В целом нечто странное (или Уэнсдей-мультиверс)

Первое, что сделала Юдора Аддамс, — поприветствовала своих внучек. Ну, технически только одна из них была её внучкой, но для бабушки возможные различия между межпространственными версиями были простым формализмом. Уэнсдей — это Уэнсдей. Периодически. — Дай мне посмотреть на тебя, дитя моё, — сказала она, взяв лицо Уэнсдей в свои руки. — Хорошо ли тебя здесь кормят? Ты немного подросла? О, этот бледный цвет лица мог бы быть немного более трупным… — Моё питание вполне адекватно, бабушка. И мой рост не претерпел никаких значительных изменений с шестнадцати лет. — М-м-мф, — ворчала Юдора Аддамс. Краем глаза она заметила какое-то движение рядом с собой и опустила взгляд на Пап, которая наблюдала за ней с небольшой улыбкой. Старушка ухмыльнулась от уха до уха: — Ах! Mi pequeña escolopendra! — воскликнула она, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть самого маленького из межпространственных двойников: — Посмотри на себя, это навевает воспоминания! — Я рада видеть тебя, бабушка, хотя формально ты мне не бабушка, — сказал ребёнок. — Чепуха! Я твоя бабушка в такой же степени, как и эта и её волчица, — ответила Юдора, указывая на Уэнсдей и Энид. Бабушка обратила внимание на остальных Уэнсдей, присутствующих в комнате. Фрайдей заметно приподняла бровь («Ты прямо как твоя тётя Офелия, девочка, как у тебя с растениями?»), Шарк резко улыбнулась, на что старушка ответила такой же ласковой свирепостью, Нидлер вызвала одобрительный кивок («Вот это я понимаю внучка, видишь? Как будто только что из склепа»), а Ву… — О-о-о, ты такая же серьёзная, прямо как моя Уэнсдей, — заметила бабушка. — И от тебя пахнет тягой к убийству, у тебя уже есть счётчик трупов? — Этот проект в разработке, — ответила Ву. Бабушка засмеялась. Старый, надтреснутый смех — такой смех можно ожидать от ведьмы, которая прячется в лесной хижине, помешивая в котле странные зелья. — Что ж, перейдём к делу, — сказала старая ведьма Аддамс. — Давайте я взгляну на эту книгу, посмотрим, что можно сделать… — Признаюсь, твой способ прибытия вселяет надежду, бабушка, — сказала Уэнсдей, беря со стола книгу мультиверсальных заклинаний, за которой присматривал Вещь. — Это был всего лишь обычный передвижной портал, дитя моё, — ответила ведьма, качая головой и беря предложенную внучкой книгу. — В качестве разминки, чтобы проверить, смогу ли я ещё это сделать… Видишь ли, такая магия обычно не свойственна ведьмам. Это скорее удел колдунов. — Но Айседора не была настоящей ведьмой, — сказала Нидлер. — Да, у неё не было природного магического дара, она получила свою силу, принося в жертву животных, — объяснила Энид, сдерживая рык. То, что Айседора Ласлоу последние полтора года провоцировала исчезновение и гибель невинных домашних животных в Джерико, приводило оборотня в ярость, и она считала это зверство совершенно недопустимым. — Интересно, интересно, — пробормотала бабушка, просматривая фолиант. — Это, несомненно, послужило причиной того, что заклинание не сработало… Использовать магию крови для чего-то подобного… О, я узнаю эту старую кипу бумаги! — Правда? — спросила Уэнсдей. — Да, да… посмотри, на некоторых полях есть даже мои заметки! — сказала бабушка, указывая на ряд почти неразборчивых строк в углу одной из страниц. — В молодые годы я никогда не была ученицей Невермора, но кузен Игги разрешал мне посещать библиотеку этого его тайного общества. — Кузен Игги? — спросила Ву. — Игнатиус Итт? Дедушка кузена Итта? — Он самый. Ах, Игги, жаль, что он умер таким молодым, но он был заражён героизмом, — посетовала бабушка. — Он всегда пытался убедить меня присоединиться к его занятиям, но я никогда не любила ограничивать обучение четырьмя стенами академии. — Он был учителем? — спросила Шарк, — Потому что если он был похож на кузена Итта, которого я знаю… — Как студенты его понимали? Даже среди Аддамсов есть люди, которым это было бы трудно сделать, — сказала Нидлер. — Он проводил занятия с проецированием текста на слайды и музыкальным сопровождением, — ответила бабушка. — Ммм, да… думаю, я смогу что-нибудь с этим сделать, — добавила она, внимательно заглянув в одну из страниц книги. — Мы можем чем-нибудь помочь? — спросила Фрайдей. — Может быть… может быть… М-м-м, дай мне несколько минут. И подумай о большом, открытом месте, которое мы могли бы использовать. На всякий случай. — Э-э… На случай чего? — нервно спросила Энид. — Ну, lobita, если я облажаюсь, не думаю, что ты обрадуешься потенциальной чёрной дыре в своей комнате, — гоготнула старуха. — Мы бы точно не хотели, чтобы в Неверморе была чёрная дыра, бабушка, — сказала Уэнсдей, а потом задумалась на мгновение: — Хотя, с другой стороны… — Уэнсдей, нет, — ответила Энид. — Но mia lupa… — Разрушительные сингулярности запрещены! — Но… но люди, превращающиеся в атомные спагетти… — выдохнула Нидлер. — Я сказала: НЕТ!

***

Окончательная подготовка заняла всего пару часов. Юдора Аддамс прочла книгу сверху донизу с бешеной скоростью, а затем бросила её на пол, бормоча — «Ах, мне придётся всё делать самой!». Она приняла предложение Фрайдей о помощи, и юная Аддамс в розовом стала её главной помощницей в вычерчивании сложного круга на траве открытой площадки Академии у опушки Леса, следуя подробным инструкциям ведьмы Аддамс, хотя в итоге сотрудничали все Уэнсдей и Энид. Когда они закончили, была уже середина дня. Солнце ещё не начало садиться, но уже спускалось близко к горизонту. В сети распространилась информация об этом, и к моменту завершения круга Бьянка, Аякс, Йоко, Дивина, Юджин и Ленор уже были на месте. — Ты думала, мы отпустим тебя, не попрощавшись? Ни за что, Аддамс, — сказала Бьянка. Любопытно, что единственным отсутствующим оказался сам Вещь, который после прощания предпочёл остаться в комнате общежития, сославшись на то, что не знает, сможет ли сохранить самообладание в противном случае. Он не хотел, чтобы его видели плачущим на людях. Только… только не спрашивай как. — Ну, вот мы и закончили, — сказала бабушка, привлекая внимание всех присутствующих. — Я не буду объяснять все сигилы, начерченные на круге, и как они работают, но вы видите, что рядом с большей окружностью находится одна меньшего размера. Туда будет помещена путешественница по измерениям, — старуха вытащила из рукава острую иглу. — А когда она войдёт в меньший круг, то прольёт каплю крови на эту печать, — пояснила она, указывая на след, прочерченный на земле перед меньшим кругом. — Значит, в итоге, это тоже магия крови, — заметила Уэнсдей. — Я понимаю… то, что Айседора использовала её, как топливо для своей магии, означает, что для снятия её чар требуется кровавая жертва, пусть и символическая. Бабушка гордо улыбнулась. — У тебя получилось с первой попытки, внучка! Из тебя получилась бы отличная ведьма, жаль, что ты так и не захотела заняться тёмными искусствами. — Мне достаточно проклятий, зельев и сеансов спиритизма, — проворчала Уэнсдей. — И мы все благодарны за это, — пробормотала Йоко сквозь зубы, после чего получила два одновременных толчка от Энид и Дивины. — Ауч! — Хорошо, хорошо, мы можем начать… это не должно повлиять, но на всякий случай я думаю, что будет лучше отправить вас домой в обратном порядке, чем вы сюда прибыли, — сказала бабушка. Шарк шагнула вперёд. — Значит, я первая, — сказала Аддамс в синей одежде. — Тогда в круг, девочка. И вытяни указательный палец. Шарк стояла внутри меньшего круга и делала всё, что ей говорили. Мягко, но уверенно бабушка воткнула иглу в кончик пальца девушки. — Теперь сожмите и дайте капле крови упасть на печать. Шарк так и сделала. В тот самый момент, когда багровая жидкость, вытекшая из её пальца, коснулась печати, прочерченной на земле, два круга начали мерцать голубоватым светом. Произошла вспышка более интенсивного света, и в центре большей окружности образовался круглый портал, не похожий на тот, который бабушка использовала для своего прибытия, за исключением голубоватого цвета его краев и того, что можно было увидеть с другой стороны… — Почему это выглядит как чёрно-белая картинка? — спросил Аякс. Действительно, по ту сторону портала виднелось кладбище — статичное изображение без движения и цвета. — Это наше семейное кладбище, — сказала Шарк. — Это могила дяди Огилви! Именно её я собиралась раскопать в нашей игре «Разбуди мёртвого»! — Ха-ха-ха! Это сработало! — смеялась бабушка. — Я спроектировала круг таким образом, чтобы портал отправлял вас именно туда, откуда вы были взяты, и едва ли на секунду позже! — Вот почему мы видим пространство по ту сторону портала как статичную картину, — задумчиво произнесла Нидлер. — Относительно нашего измерения эта другая вселенная движется гораздо медленнее. — Как будто мы никогда не исчезали, — прошептала Фрайдей. — А теперь? — спросила Шарк. — Теперь ты просто должна пройти через него, дитя. Оно закроется за тобой, и ты снова окажешься дома, — мягко объяснила бабушка. Шарк посмотрела на портал и вздохнула. Она повернулась к остальным Уэнсдей и Энид с почти нежной улыбкой на губах, совсем не похожей на её обычное выражение лица. — Ну что ж, прибыла последней и ушла первой, — сказала она. — Для меня это вряд ли было похоже на выходные вдали от дома, но вы дали мне кое-что запоминающееся, чтобы рассказать в будущем. — Оу-у-у, иди сюда, — сказала Энид, бросилась вперёд и заключила девочку в очень крепкие объятия. После нескольких коротких секунд удивления (и попыток перевести дыхание) юная Аддамс обняла её в ответ. — Она собирается обнять всех нас, не так ли? — шёпотом спросила Ву у Уэнсдей. — Конечно. Энид наконец-то отпустила Шарк с дрожащей улыбкой. Юная Аддамс ответила ей и бросила последний взгляд на остальных. Она кивнула головой: — Сёстры, — сказала она, улыбаясь. Она повернулась и направилась к порталу, не задумываясь переступив его, как переступают порог двери. Круг света закрылся за ней, Уэнсдей Аддамс, известная как Шарк, вернулась в свою вселенную. На несколько секунд воцарилась тишина, словно все присутствующие всё ещё осмысливали уход одного из них. — Дальше? — тихо спросила бабушка. — Это я, — ответил тоненький голосок. «О, Боже», — подумала Энид. Она старалась не обращать внимания на то, как сжимается её сердце. Пап двинулась в направлении круга с выражением спокойной решимости, которое на её детском личике было восхитительнее, чем что-либо другое. Бабушке даже не пришлось повторять инструкции, девочка без слов вытянула указательный палец. — Укол будет немного болезненным, mi pequeña escolopendra, — сказала старушка, ласково улыбаясь ребёнку. Девочка улыбнулась в ответ. — Надеюсь, что так. Тот же процесс повторился. Круги и портал на этот раз светились белым светом, а на другой стороне, как на чёрно-белой фотографии, виднелась оранжерея особняка Аддамсов. Пап на мгновение заглянула в портал и повернулась, чтобы попрощаться. Вдруг перед ней на коленях оказалась Энид и обняла её. — Будь хорошим маленьким щенком, хорошо? — сказала оборотень. — Или озорным, я знаю, ты любишь всё взрывать. — Да, — засмеялась Пап, возвращая объятия. Но самым удивительным, особенно для нынешних жителей Невермора, было то, что Уэнсдей Аддамс тоже присела перед девочкой и обняла её. Уэнсдей Аддамс. Обнимается. Не возвращая полученное и не терпя его, а активно обнимая по собственной инициативе. Непостижимо. — Помни, что я тебе говорила, хорошо? — сказала Уэнсдей. — Выгуливать Неро исключительно на территории семьи, — ответила младшая Аддамс, — и никогда по городу. — Хорошо. Они едва успели расстаться, как фигура в розовом окутала маленькую Аддамс последними объятиями. — Я буду скучать по тебе, сестрёнка, — сказала Фрайдей, едва сдерживая рыдания. Пап крепко сжала её в объятиях, но потом отстранилась. Она бросила взгляд на Нидлер и Ву, которые ответили улыбкой и лёгким кивком соответственно. — До свидания, — сказала маленькая Аддамс, прощально взмахнув рукой, когда начала двигаться к порталу. — До свидания всем, до свидания сёстры… Она бросила взгляд на Йоко, и на её лице появилась озорная улыбка. — Прощай, пиявка! — воскликнула она, прежде чем пересечь портал. — Эй! — возмутилась Йоко. — Что? — пробормотала Дивина, улыбнувшись. Бьянка и остальные не могли сдержать смех. Даже Энид снова улыбнулась, хотя Уэнсдей заметила в её глазах блеск сдерживаемых слёз. Аддамс не осознавала, что с ней происходит то же самое. Следующей была очередь Нидлер. На этот раз круги и портал светились зеленоватым свечением, напомнившим присутствующим Аддамсам гнилое болото. И хотя Энид попыталась обнять её, Нидлер остановила волчицу, протянув ей руку для рукопожатия. — Часть меня хотела бы остаться и продолжать изучать это место, — объяснила она. — Но… я должна прояснить кое-что очень важное с одним конкретным человеком. И, думаю, какое-то время я буду принимать объятия только от неё. Энид улыбнулась, положив руки на плечи молодого безумного учёного. — Всё будет хорошо, Нидлер, я уверена в этом. — Да, сестрёнка. Доверься себе, — сказал Аякс. — Я уже неоднократно просила тебя не называть меня так, — ответила Нидлер, но в её голосе не было раздражения, только монотонная нежность. — Хотя, полагаю, иметь брата-горгона было бы не так уж плохо… Внезапно в её глазах появился маниакальный блеск, и она сцепила руки в задумчивом жесте. — О… Интересно, можно ли привить живую змею к голове Пагсли… — По крайней мере, сначала обязательно спроси его, — смирилась Энид. — Конечно! Согласие всегда важно, когда человек собирается экспериментировать с нарушением законов естественного порядка! — воскликнула Нидлер и, повернувшись, уверенно зашагала к порталу. Перед тем как пересечь его, она в последний раз обернулась и посмотрела на своих коллег. Её лицо снова стало безмятежным, если не считать небольшой улыбки на губах. — Аддамсы, для меня это было честью, — сказала она и шагнула через портал. При следующем повороте магические круги и новый портал засветились сияющим розовым цветом, и Энид снова обнимала одну из девочек, находясь на грани слёз. Фрайдей почти так же крепко обняла оборотня. — Ты ведь не можешь пойти со мной? — спросила Аддамс в розовом. — Боюсь, что нет, малыш, — ответила Энид, потирая глаза. Фрайдей улыбнулась, с некоторой грустью, но в то же время искренне. Отделившись от Энид, она посмотрела на Ву и Уэнсдей. — Что ж, думаю, мне пора прощаться. Я знаю… Я знаю, что мы не очень хорошо начали. И я уверена, что с этим цветом… — Нет, — перебила её Ву, — я никогда не извинялась за свою реакцию на то, что увидела, насколько ярким был твой наряд. — Я тоже, — добавила Уэнсдей, — Так что прими наши извинения. Ву шагнула вперёд и положила руки на плечи Фрайдей. — Ты — Фрайдей Аддамс. Носи розовое. Носи жёлтый. Носи всю радугу, если пожелаешь, лишь бы это было то, чего ты хочешь, а не то, что тебе навязывают. Быть Аддамсом — это не просто принимать тёмное или макабрическое, быть Аддамсом — это быть верным себе и не обращать ни малейшего внимания на то, что думают о вас другие. — Аддамс есть Аддамс, — добавила Уэнсдей. В ответ Фрайдей бросилась на Ву, обняв подростка за талию с такой силой, что едва не повалила её на землю. В ответ Ву нежно погладила по голове свою младшую копию. — А теперь возвращайся домой, маленькое чудовище. — Прежде чем ты уйдешь… — прервал их голос. Ву и Фрайдей разделились, устремив взгляды на того, кто заговорил. Юджин и Ленор сделали несколько шагов вперёд. В руках молодой пасечник держал банку, полную меда. — Ульи будут скучать по тебе, и… кажется, они произвели много лишнего меда, и Ленни подумала, что, возможно, они сделали его для тебя, так что… держи, — сказал мальчик, протягивая банку Фрайдей. Девочка Аддамс с радостью приняла её. — Ленни? — шепнула Энид Ленор, с некоторым весельем глядя на младшего ликантропа. В ответ Ленор лишь застенчиво улыбнулась, на её щеках появился лёгкий румянец, и она взяла одну из рук Юджина в свою. Фрайдей наконец-то пересекла портал, не обойдясь без очередных объятий со всеми, включая Уэнсдей. После её ухода розовое сияние померкло. Теперь круги и портал светились тёмно-фиолетовым. Настала очередь Ву. — Никаких объятий, — первое, что сказала подросток Аддамс после того, как выпустила каплю крови, спровоцировавшую весь этот процесс. — Не обнимашка, — сказала Энид, бросив косой взгляд на свою Уэнсдей. — Никого не напоминает? — Очевидно, — ответила Уэнсдей. Аддамс сделала шаг вперёд, оказавшись перед своим первым вариантом. Они стояли лицом друг к другу, скрестив руки. — Уэнсдей Фрайдей Аддамс, — сказала Ву. — Уэнсдей Фрайдей Аддамс, — ответила Уэнсдей, и на краешке её губ появился слабый намёк на улыбку. — Родилась в пятницу тринадцатого, — продолжила Ву. — Родилась в пятницу тринадцатого, — сказала Уэнсдей. — Июнь тысяча девятьсот восьмидесятого года. — Октябрь две тысячи шестого года. Выражение лица Ву на мгновение смягчилось, и она протянула руку. Уэнсдей пожала её. — Думаю, я скажу за нас обеих, что пережитое за последние несколько дней было нервным, лишающим рассудка и потенциально связанным со смертельной опасностью, — сказала Ву. — Действительно, — ответила Уэнсдей. — Я бы ни на что не променяла это время, — добавила Ву. — Я бы тоже не стала этого делать. Энид шагнула вперёд, встала рядом с Уэнсдей и тоже протянула руку для прощального рукопожатия. — Ну, если я не могу тебя обнять… — Энид Синклер, — перебила Ву, бросив быстрый взгляд на Уэнсдей, а затем снова обратив внимание на волчицу. — Правда, я не очень люблю объятия, если только они не исходят от близких родственников, но в то же время я должна извиниться за свою дерзость. — Твою дерзость? — пробормотала Энид. Не говоря больше ни слова, Ву осторожно взяла руку Энид и поднесла её к губам, нежно поцеловав костяшки пальцев оборотня. — Прощай, волк-хранитель. — Что… Отпустив Энид, Ву бросила последний взгляд на Уэнсдей, которая лишь вопросительно приподняла одну бровь. На мгновение между ними возникло некое подобие молчаливого общения, и все затаили дыхание, опасаясь, что ревнивая Уэнсдей предпримет что-нибудь экстремальное. Но Уэнсдей лишь кивнула своей младшей коллеге. — Я понимаю. — Она — великолепное чудовище. Поклоняйтесь ей как таковой. С этими словами и последним взглядом на покрасневшего оборотня (которая всё ещё была парализована от шока) и остальных студентов Невермора, Ву повернулась и вошла в портал, который перенесёт её обратно домой. — И вот, свершилось, — сказала бабушка. Словно сама магия услышала слова Юдоры Аддамс, круги на земле в последний раз засветились ослепительным золотым сиянием. Образовавшие их линии и печати поднялись в воздух, оставив после себя девственно чистую травянистую землю, на которой, казалось, не было ничего нарисовано. Магический свет сжался и, наконец, почти беззвучно растворился, оставив после себя лишь небольшой белый дымок. И звук щёлкающих пальцев.