Парень из Босодзоку

      Школьный год еще никогда не заканчивался так быстро и спонтанно. Еще две недели назад Чонвон переживал из-за переводных экзаменов, места в рейтинге, не мог найти себе места из-за просьбы учителя, но сейчас он наслаждался весной как никогда. Наслаждался свежим апрельским ветерком, цветением сакуры и свиданиями с Чонсоном.       Каникулы так удачно освободили парня от необходимости объяснения перед лучшим другом и учителями, чем он и пользовался, к своему глубокому удивлению, совсем не испытывая угрызений совести. Привыкший к постоянным занятиям даже на каникулах, в этот раз Ян не мог сосредоточиться ни на чем, пока на стене напротив него не показывался солнечный зайчик: гениальная идея старшего сообщать о своем прибытии, чтобы не беспокоить родителей или сестру Яна. Вечером они, как правило, не гуляли.       Чонвон не мог перестать думать о старшем ни на минуту. Это было пугающе, но в то же время приятно: он еще никогда не чувстовал ничего подобного ни с кем. Чонсон раскрывался с каждым днем все больше и становился лишь привлекательнее в глазах парня, который упорно закрывал глаза на его плохие привычки и слухи, ведь Пак рядом с ним был таким осторожным, внимательным, рассудительным и нежным. Только с ним.       Ян снова удивлялся, замечая зрелость и ум старшего. Ведь у него были отвратительные отметки, за которые его постоянно грозились вымести из школы. Чонвон не искал его в школьном рейтинге, но был уверен, что тот находится в начале списка с конца. Тем не менее, старший всегда ловко находил темы для разговоров, в которых юноша активно принимал участие. Иногда случалось и такое, что вещи, о которых говорил Джей, были пустым звуком для младшего, поэтому он внимательно слушал парня, не спуская внимательный взгляд с его губ, едва соображая, что те произносили.       Встречи всегда проходили после обеда, до раннего вечера, чтобы успевать отвезти Чонвона домой до темноты и возращения родителей с работы. Никаких ночных поездок больше не было, и младший мог признаться себе, что очень хотел бы встретить рассвет закат с ним еще раз.       Яна одолевало жадное любопытсво, потому что старший немногое говорил о себе, а с каждым днем он сам все больше и больше рассказывал о себе, и хотел узнавать хоть что-то и о парне. В один день, он, почувстовав, что старший медленно отодвигает границы дозволенного, поинтересовался: — Чем ты занимаешься вечером?       Чонсон неловко усмехнулся, пользуясь тем, что курил сигарету. Он напряженно нахмурился, смотря куда угодно, но не на младшего. Легкая полу-улыбка, держащаяся на лице Чонвона в течение всего времяпровождения со старшим, медленно сползла с лица. Пак вел себя так каждый раз, когда ему задавался вопрос, который он считал неуместным или каверзным. Он избегал ответа. — О тебе думаю, — лениво ответил он в флиртующей манере, выпустив дым прямо в лицо Яну. Тот, закашлявшись, помахал ладонью у лица и ответил под стать: — Раз так, почему бы нам… Не провести этот вечер вместе? — А ты хочешь? — серьезно поинтересовался старший. — Хочу. Хочу знать о тебе больше. Хочу знать, чем ты живешь, кто твои друзья, что тебе нравится и что ты ненавидишь, — смело заявил Чонвон, глядя прямо в чужие глаза.       Тот рассмеялся над таким открытым заявлением и взъерошил волосы младшего. — Сегодня не вариант, котенок. Но завтра — пожалуйста.

***

      Чонсон действительно сдержал свое слово. Без отговорок забрал его на следующий день немного позже, когда солнце уже спускалось к горизонту и окрасило небо в персиковый цвет. Ян с трудом отпросился на «ночевку к Сону», мысленно надеясь на то, что родители доверяют ему и не решат сделать звонок семье друга. Младший находился в состоянии самой настоящей эйфории, не отпуская чужую ладонь из собственных рук и сгорая от нетерпения.       Когда они подъехали к дому Пака, уже смеркалось. Чонвон с каждой минутой становился все более нервным. Резкие движения и странный блеск глаз младшего не ушли и от внимания Чонсона. — Все в порядке? — тихо поинтересовался он, захлопывая дверь автомобиля.       Нет, ничего не в порядке. Чонвон в самом настоящем беспорядке и готов взорваться от избытка эмоций в считанные секунды. Но этого он, конечно же, Чонсону не скажет: старший сам обо всем уже догадался наверняка.       Из той немногочисленной информации о нем, которую Чонвон все же узнал, он понял, что старший, скорее всего, живет один. Ничем непримечательный двухэтажный дом находился на возвышенности за глухим серым забором. Стоило Яну задаться вопросом, зачем ученику старшей школы такой большой дом, если он живет один, как на террасе показался женский силуэт. Сердце Чонвона в момент ухнуло куда-то вниз. Он, как вкопанный, застыл на месте и перевел потерянный взгляд на Джея. Это ведь не могла быть его девушка? Или все это время Чонсон просто игрался с ним, издевался, чтобы потом выставить дураком на всю школу?       От этой мысли Ян страшно побледнел и вцепился в чужое запястье с особой силой. Нет, это не может быть правдой. Чонсон хороший, и он действительно его любит. Все то, что уже между ними происходило, не могло быть фальшью.       Но это ведь так же не могла быть его сестра? Потому что девушка на Чонсона не была похожа совсем. Миниатюрная, с рыжевато-золотистыми волосами, явно не чистокровная азиатка, потому что разрез глаз хоть и характерный, но бледная кожа, цвет волос и крупные, четкие черты лица свидетельствовали об обратном.       Она была одета в короткую черную кожаную юбку и чужую рубашку, явно не с её плеча — выводы напрашивались сами. Кто ходит по дому в такой одежде? И что вообще девушка, выглядящая так неординарно, забыла дома у Джея? Чонвон только начал вскипать от ревности, как девушка сделала несколько нерешительных шагов вперёд, смущённо улыбаясь. Пак по-хозяйски положил руку на плечо парня, прижимая к себе и отгоняя все переживания. — Познакомься, это Люси, Чонвон. Она младшая сестра одного из моих друзей и единственная девушка в нашем…клане, — чуть жёстче закончил он, но Чонвон совсем не заметил того, что парень все еще с трудом раскрывает ему детали своей жизни. Ян, успевший придумать тысячу сценариев, один другого хуже, тут же остыл. — Привет, — расслабленно поздоровалась девушка и протянула свою маленькую ладонь, — ты ведь парень Чонсона? Рада познакомиться с тобой!       У Чонвона с жалостью кольнуло сердце, когда он едва дотронулся до ладони девушки, от того, что кто-то настолько невинный судьбой был отправлен в настолько неблагополучные обстоятельства. Интересно, она знала, чем занимаются её брат и его друзья? А сама она поддерживала их? Или, может быть, даже занималась тем же самым? Ведь Джей не зря сказал, что она единственная девушка в клане. — Иди обратно в дом, простудишься, — бесцветным голосом приказал ей Джей, и девчонка тут же улетела обратно на веранду, не возражая. На вид она была чуть младшего Чонвона, может, на год или два. Ян передернул плечами, нечаянно проводя параллель между Люси и её братом, между собой и Чонсоном; он впервые понял, о чем говорил Сону. Но парень тут же откинул эти неприятные мысли подальше. У Люси выбора никогда не было — Чонвон же сам вершит свою судьбу и выбор у него есть. — Мои родители часто уезжают в командировки, поэтому я уже два года как живу один. Для клана это очень удобно. Ребята часто у меня ночуют, поэтому не удивляйся, если встретишь сегодня кого-то, — объяснил он, опустив руку с плеча младшего и потянув его за ладонь в сторону дома.       Ян кивнул, расстроенный. Возможность провести вечер с Джеем наедине, как планировалось до этого, оказалась под угрозой. — Не бойся, ребята все предупреждены, что ты придёшь. Только старайся не попадаться на глаза Люси, она тот ещё дьяволенок, — туманно предупредил парень, но Чонвон совсем не слышал этого.       Он шёл по пятам за старшим, внимательно разглядывая каждую деталь его обители и замечая все, что так или иначе казалось ему важным. Дом многое может рассказать о своём хозяине, особенно если тот сам о себе молчит.       Чонсон завёл их в комнату на втором этаже, темную (окна были плотно зашторены), но просторную. Старший в представлении Чонвона был слегка рассеяным, хаотичным, поэтому Ян ожидал увидеть хотя бы небольшой бардак, но комната была в идеальном порядке.       Младший сделал несколько неловких шагов до кровати, осторожно сел на ее край, пока Джей снимал футболку и переодевал брюки на домашние штаны. Чонвон метался меж двух огней: он не хотел смотреть на старшего пока тот переодевался, считая это неуважением личного пространства, но в тоже время не мог удержать себя от подглядываний, с любопытством выхватывая кусочки чужой обнаженной кожи. — У тебя есть татуировка? — поинтересовался он.       Ян слышал, что прежде чем вступить в клан, новоиспеченным участникам обязательно нужно было набить татуировку. — Две, — хмыкнул Джей и развернулся к парню лицом, все ещё с обнаженным торсом, демонстрируя рисунок карпа Кои, растянувшийся от левой ключицы до нижних рёбер, и надпись на правой груди китайскими иероглифами. Чонвон не знал китайский, поэтому все его внимание привлёк рисунок.       Чонвон поднялся с кровати, бесшумно приблизился к Паку, завороженно рассматривая рисунок, мизинцом провел по чужой медовой коже, ощущая её шеравость и вырисовывая каждое ребро.       Чонсон ущипнул его за щеку в жесте умиления, а затем, перехватив оба запястья, стал идти на него, вынуждая Яна расстеряно шагать назад и в конце концов упасть на кровать. Сердце Чонвона забилось с большей скоростью, сопутствуя панике, но старший лишь оставил поцелуй в лоб, после этого ложась поперёк кровати и стуча по свободному пространству рядом с собой.       Чонвон лег рядом, забравшись под чужой бок, от которого исходило приятное и словно нежное тепло. — Последние дни… Выдались тяжёлыми, — неоднозначно выдохнул старший, чем взолновал Яна. — Почему?! — обеспокоенно и чересчур импульсивно поинтересовался тот, вскидывая свою голову.       Джей этот вопрос проигнорировал, улыбнувшись лениво и снова ущипнув щеку: — Какой же ты милый. Я рад, что сегодня вместо очередных разборок могу провести ночь с тобой.       Чонвон снова плавился от его слов. Он упорно игнорировал слова об «очередных разборках» и радовался тому, что вот он, его Джей (правда ведь его?) и что сегодня он проведёт время с ним, что теперь, он получил доказательство, доставляет радость им обоим. И, стараясь не думать о двусмысленности последней фразы, потому что мысли об этом все ещё заставляют его паниковать, он лёг на плечо Чонсона, мечтательно переплетя свою ладонь с его. — Я тоже рад, что сегодня мы…вместе, — полушепотом повторил он, — знаешь, иногда мне не хватает тебя даже если мы рядом. Ты всегда рядом, но в то же время так далеко, — тихо признался он и, замерев в ожидании реакции Джея, которой так и не последовало, набрался храбрости продолжить дальше, — если ты хочешь рассказать мне что-то, если тебя что-то тревожит, пожалуйста, расскажи мне это, — тихо попросил он, поворачивая голову в объятиях, чтобы уткнуться взглядом в чужую скулу, профиль носа и черный глаз, смотрящий куда-то вперёд, на стену, но не на него.       Чонсон неопределённо кивнул, сгребая парня в охапку. Чонвон расслабился, чувствуя себя невероятно ценным и важным в чужих объятиях. Ему уже неважно было, чем они будут заниматься: лишь бы быть рядом с Джеем, разделять время и мысли, как, по крайней мере, казалось.       Но и тому вечеру суждено было испортиться, когда в дверь раздался деликатный стук, а вскоре из-за неё показалась маленькая голова Люси. — Простите, что помешала вам, Джей, но… Кажется, Текия опять вылезли на нашу территорию. Хисын с ребятами уже уехали, он попросил прислать подмогу, — тихо сообщила девушка, маленькими блестящими карими глазами смотря куда угодно, но не на Пака. Когда её взгляд остановился на Чонвоне, Джей резко поднялся, практически рыча от злости, метнулся к шкафу и оделся в считанные секунды. Ян был готов поклясться, что видел, как мелькнуло что-то серебряное в руках Пака, но что бы то ни было, старший ловко спрятал это в передний карман джинсов, не светя оружием перед детьми. — Я с тобой, — тут же вскочил Чонвон, и, выпрямившись, уставился на старшего решительным взглядом.       Чонсон раздраженно фыркнул, одарив его холодным взглядом, совсем не совместимым с его жаркими объятиями несколько минут назад. — Ерунду не неси. Тебе там делать нечего. Поедем, поговорим, я к утру вернусь. Не смей никуда уходить, — предупреждующе вытянул указательный палец он, а затем повернулся к Люси, — составь ему компанию. Если ты или он хотя бы шаг за пределы дома сделаете — сверну тебе шею, — напоследок бросил он и тут же исчез. Чонвон услышал, как хлопнула входная дверь, и первым порывом хотел побежать за парнем, но вспомнив явную угрозу Люси, передумал.       Он, вероятно, так бы и остался стоять там, переживая за Чонсона и думая, чем он может помочь парню, если бы не Люси. — Понятно, — беззаботно хмыкнула девушка, чем вызвала искреннее удивление у Чонвона. Почему она так спокойно отреагировала на это? — Не хочешь чай?       На улице пошёл дождь. Ян смотрел в открытое окно, наблюдал, как тяжёлые капли падали на асфальт. Джей выскочил из дома даже без верхней одежды, теперь наверняка замёрзнет и заболеет.       Люси заваривала чай, не спуская внимательного взгляда с задумчивого парня. Чонсон абсолютно точно был прав, говоря, что Чонвон — открытая книга. Поэтому он и доверился ему. Каждая эмоция, каждая реплика парня была абсолютно искренней и не скрывала своего мотива. Вот и сейчас на лице Яна девушка могла прочесть все: от тоски из-за неудавшегося вечера и сильного переживания за парня, до внутреннего конфликта. Люси кинула ему плед, и, взяв две кружки, села рядом.       Ян благодарно кивнул, забрал кружку в руки, перевёл взгляд на девушку. Казалось, если он ещё хоть немного задержится в своих мыслях, то непременно сойдёт с ума. Есть ли что-то страшнее и худше томительного ожидания? — Всё будет хорошо? — наивно поинтересовался он. — Черт знает, — пожала девушка плечами, улыбаясь Чонвону, — кто-то может умереть, кого-то могут забить до смерти, или, что ещё хуже, позвонят в полицию: тогда нам всем крышка. И тебе тоже, кстати, — непринуждённо добавила она, но Яна этот ответ совсем не успокоил, скорее наоборот, испугал ещё больше. Он ведь никогда не задумывался, что теперь действительно за одно с Джеем. И раз он шагнул так далеко, путь назад с каждым мгновением обрывается все стремительнее. — Или все пройдёт хорошо. Они вернутся домой, и ты сможешь встретить рассвет с Чонсоном. Романтично, да?       Разумеется, такой вариант устраивал Чонвона больше. — Давно вы живёте в одном доме? — перевел тему на нейтральную он. — Восемь месяцев. Мы жили недалеко, но однажды ночью наш дом подожгли. Родители погибли, и брат решил, что жить одним будет небезопасно, — рассказала девушка, помешивая чай ложечкой. Кожа Чонвона от ужаса покрылась мурашками. Он перевёл взгляд на девочку, внешне совершенно спокойную и обычную, но пережившию в своей жизни такой ужас. — Соболезную… За что они…так? — Не надо, Чонвон. Ты, должно быть, догадался, что если бы наши родители любили нас, мы бы никогда не попали в клан. Они выпивали. По-черному. Брат работал на двух работах, ночью работал на клан, воровал, чтобы обеспечить нас, а они уносили деньги из дома, чтобы купить себе очередной алкоголь. Иностранцев здесь никогда особо не любили, а в тот вечер брат опять попал в неприятности, и ему таким образом отомстили. Почти помогли, если бы не я. Мне повезло, что я страдаю бессонницей, — с улыбкой закончила девушка, и Ян, пораженный до глубины души её рассказом, восхищаясь силой духа девушки, поставил кружку на пол, чувствуя, что не может совладать с эмоциями. — Мне очень жаль, что тебе пришлось столкнуться с этим… — Ты такой добрый, Чонвон-а, — рассмеялась девушка, — но не стоит меня жалеть. Это просто моя судьба. Должно быть, я сделала слишком много плохого в прошлой жизни. В любом случае, у меня есть крыша над головой, я здорова, хорошо ем, у меня есть любимый брат, ради которого я все ещё жива и буду жить, несмотря на все трудности. Иногда я задумываясь о том, что было бы, если бы я родилась в другой семье, в другой стране… Была бы жизнь проще и веселее? Может быть, у меня были бы друзья, и после школы я шла не на очередное свидание с наркодилерами, а в парк, чтобы устроить пикник. И да, не смотри на меня так, Чонвон. Не делай вид, будто не догадываешься, чем я занимаюсь, — вновь улыбнулась девушка, но на этот раз Ян увидел в её улыбке обреченность, а в глазах — глубокую печаль и усталость, несмотря на столь юный возраст.       Чонвону было стыдно признаться и самому себе, и тем более Люси, что он не то что не знает этого, он никогда даже не задумывался. Он тут же отгонял мысли об этом, стоило им закрасться в голову. Каждый раз, когда Сону пытался достучаться до него, словно маленький ребёнок закрывал уши и говорил: «я ничего не слышу». Но когда перед ним сидела свидетель, непременный участник всех этих событий, человек, который может рассказать все о Чонсоне от первого лица (раз он сам никогда этого делать не хочет), Ян почему-то сопротивляться больше не может, и находит пугающим то, что хочет наконец услышать правду. — Я… Не знаю.       Девушка фыркнула беззлобно, а затем, не торопясь отпивая чай, спросила: — А хочешь знать? Не уверена, что правда тебе понравится, — мрачно предупредила она. — Мне нужно знать, — горячо возразил он, — я хочу помочь Чонсону. — Почему-то я так и думала, что ты ничегошеньки не знаешь, Чонвон, — одарила сочувствующей улыбкой, режущей по сердце парня похлеще самого острого ножа. Сердце предчувствовало, что сейчас узнает правду, что сейчас не выдержит и остановится, — Хотя бы то, что Чонсон — глава клана, ты знал?       Ян не смог скрыть удивления, уставившись на девушку широко раскрытыми глазами, хлопая длинными ресницами и не находя, что сказать. — Понятно. Можешь ничего не отвечать, я уже вижу по твоим глазам. Бывший глава клана умер несколько месяцев назад — якобы несчастный случай, передозировка. Вот только Йошимура никогда не славился пристрастием к наркотикам. После него главой должен был стать следующий по старшинству — Хисын, но он передал место Чонсону. Не просто так. Никто не хочет брать на себя такую ответственность. Потому что одно дело ездить на разборки и махать битой, другое — брать на себя ответственность за весь клан, и в случае чего платить за чужие ошибки собственной головой.       Чонвон внимательно слушал Люси, борясь с непонятными эмоциями внутри. С одной стороны, это был страх, вдруг проснувшийся где-то глубоко внутри, с другой стороны — что-то очень странное, похожее на гордость, что Пак выбрал именно его, да ещё и так бережно оберегал от любой неприемлимой информации. Разум Яна находил это чувство абсурдным, но сердце диктовало эмоции по-своему. — В целом, основная задача клана — охрана нашего района. Но постоянно происходят стычки с другими кланами, особенно на почве наркоторговли. Ребята всячески пресекают это, а они все продолжают лезть сюда, словно назло. Поэтому я…       Девушка вдруг замолчала, и Чонвон не нашёл возможным продолжать смотреть на нее. Он опустил взгляд на её маленькие бледные руки, нервно сжимающие в руках уголок мягкого пледа. — Ну… В общем, я что-то вроде их секретного оружия. Хожу на «свидания», чтобы узнать какую-то полезную информацию. Иногда… Пару раз приходилось усыплять людей. Один раз… Мне пришлось зарезать одного, потому что иначе… Даже не знаю, что произошло бы. Не хочу думать.       Люси замолчала, и Чонвон тоже. Он не знал, что нужно говорить в таком случае, не знал, как поддержать девушку и нужно ли ей это. Парень впервые взглянул правде в лицо, и она оказалась слишком жестока. — Если бы не вся та информация, которую я достала, Чонсон давно бы меня придушил, честно говоря. — Но я слышал, что после двадцати клан покидают. Это правда…? — После двадцати участники клана, как правило, переходят в Якудза. — Но ведь можно начать жить обычной жизнью.       Люси невесело усмехнулась. — Ты правда думаешь, что такие, как мы, сможем жить нормальной жизнью? Обиженные на весь мир и с убитой психикой. Чонвон, ты все ещё слишком наивен! Неужели тебе не хватило того, что я тебе уже рассказала? Тогда слушай: мы буквально живем насилием. Иначе в этом мире просто не выжить. Твой мир и наш — полные противоположности. И с чего ты вообще взял, что твой Джей хочет жить «нормальной» жизнью? Ты ведь даже не говорил с ним об этом, я уверена. Где уверенность, что твой ненаглядный не хочет стать главой якудза в старости? — Я…Он обещал мне, что изменится ради меня. Значит, он действительно этого хочет. Ведь у него есть шанс. Я ведь могу помочь ему, — прошептал Чонвон, все сильнее и сильнее теряя веру в то, что сам произносил.       Люси замотала головой. — Чонвон, не хочу тебя огорчать… Я знаю Джея давно. Такого человека нельзя переубедить, если он уже выбрал свою дорогу. Чонвон, я вижу, что ты хороший человек. Тебе просто не место среди нас. У тебя совсем другая судьба. Светлая, добрая, надёжная. Беги, пока не поздно. Потому что потом убежать уже не сможешь. Тут и так слишком много сломанных судеб. Не ломай свою тоже.       Чонвон вскочил, роняя кружку с горячей жидкостью, чувствуя, как слезы безвольно текут из глаз. В горле комок, мещающий вымолвить хотя бы слово. Подступающая истерика грозила начаться в считанные секунды. — Куда ты? — обеспокоенно прокричала вслед Люси. — Мне… Нехорошо… Здесь… — сквозь слезы ответил Ян, и совсем не соврал. Действительно, стены этого дома, повидавшие так много, хрянящие в себе всю боль его обитателей, давили на него. Находится в нем ещё несколько часов, волнуясь за Чонсона и остальных, не находя себе места, слушая Люси, на которую даже смотреть было тяжело, просто пытка для парня.        Он вылетел на улицу, под дождь, думая о том, как жестоко судьба обходится с некоторыми людьми, как же он ничтожен из-за того, что не в силах помочь им. — Кажется, сегодня меня все-таки удушат. — заключила Люси, наблюдая в окно за маленькой фигурой Чонвона, бредущей по тёмному переулку, — Ладно, я хотя бы раз в жизни попыталась сделать доброе дело.