Black Pepper & Amber, Neroli

До Рождества остается всего несколько дней, и кажется, что погода тоже пытается создать нужную праздничную атмосферу. Слишком старается, пожалуй. Снег валит уже вторые сутки, крупными пушистыми и плотными хлопьями, без остановки. Это, конечно, чертовски красиво. Особенно, в вечернее время, когда на улицах и в окнах домов зажигаются разноцветные огоньки. Коммунальные службы Куантико, правда, со всем этим не справляются. Город стоит в пробках, а случайные прохожие уже привычно толкают застрявшие в снегу машины. Люди выбирают добираться пешком, протаптывая себе тропинки самостоятельно — чистить бесполезно, снег быстро возвращает свои сугробы на место. Спенсер уже опаздывает — сначала он садится на автобус, но быстро оставляет эту затею, когда тот, сначала застревает в снежном месиве на следующей остановке, а потом проехав один квартал — вообще встает в пробку. — Приехали, — мысленно стонет Рид и решает, что пешком будет добраться быстрее. Остается надеяться, что пока он идет — не превратится в сугроб. В сугроб, конечно, не превращается — но снег оседает плотным слоем на пальто, остается на длинных волосах, которые от влажности вьются только сильнее, снежинки тают на губах и путаются в длинных ресницах. Когда Спенсер входит в здание ФБР, то снег начинает таять, стекая тонкими струйками по лицу, волосам и одежде. Рид быстро находит пропуск в кармане пальто, пытается отряхнуться, разбрызгивая растаявший снег. Сегодня, на удивление, команда ОАП собирается в конференц зале не для того, чтобы составлять чей-то профиль и кого-то ловить. А для того, чтобы устроить небольшую вечеринку, обменяться подарками, а также провести тайного Санту. — Да уж, тебе нужно полотенце, красавчик, — хмыкает знакомый голос за спиной, когда Спенсер топчется у лифта, стряхивая остатки сырости. — Привет, — фыркает Рид, смахивая капли с пушистых ресниц, и расплывается в улыбке, оборачиваясь, — Как добрался? — Погода отвратительная. Но мне повезло, я довольно быстро доехал на машине, — Дерек пропускает Спенсера в лифт и рассматривает того, улыбаясь, — Вижу, у тебя дорога была менее удачной. А сам как? Выспался? — Наверное, — жмет плечами гений, привычно ерошит влажные волосы, и смотрит в глаза напротив. Встречая взгляд Моргана, пробирающий до костей. А может, думает Спенсер, это просто от того, что замерз? — Попытался вчера даже немного прибраться. — Вау! И как успехи? — наигранно удивляется Морган, а с его губ не сходит улыбка, — Нашел десятое чудо света? — Ужасно, — вздыхает Спенсер, вспоминая вчерашнюю уборку, количество пыли и мусора, — Чудо света не вместится в мою квартиру. — Поспорю. Одно чудо света точно вмещается, — усмехается Дерек, смотря прямо в чужие глаза напротив. — Ам… — Рид смущенно фыркает, отводя взгляд от Моргана и, чувствуя, как скулы розовеют, — А ты собираешься в Чикаго, к семье на Рождество? — Собирался. Не думаю, что в такую погоду самолеты ходят, а ехать на машине — слишком рискованно, — хмыкает Морган, наблюдая, как Рид снимает влажное пальто, оставаясь в ярком свитере, — О, это тот свитер, что я тебе дарил на прошлое Рождество. — Да, я подумал, что это будет уместно, вроде, — Спенсер робко улыбается и поправляет полы свитера и рукава. Дерек завороженно наблюдает за тонкими бледными запястьями — изящными пальцами, выделяющимися запястными косточками и выступающими голубыми венами. Агента отвлекает то, что лифт с тихим звоном приезжает на нужный этаж и открывает двери. — Давай повешу, — Морган забирает пальто у юноши, пропуская его вперед, — Вроде на кухне были чистые полотенца, можешь вытереть лицо и волосы. — Спасибо, — благодарно улыбается Рид и получает в ответ теплую улыбку от темнокожего мужчины. На кухне, гений находит несколько свежих полотенец и с наслаждением вытирает лицо, промакивает волосы и шею. Агенты сталкиваются уже у конференц зала и вместе заходят внутрь. Рид уже собирается двинуть к столу с закусками и поставить пакет с подарком для того, чьим Тайным Сантой он является. Видимо, Гарсия это как-то подстроила — потому что ему достается Морган. Его останавливает возглас Гарсии. — Сладкие пупсики, тут висит омела! — пропевает она громко, привлекая внимание всех остальных. — Рид… — почему-то хрипло зовет его Дерек, заставляя Спенсера, обернуться и посмотреть прямо в чужие глаза цвета эбонита. — Омела является растением-паразитом. В Древнем Риме веточки омелы вешали над входными дверьми, чтобы защитить дом от бед, магии и колдовства. Считается, что люди, встретившиеся под омелой перед Рождеством, обязаны поцеловаться, — тараторит Спенсер и мнет полы объемного рождественского свитера. И только вытараторив последнее слово, гений вспыхивает и начинает рассматривать носы собственных кед. — А можно не надо? — Спенсер спрашивает скорее из вежливости. У него нет нежелания, скорее страх. И желание этого поцелуя. А еще в душе Рида сейчас идет противоречивая борьба. Одна часть настаивает на том, что есть реальная возможность, наконец, поцеловаться, с тем человеком, о котором гений уже грезит целых два года. Другая — отчаянно протестует, переживая от того, что Спенсер воспримет это слишком близко, а воспоминания после будут терзать, словно голодные псы. Морган, к удивлению Рида, не протестует. Хмыкает, оглядывая убийственным взглядом всех людей в комнате, и смотрит на Спенсера. Смотрит на него совсем иначе, так что в горле пересыхает, а где-то в животе, по ощущениям, образуется теплый комок. — Нужно, умник, нужно, — усмехается Морган, поворачивается и делает несколько шагов навстречу, подходит близко и выдыхает почти в губы, — Малыш, это просто традиция, верно? — Д-да… — хрипло выдыхает Спенсер, сглатывая, и смотрит в опасно потемневшие глаза напротив, где зрачок сливается с радужкой в один цвет. Морган притягивает Рида за талию непозволительно близко, соприкасаясь бедрами и накрывает своими губами губы напротив. Друзей, ради традиции, не целуют так, как Рида целует Морган. Его губы — сухие, со вкусом кофе и мятной жвачки. Агент целует так жадно и пылко, будто боится потерять драгоценные секунды близости. Рид вжимается в мужчину, отвечая на поцелуй не менее пылко. Он слегка кусает Моргана за нижнюю губу и обнимает за смуглую шею. Дерек целует так, что спроси у Спенсера квадратный корень из четырех сейчас, он скорее всего просто не сможет ответить. Мир вокруг для Рида перестает существовать — он забывает, где они и с кто вокруг. От количества эндорфинов все внутри колотит, а в груди — будто просыпаются ото сна неведомые цветы, раскрывая бутоны. Сердце грохочет, гулко отдавая еще и в уши. Раздается тихий кашель, Хотчнер. Морган отстраняется первым, напоследок заглядывая в чужие глаза и следит за тем, как Рид неосознанно облизывает припухшие губы. — Всё? Все довольны и я могу пройти? — улыбается специальный агент, окидывает гения таким взглядом, уходит к столу с пиццей и прочей снедью, оставляя растерянного и смущенного юношу топтаться у двери. Спенсер смущенно фыркает и направляется к кулеру, стоящему у его дальнего кресла. Но прежде — кладет в общую кучу одинаковых пакетов, такой же пакет. К столу идти уже нет желания — аппетит пропал. Зато, хочется немного побыть в одиночестве и тишине, проанализировать произошедшее. На Дерека он старается не смотреть, о чем-то отвлеченно говорит с Джей-Джей, но спиной чувствует, что Морган наоборот — прожигает в нем дыру. Рид решает побыть с командой, с какой-то толикой даже ради приличия, а потом слинять. План Спенсера до ужаса прост — дождаться, пока внимание других переключится на еду и выскользнуть из зала в сторону туалетов. Подходящий момент выдается достаточно быстро. И пока, как кажется, все отвлечены — Рид выскальзывает из комнаты, направляясь в уборные. Проводит кончиками пальцев об шершавые стены коридора. Хочется умыться, привалиться лбом к холодному кафелю и как-то упорядочить мысли в голове. Хоть немного, пожалуйста. И успокоить судорожно колотящееся сердце и слегка трясущиеся руки от резкого всплеска эндорфинов. В уборной прохладно и приятно тихо, после гама коллег. Спенсер смотрится в зеркало, рассматривая свое лицо, слегка хлопая по покрасневшим щекам. Рид умывается ледяной водой, долго трет прикрытые веки и глубоко дышит, чтобы успокоиться. Это помогает всегда. И в этот раз тоже. Становится лучше — кровь в ушах шумит тише. Со спины раздается скрип двери уборной и Рид встречается взглядом с Морганом в отражении зеркала. Тот закрывает дверь, отрезая пути к отступлению, и приваливается плечом к бежевой стене из кафеля. — Так и знал, что ты поспешишь слинять сюда, — хмыкает Дерек, спустя пару минут переглядок через зеркало и скрещивает руки на груди. — Я настолько предсказуем? — вздыхает Рид, поворачиваясь к Моргану лицом и приваливается к раковине, поднимая брови. — Не всегда. Но в этой ситуации — да, — кивает Дерек, отлипая от стены и подходя к Спенсеру. — Морган, — Спенсер сглатывает от близости мужчины, пятится назад, но тут же врезается в умывальник, когда чувствует запах его одеколона, от которого так сладко ноет где-то в районе грудной клетке. — Рид, — Дерек встревоженно хмурится, видимо, принимая неловкую попытку попятиться за что-то иное, и смотрит в глаза напротив, которые под светом ламп скорее похожи на темный янтарь, — Я не перегнул с поцелуем? — Я… Я боюсь тебя потерять, — смущенно бормочет Спенсер, опуская взгляд, закусывая нижнюю губу и выправляет кудри из-за ушей. — Что? Почему, красавчик? — Морган хмурится сильнее, склоняя голову на бок, пытаясь заглянуть в лицо юноши. Рид горбится, будто пытаясь стать меньше, опускает голову и упирается взглядом в стык плитки на полу. Парень кусает губы, чувствуя аромат парфюма агента — запах черного перца, нероли и амбры. Терпкий, пряный и слегка сладковатый, отдающий чем-то сладким цитрусовым. Возможно апельсином. Он окутывает, действуя опьяняюще и заставляет Рида вновь захлебнуться в собственных эмоциях. Ноющее чувство в груди усиливается, ворочается беспокойным зверем и поскуливает. — Спенсер? — хрипло зовет его Морган. Он осторожно поднимает лицо Рида за подбородок фалангами пальцев, заставляя посмотреть на него. Спенсер поднимает глаза и встречается взглядом с мужчиной, — Ты ничего не испортишь. — Мне бы хотелось, чтобы это стало частью моей жизнью, — бормочет Рид, все же сдаваясь, вновь пряча глаза и чувствуя нервный мандраж, — Твои поцелуи, объятия и запах нероли и амбры. Спенсер съеживается, будто ожидая удара от Дерека. Едва ли физического — словами избить можно намного больнее и изощреннее. И Рид знает, что Морган — не такой, что он так никогда не сделает. Но внутренняя неуверенность в себе громко шепчет противным голосом, заливается мерзким смехом. Спенсер знает — она смеется над ним. Но Морган не бьет и не смеется. Лишь делает небольшой шаг вперед, прижимает к себе. — Если хочешь — значит станет, — шепчет он, целуя в район линии челюсти, — Потому что, я тоже этого давно хочу. Рид льнет ближе, жадно вдыхает полной грудью, обнимает за шею и довольно жмурится от поцелуев. В грудной клетке, по ощущениям, разливается что-то теплое, упоительно сладкое, заставляющее замирать от наплыва чувств. — Давно? — выдыхает он. Морган хмыкает, кивая. — Красавчик, нам пора возвращаться. А то нас скоро потеряют. Подбросить тебя до дома сегодня? — Морган оставляет мягкий долгий поцелуй на чужих губах, а после смотрит с такой нежностью, — Какой же ты охуительно красивый. Спенсер, ожидаемо, смущается. Смущается, но поддается на поцелуй всем телом и довольно жмурится. — Спасибо? — фыркает он, все сильнее напоминая большого кота, — Я тогда умоюсь и приду. Морган вновь улыбается. Так, как умеет только он. И губами и глазами, которые выглядят так, будто кто-то зажег огонек внутри агата.