Как?

— Слушай, ты ведь влюблён в этого ублюдка? — они стоят около комплекса, Хан Союн бормочет это со своим лимонным чупа-чупсом во рту. Совсем пасмурно, Докча всматривается в облака: раздумывает о том, пойдёт ли дождь. Слабый ветер обдувает кожу и чёрные волосы. Она внимательно наблюдает за реакцией их лидера, пытаясь уловить каждое изменение, чтобы поиздеваться. — С чего ты вообще взяла? — Ким Докча немного хмурит брови, видно, копаясь в себе. Но это все видоизменения, поэтому девушка немного теряется. — Эээ… Ну… Ты выглядишь так? Вы выглядите так? — Возведённые в куб оскорбления — признак влюблённости? Ха-ха, да ты придерживаешься политики «бьёт, значит любит»? Я в тебе разочарован, плагиаторша. — Придурок, — кратко говорит она. — Вы же не одними оскорблениями живёте. — Хан Союн, ты бы влюбилась в красивый камень? Я вот нет. Ю Джунхъюк красив — на этом всё. Я терпел слишком много холода в жизни, чтобы влюбляться в человека с эмоциональным диапазоном рыбы. — Интересный ты способ раскрыться выбрал, — девушка хватается за частицу прошлого Ким Докчи. Он знал о них всё, но они о нём — ничего. Ким Докча усмехнулся. — Я не из тех, кто готов умереть ради красивого лица, — вздыхает он. — Поэтому, нет, я не влюблён в Ю Джухъюка. Нас и друзьями назвать сложно. Сомневаюсь, что кто-то вроде него имеет ко мне хоть какую-то привязанность, к кому-то вроде меня. Они стояли с той стороны, где находится тренировочная площадка. Ю Джунхъюк услышал это. И он почувствовал себя странно. В грудь ударило странное неприятное чувство. Регрессор был расстроен? Вероятно. Точно не тем, что этот идиот не влюблён в него. Он, скорее, был опечален тем, что Ким Докча не видит в нём ничего кроме красоты. Вот придурок, называет себя пророком, мнит себя всеведущим, а в итоге думает такую чушь. Не хватает ему эмоций? Пф. На следующий день регрессор готовит обед. Впервые за долгое время. — Вкусно? Ким Докча с подозрение смотрит на него, Ю Джунхъюк видит в его глазах желание сбежать. Хотел бы он сказать, что не даст ему сбежать, но этот придурок умнее, да навыки прокачал, да к тому же Королём Демонов стал. С таким бесячим модификатором, честное слово… — Как ты можешь приготовить что-то невкусное? — Отвечай прямо. — Вкусно, — не особо сопротивляется Ким Докча странному порыву Ю Джунхъюка, в итоге подумывая о том, что регрессору надо к Ли Сольхве на приём. — Я рад. Молчание. Ю Джунхъюк совсем слабо улыбается, но на его каменном лице это заметно слишком сильно. Он чокнулся? Он что? Рад? — Я позову Ли Сольхву… — Идиот, я тебя убью, — убийственная аура возвращается к Ю Джунхъюку, Ким Докча жутко бесил его. Какая разница камень ли Ю Джунхъюк, если Ким Докча так реагирует? Не смотря на внутренние протесты, Ю Джунхъюк неосознанно пытался быть мягче в определённые моменты. Он стал чаще готовить еду, чаще давать её на пробу Ким Докче, который уже не был таким тощим, как после первого сценария, но это не означало, что его стоит лишить нормальной еды. Питание монстрами крайне эффективно, но Ю Джунхъюк считал, что обычный рис с правильным мясом и соусом лучше в сотню раз. Так Ким Докча стал есть много вкусной еды, получать капли тепла в глазах и редкую улыбку. И каждый раз он шарахался от него, как от огня. Как будто Ю Джунхъюк травит его, честное слово. Он не понимал Ким Докчу и его идиотскую реакцию. Ю Джунхъюк не понимал и себя. Почему он так старается что-то доказать Ким Докче? Возможно, это стало вызовом для него в эти чересчур мирные дни. Ю Джунхъюк стал сильно общительнее. «Сильно общительнее» — это использование не только оскорблений. Регрессор начал хвалить Ким Докчу. Хвалить! Вот этого Ким Докча не выдержал вовсе, в такие моменты он либо молчал, либо особо сильно для своего обычного поведения возмущался. — Ты не должен так себя вести. — Ким Докча, с каких… Хватит решать за меня «что» и «как» я должен. Тогда Ким Докча отвёл взгляд в странной задумчивости, какой-то внутренней борьбе. Ю Джунхъюк не понимал его, никогда не понимал. Да и зачем? Идиот и идиот, что сказать. Но он всё чаще стал видеть задумчивые взгляды Ким Докчи, вот такие странные, которые прочитать ещё сложнее, чем обычно. Это не тот самоубийственный взгляд — это нечто более глубокое и трудное. Ким Докча — загадка. Для него. Для всех. И даже спустя месяц таких «изменений» Ким Докча не привык. — Ю Джунхъюк, у тебя какой-то сценарий от Уриэль? — однажды спрашивает Ким Докча в совершенно случайный вечер. — Нет. — От другого созвездия? — Нет. — Тогда что? Почему ты, чёрт возьми, ведёшь себя… Так! — Потому что ты идиот, — не врёт Ю Джунхъюк. Они тогда стояли в кухне, работала лишь настольная лампа, а вокруг стояла тишина. — Разговор окончен. Пробуй, — он суёт Ким Докче в рот кусок курицы, прежде чем тот успевает возмутиться. Ю Джунхъюк и через два месяца не поймёт зачем вообще делает то, что делает, и почему его так огорчает то, что Ким Докча не воспринимает его всерьёз. И слова того дня крутятся в его голове, как и тот морозный воздух, как и то серое небо. Ю Джунхъюк не привык разбираться в людях, а идея привязанности совсем угасла. Потому он не мог понять себя. И Ким Докчу тем более. Его никогда не волновали подобные вопросы, потому что всю свою жизнь он был озабочен лишь выживанием в этом жестоком мире, который отвергал всякое понятие справедливости и несправедливости. Он просто был таким, какой есть, совершенно неправильным, оттого и не просил понимания. А Ким Докча просил. Точнее, сознание Ю Джунхъюка это просило. Ким Докча среди всего этого мира выделялся, он был слишком идеальным. Он готов был умереть, когда все остальные здесь готовы были лишь убить. Это начало раздражать Ю Джунхъюка. И все его чувства и эмоции в последнее время были направлены лишь на Ким Докчу. Интерес, без всякого скрытого смысла, узнать о человеке «всё» называется любовью. Желание знать то, чего не знают другие. Желание того, чтобы этот человек был открыт лишь одному тебе, чтобы ты видел его всего. Это была лишь малая часть слова «любовь», но этого хватало, чтобы понять почему Ю Джунхъюк так разозлился. Он просто полюбил. И факт невзаимности, желание быть одним единственным, просто раздражал его на подсознательном уровне. В один момент Ю Джунхъюк понял всё. В один момент. Всё. Абсолютно всё. Он персонаж в мире, который для Ким Докчи — книга. Это всё объясняло. — Поэтому ты не можешь меня полюбить? Это была больница, это была ночь. Ким Докча только очнулся. Такой побитый и уставший, в его глазах отражалось нежелание абсолютно всего. Разговоров, взглядов и жизни, да всего на свете. Он так хотел умереть однажды. Раз и навсегда. Эта фраза была первой, что он услышал. — Что?.. — Тот разговор с Хан Союн. Ты сказал, что меня невозможно полюбить, — голос Ю Джунхъюка тихий, почти неслышный в этой палате. Пахнет лекарствами, это отвратительный запах. От него Ким Докча тоже устал. Читатель смотрит на него. — Это то, что тебя волнует сейчас? — голос почти доходит до хрипа, Ким Докча действительно отвратно себя чувствует. А Ю Джунхъюк, который давит на него одним лишь своим присутствием, ситуацию явно не улучшает. Его взгляд настойчивый и требующий, Ким Докча в своём состоянии умудряется увидеть там злость и печаль. Можно включить четвёртую стену, можно прочитать мысли в голове напротив. Но Ким Докча хочет лечь и закрыть глаза. — Да, Ким Докча. И ты ответишь мне. Ответишь мне правду. Я для тебя когда-нибудь был человеком? Ты видел во мне не набор букв? Не инструмент? — голос всё так же тихий, от чего момент кажется интимным, даже чересчур. Ким Докча улыбается, совсем отстранённо, будто пьяный. Его глаза сверкают, как звёзды в созвездии. — Это не твоё дело, главный герой. — Ким Докча… — Ты можешь угрожать мне сколько угодно. Ты можешь убить меня. Ты можешь сделать всё, что ты хочешь. Но ничто не даёт тебе права ждать от меня ответы на такие вопросы, Ю Джунхъюк. -он склоняет голову, прикрывает глаза и делает вдох с выдохом. Регрессор хмурит брови, видно, что в нём скапливается ярость. — Нет, Ким Докча, у меня есть полное право на твой ответ. Мы работаем бок о бок столько времени и я просто обязан знать кто я для тебя. — Не обязан. Зачем тебе это? Я доведу тебя до финала, мы дойдём туда, куда ты мечтал дойти тысячи лет. — Хватит решать за меня. Сейчас я хочу услышать от тебя то, кем для тебя являюсь я. Хочу знать, что творится в твоей голове. — Ю Джунхъюк, уйди. — Не уйду. — Ты не имеешь никакого права лезть ко мне в душу, ты ничего не знаешь обо мне, — улыбка дрожит, Ким Докча закрывает глаза и не хочет их открывать. Сознание начинает просветляться, он начинает осознавать происходящее и слова, которые вылетают из соседних уст. — Так расскажи, идиот, — он приближается к лицу Ким Докчи, чувствуется его дыхание на болезненной коже. — Зачем тебе это? — почти неслышно шепчет Ким Докча. Он ждёт, что Ю Джунхъюк остановится. — Потому что я люблю тебя, — шепчет регрессор ему на ухо. И тут до Докчи наконец доходит из-за чего вообще начат этот разговор. Из-за темы любви. Наступает молчание. Ким Докча не говорит, смотрит в стену, думает о чём-то своём. — Ты видишь во мне персонажа? Ким Докча не знает ответа, потому что никогда не думал об этом. Он думает и думает. Это так раздражает. — Не знаю, — он встречается взглядом с регрессором. — Честно, понятия не имею. Ты не знаешь об этом, но я провёл с книгой о тебе треть своей жизни. За это время так много произошло и я не знаю. Не знаю… Может… Ты перестал быть персонажем ещё тогда. Ты спасал меня и заставлял жить никчёмную жизнь. Я выживал только благодаря строкам о тебе. Всё это двигало меня вперёд. И это привело меня сюда. К будущему, которое я так давно неосознанно хотел. К большому дому с людьми, которые мне как семья. Ю Джунхъюк, я не знаю. Моё сознание, которое ещё в детстве запечатлело тебя на страницах книги, отказывается принимать реальность. Или не отказывается? Не хочет? Не понимает, что это надо сделать? Ю Джунхъюк, вся моя жизнь была посвящена пониманию тебя, потому себя… Себя я не понимаю. Не понимаю и своих желаний, ведь живу ради других и тем самым придаю себе какую-то значимость. Я даже не знаю искренен ли я в тех или иных действиях. Если я не понимаю себя, то как ты можешь понять меня? И свою любовь? Может, она поверхностна? Может… — Хватит, Ким Докча, — Ю Джунхъюк, что смотрел всё это время неотрывно в его глаза, понял о чём идёт речь. — Ты впервые рассказал мне о себе. Знаешь что, Ким Докча? Из-за твоих идиотских загонов я не разлюблю тебя. И раз уж ты возомнил о себе, что готов понять кого угодно кроме себя, то и я вполне могу понимать тебя. В комнате горит настольная лампа, свет холодный, прямо как звёзды за окном. И Ким Докча не знает что ему делать. Ю Джунхъюк целует его в лоб, поднимая чёлку. — Мы можем попробовать. Я готов ждать сколь угодно, пока ты поймёшь. В умении ждать и вечной преданности Ким Докча не сомневался. Но он сомневался в том, что это может быть направлено по отношению к нему. Читатель не считал себя частью истории. — Я не гарантирую успеха… — Оно и не надо. Достаточно того, что ты будешь рядом. Желательно живой, — Ю Джунхъюк мягко улыбается.