы з-знать, тебе он по-понравится, или н-нет? -Моё солнышко. Хорошо, маленький. Не хочу тебя мучить допросами. Ты поел? -М-м. -Что съел сегодня папин кексик? -П-пончик с сах...сахарной п-пудрой. Тебе т-тоже оставил. - Умничка. Пихает сахарную пудру во всё, чтобы приучить отца к её присутствию в своей жизни. Учитывая то, что запаха у неё нет, а есть только вкус, Мин сильно сомневается,что такими темпами они придут хоть к чему-то в ближайшие десять лет. Намджун лишь поджал губы, поморщив нос: сахарную пудру он не особо чает. Больше предпочитает подслащать свою трапезу мёдом из одуванчиков. Вот это - его страсть, а пудра...Раздражает. -Спасибо, сынок. Всё, отключаюсь. Сегодня буду поздно, тут...Буйный пациент, - Смерив презрительным, ненавидящим взглядом альфу перед собой, Намджун дождался короткого "мгм" от сына, и отключил трубку, играя желваками на лице и суужая свои глаза, готовый разодрать в клочья этого молодого негодяя, который решил изощрённо отомстить за тот удар под дых в их последнюю встречу: мурчашник кошачьих опасно затрагивать, век не простят. Как и этот хищник, внешне совершенно не похожий на зверя. Юнги потягивается лениво, стараясь скрыть своё недовольство: Чимин снова не смог. Казалось бы, вот он, Мин Юнги, собственной персоной, с меткой сына этого дракона, а доказать как? Как доказать, учитывая то, что феромон Чимина, смешавшись с Миновым, приобрёл немного иную нотку, что путает мужчину ещё сильней? А что насчёт двойной метки? Выглядит, будто какой-то омега сжадничал, озверев, а Чимин- сладкий и робкий котёночек, который, скорее, в обморок упадёт, чем позволит себе дотронуться до альфы не то, что клыками, а вообще- пальцами. Разглядывая Намджуна, Юнги пришёл к одному выводу: зачастую, родители тихих и покладистых детей берут в привычку безоговорочно верить и слепо доверять своим детишкам, которые "бы никогда", забивая толстый болт на то, что в тихом омуте, как мы все знаем, Чимины водятся. Решив дать любимому последнюю неделю, Юнги причмокнул своими немного пухлыми губами, бесстрашно глядя на мужчину перед собой: -Хочу сдать все анализы, как подобает. -Запишу тебя к другому специалисту. -Хочу и буду сдавать все анализы каждую неделю у вас. -Ты давно перешёл на вы? - Намджун усмехается хрипло, встав со стула и направившись к своему рабочему столу. Достав новую папку, раскрыл её, вписывая в бланк по памяти имя и дату рождения Юнги, который ухмыльнулся довольно: неплохо. -Хочу попробовать наладить отношения. -С чего это? - Ким щёлкает ручкой, доставая второй лист, и обводит нужные к прохождению анализы, понимая, что Юнги с него с живого не слезет. Придётся стать лечащим врачом этой скотины, чтобы не потерять рабочее место: характер Мина он знает. Этот альфа не то что по локоть, по самое основание руку откусит, если понадобится, даже если эта рука его и кормит. Лишь бы только своего добиться. С сыном в новом городе, Намджуну не впору выкобениваться в первый год работы, если он планирует задержаться в Сеуле. -Мало ли, как жизнь повернётся. -Я не собираюсь вестись на твою смазливую и лживую морду, Юнги. Щурь свои глаза омегам, а от моего сына держись подальше. Ясно? -Яснее некуда, - Мин улыбнулся обворожительно, протягивая руку для сдачи первого анализа, и зашипел, когда её перетянули жгутом, - Осторожней нельзя? -Скажешь это тому омеге, который прикусил тебя так по-дурацки. -О, его я накажу, не сомневайтесь. - Мурлыкнув довольно, Юнги позволил доминанту взять кровь, разрабатывая кулак. Чимина ждёт не только звонок. Юнги найдёт время, чтобы приехать. Ох, он найдёт время. Момент перемирия длился недолго. Намджун напряг скулы, вписывая какую-то информацию в бланк, и обернулся обратно к Юнги, наклеив пластырь на место укола. -Откуда ты знаешь, как пахнет мой сын? -Ма-ало ли. -Я тебе сейчас зубы выбью, если ты не ответишь. - Глухой рык предупредил Мина о том, что лучше всё же идти на попятную, если хочешь добиться успеха: как в танцах. Один шаг вперёд, два- назад. -Да чё вы сразу прикончить -то меня рвётесь, - Зашипев, Юнги приглаживает длинные волосы, зачёсывая их привычно за ухо, и встаёт со стула, пожав плечами, - Ну, пахнет от вас булками, я виноват, что ли? Ткнул пальцем в небо, вот и попал в грозовую тучку, - Хихикнув гаденько и поведя широкими плечами, Юнги столкнулся с хмурым и готовым защищать своё чадо от нападок взглядом Намджуна, тут же прекращая посмеиваться, - Ладно, док. Шутка не удалась. Обещаю, что больше шутить не буду. Теперь буду только по-серьёзному. До встречи через неделю. -Иди уже, чтоб глаза мои тебя не видели, - Доминант захлопывает папку, ладонью потерев подбородок, и тяжело выдыхает, уставившись на пустое место, оставшееся после Юнги в помещении, - Ну что за мразь такая редкостная. -Чимини, я отморожу себе...конечности, запускай уже, киндер. -Подожди, папа идёт, - Чимин закрывает окно прямо перед носом Мина, который, весь заснеженный, стучит зубами недовольно, сжав губы в плотную нить терпеливо: сколько можно ждать?! Уже сосуля ососулилась, в конце-то концов. -Я иду спать, кексик, - Намджун подходит к сыну, который отошёл от окна, и обнимает его крепко, целуя в висок и вдыхая родной аромат: только представить себе, что его маленькое счастье пометило бы этого гадёныша Юнги...Кошмар какой. В страшном сне не придумаешь. - Спи сладко. -Спокойной ночи, папуль, - Чимин растворяется и успокаивается моментально под тяжёлым феромоном отца, и зарывается носиком ему в грудь, пытаясь побороть желание разреветься на ней, как тогда, когда разбил тостер, пробегая мимо новой коробки в детстве, и испугался признаться. Будто отец не знал, что это он виноват. Наивная булочка. -Сегодня такой снег выпал, Чимини. Красиво, правда? Юнги за окном сужает с ненавистью глаза, пригнувшись, и сунув оледеневшие руки в карманы куртки: вот урод. Ещё чай пусть притащит в спальню сына, блять, и о погоде потрындит. -Очень. -Я сейчас прогноз смотрел, метель обещают. Говорят, опасно даже нос на улицу высовывать. Нос?! Только нос?! Чимин завозился в объятии отца нервно, посматривая в сторону окна: его альфа там морозит свой нос, и не только. Часто-часто закивав, настораживает отца своей непонятной суетливой реакцией. -Что такое? О чём думаешь, кексик? -О щ-щенятах б-бездомных. -Мой ангел, - Ким посмеивается, поцеловав сына в макушку, и направляется к двери, остановившись в проёме лишь на секунду, - Мы одного заведём себе. Из приюта. Хочешь? -О-очень. П-па, я спать хочу, - Чимин зевает, прикрывая рот рукой, и мужчина посмеивается, кивая: -Спокойной ночи, родной. Дверь закрылась, и Чимин отсчитал ровно десять секунд перед тем, как добежал до неё на носочках, проворачивая ключ в скважине: отец привык, что Чимин иногда закрывается. Поговорив с ним пару раз о безопасности на случай того, если сыну станет плохо, Намджун пришёл к компромиссу: сын подрастает, это нормальное явление, хотеть запираться. Нельзя этому препятствовать. Это - та самая сепарация, которая неизбежно превращается в жизнь, и никуда от неё не сбежишь. Надо лишь выстоять крепко, всё время находясь рядом на случай, если сыну понадобится помощь, но не вмешиваться. Компромисс, к слову, запасной ключ, который Намджун благоразумно приобрёл, но никогда им не пользуется. Пока что, они справляются вполне себе неплохо. -Вы бы ещё пикник устроили, пирожок, - Юнги пыхтит, окоченев на морозе, и перелезает через окно в комнату, сняв обувь ещё на подоконнике: кошачьи любят чистоту во всём, так что пушистому коврику Чимина не грозит никакой подтаявший снег. -Прости,- Омега робко жмётся, помогая старшему стащить с себя куртку, и Юнги закрывает окно, тут же впечатавшись лицом в холодную грудь альфы, - Прости меня, альфа. -Тшш, тише-тише, пирожок, - Мин посмеивается, растирая его спину, будто из них двоих на морозе одубел вовсе не он. Расправив плечи, шепчет на ухо омеге, - Мне надо согреться. Пустишь в ванную? -М, - Чимин улыбается застенчиво, дойдя до комода, и вытаскивает из него махровое полотенце с синими рыбками, протягивая мужчине, который прыскает практически беззвучно: -Рыбки? -Ну Юни-и... -Всё-всё, пирожочек, - Чмокнув его целомудренно в макушку, Юнги притянул его за затылок к шее, требуя свою дозу нежности, - Поцелуй как следует своего кота, я скучал. Омега покорно мажет губами, липкими от ядрёного гранатового бальзама, по его шее, лаская и согревая метку, и стоит на носочках, славным котёнком стискивая края его свитера и утыкаясь тёплым носом в его шею. Юнги плавится от ощущения домашнего уюта рядом со своим котёнком: все эти тренировки бесконечные под надзором Сокджина, и работа над треками с Хосоком утомляют его, а учитывая то, что очередной концерт не за горами, Юнги даже представлять себе не хочет, что его котёнка не будет рядом ещё целых две недели после сегодняшней ночи. -Так хорошо, мой маленький, - Юнги благодарно клюёт его в висок, отстраняясь, и доходит до ванной комнаты, остановившись в проёме, - Чимин? -М? - Омега уже достаёт из маленького холодильника рядом с тумбочкой какие-то маски для лица, и тихо закрывает дверцу, стараясь не шуметь. -Не хочешь присоединиться? -Ю...Юнг...Юнги!- Так сладко шипит, когда возмущается. Маленькая прелесть. Юнги ехидно посмеивается, закрывая за собой дверь, и раздевается насколько можно тише, включив воду: не станет же Намджун проверять, приспичило ли сыну принять душ на ночь глядя? Не настолько же он больной, в конце-то концов. Наскоро приняв душ, Мин достал из чёрного рюкзака свои пижамы, влезая в них и выдыхая спокойно: все эти капустные переодевания для кошачьего- адский ад. Зевнув устало, Юнги вышел привычной походкой вразвалочку к Чимину, который засмущался, увидев его впервые таким домашним. Омега подтянулся поближе к изголовью постели, отодвинув одеяло,и впустил в неё мужчину, тут же прильнув к Юнги тёплым и заласканным комочком. Мин, однако, в ответ его не обнял, что насторожило младшего. -Юни? Юнги, ты...ты не обнимешь? -Почему ты всё ещё не рассказал отцу обо мне? -Юнги, я... - Чимин поджал губы виновато, прижавшись к нему тесней, и выбивая хоть немного ласки, - Юнги, я не готов, я...я б-боюсь. -Ты никогда не будешь готов такими темпами, Чимин. - Юнги тихо фыркнул в темноту, устроившись на постели удобней, и поставив телефон на беззвучный режим, - Такими темпами мы так и состаримся. Это нечестно. Я хожу с твоей меткой, а твой отец даже не знает о твоих чувствах ко мне. Уже полгода почти прошло. Сколько ещё ждать? -М-может...Может...ещё немно-ожечко, а-альфа? -Хватит смотреть на меня такими глазками, пирожок. - Юнги чувствует, как сдаётся под натиском повлажневших и заблестевших в темноте глазёнок. Ворчливо шепчет, так и не прикоснувшись к омеге, - Если ты сам не расскажешь ему, это сделаю я. Выбирай. -Я...Я скажу, пр-правда, просто...- Омега втянул губы в рот, зажмурившись, и крупные слёзы потекли по его полным щекам, скатываясь вниз, на грудь истинного, облачённую в тёмную пижаму. -Когда? После дождичка в четверг? Тридцать пятого февраля? Когда, Чимин? Когда мы решим завести киндера, тогда расскажешь? -Я...Юнги, ты...ты давишь, я... - Чимин впился пальчиками в его пижаму, вымаливая хоть немного понимания, и Юнги, цыкнув, сдался: как всегда. Как можно не сдаться? Прижал к себе с тихим шелестом порывисто нежного и хрупкого омегу, обнимая его за спину, и перекатывая к себе на торс. Чимин завозился, пытаясь найти удобную позу, и тихо, боязливо выдохнул куда-то в его шею, уткнувшись в неё носом, и принимаясь целовать метку. Вылизывание следа для Чимина всё ещё занятие постыдные, страшное, взрослое. Мин прикрыл глаза, мурлыкнув ему на ухо, и запустил пальцы в его волосы, поглаживая их задумчиво, и обнажая шею для ласки. -Ты пойми, пирожок, что я тоже человек. Сколько можно ходить к тебе через окно, когда можно через дверь войти, по-человечески? Мне уже скоро тридцатник стукнет, я не паркурщик, Чимини. Моя бурная молодость и подобные дела в прошлом, я становлюсь серьёзным мужчиной, и альфа внутри меня требует своего омегу рядом. С этим сложно совладать, мелочь. Это сложно заткнуть, и спрятать, пока ты вспомнишь все мантры и расскажешь отцу о том, кто я такой, понимаешь меня? - Юнги шепчет мягко, изредка переходя на хрип от удовольствия, которое доставляет тепло тела Чимина, которое устроилось удобно под боком, влажными губами опаляя след метки. Пухлые пальцы омеги гуляют по его груди бесконтрольно, словно умасливая мужчину ещё на одну неделю. -Я по-нимаю, Юнги... Но мне т-так страшно... -Детка, бояться нечего. Твой отец тебя любит. Как-нибудь переживёт. Но если ты не расскажешь ему о нас на этой неделе, это сделаю я. И поверь, я сделаю это так, что у него не будет ни единого шанса отнять тебя у меня. Никогда. -Ты...Ты чт...что собрался делать? - Чимин отрывается от его шеи, подтянувшись ближе к его лицу, и сталкивается с наглой ухмылкой альфы, который пожал плечами: -Чимини, а ты когда -нибудь курил сигареты? -Я...Откуда...Откуда ты знаешь? -Просто ответь. - Юнги вскидывает бровь, плавно скользнув рукой с его плеча к щеке, и огладив её, - Курил, или нет? -Я...Ну...- Вспыхнувшие щёки младшего можно увидеть издалека, а уж на таком расстоянии - тем более. Пропыхтев что-то невнятное, Чимин извиняется, уткнувшись своей прелестной мордашкой ему в грудь, и сжимает ладони в маленькие кулачки, пискнув в тишине. - Я... -Курил. -Д-да. -Тебя учили о том, что курить - вредно? -Д-да. - Чимин кивает покорно ему в грудь, и слышит тихий, добродушный смех: -Никогда не кури, маленький, тебе ещё котят вынашивать однажды. Подумай о будущем ради нас, ладно? - Юнги поглаживает его по спине, и Чимин заполошно кивает, тихонько захныкав. - Чего хнычешь, пирожок? -Ст-сты-ыдно. -Мне ты можешь рассказывать всё. -Мм, - Чимин шмыгнул носом, получив нежный поцелуй в висок: Юнги только грозится, что его пышной попке достанется, а когда дело доходит до этой хрупкой булочки, у которой в арсенале - только огромное сердце и глазки нашкодившего малыша, Мин Юнги кладёт большой и толстый на все свои обещания, утопив в своём заботливом объятии мальчишку. Иначе не выходит. Чимин слишком ранимый, слишком чувствительный, слишком пугливый, но самое главное- слишком любимый. -Я тоже тебе секрет один расскажу, хочешь? -Мгм, - Омега тянется к его щеке, сладко чмокнув её на ночь, и ложится рядом со спокойной душой, зарывшись в одеяло по самую макушку. Обнимает крепко истинного, который лежит на спине, дыша размеренно, и хихикает гаденько в потолок: -Воровать тоже плохо, пирожок. Запомни это, и никогда не повторяй моих ошибок. -Ты воровал? - Чимин сонно причмокивает, сцепив пальцы в замок с Мином, и тот сжимает их крепче, повернувшись набок, и обнимая его теперь из-за спины. Оставив невинный маленький поцелуй на плече, а вернее- на пушистой, плюшевой пижаме, Юнги зарылся носом в его шею, мурлыкнув: -Мм. Давай спать, маленький. -Юнги? - Чимину становится всё более привычно засыпать рядом с альфой, который контролирует себя рядом с ним, ни разу не пристав за все эти месяцы, и терпеливо дожидаясь после того поцелуя у двери. -Да, пирожок? -Я ему правда-правда всё р-расскажу. Н-ну, не вс-всё прямо вс-сё, но р-а-асскажу. -Спи, киттик. Спи сладко.