Пулю в лоб, или омегу в дом: я использую запрещённый приём

-Лакомка? Я могу войти? -Ага, - захлопнул учебник, устало фыркнув и перекатившись с живота на спину, чтобы поглядеть в потолок: будни без Юнги- адский ад. Он ненавидит эти его расписания. Одно радует: Хосок по официальным данным в отпуску, а на деле- отдыхает дома и помогает Чимину привыкнуть к новому формату обучения добровольно, плюхаясь рядом с ним на постель. Предложение Намджуна было принято с визгами счастья молодого омеги и хмыканьем Юнги. Ким лишь пожал ему руку благодарно, старательно избегая того, чтобы посмотреть на его шею с засосом от собственного сына. Хосок прав: Чимин растёт, и это надо принимать. -Что учишь? -Английский, будь он неладен, - Омега хмыкнул, подползая поближе и устраиваясь на его животе. Чимин слишком быстро привык к тому, что Хосок прокручивает худыми пальцами его локоны, когда задумчиво смотрит вперёд, бесконтрольно распуская свой феромон. - Па? -М? -Ты грустный. Что-то случилось? -Нет, сладкий. Просто...Я выйду замуж, и перееду к твоему отцу, а ты останешься один с Юнги. Мне как то...Я не готов тебя отпускать, малыш. -А может...может, вместе бы жили, а? - Чимин перевернулся лицом в его сторону, уткнувшись носом в его ребро, - Я тоже хочу, чтобы мы все вместе. -Нет, маленький, Юнги и Намджун на одной земле долго не могут, - Омега усмехнулся, закатив глаза: Намджун с трудом перешагивает через свою гиперопеку, а жить в одном доме с Юнги- нет уж, увольте. Он же будет главным надзирателем дома! -А я с Юнги поговорю, папуль, я попрошу, - Обняв его поперёк худощавой талии, Чимин добился разнеженного урчания от старшего, который склонился над ним, и чмокнул в макушку: -Пробуй, если удастся. Чимини? -А? -Может, ты бы хотел поговорить...о чём-нибудь? В комнате воцарилась мгновенная тишина: о чём-нибудь. Нет уж. Знает Чимин, о чём. Ни за что. Стыдно-то как! Но есть...есть ведь кое-что, что можно спросить, верно? Прикусив губу, Чимин спрятал покрывшееся румянцем личико в его футболке, шепнув: -Па, я...бриться боюсь. -А хочешь? -Не знаю...Просто...просто боюсь. Тэтэ и Куки уже давно, а я даже крема боюсь. -Хочешь, папа поможет, лакомка? - Хосок сполз пониже, чтобы оплести его конечностями, и Чимин вздохнул удовлетворённо, как только почувствовал его руки на своей спине, - Сделаем всё аккуратненько? -Я боюсь. -И боишься, что Юнги не понравится, я прав? -Па! - Засветив возмущённые раскрасневшиеся щёки, омега пискнул застенчиво, тут же нахмурившись и опустив голову, чтобы шепнуть, - А он...Ну...ему как нравится? А что говорить? Говорить, что Юнги всю молодость сажал себе на колени каких-то левых омег, а потом доводил их до криков и мольбы остановиться, потому что они не выдерживали ближе к утру его напора? Это у Юнги сейчас такие стены, а раньше-то Хосок непозволительно много слышал. И видел тоже, когда они с трудом перебирали ногами, выходя из их с Юнги дома, пока Чон заваривал себе чай с утра пораньше. Хмыкнув и отогнав мысли, Хосок заурчал нежно, поцеловав его в маленький носик: -Ему нравишься ты, лакомка. И всё, что с тобой связано. Даже волосочки. -Неп...неправда! Он...ему не может такое... -Чимини, Юнги тебе поклоняется, а значит- и каждому волоску на твоём теле.Ему нравится всё, что тебя касается, даже воздух, которым ты дышишь. Он на тебе погнал, так что бояться нечего. Ну и...всё равно, пока тебе не исполнится восемнадцать... -Па? -Мм? -А ты когда-нибудь...ну?.. Чон поджал губы, прикрыв глаза, и покачал головой, цыкая: нет. Слишком неловко. Обсуждать свою интимную [несуществующую] жизнь с сыном. -Нет, сладкий. Никогда. -Мм. -Может, мороженого навернём? Ну, конечно. Мороженого. Самый лёгкий способ закрыть тему и плавно перетечь в иное русло, где ни одному из них не будет неловко. Разговоры с сыном- что-то совершенно новое для Хосока, как и для Чимина- разговоры с папой, которому можно задать подобные вопросы. Омега, как ни крути, всё равно омегу больше поймёт. Так считается, по крайней мере. -Киттик, ты куда это собрался? -Спать? - Чимин охнул, оказавшись прижатым к стене, и опустил взгляд робко, ощутив дыхание Юнги на своей шее. Крепкая рука сжимает с чувством мягкий бочок, нащупывая любимую складочку, и от этого Чимину становится ещё более неловко: складочку. Которую он ненавидит. -Ты двери перепутал, киттик, - Мин мажет губами по его шее, лизнув её коротко, и прижимается всем телом к омеге, который пищит слабо о том, что Хосок сейчас войдёт,- Хоби на свидании с твоим отцом, пирожок, нам с тобой никто не помешает. Сказав это, Юнги подхватил его под коленками, направившись в спальню, и усмехнулся довольно, когда Чимин от стыда молча уткнулся ему носом в грудь, оплетая боязливо пухлыми руками его шею. Чимин хочет его, Юнги знает. Хочет, и боится, как любой омега бы боялся. Но ему нечего бояться сегодня: Юнги и не собирается к нему приставать. Разве что, только с объятиями. Слишком приятно ему засыпать в обнимку со своей плюшкой, не может избавиться от этой потребности. Живя в одном доме, сложно избегать друг друга. Живя в одном доме с Юнги- невозможно. Особенно, когда на безымянном пальце уже красуется обручальное кольцо, и альфа требует, чтобы истинный переехал к нему в комнату. Чимин не раз уже задавался вопросом, почему в своём родном доме ему было намного легче засыпать в объятиях Юнги, а тут - бежит, как от огня. Хосок это объяснил тем, что на территории, которую охранял Намджун, ему было подсознательно спокойно и безопасно, а тут - территория Мина, и его внутренний омега ощущает это. И есть огромная доля правды в том, что сказал Хосок. Опустившись на постель вместе с омегой, Юнги зарокотал удовлетворённо, игриво покусывая его плечо, и прижал к себе, вдыхая густой феромон: -У меня был сложный день с репетициями. Поцелуешь своего альфу, киттик? Улыбнувшись кротко, омега поцеловал его, тут же успокаиваясь от вкуса сахарной пудры на губах. Юнги отзывчиво заурчал, положив по хозяйски свою ладонь на его бедро, и прикусил его нижнюю губу с предупреждением при первом же поползновении: -Не пытайся от меня сбежать. -Мне страшно, Юнги... -Иди ко мне, киттик, давай, мгм, на мою грудь, умничка, давай поговорим? - Закончив с ёрзанием, Чимин опустился щёчкой на его грудь, зажмурившись, и стараясь сфокусироваться на его сердцебиении. Собственное сердце стучит, как рокеры на барабанах в день отчётного концерта, и омеге становится страшно от предстоящего вопроса, который всё равно озвучен, - Мой киттик боится, что я его раздену, да? -Мм... -И что я увижу, что у него пушочек волос, которых нельзя стесняться? -Юн...Юнги? -Ой, - Мин оскалился сахарно, щёлкнув по носику омегу, который поднял голову в замешательстве, - Надо же, прямо в точечку, да? -От...откуда ты?.. -Тебе семнадцать, сладкий, и ты боишься режущих предметов и боли. Не так уж сложно догадаться. - А подсмотреть- тем более, но Юнги предпочитает умалчивать об этом, чтобы Чимин не растаял вконец от стыда. - Ну и чего ты краснеешь, киттик? Думаешь,я никогда волос не видел, м? -Это же...это некрасиво, Юнги... -Кому некрасиво? Мне? Чимини, если я увижу твой пушочек, я на него буду молиться, - Мин фыркнул позабавленно, чмокая его в нос, и улыбнулся широко: постоянное нахождение Чимина рядом с заживляющим одуванчиком Хосока приносит свои плоды. Омега всё реже заикается, и становится понятно теперь, что Чимин, будучи в более здоровой семейной обстановке, где отец нашёл своего истинного, и принял его выбор, где у него теперь есть папа, с которым можно говорить обо всём на свете, становится менее тревожным. Сейчас у него из проблем и страхов- только личные комплексы, но для этого есть альфа, который обязательно поможет их перебороть. -Нет! -Что "нет"? -Я не по...не покажу тебе!- Пухлые пальчики обхватили низ живота, словно защищая его от вражеского нападения, и Юнги вздохнул, сползая на постели пониже, чтобы уткнуться ему в славный мурчашник носом и обнять поперёк талии, сгребая в охапку: -А если я скажу, что мне как раз такое и нравится, киттик? Тогда покажешь? -Тебе...такое? -Мм, именно такое, киттик. -Н-не покажу. -Ну и ладно, - Ну и пожалуйста, у Юнги есть другой план захвата. - Я в душ, киттик. Только не засыпай без меня, хорошо? Чимин закивал активно, получив чмок в футболку над животом, и провёл альфу взглядом до ванной комнаты, разнеженно растекаясь на простынях: а что, если Юнги не врёт? Что, если его альфе действительно нравится...такое? Подождав около пяти минут, он устал слушать шум воды в ванной, стараясь даже не представлять себе то, что происходит за дверью. Как-то легко было представлять себе Мина раньше, когда они не были знакомы. Легко было искать на просторах интернета его фото, которые бы приоткрывали завесу хоть немного, оголяя хотя бы немного его пресс в каком-нибудь эффектном прыжке, заснятом на камеру во время очередного концерта. Это тогда было легко. А сейчас, когда ты- без пяти минут его законный муж, и лежишь в его доме, на его постели- как-то не айс. Совсем не легко. Рука больше не поднимается искать что-то в интернете, чтобы быть хоть немного готовым к тому, что будет в жизни. Чимин себя знает: его выдадут краснющие щёки, и он точно начнёт заикаться так, что даже Хосок не поможет. Рука тянется за телефоном Юнги, чтобы посмотреть за время, и Чимин округляет глаза от шока, переводя взгляд с экрана на дверь ванной комнаты: Юнги не выключил порно. Просто остановил, и положил телефон экраном вниз на тумбочку. Кто так вообще делает?! В полном возмущении, Чимин, как самая уважающая себя мышь, решил всё таки подсмотреть. Нет, ну а что?! Природное кошачье любопытство сложно унять, когда ты молодой Манчкин, если кто не знал. Воровато глянув в сторону ванной комнаты, и прислушавшись в шуму воды, омега понизил звук до нуля, и включил ролик с того момента, где он был остановлен. Омега сглотнул вязкий ком слюны, скрестив взгляд на теле омеги в экране: округлый, с такими же пышными формами, как у него, с таким же цветом волос и таким же разрезом глаз. С пухлыми губами, и...с волосами. Не только на голове. Аттеншен!!! НЕ ТОЛЬКО НА ГОЛОВЕ!!! Это слишком неловко: осознавать, что твой альфа смотрит порно с актерами, похожими на тебя. Что он ищет порно с актёрами, похожими на тебя. И, вполне возможно, сейчас, в ванной, он... -Б-боже... - Чимин прижал ладошку к своему рту, перемотав ролик обратно, и остановив его, после чего заблокировал экран, вернув телефон в исходное положение. Вода в ванной утихла, и слышно теперь только приглушённое покашливание уставшего после рабочего дня Юнги, который, вероятно, обсушивает полотенцем своё тело. Своё горячее тело. Как. Же. Стыдно. !!! -Ты чего, пирожок? - Мин выходит из ванной, шмыгнув носом, и Чимин не может не смотреть на его распаренную грудь с татуировками. У самого от этого зрелища позорно начинает поджиматься низ мягкого животика, а смазка выделяется бесконтрольно, пачкая чистые трусики, подаренные Хосоком ещё на второй день "переезда". Юнги улыбается сахарно, чувствуя, как по комнате разошёлся феромон: о, да. Котёнок клюнул. Он с удовольствием дал ему немного времени, получив уведомление о проигрывании ролика через свои смарт-часы. Юнги никогда не пропадёт, можете не сомневаться. И прямо сейчас, он, подползая на коленях всё ближе и ближе к своему омеге, урчит позабавленно, - Кто-нибудь звонил с работы? -Н-нет. -Мм, хорошо. Будем спать? - Завалившись рядом, он сгребает в охапку Чимина, и тот кивает застенчиво, обняв его в ответ и уткнувшись носиком в грудь. Неприятное ощущение от липкости белья не даёт ему покоя, но сказать Мину о том, что он потёк от одного только взгляда на эту широкую грудь? Нет, не в стиле Чимина. Зато в стиле Юнги устроить по хозяйски свою руку на его ягодице, обтянутой ночными шортиками, и оттянуть её хорошенько, посмеиваясь от вида мокрого пятнышка, впитавшегося в изумрудный шёлк. -Мой сладкий мальчик потёк? -Юнги, пожалуйста... -Чимини, я хочу помочь. Просто доверься мне, ладно? - Мин урчит, вылизывая его шею, и уговаривает, скользя тёплыми пальцами по его футболке так, что она задирается немного, отчего младший тут же паникует. Не успевает одёрнуть: Мин ухватывается за его пальчики, прижимая их в своей щеке, и смотрит на него так преданно, что умереть хочется. Смотрит, а подбородок, словно змея, опускает на его пах, прикрытый бельём и шортиками, которые тоже немного задрались, обнажая теперь уже не только золотистые волоски, но и те, что потемней. От принятой позы Чимину становится стыдно до ужаса: да, он робко фантазировал себе всякое, когда был один, в своей спальне. Когда смотрел онлайн его концерты, и расплывался в довольной улыбке: все фанаты- просто фанаты. Юнги любит его, и бежит после каждого концерта к нему, как голодный котёнок к миске молока. Только и успевай, что обнять и позволить поцеловать свою шею, уткнувшись в неё прохладным носом. А сейчас, этот нос немного опускается, дёрнувшись заинтересованно, когда Чимин, стараясь свести коленки, прикусывает губу, трогательно заломив бровки. -Тебе не п-понравится. -Позволь мне самому решить, котёнок. Останови меня, если тебе будет неприятно, хорошо? Обещаю, что сразу остановлюсь. Дождавшись короткого кивка, Юнги хмыкнул, ласково и неспешно начиная скользить вверх и вниз по его оголённым полным бёдрам с растяжками: вроде бы, и согревает, но от пикантности ситуации, Чимину не тепло от слова совсем. Волоски встают дыбом от ряби, прошедшей но нежной и невинной коже, и Юнги не может не заурчать от этого, опускаясь на постели ещё ниже. Странно, что подобные моменты оба раза случились именно тогда, когда Юнги торжественно обещал "просто обнять". Нет, он по итогу-то обнимает, но до этого...До этого, Юнги со вздохом восхищения тянет его шортики вниз вместе с очаровательными хлопковыми трусиками, улыбаясь глупо: ну что за маленькая прелесть?! -Н-не ссмотри так. Моментально вздёрнув бровь, простреливает взглядом омегу над собой, который ладошки в кулачки сжал, одной дотянувшись до подушки и сжимая её для успокоения. -Как? -К-как будто...как будто я красивый. -Но ты и есть красивый, киттик. Он млеет от его вида. От его запаха. От его нежности, и от доверчивого взгляда, доверчивых движений, скользящих в том, как его ладошка тянется вниз, чтобы для успокоения переплестись короткими пальчиками с пальцами своего альфы. Он тает от вида его румяных щёк и от того, как он стеснительно прикусывает свою губу, стараясь сдержать короткий, но мелодичный стон, от которого у опытного мужчины мурашки по спине бегут табуном. -Н-неправда. -Мне раздеться, и показать, насколько правда? Омега послушно замолкает, стараясь оттянуть момент. Да, он многое себе придумывал, но сценария, где он представлял бы себе Юнги полностью обнажённым для себя - нет. Такого...не было. -Н-нет? -Не бойся, родной, я просто помогу тебе увидеть себя, Чимини, вот и всё. Рокот, который издаёт Юнги, успокаивает Чимина. Да, Мин- не доминант, чтобы Чимин его рокоту подчинился. Да, у Юнги даже феромона нет. Только вкус. Так что он, который рос, считая себя дефективным альфой и держа в себе это противное ощущение, отлично понимает, почему стесняется Чимин. Он себя тоже таким чувствует. Ущербным в плане здоровья, как и Юнги когда-то. И теперь, когда Мин через себя перешагнул, и у него есть все шансы, чтобы лечь мостиком через реку волнения и страха для своего омеги, никто не докажет ему, что он не должен этого делать. Опустив трусики пониже, он умиленно заурчал, всосав нижнюю губу рефлекторно в рот. То, что он видел на расстоянии в ванной комнате, ни в какое сравнение не идёт с тем, что он видит перед собой сейчас. Это слишком красиво. Захныкав от переизбытка чувств, Юнги зарылся носом в длинные кудрявые волоски, обрамляющие невинно его, как Юнги уже придумал, "крохотульку". -Юн...ги? -Я мру от счастья, подожди секундочку, - Альфа практически мяукает от восхищения, когда чувствует на своих волосах ладошку, неуверенно поглаживающую его, и поднимает голову, неотрывно целуя его невинный лобок и утопая в карих глазах истинного, заблестевших от проступивших слёз. Чимин, похоже, начинает отпускать свой страх. Немного быстрей, чем думал Юнги, но разве это не прекрасно? Мин на пробу ласкает его бедро, добиваясь тихого стона, и кладёт голову на его тазовую косточку, любуясь искусством перед собой. Это помогает Чимину немного успокоиться, так как Юнги не смотрит ему в глаза хотя бы несколько минут, всё же покрывая поцелуями его пах и скользя ладонью выше, от округлых бёдер к талии. Словно дожидаясь, пока Чимин согласится, Юнги кружит пальцами осторожно по часовой стрелке его мурчашничка, задабривая омегу, и тот раскрывается понемногу, привыкая к неспешной ласке. Если бы Юнги набросился на него голодным зверем, тут же помечая- тогда у них были бы жёсткие проблемы. Но не сейчас, когда омега не ощущает страха. Не тогда, когда Юнги вручил поводья истинному, дожидаясь его терпеливо. Возможно, Чимин неуклюже потянувшийся пальцами пониже, чтобы задрать футболку и продемонстрировать свой крохотный лиф, всё же действует не только от инстинктов. Возможно, он начитался в интернете, что альфа не может слишком долго ждать, а его Юнги ждёт уже сто лет в обед. Это не считая того, что Тэхён и Чонгук ему уже и криво и косо намекнули, что он никогда не прекратит бояться, если не сделает первый шаг. Это с отцом всё было иначе. Намджун его иначе растил. Если страшно- прячься за папу, и он тебя всегда спасёт. Если страшно, не заставляй себя, папа поможет, и никогда не оставит тебя одного. Но папу с собой в постель не втащишь, а там- страшней всего. И Чимину от этой мысли тошно становится, когда он жмурится, отгоняя от себя воспоминания от слов Тэхёна и Чонгука: "а вообще, если Юнги- здоровый альфа, он тебе хотя бы отсосёт, если ты испугаешься сам такое вытворить в ваш первый раз. Но если он идеальный альфа, он будет это делать не только в ваш первый раз." И Юнги, похоже, идеальный альфа. Иначе Чимин это объяснить не может, когда он короткими поцелуями переходит всё ближе и ближе к его медленно,но верно [растущему] возбуждению, которое нихрена не растёт, и урчит разнеженно, вбирая его в рот без труда. Он работает языком так умело, что Чимин задыхаться готов, и тут же опускает футболку обратно вниз, испугавшись, быть абсолютно обнажённым. Инстинктивно разведя ноги пошире, он мяукает слабо, когда пальцы Мина поигрывают с его заинтересованно поджавшимися яичками. Он ёрзает на простынях, хнычет, как котёнок, то прижимает голову альфы ближе к паху, так, чтобы носом он уткнулся в волоски, то убирает ладошки, словно осознавая, как бесстыдно поступает. Ему слишком хорошо, чтобы думать сейчас, но он всё равно старается. Чимин смотрит заплывшим взглядом на истинного, который умело отсасывает, урча и пуская вибрации по всему его телу. Дрожит осиновым листочком, когда альфа игриво подмигивает ему, легонько и не больно царапнув по сочному бедру. Чимину кажется, что он тонет, лёжа на этой постели, и он тянется к альфе руками вновь, впиваясь в его плечи, словно это вернёт его на землю оттуда, куда его своим высокотехнологичным языком послал Мин Юнги только сейчас. Он широко распахивает глаза, выстанывая шумно и несдержанно, когда осознаёт, что ещё немного, и он сам будет Мин Чимином. Осознание, которого раньше, отчего-то, не было, прошивает его, словно током, и Чимин дрожит коленками мелко, не осознавая, что Юнги сладко и сыто урчит вокруг его возбуждения, выстрельнувшего белёсыми струйками прямо в рот. -Б-бо...боже, Ю...Юнги! Юнги, я...прости меня, я...я... -Тшш, - Мин облизывает распухшие губы, которые даже не саднят от крохотульки Чимина. Подползает повыше на постели, заменяя свой рот ладонью, которой сминает опустевшие крошки, и целует своего омегу в шею, порыкивая, - Мне было очень вкусно, киттик, а тебе? А ему? А ЕМУ?! Да Чимин, ещё минуточку, и описался бы тоже! Он лишь пищит то ли от стыда, то ли от неожиданно пробравшего до косточек удовольствия, кивая ему стыдливо, и краснея, и сам тянется к альфе, чтобы поцеловать благодарно. Юнги щурится лишь на секунду, перекладывая его поверх себя, и целует глубже: Чимин даже не задумался о том, что всего минуту назад, этот рот вбирал целиком его же орган. Такой славный и крошечный, который сейчас устало и вымученно обмяк, трогательно свисая на несчастную длину, которую и длиной не назовёшь. Мина от этого вида кроет нещадно. -Не заставляй себя говорить, если не можешь, сладкий, - Юнги наглаживает его бёдра, расположившиеся по бокам от собственных удобно, и урчит, когда переходит от них повыше, к футболке, пробираясь под неё, - Я всё вижу по твоим глазам. -Я...Юнги, я...а ты...- Не зная, как озвучить свою мысль, садится разведёнными ягодицами на его пах, вызывая утробный рык и шлепок по пышной попке: -Ты не о том думаешь, киттик. Сосредоточься на том, что чувствуешь ты. -Но я н-не могу так. -Сможешь, мой нежный мальчик, иди ко мне, - Мин приподнимает его футболку, и омега понятливо стаскивает её с себя, непроизвольно осев ещё крепче на его бёдрах и прогнувшись в спине. - Блять...Ты так прекрасен... Прекрасен ли он со своими несовершенствами? Чимин не знает. Но тот факт, что он уже ставит это под вопрос, вызывает в нём бурю эмоций, отражающихся на лице, когда он роняет крупную слезу на грудь истинного, и прижимается к ней ладошками, словно ища баланса между мыслями и реальностью. А реальность- вот она, пронизывает его взглядом снизу вверх, боготворит каждый кусочек его тела, оглаживая каждую складку, каждый нежный изгиб, и вообще...Юнги старается напомнить себе, что нельзя сегодня заходить слишком далеко. Старается помнить о том, что Чимин пока не принял вторую течку, и у омеги может произойти гормональный сбой из-за него. Слишком сложно мыслить рационально, когда на тебе восседает искусство, придавливая тебя своим весом. Сложно, но ведь возможно? Юнги урчит нежно, любуясь подростковым лифчиком младшего. Как это называется? Телесный? Но ведь он совсем не цвета тела. Зато, как красиво подчёркивает линию декольте, и прижимает крохотную грудь друг к другу, словно Юнги не видел раньше, что прижимать, по сути, нечего. Это даже забавно. Чимин самостоятельно, но робко тянется за спину, расстёгивая крючки, и прижимает к себе руки, удерживая бельё. Смотрит взмыленным взглядом на Юнги, и сглатывает тяжело, когда понимает, что они попали. Оба. Резкая боль простреливает внизу живота, выбивая из него вскрик, и, судя по растёкшемуся по комнате феромону, Юнги, расширив зрачки до полной черноты в глазах, прижимает его к себе, наскоро стянув лифчик с его тела, и обняв как можно крепче. Шепчет, раскачивая на себе, успокаивает, а сам умереть готов от осознания. Течка. Началась. Вторая. Выброс адреналина, как в прошлый раз объяснил это явление Намджун. Чимин заходится в слезах от боли, которая скручивает всё изнутри, и икает трогательно, дрожа губами и подбородком, когда носом тычется в его шею, и принимается хныкать. -Тише, маленький, тише, это просто...просто течка... Сейчас, давай, киттик, давай, хочешь, на бочок ляжем, м? Хочешь, твой альфа тебе мурчашничек погладит? А, киттик? Юнги хаотично наглаживает дрожащую спинку, целуя его в голое, круглое плечо, и чувствует себя полнейшим эгоистом: ему нравится, что у Чимина началась течка. Ему слишком нравится это. Его омега доверчиво прижимается к нему, ища спасения, и Юнги чувствует, как ткань спортивок пропитывается с невероятной скоростью сгустками мутной смазки, которая вытекает из любимого тела. А он сейчас на всё согласен. И на погладить, и на...побольше. Чимин, который хнычет от зуда, вспоминает слова Тэхёна и Чонгука о том, что избавиться от него можно только с помощью...того, что спрятано от его глаз. Именно поэтому, омега качает головой, целуя его шею, и сам просит, опаляя его ухо жаром: -Погладь...погладь меня там, Юнги... И Юнги заканчивается, как человек, и начинается, как альфа. Вступает в свою роль официально, терпеливо рыча, и зааводя руку за его ягодицы. Мягко, дразняще кружит пальцами вокруг судорожно сжимающегося входа омеги, и целует его в висок, предупреждая: -Сейчас я войду одним пальцем, крошка. Будет немного неприятно, но не бойся, хорошо? Кусай меня,если будет больно. -Х-хорошо...Юнги, п-побыстрей, это...это больно! -Всё, малыш, всё, сейчас твой альфа всё сделает, не бойся. И ведь делает. Мягко, как можно медленней толкается в него средним пальцем, притискивая поближе к себе, и продолжая целовать в плечо, чтобы успокоить хнычущего омегу,и, не чувствуя сопротивления от отсутствия смазки, толкается по костяшку, выдавив тихий писк из омеги, который заёрзал в мёртвой хватке. -Порядок, киттик? -Д-да, ещё, Юнги, я...мне мало, - Ему даже просить стыдно. Как он собирался без течки перешагивать через этот страх? Юнги с волнением облизывает губы, дыша тяжело, словно это в него вгоняют пальцы, и медленно начинает разрабатывать его, млея от вязкой и приторной смазки, которая обволакивает их обоих теперь. Собственный член тяжело дёргается, но Юнги старается игнорировать это, пытается подарить ощущение покоя омеге для начала, когда плавно оглаживает немного растянутые края мышц указательным пальцем, плавно вставляя его следом. Чимин на это только прогибается в спине, выкрикнув несдержанно, и кусает его в плечо больно, давая понять, что ощущения не из приятных. Однако, тут же принимается виновато урчать, зализывая рану, когда Юнги касается чего-то слишком чувствительного внутри, и толкается в одну и ту же точку, неожиданно доставляя удовольствие, которое омеге никогда не было известно. -Юнги...Как хорошо, Юнги.. -Да, кроха, давай, сладкий, подвигайся немного, вот так, - Юнги контролирует его действия, крепко держась за его поясницу, чтобы омега сам себе не навредил, двигаясь хаотично сразу же. Омега, похоже, это понимает, и начинает крутить бёдрами мягко, плавно, доставляя его же пальцами удовольствие себе, и , спустя несколько минут, уже немного раскрывшись, прося ещё один, когда шепчет ему в губы о том, как это хорошо. Доведя его до второго оргазма, Юнги вылизывает его шею, потеряв над собой контроль, и без предупреждения прокусывает её, оставляя свою метку. Справедливей всего будет сказать, что именно в этот момент, Мин Юнги думает больше о том, что весь этот омега, до последнего волоска - его. И больше ничей. Именно это чувство толкает его на то, чтобы притянуть его повыше, чтобы стащить с себя спортивки, и, вымазав собственный член смазкой Чимина, которая теперь пачкает низ его живота, приставить его к пульсирующему входу омеги. Чимин смотрит на него осоловело, распахнув рот от шока, и, чувствуя сладость сахарной пудры, которая растеклась по телу, когда альфа принялся запечатывать свою метку, вылизывая её, он расслабляется от количества сахара в крови, становясь совершенно сладким, разнеженным и просящим. Ни Юнги, ни Чимин, такого эффекта от метки не ожидали. Чимин сдувает со лба налипшую, взмокшую прядку волос, решительно сжав его плечи ладонями, и шепчет короткое "сейчас", самостоятельно насаживаясь на него, и принимая сантиметр за сантиметром с шумными вздохами и запрокинутой от удовольствия головой. -Блядство...Блять, Чимин...Блять, какой же ты охуенный! -Да? - Чимин пьяно опускает голову, вильнув бёдрами и вскрикнув, когда член Мина проехался по простате, и облизывает его губы пошло, раскрывшись и отдавшись во власть природе. Течка делает его ненасытным, и омега скользит ладонью от груди до его шеи, сжимая её, и перекрывая Юнги воздух, от чего альфу кроет. -Да, Чимин, да, только ты, только ты, моя киса, иди ко мне, иди, сейчас альфа тебя покатает. Мин оттягивает его ягодицы, насаживая на себя туже, до самого конца, не встречая сопротивления. Смазки так много, что она течёт, щекоча его яйца и скатываясь вниз, на шёлковые простыни. Чимин только дышит часто-часто, инстинктивно подаваясь вперёд, чтобы поцеловать его, и обнажить доверчиво шею для вылизывания метки. Только урчит сладко, повизгивая в экстазе, когда Юнги ускоряется, имея его нежно, и вместе с тем шепча грязные слова на ушко. Чувствуя, что уже близится к разрядке, Юнги старается замедлиться, похлопывая его по попке с предупреждением, но Чимин пьяно качает головой, раскрепостившись полностью. Опирается ладонями на его согнутые в коленях ноги, используя их в качестве помощи, чтобы подниматься и опускаться, прогнувшись в спине. Инстинктивно выставляет напоказ свой сладкий мурчашник, покрытый пушистыми волосками, от которого Юнги без ума. Стонет мелодично, продолжая выпрашивать больше, и сжимается на нём с трудом, рухнув ему на грудь обессиленно спустя некоторое время. -Киттик, сладкий, мне надо выйти, чтобы не кончить в тебя, и не заделать нам киндеров прямо сегодня, - Юнги упрашивает, умоляет его, целуя в плечи и стараясь расслабить, но у самого голова кружится от того, как сильно Чимин сжимает его в себе, буквально выдаивая, - Чимини, ты слышишь? -Я хочу...Я хочу, альфа... Совершенно оглох. Чимин потерян для этого мира. Только моргает устало, а сжимает так, будто от этого зависит его жизнь. Просит, умоляет, целует своего альфу, куда попало, лишь бы только он дал ему то, чего просит, и сам не понимает, чего выпрашивает, когда вскрикивает от чего-то горячего, выплеснувшегося в него, окрашивая изнутри. Дышит загнанно, словно трезвея, и кричит от боли, когда Юнги, не имея возможности вытащить, кончает глубоко в него, точно зная, что, учитывая их с Чимином удачу, этого раза достаточно, чтобы внутри мурчашничка сейчас плескались их котята. Но впереди -разрастающийся узел, от которого у омеги моментально наворачиваются крокодильи слёзы на глаза, и Юнги спешит его успокоить, обласкивая хаотично его тело и укладывая лягушкой на себя. Мурлычет утробно, вжимая его в своё тело, и целует беспорядочно, упрашивая, чтобы он расслабился. С трудом, но добивается своего, хоть и поздно. Чимин, спустя несколько минут, пищит сладко, положив на низ живота руку и ощутив внутри то, чего раньше там не было, и быть не должно было по идее ещё ближайшие несколько месяцев. -Юнги, это же... -Да, киттик, это узел, - Мин виновато поджимает губы, понимая, что ответственность лежит только на нём: омега облизывает пересохшие от слёз и криков боли губы, дрогнув подбородком, и заламывает бровки, впервые шипя: -Я не отдам их! Мои котята! -Тшш, тише, сладкий, ты чего? Кому отдавать-то? - Это, видимо, помутнение какое-то шоковое. Юнги не может не улыбнуться устало, оглаживая его обнажённое тело, перепачканное собственной спермой и смазкой, и хмыкает тихо, целуя свежую метку, - Тебе больно сейчас? -Я буду хорошим папой, я...я обещаю, Юни, я...Я не буду, как мой папа, я буду хорошим, правда, буду! Вот оно. То, что было у него в голове все эти годы. Не быть, как папа. Юнги стиснул челюсти, не смея даже кивнуть в знак уважения тому,что этот папаша хотя бы родил ему его истинного. Вот оно. То, чего боялся Чимин, и что высказал только сейчас, с выбросом адреналина. Он боится быть, как папа. Боится,что он недостаточно хорош. Просто потому, что он родился от такого, как Ликой. И это бьёт по сердцу альфы, который даже не думал о том, что Чимина гложет этот страх. А омега лежит, обнимает его, прижимается животиком вплотную, вымаливает, чтобы они оставили котят, которые обязательно будут. Одного, двух, трёх, не имеет значения. Он, кажется, впервые в жизни не боится ответственности, и чётко осознаёт, что хочет этого так сильно, что готов на коленях вымаливать, хотя сам- первокурсник, который даже до лета ещё не доучился. -Ты будешь, мой котёночек, будешь, я никогда не сомневался, Чимини, ну же, сладкий, расслабься, тебе надо успокоиться, ладно? - Страх, что на нервной почве у эмоционального омеги случится сбой, гложет Мина, который бережно укрывает их обоих одеялом, целуя мокрые от слёз щёки и стараясь двигать ногами, как можно меньше. - Ну же, киттик, котятам плохо, если ты переживаешь. Какие там котята? Пока что- только сперма, которая заполняет низ его живота, но Юнги пользуется этим трюком, вынуждая омегу успокоиться хотя бы так, когда не находит другого выхода. Впереди у него- разговор с Намджуном, в котором он обязательно будет стоять на своём, и брать всю вину только на себя, придумывая какую-нибудь дичь по типу "увидел во время обеда, как у него задралась футболка, и не сдержался.". Юнги точно знает, будет отстаивать эту байку, чтобы Чимин засыпал спокойно, не видя непонятливых, осуждающих взглядов отца. Мин к ним привык, поживёт с ними ещё немного, никуда не денется. А вот Чимин? Чимин же сожрёт себя изнутри за то, что пошёл против клятвы отцу. -Ну как ты, пирожок? -Нормально...Только немного...неприятно там...ну, внизу. -Это пройдёт, родной, - Юнги кружит пальцами по натруженному колечку мышц, которое ещё некоторое время не может сомкнуться, и оглаживает его невесомо, целуя истинного в висок и улыбаясь глупо, когда омега доверчиво льнёт к нему, обнимая руками поперёк пояса. Узел сошёл ещё час назад, но Чимин не может уснуть, поджимая губки и вывозя узоры на его груди. -Теперь веришь, что мне нравится, как ты выглядишь, киттик? -Мм. - Омега морщится, чувствуя, как от манипуляций Юнги из него вытекают крохотные остатки спермы,противно сползая по бедру на шёлковую ткань простыни, - Юнги? -Мм? -А я кажется...заикаться перестал, от твоей метки, знаешь? -Знаю, малыш, - Мин поцеловал его разнеженно в носик, урча, - Прости, что я не предупредил. Я виноват, что это произошло вот так. -Нет. Я хотел. -Ты не хотел бы, если бы не течка. -Я хотел, просто боялся, - В знак подтверждения, Чимин поморщил носик от неприятного ощущения непривычной раскрытости, и осторожно закинул полную ляжку на его живот, - Тебе правда нравится такое? -Такое? - Ладонь альфы скользнула вниз, сжимая крохотульку Чимина, который раскраснелся, поджав губы, и кивнул, - Очень. Я без ума от этого пушистика. Даже не думай убирать,а то я буду скрестись о стены и гадить в тапки, киттик. -Фу, Юнги!- Ему всё же удалось выцарапать из омеги широкую, солнечную улыбку, и Юнги довольно улыбнулся, облизнувшись сытым котом: если Чимин улыбается, всё обязательно будет хорошо. Иначе и быть не может.