В целом нечто странное (или Уэнсдей-мультиверс)

За последние два года Энид Синклер видела много странных, неприятных, пугающих, умопомрачительных и тревожных вещей. Борьба с Хайдом и шрамы, которыми она гордится, помощь в раскрытии преступлений, предотвращение обморока, когда Уэнсдей показала ей фото вскрытия (это личное достижение, которому она была особенно рада), единоличное выслеживание преследователя, который, казалось, всегда был на десять шагов впереди всех остальных, дуэль Уэнсдей с нежеланным поклонником-оборотнем… Хотя ей потребовалось время, чтобы осознать это, с того дня, как она встретила свою соседку по комнате и нынешнюю девушку, Энид поняла, что её жизнь открылась теперь полностью в направлении царства чего-то причудливого и жуткого. И она не променяла бы её ни на что. Но сцена, которую она наблюдала сейчас, сидя на кровати и не обращая внимания на запах пакетов с тем, что должно было стать их ужином, определённо поражала воображение. Три Уэнсдей перед ней. Оборотень всё ещё пыталась привыкнуть к этой мысли… Она видела сходства и различия, и эффект, который это вызывало в её голове и чувствах, когда она наблюдала за ними, был обескураживающим. Возраст, лица, взгляды… словно она видела искажённые отражения одного и того же человека. Энид знала свою Уэнсдей почти как свои пять пальцев и видела, что даже она сдерживает свой собственный трепет под маской прагматичного стоицизма. Была одна вещь, в которой они трое были абсолютно похожи и которую, как была уверена Энид, могла оценить только она: их запах. Аромат старых книг, мрачных усадеб и холодных склепов, который всегда сопровождал Аддамсов, с редким металлическим запахом чего-то острого и ржавчины с кровью. Он был у всех троих. Даже у малышки в розовом, что вызвало вопросы. Вопросы, которые, должно быть, возникали и в головах двух старших Уэнсдей, которые после того, как разъяснили новенькой то немногое, что им было известно о ситуации, погрузились в нервное молчание, напряжённо наблюдая за ней. Младшая Уэнсдей оглянулась на двух своих копий, слегка нахмурив брови в выражении озадаченного замешательства, которое Энид сочла очаровательным. — В чём проблема? — спросила она. — Вы обе давно на меня странно смотрите. Две старшие Уэнсдей переглянулись. Наконец старшая ответила первой. — Твоя одежда. Она очень… — Розовая, — закончила её фразу вторая Уэнсдей. Младшая с недоумением смотрела на своё розовое платье, словно не понимая, в чём дело. — И что? С ним что-то не так? — спросила она с лёгкой дрожью в голосе. Энид решила вмешаться, спрыгнула с кровати и с дружелюбной улыбкой на лице подошла к младшей Уэнсдей. — В твоём платье нет ничего плохого! — заявила волчица. — Розовый — отличный цвет. Один из моих любимых. Энид повернулась к Уэнсдей с озорным блеском в глазах и намёком на волчью улыбку: — По правде говоря, я уверена, что он будет тебе к лицу. — Пожалуйста, даже не думай об этом, ты же знаешь, что у меня аллергия на цвета. — Мы обе знаем, что со мной это не считается. Вторая Уэнсдей снова вмешалась в разговор, по-прежнему глядя на младшую сузившимися глазами: — Это несколько тревожно. И в неприятном смысле, а не в весёлом. Младшая Уэнсдей ответила ей пронзительным взглядом, после чего пожала плечами и сложила руки с серьёзным выражением лица, которое в очередной раз получилось скорее умилительным, чем пугающим. — Ну, я не понимаю, в чём проблема с розовым. Это цвет крови ваших врагов, разбавленный их слезами после того, как их раздавили каблуком. Сказав это, она тепло улыбнулась. Две другие Уэнсдей уставились на неё, на этот раз с благоговейным удивлением. На их лицах, особенно на лице второй, появился намёк на уважение. Энид просто смотрела на девочку с непередаваемым выражением, но в конце концов на её лице появилась ласковая улыбка. — Господи, Уэнс… Пусть носит любой цвет, какой захочет. Она одна из вас, без сомнения. Улыбка маленькой Уэнсдей расширилась при этих словах Энид, озарив всю комнату. Вторая Уэнсдей, в свою очередь, бросила на ликантропа недоверчивый взгляд: — Уэнс…? — пробормотала она. В этот момент дверная ручка дёрнулась, и дверь слегка приоткрылась. Все четыре девушки оглянулись на неё. Что-то маленькое толкнуло её и проскочило внутрь, с силой захлопнув за ним дверь. Расчленённая рука, идущая сама по себе, повернулась и застыла на месте. Вещь видел больше странных вещей, чем Энид Синклер за всю свою жизнь, на службе у семейства Аддамс, но ничто не подготовило живой придаток к тому, что предстало перед его несуществующими глазами в этот момент. — Что… за… чёрт? — спросил он, сделав несколько жестов пальцами и осторожно постучав ими по полу. — Вещь! — воскликнула одетая в розовое Уэнсдей с восторженным выражением лица. — Ты выбрался из своей коробки! — Что с тобой случилось? — спросила вторая Уэнсдей с нотками гнева, заметив швы на коже руки ходячего. — Назови мне имена. Вещь повернулся к одной Уэнсдей. Потом к другой. И, наконец, он посмотрел на свою Уэнсдей (ту, которую он знал с тех пор, как она была маленьким ребёнком, играющим с погремушками, сделанными из ржавых гвоздей) и на Энид, которая нервно махала ему рукой. На мгновение воцарилась напряжённая тишина, наполненная предвкушением. Придаток словно сдулся, как будто выдохнул всё своё дыхание в один вздох (разумеется, метафорически — для этого у него не было соответствующих органов). Вещь постукивал по полу медленным, лёгким движением. — Нет, — сказал он. И направился к столу Уэнсдей, где рядом с пишущей машинкой лежал её кожаный портфель, в который запрыгнула рука, решив, что в кои-то веки заслужила передышку от всего происходившего. — Кажется, Вещь только что попросил отпуск, — прошептала Энид. — М-м-мф, — тихо прорычала Уэнсдей. Она поговорит со своим скользким партнёром по преступлениям позже. — И снова, что с ним случилось? — спросила вторая Уэнсдей. — Плоть нашего Вещи непорочна. — Так было всегда, сколько я себя помню, — ответила Уэнсдей. — Мне было очень смешно смотреть, как он ходит! — добавила младшая. — Наш Вещь никогда не выходит из своей коробки, разве что для того, чтобы залезть в почтовый ящик и поиграть с почтальонами. И у него немного больше предплечья. О, и зелёная кожа. — Почему у твоего Вещи зелёная кожа? — спросила Энид. — Гниль. — О, — пробормотала Энид. — О, всё в порядке, с ним всё в порядке, — ответила девочка, заметив дискомфорт волчицы. — Дядя Фестер время от времени вливает в него новые порции формальдегида. — В любом случае, я думаю, нам следует сосредоточиться на том, как разрешить эту ситуацию, — вмешалась Уэнсдей. — Хотя уже поздно, я предлагаю начать наши исследования как можно скорее… Энид, мы с тобой сейчас отправимся в библиотеку Беладонны. Сквозь стекло окна было видно, как пасмурное полуденное небо уже уступило место тёмной и беззвёздной ночи. Старшая из трёх Уэнсдей повернулась к младшим: — Я прошу вас пока остаться здесь. Устраивайтесь поудобнее. Вещь позаботится о вас, как бы он ни притворялся, что у него нервный срыв. Изнутри кожаной сумки донеслось лёгкое постукивание: — Не волнуйся. — О, подождите! — воскликнула Энид, привлекая внимание остальных. — Мы должны сделать одну вещь перед уходом, я думала об этом последние несколько минут. — Что это такое? — спросила Уэнсдей. — Имена! — ответила Энид с улыбкой. Никто из трёх Уэнсдей ничего не сказал. Они просто смотрели на гиперактивную блондинку с разной степенью ожидания. Или с подозрением, по крайней мере, у одной из них. Энид сдержала стон. — Я имею в виду ваши имена, — пояснила молодой оборотень. — Мне нужно, чтобы вас было легче различать, потому что если я буду называть вас всех Уэнсдей, то в итоге запутаюсь. Три Уэнсдей обменялись взглядами. — Но, мисс Энид, — сказала самая младшая. — Мы ведь совсем не похожи друг на друга, не так ли? Энид присела, оказавшись лицом к лицу с маленькой девочкой, одетой в розовое, и ласково улыбнулась: — Ты права, малышка, но если мне придётся позвать тебя по имени на расстоянии, кто из вас троих мне ответит? — Разумно, — сказала Уэнсдей, наблюдая за своей девушкой с мягким блеском в глазах. — Есть идеи? — спросила вторая Уэнсдей, — Если я хочу получить новое прозвище, то лучше, чтобы это не было нелепым. — Ну, — начала Энид, вставая с места, — поскольку ты вторая, я подумала, что мы могли бы использовать ваше второе имя — Фрайдей. Глаза второй Уэнсдей расширились в выражении возмущённой ярости. От маленького подростка исходила аура едва сдерживаемой убийственной ярости, заставившая Энид из чистого инстинкта сделать шаг назад. Волк внутри неё заскулил. — Нет, — сказала вторая Уэнсдей. По её тону было ясно, что обсуждать она это не будет. — Думаю, тебе лучше подумать о другой альтернативе, Энид, — добавила Уэнсдей, пытаясь подавить желание обнять свою волчицу. — Я не против быть Фрайдей, — сказала самая младшая, мгновенно разрядив напряжённую атмосферу. Вторая Уэнсдей, казалось, расслабилась, устремив непонимающий взгляд на свою розовую коллегу: — Какое горе, — сказала она. В ответ младшая высунула язык. Прежде чем вторая Уэнсдей успела ответить в какой-либо потенциально агрессивной форме, Энид громко хлопнула в ладоши. — Вот и всё! — Ты что-нибудь придумала для неё? — спросила Уэнсдей, которая незаметно заняла позицию, позволяющую ей вмешаться, если ситуация выйдет из-под контроля. Энид торжествующим жестом указала на вторую Уэнсдей. — Это будет твоим именем! Ты будешь Горе! Ву! — Ву, — шипела подросток. — Едва ли это хоть на шаг выше броского, косвенного, неизобретательного дешёвого прозвища, — она закрыла глаза и вздохнула, а затем снова открыла их и утвердительно кивнула Энид. — Но, полагаю, это должно быть более подходящим, учитывая обстоятельства. Я буду Ву. — Ура! — воскликнула новоиспечённая Фрайдей. — Теперь мы Фрайдей и Ву! И она со всей силы обняла Ву. Та, казалось, застыла, словно окоченевший труп, с выражением отвратительного негодования на лице. — Немедленно освободи меня, ты, маленькое разноцветное чудовище. — Нет. Тебе нравятся страдания, — ответила Фрайдей, хихикнув. Энид тихо ворковала от происходящего. Уэнсдей вздохнула. У неё сложилось впечатление, что всё станет ещё сложнее, прежде чем прояснится хоть что-то.              

--------------

              Примечания Автора (в строку примечания текст не влез): Драматические персонажи трёх Уэнсдей. Уэнсдей Фрайдей Аддамс, или просто Уэнсдей. Пост-канонная AU-версия Уэнсдей из первого сезона её одноименного сериала 2022 года, которую сыграла Дженна Ортега. Версии персонажа в этой истории 18 лет, она состоит в отношениях с Энид, и я попытался изобразить эволюцию её характера: она всё такая же, как всегда, но чуть более открыта с теми немногими людьми, которым доверяет и которых любит (или терпит). Ничего преувеличенного, просто версия Уэнсдей, более честная с самой собой и немного более комфортная для мира (хотя она по-прежнему считает подавляющее большинство мира идиотами). Ву (Woe) (Горе) — Уэнсдей Аддамс из фильмов 90-х, которую сыграла Кристина Риччи. Эта версия персонажа также относится к пост-канонному AU, действие которого происходит примерно через год после завершения фильма «Ценности семейки Аддамс». Несмотря на молодость, эта Уэнсдей потенциально более злобна и агрессивна, чем её старшая коллега. Она чаще прибегает к насилию и прямым угрозам, сильнее подавляет свои эмоции и реже скрывает свои убийственные наклонности. Она не лишена способности сближаться с другими людьми или испытывать привязанность (по-своему), но она более сдержанна. Фрайдей (Пятница) — это Уэнсдей Аддамс из мультсериала «Семейка Аддамс» 1973 года производства компании Hanna-Barbera. Впервые она появилась в кроссовере со Скуби-Ду вместе с остальными членами своей семьи. Известна тем, что является, пожалуй, самой лёгкой версией персонажа: дружелюбная, весёлая, милая и одетая в розовое. У неё сохранились макабрические интересы, такие как игра с куклами вуду, содержание ядовитых пауков в качестве домашних животных и т.д. Версия в этом фике немного AU, она представлена как нормальный человек, а не как ожившая карикатура. Я также сделал больший акцент на её макабрической стороне/хобби.