the right decisions.

      Черён спала от силы три часа и, проснувшись раньше будильника, принялась приводить себя в порядок. Смена обстановки дала о себе знать, и с непривычки новых стен она чувствовала себя подавленно. После утренних процедур она надела свою новую форму и присела на кровать, лишь столкнувшись с сонным взглядом соседки по комнате, которая была явно удивлена тому, что Ли встала так рано и не хныкала о том, что ей надо полежать ещё пять минут.       — Хорошо спала? — спросила она, на что Черён, соврав, кивнула и больше ничего не ответила.       Спустившись к завтраку, девушка столкнулась со знакомыми лицами, которые начали подзывать её к себе, хлопая по столу, и Ли не знала, что ей делать. В памяти сразу всплывали их образы на рассвете, и она была в замешательстве.       Как им теперь в глаза смотреть? Она была убеждена в том, что увидела то, чего не должна была, а потому теперь ей было не по себе находиться с ними рядом.       И всё же она пошла им навстречу, садясь за стол.       — Ты сегодня какая-то ещё более потерянная, чем вчера. Не выспалась? — весело сказала Рюджин, облокачиваясь на Йеджи.       — Я… Нет, всё в порядке, — пробормотала Ли, стараясь не поднимать взгляда.       — По тебе так и не скажешь.       — Не приставай к ней, Рюджин. Видишь, человек не в духе.       — Да погоди ты, — слегка оттолкнула она Хван, и та нахмурилась.       — Эй!       — О нет, Черён, помоги, кажется, я разозлила её, — начала отстранятся Шин, широко улыбаясь.       — Черён, держи её! Она у меня сейчас получит!       Они выглядели такими счастливыми и беззаботными, что Ли быстро выбросила из головы непристойные мысли, включаясь в диалог и задорно смеясь. Их компания положительно действовала на девушку, и она могла ощутить, что является частью чего-то важного, что ей самой придают хоть какую-то значимость.       Хван вместе с Рюджин на редкость были общительными и не осуждали Черён за её причудливость, неприметность и просто правильность, в которой её растили. И хоть они кардинально отличались от новой знакомой, это не мешало им общаться и приятно проводить вместе друг с другом.       По расписанию следовали уроки математики, химии, физкультуры, которые не предвещали ничего хорошего. Рюджин, если честно, чуть не умерла со скуки, пока учительница разбирала тривиальные примеры, от которых её тошнило. Неужели они действительно должны были тратить время на эту дурь, которая никогда им не пригодится в жизни? Шин никогда не понимала этого.       Черён тоже не особо это волновало, хотя она пыталась старательно записывать то, что писали на доске. Она сидела чуть поодаль от Рюджин, пытаясь вслушиваться в монотонный голос женщины, но всё это наводило на неё только сон и ни грамма интереса.       Гораздо занимательнее было наблюдать за двумя девушками. Ли не знала, зачем это делала, но она словно хотела убедиться в том, что всё, что было ранее, ей привиделось. Но чем больше она продолжала заниматься этим, тем больше она понимала, что всё не так, как она думала.       — Йеджи?       — Йеджи, выйди, пожалуйста к доске.       Хван только через время обернулась, услышав просьбу преподавательницы, которая явно была настроена враждебно. Пока она обсуждала что-то с одноклассницей, сидящей рядом с ней, всё пролетело мимо её ушей, поэтому девушка выглядела потерянно, но всё-таки вышла к доске, беря в руки мел.       — Вы хотите… чтобы я решила этот пример?       — Да, Йеджи, я хочу, чтобы ты решила этот пример, — с недовольством ответила женщина.              Рюджин смотрела на старшую с интересом, лишь умиляясь и улыбаясь. «Глупышка», — проскользнуло в её мыслях. Она и правда выглядела забавно, не понимая, что ей нужно сделать, поэтому мучительно сверлила взглядом зелёную поверхность, изредка оборачиваясь к классу.       — Я не совсем понимаю… как тут… — почесала Хван затылок.       — Может быть, если б ты меньше болтала со своими подружками…       — Извините? — Возмутилась Рюджин. — Болтают ногами, а она прямо вам показала, что ваш предмет ей неинтересен, так, может, дело не в ней, а в вас?       — Что?!       — Мне кажется, я ясно выразилась, — съязвила младшая, направляясь к Йеджи и отнимая у неё кусочек мела, — вот тут надо раскрыть скобки и перенести всё в левую часть, — пробормотала она.       — Вон из класса, Шин! Ещё одна такая выходка, и ты будешь разговаривать с директором, а не со мной!       О, директриса была приятной особой, с которой младшая с удовольствием бы поболтала, в отличие от миссис Ким. Та женщина была достаточно мягкой и понимающей, а потому Рюджин относилась к ней с глубоким уважением, несмотря на своё бунтарство. Так или иначе, Шин повернулась к преподавательнице, одарив её широкой презрительной улыбкой, и поклонилась.       — Так точно, мэм! — И испарилась из помещения, оставляя Хван, прикрывающую от смеха рот.       В классе повисла тишина, и Йеджи вернулась на своё место, пытаясь больше не отвлекаться. Они снова привлекали внимание к себе, давая понять, что лучше к ним не приближаться, но Черён всё так же наблюдала за ними с интересом.       Что-то было в них такое, отличающее их от всех остальных. Они действительно относились к большинству вещей иначе, чем другие. И это не могло оставаться незамеченным.       Урок пролетел незаметно, и старшая чуть ли не самая первая вылетела из кабинета в поисках Рюджин. Пробежав по всем коридорам, она не обнаружила Шин в учебном корпусе. Хван нашла её на лестничной площадке в общежитии, в котором было довольно пусто и тихо во время учебных занятий.       — Ты была крута, — хмыкнула Йеджи, притягивая младшую за воротник пиджака для поцелуя.       — Это только ради тебя. В следующий раз не отвлекайся, пожалуйста.       — Я постараюсь. Но мне понравилось, как ты за меня заступилась.       — Боюсь, ещё одна такая выходка, и меня могут вышвырнуть отсюда.       — Не вышвырнут, — Йеджи поцеловала её в лоб, поглаживая пальцами щёки. — Я им не позволю.       — Какие мы грозные. И всё-таки давай поаккуратнее с этим.       — Это говорит мне та, которая каждый второй урок хнычет о том, что я слишком много времени уделяю конспектам.       — Йеджи, я серьёзно.       — Хорошо-хорошо, я тебя услышала.       — Пойдём, Лисичка нас, наверно, потеряла.       Черён ждала их у кабинета химии, и, увидев знакомые фигуры, двинулась навстречу. Девушки шли под руку, смотря друг на друга, почти не отрывая взглядов. И Ли снова смутилась. Эти двое были так сильно близки, что что-то в её груди металось от осознания такой простой истины. У них в глазах сияли сердечки, и только дурак мог не заметить, что они чувствуют друг к другу.       Но всё это казалось таким странным.       Любовь между двумя девушками? Черён слышала об этом только из чужих уст и явно не в положительном ключе. Кажется, это называли болезнью, отклонением и просто тем, за что можно было угодить за решётку. Но она никогда ничего подобного не видела.       Но это даже близко не стояло с тем, о чём говорило общество. Смотря на Рюджин и Йеджи, ей начинало казаться, что всё так и должно быть. И хоть что-то внутри неё пыталось кричать о «правильности», ей не хотелось осуждать новых подруг, не хотелось ничего спрашивать, говорить о том, что их отношения «ненормальные». Нет. Вопреки всем стереотипам она не чувствовала отвращения, ненависти, напротив, всё как будто вставало на свои места.       — Как тебе наше шоу? — ухмыльнулась Шин, подходя к Ли.       — Мне показалось, миссис Ким была очень зла…       — Не переживай, это её обычное состояние.       — Пойдёмте на урок, а то нас опять поругают.

***

      Недели пролетали быстро, не говоря уже о самих днях, и Черён со временем полностью обустроилась и смирилась с пребыванием в пансионе. Здесь было спокойно, тихо, но Ли больше не чувствовала себя одиноко, отчуждённо. Вечера с Йеджи и Рюджин были приятным завершением дня, когда они делились каким-то воспоминаниями или просто историями из жизни перед сном.       Постепенно всё начало казаться таким обыденным, словно Черён находилась здесь не пару месяцев, а много лет: подъем в семь утра, завтрак в столовой, учебные занятия, перерыв, спортивные занятия, клубы по интересам, она уже давно знала весь распорядок дня, людей, которые её окружали, и всё-всё-всё. Словно пансион стал её домом.       Возможно, оно так и было. Вокруг неё царило умиротворение, и она чувствовала себя вполне комфортно. Не было злостной мачехи, которая постоянно указывала на её недостатки или корила за какие-то мелочи, не было отца, который только и мог окинуть её опечаленным взглядом, ничего не сказав.       Так что в пансионе её жизнь стала гораздо лучше.       Уроки проходили как обычно, лишь изредка Шин могла сдерзить ненавистной миссис Ким или ещё кому-нибудь, если была не в духе. Но в целом, Рюджин после того дня вела себя сдержанно. То ли дело было в том, что она наконец-то взялась за голову и начала думать об учебе, но Хван была уверена — дело было в переплетённых пальцах. Когда Рюджин держала старшую за руку, она как будто становилась другим человеком. Её больше ничего не волновало и ничего не могло разозлить, вывести из себя. Потому что рядом была Йеджи.       И Черён не могла этого не заметить. Но со временем это стало чем-то привычным, чем-то вроде простого факта. С этим не нужно было ни спорить, ни доказывать обратное. Просто так было. И Ли не смела сказать ничего против.       Ей было ясно только одно — они счастливы друг с другом. И ей не нужно было знать большего, чтобы понять, что такая любовь — может быть.

***

      — Черён, ты подаёшь! — кричала одноклассница, кидая мяч Ли.       Игра в волейбол была в самом разгаре, пока солнце палило над бегающими по траве девушками. Черён давно не чувствовала себя такой энергичной, а потому ей нравилось такое времяпрепровождение. Это лучше, чем сидеть в душном кабинете и слушать про бензольные кольца или эфиры и кислоты. В своей школе она тоже играла в волейбол, поэтому это навевало ей воспоминания о счастливом времени.       Надоедливые мысли наконец-то сбежали из её головы… Черён не успела оглянуться, как точно так же Йеджи с Рюджин ускользнули из её поля зрения, хотя только минуту назад сидели на лавочке со скучающими лицами, не желая участвовать в напряженной игре. Ли на это лишь еле улыбнулась.       — Побежали! — Крепко держа ладонь Хван в своей, Рюджин потянула её за собой по дорожкам, вдоль кустов, деревьев, полян. Легкий ветер ласкал их лица, заставляя забыть обо всём, не смотреть под ноги, устремляя взгляд на ясное небо, которое просачивалось меж веток и листьев.       У них в запасе оставалось совсем немного времени, но всё казалось таким простым и беззаботным, словно их будущее не сможет изменить ни их, ни того, что между ними.       Чуть споткнувшись, они повалились прямо на траву, пока птицы продолжали щебетать.       — Боже… — Шин увлекла старшую в поцелуй, всё ещё лежа на земле. — Как хорошо, что в этой дыре есть ты.       — Ты самое прекрасное, что у меня есть в жизни.       Йеджи смотрела на неё с такой нежностью, пододвигаясь ближе и вновь целуя. Рюджин цеплялась за её плечи, пробираясь то к шее, то под её футболку, нависая над Хван, сталкиваясь с её взглядом.              Она действительно просто любила её. Любила видеть её ямочки на щеках, её острые скулы, о которые она с лёгкостью могла порезать себе сердце, её бесконечные разговоры, ворчание, глупые шутки и её смех, её закатанные от удовольствия глаза и сжатые кулаки, её спутанные пряди, немного прилипавшие к лицу.       Так и сейчас — она поглаживала Йеджи по волосам, рассыпая поцелуи по её коже, пока та оставляла на предплечьях Шин еле видимые следы от пальцев, удерживая её на весу.       — Люблю…       — Черт возьми! — Знакомый голос заставил девушек отпрянуть друг от друга, и тогда что-то так сильно сковало Йеджи, когда она поняла, во что вляпалась. Что-то так больно укололо у неё в груди, что она больше не могла нормально дышать.       Перед ними стояли три ошарашенных парня, выбежавшие из кустов. Идиотский пансион для юношей находился в паре километров от женского, и Рюджин просто ненавидела, когда эти парни появлялись на их территории. Только сейчас было совсем не время для ненависти.       — Хёнджин, это не то, что ты подумал! Это не то… — Вымученно закричала она, когда Рюджин схватила её ладонь и побежала, что только было сил.       Шин не знала, как себя чувствовать, её как будто пригвоздили к твердой поверхности, и она не могла ничего сделать. Беспомощность? Безвыходность? Как это называлось? Это был точно не страх, но — коленки всё равно дрожали, не потому что кто-то что-то кому-то расскажет, не потому что разлетятся слухи, а потому что были вещи, которые ей просто неподвластны. Она могла лишиться Йеджи. И только от этого на неё накатывала паника.       Они выбежали на площадку для волейбола, стараясь не привлекать к себе слишком много внимания, но тренер всё равно направился к ним не в лучшем расположении духа. Хван еле сдерживала слёзы, кусая губы чуть ли не до крови, не желая ни с кем разговаривать, пока Рюджин хваталась за голову. Казалось, в этот момент всё просто… рухнуло? А тут ещё с кем-то надо разговаривать и искать оправдания для нарушения дисциплины.       — Йеджи, где вы пропадали? Вы же знаете, что вам нельзя просто взять и уходить с занятий.       — Извините! Они ни в чём не виноваты, это я забыла вас предупредить, что они ходили в медпункт, у Йеджи заболела голова. — Черён появилась как никогда вовремя, придумав на ходу отмазку.       Она видела, как Рюджин бежала вместе с Хван, видела их потухшие выражения лиц. Ей не нужно было ничего объяснять, она просто знала, что сейчас нужно оставить их в покое. Рюджин с благодарностью посмотрела на неё, параллельно пытаясь успокоить старшую.       Ли не стала ничего спрашивать, только иногда бросая встревоженные взгляды на девушек.

***

      — Мы всё ему объясним, ладно? Придумаем что-нибудь, — прошептала Шин, сжимая чужие ладони в своих.       — Нет, Рюджин, он всё видел. Он… — вырвала старшая свои руки.       — К чёрту его, Йеджи, его вообще это не касается.       — Ты не понимаешь. Ты не знаешь его, не знаешь, что он может сделать. — Йеджи встала, нарезая круги по комнате. Её растерянный голос так сильно ранил Рюджин, что она не верила, что всё это правда. Какая-то мелкая оплошность, и всё летит в бездну.       — Да кто ему поверит?       — Рюджин, он мой брат! И с ним были его друзья, что я ему теперь скажу?       — Скажем, что тебе стало плохо, и я… Чёрт, мы как-нибудь выкрутимся, слышишь?       — Нет, я так не могу… Я не могу, Рюджин.       — О чём ты? — О, она не хотела этого знать ни за что, но всё равно зачем-то спрашивала, надеясь, что Хван просто дурачится.       — Ты знаешь моих родителей. Ты знаешь, что они просто не позволят этого.       — Йеджи, на дворе двадцать первый век! Ты почти совершеннолетняя!       — Я не могу без них, они всё ещё часть моей жизни.       — Только не говори, что…       — Просто не приближайся ко мне больше.       — Ты не можешь так поступить со мной, Хван. Ты не можешь просто…       — Мне нужно идти.