Последствия Небытия

      Все вокруг растворяется в темном омуте. Сэкай чувствует, что даже дышать становится труднее. Сжимающая боль и страх смешивались в этой мрачной смеси, заливая её сущность, словно тьма, готовая поглотить всё. Она внезапно ощутила, как время теряло свою обычную структуру, как будто каждая секунда тянулась вечностью, и в то же время, все мгновения сливались в одно пустоте.        Беспомощность и отчаяние окружали её, как холодный туман, не позволяющий найти опору. Отражение прошлых ошибок мелькало перед её внутренним взором, словно призраки собственного прошлого, мучающие её душу. Сэкай пыталась ухватиться за что-то реальное, но реальность, почти мгновенно, растворилась в её сознании, оставляя её сам на сам в пучине умирающих нейронных связей.        Слабо замигавшая в глазах Котоноха, это последний отблеск её смертной реальности, всё исчезает в бездне. Сэкай внезапно почувствовала, что становится невесомой, словно частью вечности, оставившей позади мир горя и ужаса. В этот момент слияния с неизвестностью, она сдалась перед этой силой, неизвестной и таинственной, окутывающей её в конечный путь.        Тьма, прерываемая отдаленным светом, эта тьма окутывала загробный мир, словно неведомый пейзаж бесконечного небытия. Тихий ветер нес мимолетные воспоминания. Сэкай, уже была обречена на бескрайнюю необратимость, она шагала сквозь эту тьму, и её душа переплеталась с мёртвой тишиной.        С каждым шагом она осознавала, что душа её перешла в загробный мир. Душа, которая была избавлена от физических оков, но не избавленная от боли. И тут её взгляд встретил он – лежащий на тёмной земле печально выглядящий Макото, чьи глаза несут в её душе отпечаток их общих чувств и памяти.        Сэкай, глядя на него, ощущала груз своих собственных поступков, и её сердце сжималось от чувства вины за тот злосчастный вечер. Он лежит там, словно живой. Слова будто и не нужны, но взгляд Макото вновь взывает внутри Сэкай неразрешённый конфликт. – Макото! – С горечью на устах промолвила Сэкай.        После того, что случилось на крыше школы, у неё отчетливо вырисовался образ его безжизненной головы. Ей больно, искренне больно за всё случившееся. Макото печально глядя на неё сказал: – Ты… – Макото, мне и вправду очень стыдно перед тобой. – Созналась она. – Ты убила меня! Ты решила закончить всё именно таким образом! Почему? Что я тебе сделал, Сэкай? Что будет с Итару, и… Мамой? Ты же знала, что я ценил и любил тебя! Ты хоть понимаешь, что наделала? – Сказал Макото, он был чуть ли не зол, хотя и со слезами в глазах. Сэкай от отчаяния перешла к ярости и старой обиде: – Ценил? Тогда почему на фестивале ты переспал с Като? Ладно с ней, я тебя готова была простить, но, когда я узнала от Нацуми и остальных что ты и с ними тоже спал. Почему ты изменял мне? Это для тебя называется ценить? Ты же так и не расстался причём с Котонохой. Но как же мы? Ты тогда не подумал о том, что я была беременна? Тебе было всё равно, видимо в твоих глазах я была лишь секс-игрушкой… – Сэкай еле сдерживала свои слёзы крича всё это.        Ито в тот же час не знал, что и ответить, он начал обдумывать эти слова. Он осознавал ещё тогда, что изменял, что должен был быть ответственен за чувства своих возлюбленных, и понимал, что к такому концу привела его слабохарактерность, от которой и ему было крайне тошно. – Сэкай, ты права, я поступал очень ужасно с тобой, я это знаю. Но я понимаю твои чувства… Когда ты сделала тот ужин. Уж поверь, мне было больно выкидывать его, но тогда я уже точно выбрал с кем мне быть. Я впервые за всё время решил поступить правильно, и что я получил в итоге?        Его бывшая девушка смотрела с ненавистью на него, как будто сдерживала себя, чтобы тут же не сорваться. – Да и тем более, не ты всё это начала? Поцеловав меня, ты влюбила этим в себя, и я даже не буду отрицать то, что тогда я реально влюбился.        И тут она закричала, закричала что есть силы. – А то что ты спал со всеми подряд как жалкий кабель, это что ли и есть все твои «чувства»??? Я правда верила до последнего в твою любовь, до того момента, пока ты не променял меня на ту грудастую курицу… – От злости она перешла снова к боли и тоске. – Макото, ты кинул меня, вместе с нашим ребёнком!!! Совсем одну…        Неужели он почувствовал ответственность и вину за чувства своей возлюбленной? Как ни странно, в этот раз ему было уже бессмысленно бежать от проблем. – Глупо тут оправдываться… Это жалкое зрелище, я знал, что я делаю, но я не знал, что ещё можно предпринять в такой ситуации.        Уж точно он чувствовал вину, хоть это его не оправдывало перед поступками что он сотворил. – Я не смог расстаться с Котонохой, хотя должен был если уж и выбрал тебя! Мне было её жаль, я думал, что я сделаю ей хуже если скажу про наши с тобой отношения, но вышло наоборот…        Макото пытался искренне открыться Сэкай, на этот раз его ничего не сдерживало. Но смотря на плачущую девушку, он не мог держаться опять в стороне. Его рука потянулась к её лицу, чтобы вытереть слёзы, но Сэкай резко дала пощёчину! – Макото, какой же ты идиот! – И тут она отвела глаза и опустила слегка веки. – Но и я на самом деле та ещё идиотка …        Тут неожиданно он улыбнулся, понимая, что это уже ничего не значит. Они оба мертвы, оба потеряли свою жизнь. Их душам остаётся лишь плыть по этому вечному небытию. Загадкой для Макото оставалось только то – а как именно Сэкай сюда попала? – Сэкай, раз я умер, и попал сюда, то, что ты забыла здесь?! Ты серьезно решила последовать за мной после того, как стала причиной моей смерти?        Тут же перед глазами Сайонджи пронеслись воспоминания последних секунд её жизни. Она впала в ужас. – Это всё Котоноха, это она убила меня. Перед этим я видела... Твою отрезанную голову в её сумке, этот запах… В тот момент мир вокруг меня рухнул. Это будто был край моего кошмара, который я сотворила своими же руками. Голова того, кого я любила, стала жутким свидетелем того, как далеко могут зайти болезненные последствия наших поступков. – Шёпотом высказала она, эти все воспоминания кинули её вновь в разочарование от того, как всё по итогу вышло.        Макото несмотря на всю былую боль, и то, что Сэкай ранее его оттолкнула, всё же решился обнять её. – Сэкай, я прощаю тебя… Я хочу, чтобы ты тоже простила меня. Я осознаю, что любовь моя к тебе была такой же настоящей, как и к Котонохе… Но я уже выбрал её. Прости меня за этот сложный узор чувств…        Сэкай тронули слова и действия своего бывшего возлюбленного, она обняла его в ответ, нежно уложившись у него на груди. Макото коснулся её затылка своей ладонью, и начал поглаживать её, успокаивая.        И тут за ними загорелся огонь, яркая вспышка которого осветила их мертвые души. Они смотрели друг на друга с искренностью и пониманием. Даже в этом мире их души горели чувствами друг к другу. – Хоть мы и мертвы, но не хочешь станцевать со мной вальс, прям как тогда? – С некой наивностью в тоне сказала Сэкай. – Знаешь, я ведь думал, что любил тебя из-за того, что с тобой было легче, чем с Котонохой, но на деле я понял, что мои чувства к тебе были искренние, но ошибочные. Я очень сильно люблю Котоноху, и даже если мои действия кажутся глупыми, я не могу скрыть того, что она – моя настоящая любовь. – Мне… Больно это слышать. Я ведь люблю тебя! Но на этот раз я, счастлива что ты наконец-то сделал свой выбор!       Сэкай опять не смогла сдерживать слёзы. Они лились, стекая по её щекам, и падая на этот бесформенный тёмный пол. Вместе с этим начался дождь, который хоть и медленно, но тушил этот бурный огонь. – Просто признай наконец, что мы с тобой ошибались! Прости меня за это всё! Я ведь правда Котоноху очень сильно люблю, да и ты же меня с ней свела!        Слёзы начали сливаться с каплями от дождя. Макото решил, что от его объятий станет только хуже. Он смог выдавить из себя только: – Прости меня…        Его былая любовь, еле вытирала слёзы, улыбаясь. Она хотела снова разозлится на Макото, но груз вины слишком давил. – Макото, я… тебя прощаю. Но в одном ты не прав, ведь наши отношения — это не ошибка, а урок. Очень ценный урок, урок ценою которого разбитые жизни…        Дождь ослаб, Сэкай начала смеяться, её громкий смех раздавался эхом по безграничной пустоте. Огонь стал куда меньше, чем был.

и под конец, оставалась лишь тьма.