Арсений.
Алеся стояла в углу прощального зала, окруженная множеством живых цветов. Её взгляд был устремлен в пол, а её руки игрались с ниткой, которая торчала из подола её черного платья. Конечно, до того, как она безжалостно вырвала её. Тонкие пальцы теребили нитку, то выпрямляя её, то снова скомкивая. Она выглядела отрешенно, не слушала прощальные речи близких, не смотрела на большой черный гроб с телом своей сестры, и уж точно ни с кем не разговаривала. На ней было самое обычное черное платье, а её тёмные волосы волнами спадали на её хрупкие плечи. Алеся раздраженно вздохнула и сделала шаг в сторону, когда кто-то из гостей встал ближе к ней. Я внимательно разглядывал её, ожидая, что она заплачет. Но этого не произошло. Её мачеха, которая стояла позади меня, обозвала Алесю бессердечной. Мол, она слишком сухо себя ведёт для той, чья сестра умерла. Даша поддержала её возмущение, за что получила от меня предупреждающий взгляд. Девушки молниеносно заткнулись. Даша недовольно выгнула бровь, поправляя свои большие солнцезащитные очки. Она с самого утра напялила их. Все списали это на то, что она не хочет показывать свои заплаканные глаза, но я знал, что это не так. Она надела их потому что её мучило похмелье. И ей было тяжело смотреть на яркий солнечный свет, не говоря уже о том, какие огромные круги под глазами у неё были на утро. Я усмехнулся в ответ на её хитрое решение выйти из положения, но промолчал. Меня не трогало то, что она напилась прошлой ночью и всё утро полоскала свой желудок. Эту ночь я провёл в гостевой спальне, избавив себя от удовольствия нянчиться с ней. Мой взгляд снова нашёл Алесю, она, вопреки всеобщим ожиданиям, не стала публично прощаться с сестрой. Алеся продолжала стоять в углу зала и, слава богу, она наконец-то выбросила ту дурацкую нитку. Теперь её руки нашли кончик своих длинных волос и крепко ухватились за него. Она накручивала прядь волос себе на палец и её поведение буквально кричало о нервозности. — Прекращай пялиться, — Даша фыркнула. Она провела взглядом мысленную дорожку от меня до Алеси и закусила губу. — Или хотя бы делай это не так заметно. — Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? — я взглянул на неё, стараясь говорить как можно тише. Она выбрала неправильное время для подобного разговора. — Ты мог выбрать любую и ты это знаешь. У меня было лишь одно условие — твои девки не должны появляться в моём доме, — недовольно проговорила Даша, напоминая мне разговор, который случился перед нашей свадьбой. — Это не твой дом, — я усмехнулся её наглости. Каждый из нас понимал, что этот дом был Алеси. Она — законная и единственная кровная наследница всей империи. — Нет, мой! У моего отца была часть акций на компанию, так что этот дом тоже мой. — Тебе лучше молчать. От тебя воняет как от пивоварни, — я скучающе отвернулся от жены, намекая на то, что наш разговор закончен. В последнее время с ней стало очень тяжело и я понимал, что всё дело в Алесе. Пусть Даша ничего и не знала, но она догадывалась. Мне не было дело до её эмоций и чувств, особенно, учитывая то, что они у неё лишь корыстные и материальные. Даша всю жизнь только и занимается тем, что выстраивает себе идеальную репутацию, что у неё очень хорошо получается. Она для всех образец скромности и доброты. Такая Дева Мария. Тщательно придуманный образ, за которым она скрывается уже много лет. Я тоже когда-то купился на её образ, на жалобные разговоры и на несчастную (выдуманную) историю судьбы. Мы с Дашей познакомились в день отъезда Алеси. Да, такое вот странное совпадение. Хотя теперь я понимаю, что всё это было вовсе не совпадением, а тщательно продуманным планом. Её отец тогда только погиб и она оплакивала его. Даша была разбита и искала помощи. Я был не в лучшей ситуации, тогда Алеся сбежала из дома, из страны. И она сбежала от меня. Алеся тогда переживала слишком сложный период, она тогда пострадала из-за своего отца и именно тогда то я и увидел как из её глаз исчез тот светлый огонёк надежды на лучшее. А потом ещё и моя свадьба с Дашей. Не хочется даже думать о том, сколько боли я ей причинил в тот день. Я сильно винил себя за то, что с ней произошло и понял, что она этого не заслуживала. Алеся была слишком чистой и доброй для подобных игр. Для меня. Поэтому я не разговаривал с ней и…просто оставил одну. Но я знал, что так будет лучше. Пусть она и не поняла это сразу, но она точно поняла это спустя какое-то время. Она заслуживала ещё одного шанса, заслуживала жить в мире, где нет той грязи, которая годами тянется следом за мной. Даша нуждалась в моей помощи. Она потеряла отца, потеряла любимого человека, и она была беременна. По её рассказам, её отец был тираном и он лишил её наследства сразу как только узнал о беременности. Конечно, позже выяснилось, что это не так. Даша была беременна не от своего водителя, которого так сильно любила, что пошла против семьи. Она просто была беременна. И она не знала от кого. Либо знала, но мне так и не рассказала. В любом случае, она тогда осталась одна и ни с чем. Чтобы снова вступить в наследство, ей нужно было действовать согласно правилам, которые ей выставил отец Алеси. Он был его родным братом и был в курсе всех деталей беременности Даши. Тогда он сказал, что вернёт ей часть наследства (которое теперь уже перешло ему), но лишь в том случае, если она выйдет замуж за того, в ком он уверен. Он считал опасным то, что она может породниться с кем-то, кого он не знал. Он очень педантичен и не особо любит принимать в семью незнакомцев. Конечно, выбор пал на меня. Если честно, мне на тот момент было всё равно. Они предложили мне выгодную сделку — свадьба с Дашей и взамен я получаю то, ради чего все эти годы работал. Защиту своей семьи. Я никогда не рассказывал этого Алесе, но моя мама уже много лет борется со страшной болезнью. И именно тогда её болезнь прогрессировала, ей нужно было дорогостоящее лечение и у меня были деньги, много денег, но даже их не хватало. Как выяснилось, болеть можно только богачам. Отец Леси заплатил за лечение мамы, ей стало лучше, болезнь не ушла, но была в стадии ремиссии. Ей до сих пор требуется принимать дорогостоящие лекарства и обследоваться, но сейчас всё хорошо. Можно сказать, Даша помогла мне, а я помог ей. За лечение мамы я был готов расписаться с Дашей и даже быть законным отцом её ребёнка, но у Даши был выкидыш. Спустя несколько дней после свадьбы. Мне было даже жалко её, но ровно до того момента, пока я не узнал, что у неё не было никакого выкидыша. Она просто сделала аборт. Поэтому, она была победительницей. Ей вернули наследство, она владела парой акций в компании и, вдобавок ко всему, она обзавелась идеальной репутацией, став моей женой. Она никогда меня не трогала и не волновала, я даже не вспоминал о том, что в моём паспорте есть штамп, пока мой взгляд не падал на обручальное кольцо, что блестело на моём пальце. После прощания были похороны, а потом поминки. Мне казалось, что этот день тянется бесконечно долго. Множество наигранных грустных вздохов, соболезнования и слёзы. Алеся весь день избегала разговоров со всеми, она молча стояла на кладбище, молча сидела за столом и также молча курила свои сигареты. Я ни разу не подошел к ней. Во-первых: потому что она явно не желала чьего-то присутствия рядом, во-вторых: потому что это было бы немного неуместно.***
На следующий день, вечером, я стал свидетелем очередного спора Алеси со своим отцом. Я сидел в гостиной, это было моё самое любимое место. На удивление, гостиная вечерами всегда пустовала. Наверное, дело в том, что эта семья не настолько дружна, как всем казалось. Каждый из нас проводит свои вечера отдельно и я не исключение. Я сидел на просторном диване и единственным источником света в комнате был лишь мой открытый ноутбук. На веранде послышался шум: какое-то шуршание, чьи-то очень быстрые шаги и громкие голоса. Я понял, что всё это время на веранде, прямо за стеной, кто-то сидел. Не нужно было долго думать, чтобы понять кто именно пришел. — Что ты делаешь? — это был голос отца Алеси. — Не твоё дело, — голос девушки был довольно грубым. — Уже слишком поздно, я не настроена на разговор с любимым папочкой, — взглянув на экран ноутбука, я понял, что было действительно очень поздно. — Что думаешь на счет работы в прокуратуре? — он пропустил её колкие слова мимо ушей. Должно быть, уже привык к подобному поведению дочери. — Ничего. Я не буду там работать. — Я бы предложил тебе заменить меня в компании. Я не смогу занимать пост мэра и одновременно стоять во главе нашего бизнеса. — Не нужно. Я никогда не буду работать в твоей шарашкиной конторе, — голос Алеси был пропитан ядом. — Я так и думал, — вздох. — Может купить тебе какое-нибудь помещение? Откроешь свой бизнес? Салон красоты например? Девушки любят делать маникюр. — Я юрист, а не ногтепилка, — я бы очень сильно хотел посмотреть на выражение лица Алеси в этот момент. — Я устала. Спокойной ночи, папа, — это был прямой намёк на то, чтобы он ушел. — Алеся… — Я не хочу разговаривать. — Хорошо… — снова шуршание. — У тебя есть деньги? — устало проговорил мужчина. — Есть. Повисло молчание, а потом вновь звук шагов. — Подожди, — Алеся остановила его. — Как давно та статуэтка со змеёй разбита? — что? Какая ещё статуэтка? Эта девушка не перестаёт меня удивлять. К чему она вообще спросила это? — Хм…с Нового года, — этот ответ показался мне довольно не уверенным. — Я случайно уронил её. — Понятно. Спокойной ночи, папа, — Алеся хмыкнула. — Спокойной ночи, милая. Я подождал ещё какое-то время, прежде чем выйти к девушке на веранду. Наверное, стоило подумать, прежде чем всё же идти к ней, но желание взглянуть на Алесю было сильнее. Подойдя ближе к приоткрытой стеклянной двери, ведущей во внутренний дворик, я вышел на улицу. Я увидел Алесю, которая развалилась на одном из шезлонгов, с бокалом белого вина в одной руке, и она читала дело своей сестры. То самое, которое я принёс ей на днях. Видимо, она его как-то успела спрятать, раз её отец не увидел чем именно она была занята. — Не спится? Алеся забавно подпрыгнула и выпрямилась на шезлонге, резко пряча папку с делом себе за спину. Я не смог сдержать улыбки, наблюдая за ней. — Боже, Арс! Ты до смерти напугал меня! — она нервно вздыхает, прекратив прятать бумаги за своей спиной. В это время сердце переворачивается. Арс. Она была первой, кто так назвал меня. И с тех пор она очень часто обращалась ко мне именно так. Обращение «Арсений» она применяла лишь тогда, когда злилась. Сейчас же она называет меня только полным именем. Считается ли это тем, что она постоянно злится на меня? Думаю, да. Но, видимо, не сейчас. — Может просто ты слишком нервная? — спрашиваю я, присаживаясь на край её шезлонга. Алеся неловко скрещивает и поджимает ноги. Должно быть, ей немного неловко сидеть передо мной в шелковой ночной рубашке, которая едва прикрывает её задницу. — Или ты слишком надоедливо следишь за мной, — Алеся откладывает папку с бумагами в сторону и делает глоток вина. — Зачем ты спрашивала у отца про статуэтку? — этот вопрос действительно интересовал меня. Я прекрасно понимал зачем она просила дело сестры. Зная её упертость, не нужно долго думать, чтобы понять, что она сама собирается расследовать дело сестры. Я не мог и был не в силах запретить ей это, хотя я и считал это занятие довольно опасным. — Просто интересно, — она врала. Пусть и искусно, но всё же это была ложь. — Пообещай, что ты не будешь поступать безрассудно, — я кивнул на дело Алисы. Конечно, я понимал, что она всё равно будет стоять на своём. Но мне хотелось верить, что она всё же подумает, прежде чем начнёт действовать. Но Алеся — это вовсе не про раздумья. Это про эмоции, неожиданность и безрассудность. Она пойдёт на всё, чтобы добиться своего. — Хорошо, — она кивает, быстро отводя взгляд в сторону. По её телу пробежали мурашки, выдавая мне её встревоженное состояние. Хотелось верить, что всё дело в моём присутствии. — Мне нужна твоя помощь, — мысль приходит в голову очень быстро. Алеся вопросительно смотрит на меня, не ожидая такого поворота событий. — На следующей неделе пройдёт слушание по делу моего клиента, а я не успею к нему подготовиться. На мне всё ещё висит дело одной немецкой корпорации, — эта идея показалась мне просто гениальной. Совру, если скажу, что не хотел с самого начала затащить её к себе на работу. Но сейчас я оправдывал это желание тем, что Алеся явно собралась копошиться в деле своей сестры и теперь она должна быть у меня на глазах. Чтобы я смог её подстраховать. Девушка подносит бокал к губам и мне остаётся лишь наслаждаться тем как искусно она обхватывает губами края прозрачного фужера, неспешно делая пару глотков белого вина. После чего Алеся задумчиво сложила губы трубочкой и начала размышлять над ответом. Признаюсь, меня немного взбесило, что она так долго думала. Но моё ожидание скрашивало то, как чудесно она выглядела. Ветер задевал её тёмные волосы, беззаботно играясь с ними, а глаза девушки красиво сверкали в ночном свете. Её скрещенные ноги покоились на шезлонге, а лямка её ночной сорочки то и дело намеревалась упасть с плеча. Я очень сильно надеялся на то, что она спадёт, пытаясь чуть ли не силой мысли её опустить. Алеся резко дотронулась рукой до той самой лямки и получше натянула её. Так сильно, чтобы та точно не спала. Я расстроился. Подняв взгляд, я заметил что она смотрит на меня. Должно быть, она догадалась о моих мыслях. Ну и плевать, я их и не собирался скрывать. Алеся аккуратно, будто невзначай, чуть пододвигается ко мне. Я ощутил как её нога касалась меня и улыбнулся. Она выглядела так, будто бы ничего не сделала, но её глаза кричали о том, что она жаждет моего прикосновения. Она закусила губу, когда я дотронулся до её бедра. Наши взгляды снова пересеклись. Послышался вздох, когда моя ладонь полностью легка на её бедро, поднимаясь всё выше и забираясь под шелковую ткань. Взгляд помутнел, а голова отказывалась мыслить рационально. — Ты чертовски красива, — я был готов говорить ей это миллион раз в день. — Я знаю, — Алеся снова сделала вид, будто бы ей это вовсе не интересно. Но её глаза выдали её настоящие чувства: она трепетала от каждого моего слова, пусть даже и не хотела показывать это. Я чувствовал её нежную кожу, пока продолжал исследовать тело девушки. Она была прекрасна: будто бы совмещала в себе невинность и похоть, никогда прежде я не видел ничего подобного. Никогда прежде она не была такой. Я упивался, наблюдая за её томным видом и наклонился ближе. Это сработало как финишный сигнал и она быстро накрыла мою ладонь своей, останавливая. — Сделаешь ещё одно движение и я тебя поцелую, — призналась Леся, выдыхая мне в губы. — И это уже будет настоящей изменой. Можно списать один оргазм на случайность, но второй ты уже никак не сможешь оправдать. Меня нисколько не удивила её честность. Скорее, она лишь возбудила меня сильнее. Алеся не юлила и была в силах сказать мне правду. Я знал, что она тоже желает меня, но был полностью уверен в том, что не настолько сильно. Она была словно воздух, которым я дышал. И теперь мне кажется, что все эти годы, пока она была в отъезде, я вовсе не жил. — Нельзя изменить той, кого не любишь. — Ровно также как нельзя жениться на той, кого не любишь, — ловко парировала она, подтолкнув меня назад.Алеся.
Моё утро прошло как всегда: подъём, бег и душ. Ничего интересного. Что было действительно интересно — показания подруги Алисы. Вчера я полностью прочла дело сестры, от корки до корки, и нашла одну несостыковку. Алиса хорошо общалась с одной своей одногруппницей, девушкой по имени Вероника. И так уж получилось, что за день до смерти сестры, я видела эту Веронику. Мы встретились в парке, но это не так важно. Важно то, что в тот день она обмолвилась о том, что собирается пойти на тусовку к своему другу и я даже помнила что она выкладывала сторис с той тусовки. Важная деталь: тусовка была в ночь перед смертью сестры. Но когда эта Вероника давала показания, она сказала, что Алиса была в ту ночь с ней, типа у них была ночевка. Получается, Вероника соврала. Зачем? Это большой вопрос. Но самое нелепое то, что тогда всё расследование строилось лишь на этих показаниях. Мол, Алиса была очень расстроена и постоянно говорила Веронике о том, что устала от Антона, от отца и от учебы. И именно на основе этих слов полиция сделала вывод, что вероятнее всего сестра сбежала. Полный бред. И теперь я понимала, что нужно встретиться с этой Вероникой. Понятное дело, что её кто-то подкупил. Или её шантажировали. В общем, не важно каким образом её заставили соврать, важно узнать кто именно попросил её об этом. Я делала ставки на отца. Хотя, не могла найти у него мотив. Только если это не он убил Алису. А я была уверена в том, что он этого не делал. Сегодня я выглядела очень…по деловому. Выбор пал на клетчатый зелёный костюм, состоящий из юбки и пиджака. Под пиджак я надела белую блузку, а на ногах были босоножки на высоком каблуке. Я специально принарядилась, понимая, что сегодня поеду к Арсению на работу. Что я чувствовала в этот момент? На самом деле, ничего особенного (если не считать небольшое волнение). Вчера, когда он предложил мне это, я долго раздумывала. Во-первых: моё согласие означает, что мы будем видеться с ним гораздо чаще, во-вторых: я не понимала почему он вдруг предложил мне это. Но, был в этом и плюс: работа. Отец почему-то в последнее время очень настойчиво хочет меня куда-нибудь устроить и занять. Я решила, что своим согласием убью двух зайцев. Отец перестанет мне докучать и успокоится, и я смогу выиграть себе время, чтобы наконец заняться тем, что меня действительно волновало. Грубо проигнорировав утреннее сборище семейки под названием «завтрак», я не торопливо спустилась вниз по лестнице, чтобы доехать до работы Арсения. К счастью, папы уже не было дома. К несчастью — внизу меня встретила Даша и моя молодая мачеха. Они, будто два коршуна, склонились над столом, выбирая какие-то ненужные безделушки для очередного приёма. — Ты куда? — Юля посмотрела на меня. — На работу. Не всем же нужно тратить деньги, кто-то должен их зарабатывать, — я натянуто улыбнулась девушкам. — Кто бы говорил. На тебе серёжки за пять сотен баксов, — Даша недовольно фыркнула, поправляя свои идеально ровные волосы. — Это кстати подарок твоего мужа на восемнадцатилетие, — я не сдержалась, чтобы сказать это. Уж слишком сильно мне хотелось стереть ту победную улыбку с её лица. Девушка злостно покраснела и резко встала с дивана, уходя прочь из комнаты. Хорошо, я признаюсь, что соврала. Арсений не дарил мне ничего на восемнадцатилетие, потому что тот свой День рождения я уже встречала в полном одиночестве, будучи в другой стране. Конечно, можно сказать, что он подарил мне наше расставание, но я об этом не думала. Всё же мы расстались за пару месяц до того, как я официально стала совершеннолетней. Мои каблуки звонко стучали по асфальту, пока я шла в сторону гаража. Там стояла новая дорогущая машина черного цвета, которую мне выбрал Антон. Я даже толком её не рассмотрела, сразу запрыгнула вовнутрь и покрутила ключ зажигания. Я итак слишком много времени потратила на сборы, а я ещё собиралась заехать к бывшей подружке сестры, которая нагло обманула полицию. Конечно, я уже точно не успею на работу к Арсению, но это меня вовсе не волновало. Та девушка работала учителем в одной из школ спальных районов Питера. Я долго ездила кругами, прежде чем найти нужную школу, но всё же у меня это получилось. К слову, в саму школу меня очень долго не хотели запускать. Видимо местная бабушка, что сидела на месте охраны, посчитала меня террористкой. Но когда я назвала ей свою фамилию, она радостно пропустила меня. Теперь уже не осталось сомнений в том, что эту школу спонсирует отец. Вероника была учителем в начальных классах, я нашла её в кабинете, когда была перемена. Девушка сильно удивилась и даже испугалась меня, но всё же оставила своих спиногрызов и пропустила меня в класс. Я не стала долго медлить и сразу же спросила почему она соврала, не забыв при этом упомянуть, что если она не будет откровенной со мной, то я испорчу её жизнь. Вероника мялась и что-то бубнила себе под нос, но потом всё же собралась с силами и начала говорить. — Мне очень жаль, что Алиса умерла…я приношу свои соболезнования… — Ближе к делу, — я требовательно взглянула на неё, присаживаясь на место учителя. Вероника сжалась и послушно присела за одну из малюсеньких парт учеников. — Она действительно осталась у меня той ночью. Ну, перед тем как она пропала. — Она не пропала, её убили. — Убили? — девушка ахнула. — О господи…я не знала. Правда! — Не ври мне. Я отчетливо помню, что ты той ночью была на тусовке, помню даже те глупые фотки, что ты постила. — Да, но я была там где-то до полуночи. Потом мне позвонила Алиса, мы встретились и пошли ко мне. Она переночевала у меня, а наутро уехала. На следующий день я узнала, что она пропала. Я хмыкнула. Её история была правдоподобна и я почему-то посчитала себя дурой. Может мне стоит понаблюдаться у психолога? Кажется, у меня маниакальная привычка видеть что-то подозрительное там, где этого нет. Или я просто очень сильно хочу во всем разобраться и хватаюсь за каждую деталь. — Я тебя поняла, — я поднялась на ноги, поправляя свою юбку. — Спасибо что рассказала и хорошего тебе дня. Вероника натянуто улыбнулась мне и также поднялась, желая меня проводить. Мой взгляд прошелся по её телу и я подметила то, что она выглядит довольно неплохо для учительницы. На её руке блестело обручальное кольцо, а на заставке телефона стояла фотка какого-то ребёнка. Должно быть, у неё счастливая семья. Я собралась уже уходить, но мой взгляд упал на сумку, что стояла на её столе. Рядом с сумкой валялись ключи, как я поняла, от квартиры. Я заметила, что на чипе от двери была очень уж знакомая эмблема и быстро отвела взгляд. Будто бы я ничего не заметила. Попрощавшись с девушкой, я вылетела в коридор и быстрым шагом направилась на выход. На её ключах была эмблема жилого комплекса, которым владел отец. К слову, это был достаточно дорогой жилой комплекс, квартира в котором стоила слишком уж много. Что-то мне подсказывает, что вряд ли она могла накопить на подобное жильё. Конечно, можно было взять ипотеку, но это сколько надо зарабатывать, чтобы потянуть ипотеку на подобную квартиру? Явно больше чем зарабатывает учитель. Нужно обязательно узнать когда именно она купила ту квартиру и на кого она записана. Отец не мог так поступить. Зачем ему было платить ей и менять показания? Это не укладывалось у меня в голове, вгоняя меня в тупик. Телефон надоедливо завибрировал, привлекая моё внимание, пока я проезжала очередной светофор. На экране высветилось имя Арсения и я сбросила. Потерял меня? Ничего страшного, подождёт ещё немного. «Появились планы. Приеду после обеда.» — напечатала я ему в сообщении и быстро свернула с дороги. Мне срочно нужно было узнать как эта квартира появилась у свидетельницы. И я решила, что бессмысленная просьба Арсения о помощи подождёт. Всё равно он звал меня к себе на работу лишь из-за того, что бы я была у него на виду. Он умён и наверняка понимал какую игру я затеяла. Доехав до прокуратуры, я направилась прямо в кабинет Егора. Всё таки отец не зря познакомил меня с ним. Парень был удивлен, увидев меня, но конечно же без раздумий принял меня. Мы обменялись парочкой любезностей и я попросила его помочь мне. — Одна девушка должна мне деньги. Хочу узнать на кого записана её квартира. И есть ли на ней долги, — я мило улыбнулась, качнув ногой. — Большая сумма долга? Могу подключить судебных приставов, они быстро выбьют всё из неё, — он самодовольно улыбнулся. Упивался тем, что мне понадобилась его помощь. — Не нужно. Просто проверь её по своей базе. — Что на счёт свидания? — парень чуть наклонился ко мне. — Согласна на ужин. — Свидание, — он настаивал. — Хорошо, — я раздраженно вздохнула, согласившись на его условия. Мой телефон вновь завибрировал и я снова хмуро сбросила звонок. Конечно, это был Арсений. И что ему надо от меня? Уже раз двадцать звонил! «Где ты? Даша сказала, что ты поехала на работу, но я не наблюдаю тебя в своём кабинете. Просто скажи, что ты ничего не натворила.» — гласило его новое смс. Я фыркнула и быстро заблокировала свой телефон, пока Егор искал мне нужную информацию. Его находка меня не порадовала. Вероника действительно соврала, когда давала показания. По документам она приобрела квартиру отца семь лет назад, спустя три дня после того, как открыли дело о пропаже Алисы. И в документах было написано, что девушка купила квартиру за наличку. Полный бред! Откуда у неё вообще такие деньги? Это всё просто не может быть совпадением. Отец действительно заплатил Веронике, чтобы она поменяла свои показания и сказала, что сестра думала о побеге. Не хотелось в это верить, но факты говорили сами за себя. Отец вёл двойную игру. Снова. И возможно Арсений был к этому причастен. Он лучше всех знал моего отца и всегда был рядом с ним. Если бы не Арсений — мой папаша захлебнулся бы в собственном дерьме и уже давно бы гнил в тюрьме. Он много лет уже прикрывает его задницу и я иногда задумываюсь о том, зачем он это делает. Хотя и понимаю, что вероятнее всего из-за денег. До знакомства с отцом Арсений был лишь никому не нужным практикантом в районном суде, сразу как только закончил институт. А отец дал ему должность, деньги и статус. Он сотворил себе идеального помощника, а потом и принял его в свою семью. Мой отец гораздо опаснее чем может показаться. Он лицемер и эгоист, всегда думает наперед и искусно манипулирует людьми. Но я не стану его игрушкой, с меня довольно. И я сама лично готова пристрелить его, если узнаю, что сестру убили из-за него. Я была в агонии. Не знала что мне делать дальше. Ещё и Арсений! Я не могу нормально мыслить, когда он появляется рядом. Я явно была не готова к тем эмоциям, что снова свалились на меня. Его жена, их отношения…я хотела узнать что между ними происходит, но боялась этой правды. А если у них всё прекрасно? Если им действительно хорошо вместе? Вдруг я была для него просто вторым вариантом? Я всегда была для него лишь экспериментом, он называл меня своим испытанием. Он испытывал меня как атомную бомбу, смотрел на что я способна и насколько далеко могу зайти. Иногда мне кажется, что он проверял меня на прочность, терзал мою любовь, чтобы потом латать каждый неровный шов, закрепляя бинтами поцелуев и нитями нежности. Я нуждалась в этом. И нуждаюсь до сих пор. И он оставил после себя чудовищное, болезненное послевкусие, после которого невозможно выжить. Но я смогла. Он бросил меня, оставил одну, хотя знал насколько сильно я нуждалась в его присутствии. А потом он женился. Спустя три недели после моего отъезда! Он ни разу не написал мне, не позвонил, не спросил как я себя чувствую и скучаю ли я. А сейчас он снова набрасывает на меня свои сети, заставляя меня вновь запутаться. Но я изменилась. Пусть я всё также желала его, но теперь это было иначе. Теперь я уже не верю в его слова. Я просто хочу его себе. Хочу чтобы он согревал меня своим теплом, чтобы любил и я готова сделать вид, что верю во все его признания. Но он точно не моя конечная остановка. Скорее, Арсений пересадочный пункт. Место, где тепло и приятно, но едешь ты вовсе не туда. Я уверенно прошла в офис Арсения, минуя всех работников, что здоровались со мной. Его секретарша не успела мне и слова сказать, когда я зашла в его кабинет. Он был пуст. Арсения там не было и я даже почему-то спокойно выдохнула. Наверное, я всё же не хотела его видеть. Хотя и сама пришла к нему. Такая вот несостыковка, признаю. Выйдя из кабинета, я взвизгнула, потому что врезалась в мужское тело. Передо мной стоял Арсений и он явно был не в настроении. Его ладонь небрежно схватила меня под локоть и грубо затащила меня обратно в кабинет. — Арсений Сергеевич, вам звонили представители… — Потом, — он не дал даже договорить бедной девушке. — Никого ко мне не впускай, — рявкнул он, хлопая дверью. Что он себе позволяет? Псих! Это я должна злиться на него за то, что снова скрыл от меня детали дела сестры, а не наоборот. — Отпусти! — рявкнула я, вырывая свою руку. — Черт, Алеся! Во что ты ввязалась? Я весь день обрываю твой телефон! — он не отпускал мою руку, продолжая сжимать её. Мне было не больно, но я хотела это прекратить, чтобы показать ему свою гордость и невозмутимость. Наши взгляды схлестнулись, мне словно выстрелили в грудь. Его глаза пылали и я пала в этом бою, опуская взгляд в пол. Только бы не сгореть под этим взглядом. — Вы скрыли с отцом улики из-за меня. Вы делали это раньше? — слишком тихо проговорила я. Я не знаю зачем вообще спрашивала у него такое. Почему-то я всё-таки хотела ему верить и надеялась на то, что он не причастен. Дура. Невозможно нормально мыслить, находясь с ним в одной комнате. — О чем ты? — Арсений напрягся и в итоге отпустил мою руку. — Ты когда-нибудь заставлял кого-нибудь лжесвидетельствовать? В деле моей сестры. — Нет. Я кивнула, ощущая как тяжесть медленно спала с плеч. Верила ли я ему? Да. Было ли это глупо с моей стороны? Очень. — Почему ты не отвечала мне? — проворчал он, протягивая руку вперед. Я вздрогнула, но всё же позволила ему коснуться ладонью моей щеки и даже уронила голову в бок, впитывая тепло его кожи каждой своей клеткой. Почему же мне было так спокойно в этот момент, если я находилась рядом с тем, кто принёс в мою жизнь ураган? — Я была в прокуратуре, — призналась я, делая шаг назад. Арсений медленно наступал на меня и я поняла, что бежать было некуда. Я уперлась ногами в его стол и аккуратно присела. Сердце предательски колотилось всё сильнее и сильнее, пока я продолжала смотреть на него снизу вверх. — К кому ездила? — вопрос был риторический, он и без того понимал к кому именно я ездила. И его это злило. Интересно, а он думал о том, как меня злит тот факт, что он каждую ночь ложится в кровать к своей жене? Наверняка не думал. — Ты знаешь, — голос дрожал. — Я чуть с ума не сошел, пока думал куда ты пропала, — отрывисто проговорил Арсений, запуская свою руку мне в волосы. Я прикрыла глаза. Это было самой настоящей пыткой, но…такой сладкой. — Но я не пропадала, — наши взгляды вновь пересеклись. Секунда и я ощутила как начала таять. Усилив хватку, Арсений поднял меня на ноги. Теперь мы были совсем близко и меня пробрало дрожью. Я уже давно забыла обо всём, что произошло сегодня. Передо мной стояла пелена, сквозь которую я могла видеть лишь его сверкающие глаза и этого мне было вполне достаточно. Стыдно признаваться, но я бы хотела навсегда остаться в таком положении. — Ты не представляешь, чего я только себе не надумал. Вчера ты весь вечер читала дело своей сестры, а сегодня куда-то уехала и никого не оповестила куда. Леся, это очень опасно. Ты ведь не понаслышке знаешь, что могло случиться, — в его глазах было что-то похожее на злость и заботу. Пьянящая смесь. Я вздохнула, понимая смысл его слов. Он напоминал мне о том, что произошло много лет назад и после чего я уже не могла смотреть на отца нормально. И Арсений был прав. Всё, что связано с отцом — опасно. Один раз я выжила и осталась цела, но получится ли у меня это снова? Проверять не хотелось. Я ничего не ответила, просто кивнула ему. Не было сил говорить что-то. Между ног пульсировало, а тело обдало жаром. — Пообещай, что в следующий раз расскажешь мне о своих планах, — его тон был требовательным. Я покачала головой, но внезапно его пальцы стиснули мой подбородок. Ещё один взгляд и Арсений нежно прижался губами к моим, окончательно запутав все мои мысли своими действиями. Поцелуй стал глубже, выбрасывая из головы все мои сомнения. Плевать. Я хочу его, а он — меня. И теперь уже я не видела проблемы в его жене, своём отце или в других обстоятельствах. Потом я назову себя дурой и начну сожалеть, но это будет уже после. А сейчас я не хочу отпускать его. Арсений скользнул в мой рот языком и я застонала, взяв его лицо в ладони. Его руки спустились к моей талии, яростно сжимая кожу. Замедлив поцелуй, он отстранился и провел взглядом по всему моему телу. — Снимай, — сверкнув глазами, приказал он. — Мне понравилось твоё шоу, когда я стоял под окнами, — я усмехнулась, вспоминая то, как несколько дней назад раздевалась перед ним. Вся в огне, я скинула с себя пиджак и подняла руки к пуговицам на блузке. Дрожащими пальцами я расстегивала блузку, но получалось очень плохо. Я пылала под его чутким взглядом и не могла нормально справиться с идиотскими пуговицами. Должно быть, Арсению это тоже не нравилось, потому что он вновь оказался рядом и одним рывком разорвал мою вещь. Несколько маленьких пуговичек со звоном упали на пол. Я затаила дыхание. Он запустил руки мне за спину и ловким движением расстегнул мой бюстгальтер, отбрасывая его в сторону. Взгляд мужчины коснулся моей груди и он вновь притянул меня к себе. — Чёрт, ты слишком горячая, — сквозь поцелуй, прошептал он. — Поэтому ты названивал мне и требовал приехать? — съязвила я, намекая на то, что он вовсе не нуждался в моей помощи. Просто хотел, чтобы я была у него на глазах. Чтобы потом снова заманить меня в свои порочные сети. Прямо как сейчас. — Да, — хрипло отозвался он. — Потому что ты была слишком далеко, а я собираюсь тебя трахнуть. Зато честно. Облегчение и вспышка страсти разлились по моему телу, когда его губы касаются моей шеи подразнивая меня. Я не обращаю внимания на телефон Арсения, что навязчиво вибрирует на его столе. Признаться, это немного отвлекало, ведь мне пришлось протянуть руку и нажать на все боковые кнопки, чтобы сбросить звонок. От меня не скрылось то, кто именно звонил ему — мой отец. И от этого я фыркнула. Я понятия не имею, что происходит с нашей семьёй, но вели они себя так, будто случился какой-то потоп всемирного масштаба! Сразу же после звонка на телефон Арсения, отец начал обрывать мой телефон. Я в очередной раз сбросила вызов и взглянула на Арсения. Казалось, что он не обращал внимания на надоедливые попытки отца дозвониться до нас. Ущипнув губами мою шею и грудь, он стал спускаться ниже. Но тут мой телефон вновь зазвонил и какое-то волнение проникло в мое подсознание. Отец в принципе редко звонит мне, а тут буквально без остановки. Наверное, что-то случилось. — Подожди, — попросила я, моргнув, чтобы прогнать туман возбуждения из головы. Он напрягся, но всё же остановился, глядя на меня с жаркой смесью страсти и раздражения. Его руки продолжали стискивать мои ноги, а я всё же дотянулась до своего телефона и ответила на звонок отца. — Включай телевизор, — папа говорил незамедлительно и его тон меня сильно напряг. — И где бы ты не была, быстро езжай к Арсению! Найди его и расскажи всё, поняла меня? Без него даже не вздумай выйти на улицу! Папа говорил очень громко, хотя и не кричал на меня. Скорее, он просто был на нервах и это меня немного испугало. Что такого особенного показывают по телевизору? Безусловно, Арсений стоял слишком близко и слышал каждое слово отца. Мы с ним молча переглянулись и я сбросила звонок, натягивая на себя обратно своё бельё, пока Арсений включал телевизор, что висел на стене напротив. Что-то мне подсказывало, что впереди меня ждут плохие новости и как-то того сексуального настроения уже нет. И я была права. На экране виднелась женщина, одетая в черный пиджак, которая сидела за столом и рассказывала местные новости. Её губы, накрашенные какой-то розовой помадой, произнесли моё имя и Арсений встал рядом со мной, опираясь на стол. — Алеся Покровская: очередная представительница «золотой молодежи» или патологическая врунья? — на экране появилось моё фото крупным планом. — В сети появились новости, которые разоблачают двадцати трех летнюю дочь главного кандидата в мэры Санкт-Петербурга и мецената — Виктора Покровского. По информации из анонимного источника, девушка давала ложные показания. В возрасте семнадцати лет она подала заявление, что её похитили и держали в плену несколько дней, но после она забрала заявление и призналась, что всё выдумала. К слову, ни в одном полицейском архиве этого заявления нет. Что произошло на самом деле? Почему она соврала и что делать с коррупцией, которую поощряет семья Покровских? Нужен ли нам такой представитель власти как Виктор Покровский? И можно ли после этого доверять показаниям девушки? Ведь не так давно нашли тело сестры Алеси… — она продолжала свою пламенную речь, пока я молча уставилась в экран телевизора. Я закрыла глаза. Больше не было сил слушать то, как меня поливают помоями. Это не моя вина! Это отец заставил меня забрать заявление и он клялся, что никто никогда не узнает об этом. А что теперь? Меня выставили лгуньей на всеобщее обозрение, хотя я не врала. Меня действительно похитили дружки отца, когда мне было семнадцать. Он кинул их на деньги и эти придурки не придумали ничего лучше, кроме как похитить его дочь и шантажировать этим. Я провела в грязном и обоссаном подвале трое суток. Трое суток! За это время отец вел с ними переговоры, но даже не думал возвращать им деньги. Они морили меня голодом и издевались надо мной, наблюдая за тем, как я молила отпустить меня. Спасибо, что они хотя бы не изнасиловали меня. Хотя им явно доставляло кайф, когда я стояла перед ними на коленях и просила отпустить меня. На четвертый день я услышала выстрелы. Меня нашли и забрали. Я, конечно же, была в шоке и с полной готовностью написала заявление на похитителей, особенно учитывая то, что пристрелили лишь одного. Двоих других не было в тот момент в доме и они до сих пор спокойно живут. Они просто где-то живут! После того как пихали мою голову в грязные ведра с водой, избивали и бросали на землю, будто я какой-то мешок. Я тогда написала заявление и отдала его в полицию, но отец позаботился о том, чтобы дело не открывали. Он заставил меня забрать заявление и соврать, мол я всё придумала и просто сбежала из дома. Я не хотела этого делать, но…отец просто манипулировал мной. И я сделала как он просил, но взамен я потребовала отпустить меня. Я тогда думала, что смогу начать новую жизнь в другой стране и забыть всё это, но не получилось. И шлейф этой лжи тянется за мной до сих пор. Арсений резко выключил телевизор и взглянул на меня. Он мягко коснулся ладонью до моей шеи, заставляя меня повернуть к нему голову. — Никуда не уходи. Дождись меня здесь, хорошо? — он смотрел прямо в мои глаза. — Хорошо, — я кивнула. Я бы хотела, чтобы он обнял меня, прижал к себе и успокоил. Чтобы сказал, что всё будет хорошо и просто увез меня подальше от всего этого. Но Арсений был другим и поступал он всегда иначе. Для него ничего не значат слова, он уважает лишь поступки. Поэтому он сразу же начал делать то, за что его так сильно уважает отец — решать проблему. Арсений схватил свой телефон и набрал кого-то, идя к выходу из своего кабинета. — Мне нужен зал для конференции ровно через час. Обязательно наличие прессы, чем больше, тем лучше! — он открыл дверь и сбросил вызов. Не хотела бы я оказаться на месте того, кому он звонил. Строгий тон Арсения буквально вселял страх во всех. Его секретарша подскочила на ноги сразу же как только он вышел. Арсений закрыл дверь кабинета, но я всё же слышала о чем он говорил с девушкой. — Позвони Покровскому, скажи чтобы он приехал сюда как можно быстрее. Обзвони все телеканалы, пригласи их к нам и скажи, что он будет делать публичное заявление. Проследи за Алесей, не дай ей уйти из кабинета, если потребуется — запри дверь. И…принеси ей чай и какие-нибудь сладости. — Но…у нас нет сладкого. — Значит отправь кого-нибудь в магазин! — Ещё вам на рабочий телефон звонила жена… — Скажи ей, что я занят, — он слишком раздраженно проговорил это. — Х-хорошо, — чуть ли не пропищала она, после чего послышался звук шагов. Я устало плюхнулась на его кресло и зажмурилась. Отлично, теперь он ещё и готов запереть меня. Я не маленькая и не настолько безрассудна, чтобы выходить на улицу, где уже наверняка меня ждет толпа журналистов, которые хотят разорвать меня в клочья. Ладно, я просто буду сидеть тут в рваной блузке, пить чай с конфетами и ненавидеть свою жизнь. Звучит просто прелестно.***
Этот день был по настоящему сумасшедшим. Я несколько часов просидела в одиночестве в кабинете Арсения и переключала каналы на телевизоре. Я натянула на себя пиджак и плотно его закрыла, стараясь скрыть отсутствие блузки под ним. Не было смысла надевать ту рваную тряпку. Я делала вид, что внимательно смотрю какой-то комедийный фильм, когда дверь наконец-то открылась и на пороге появился Арсений. Он выглядел уставшим и потрепанным. Мужчина окинул меня взглядом и удовлетворительно кивнул. Видимо был доволен тому, что на одну проблему ему меньше, ведь я никуда не сбежала. На часах было пятнадцать минут седьмого, а литровый чайничек, который мне любезно принесла его секретарша, был пустым. Ровно как и тарелка, в которой лежало штук двадцать конфет. Я была голодна и нервничала, мне надо было что-то запихнуть в рот. — Как всё прошло? — я заговорила первой, зачарованная тем как Арсений снимал с себя пиджак. — Нормально, — он даже не взглянул на меня, проходя к своему столу. — Готова ехать домой? — А где папа? — Он уже уехал. Я усмехнулась. Конечно он уже уехал. Не удивлюсь, если он ещё и злится на меня. Всё как всегда, ничего нового: отец даже не подумал зайти и спросить как я себя чувствую и что вообще думаю обо всём этом. Полный кретин. — Я сказал ему так сделать, — Арсений заметил мою реакцию. — На улице его ждала пресса и если бы вы вышли вместе, они бы набросились на тебя с расспросами. А так мы с тобой выйдем через задний вход и спокойно доедем до дома. — И что он сказал им? — я прекрасно понимала зачем они экстренно созывали конференцию. После такого обвинения отец просто был обязан выступить перед своими избирателями. — Что это всё неправда. Те обвинения бездоказательны, нет ни одного документа, который подтвердит то, что ты действительно писала или забирала заявление на похищение. Он сказал, что это дело рук его оппозиционеров, которые не хотят, чтобы он возглавил пост мэра. — Это ведь была твоя идея? — я поднялась на ноги. Ни за что не поверю, что отец, который нервно рычал в трубку и просил включить телевизор, додумался бы до такого. — Да, — просто сказал Арсений. — Ещё бы, — я усмехнулась. — Без тебя мой отец может лишь деньги считать. Правда была в том, что мой папаша на самом деле действительно ничего не может без Арсения. У него были вшивенькие шахты, на которых, он безусловно начал зарабатывать немаленькие деньги, но лишь с приходом Арсения он смог построить свою империю. Точнее, Арсений всё строил за него, он искал выходы, вытаскивал его из дерьма и, в конечном итоге, мой отец превратился в кумира народа. И всё бы ничего, если бы отец тоже понимал это. Возможно, он и понимает, ведь не зря же он затащил Арсения в нашу семейку, но он никогда не показывает этого. Делает вид, что всё что у него есть — исключительно его заслуга. Мы молча ехали до дома. Водитель любезно открыл мне двери и мы с Арсением плюхнулись на заднее сиденье. Окна машины были тонированы, но это не мешало мне смотреть на улицу, пока мы ехали. Я специально чуть повернулась и наши ноги соприкоснулись. Обнаженная кожа моей коленки касалась ткани его штанов. Я хотела поблагодарить его. Просто сказать «спасибо» за то, что он в очередной раз бросился решать проблемы, которые его вовсе не касались. За то, что он действительно переживал за меня. Какое-то очень приятное чувство разлилось по всему телу, и я уложила свою ладонь на сиденье рядом с его рукой. Почувствовав это, он повернулся в мою сторону и его взгляд упал вниз, к нашим рукам. Я легко дотронулась мизинцем до его руки и улыбнулась. Арсений нахмурился. Это мне показалось очень забавным. Я улыбалась, продолжая играться с его пальцем, пока он не перехватил мою руку. Мужчина сжал мою крошечную ладошку в своей и тело мгновенно загорелось. Как будто бы я только что дотронулась до горячего языка пламени. Он промолчал, не сказал ни слова, но его рука продолжала отчаянно сжимать мою ладонь вплоть до конца нашей поездки. Дома всё было как всегда. Стол уже был накрыт к ужину, Даша сидела в столовой в своём очередном бежевом платье, отец тихо разговаривал о чем-то со своей женой, а Антон с Ирой обжимались в коридоре. Заметив нас с Арсением, они чуть стушевались, но это очень быстро прошло. Я молча прошла мимо них и поднялась в свою комнату. Нужно было переодеться, во избежание любопытных взглядов и расспросов о том почему я без блузки. Натянув на себя футболку с шортами, я спустилась вниз, уже предвкушая разговоры о том, что произошло сегодня. Но, на удивление, за столом стояла вовсе другая атмосфера. Они обсуждали предстоящую помолвку Антона и воодушевленно говорили о том, как всё можно провести. В основном говорила Даша. Я молча села за стол, стараясь не привлекать внимание. Надо было поужинать в комнате. А лучше — вообще не приезжать домой. — Сегодня утром я разговаривал с Богданом, — первое что сказал папа, обращаясь ко мне. И первое, о чем он решил со мной поговорить — надоедливый Богдан, который с шестнадцати лет подкатывает ко мне свои яйца. Я окинула отца холодным взглядом. Другого он не заслужил. Мог бы, как минимум, извиниться передо мной за то, что втянул меня в свои игры из-за которых общественность начала поливать меня помоями. — Думаю, персиковый — идеальный цвет для вашей вечеринки, — я намеренно проигнорировала слова отца, показывая всем видом то, что не собираюсь с ним разговаривать. Да, такое вот детское поведение. Я обижена, могу себе позволить. Вся семейка неловко покосилась на меня, не сразу понимая к чему я сказала им про персиковый цвет. Ира оказалась самой внимательной из всех и поняла, что я хочу сменить тему для разговора, поэтому она тут же поддержала меня. — Да! Мне тоже очень нравится персиковый, — говорила она с невозмутимым видом. — Может у тебя ещё есть какие-то пожелания? — Даша язвительно посмотрела на меня. Её взгляд буквально был пропитан ядом. — Да. Не приглашайте Богдана, — я натянуто улыбнулась. Знаю, что они меня не послушают. Просто не хотела проигрывать Даше. — Богдан — прекрасный человек! И он изъявил желание жениться на тебе, — голос отца повис в воздухе. Я не поверила своим ушам, решила, что это какая-та шутка. Но когда Арсений поперхнулся, я поняла, что всё это действительно происходит в реальности. Даша тут же обратила внимание на своего мужа, спрашивая что случилось, но Арсений лишь отмахнулся. Я рассмеялась. Я что, попала в прошлое? Какого черта отец вообще говорит мне подобное? Это моя жизнь и я сама в силах найти себе мужа. Хотя, я сейчас в этом вовсе и не нуждаюсь. Мне бы сначала с Арсением разобраться и выбросить его из своей головы, а потом уже думать о подобном. — Пусть катится чёрту, — я взглянула на отца. — Я даже не взгляну на этого старого извращенца! — Он младше Арсения на два года, — парировал он. — А при чем тут Арсений, папа? — я сделала непонимающий вид. Меня начинал раздражать весь этот цирк. Как минимум трое, из сидящих за столом, точно знали о том, что было между нами. А остальные наверняка догадывались. Так почему бы мне просто не встать и не сказать всем прямо о том, что мы спали? Что за бред? И отец, который так сильно хочет, чтобы наша связь осталась в тайне, сам же даёт всем незамысловатые намёки. Я была зла. Папа раздраженно бросил салфетку на стол и вышел, но не забыл при этом сказать спасибо за ужин и пожелать нам добрых снов. Я громко выдохнула и со всей силы бросила вилку из рук. Он ещё имеет право злиться на меня? Старый идиот. В такие моменты я жалею, что он мой отец и я не могу его ударить. — Мы так и будем делать вид, что ничего не произошло? — Даша обзавелась смелостью сразу же, как только папа ушел. — Может хотя бы спросим что об этом думает наша звёздочка Алеся? О том, что из-за неё всю нашу семью смешивают с грязью! — Даша, — Арсений устало вздохнул, но в его голосе не было и тени усталости. Только требование. — А что? Я разве что-то не так сказала? — девушка вскинула руки. — Неужели меня одну волнует то, что она своим поведением тянет нас всех на дно? — Даша, ну правда, прекрати! — Антон раздраженно поставил стакан на стол, от чего тот издал громкий звук. Конечно же он тоже знал, что похищение было и о том, что отец заставил меня забрать заявление. — Нет, это вы прекратите защищать эту маленькую шлюшку! Молчание. Я сглотнула, не желая ничего отвечать на обвинения этой сумасшедшей. Конечно, её тоже можно понять, но я не шлюха. И никогда ею не была. По крайней мере, я никогда не брала денег за секс. Я взглянула на Арсения. Он злостно запустил руку в волосы и сжал скулы, вглядываясь в свою жену. Мне вдруг стало интересно, что он сделает дальше. — Всё сказала? — он кинул взгляд на Дашу. Девушка вдруг потеряла всю свою смелость и неловко кивнула ему. — Тогда можешь приступить к извинениям. — Что? — она удивленно вскинула брови. — Я не стану извиняться перед ней. — Извиняйся. Или эта ночь станет последней, которую ты проведёшь в этом доме. Девушка сжалась, а я кое-как скрыла победную улыбку. Наверное, это плохо, но в глубине души я надеялась, что она не согласится извиняться и уже завтра её не будет в этом доме. — Прости меня, — Даша вовсе не долго собиралась с силами. Уже спустя минуту она повернулась ко мне и извинилась с таким видом, будто ей действительно было жаль. — Ты кажется хотела узнать, что я обо всё этом думаю? — я сложила руки на столе, смотря в её глаза. — Я думаю лишь о том, как мне тебя жаль. Ведь я родилась в этой семье и мне по рождению положено нести всё дерьмо отца на себе. А ты по своему желанию пришла в этот дом. Но ты даже не догадываешься о том, что ты тут никому не нужна. Как и я. И когда придёт время, ты также как и я проведёшь три грёбанных дня в сыром и холодном подвале, умоляя о помощи, но вместо этого тебя будут унижать! Они будут топить тебя в вёдрах, избивать до потери сознания и надрачивать на твоё полуживое тело, — от воспоминаний меня передёргивало. — Так что продолжай жить в моём доме, спать на тёплых подушках, трахаться со своим красивым мужем и считать себя лучше меня. Но помни о том, что тебе до меня далеко!