Другая история Стивена ДеМайо

Дома тихо. Непривычно и тревожно. Кроме него, тут никого. Сестры ушли, а отец вернется только дня через три. Не факт, что девушки вернутся к тому времени. Похоже, он здесь совсем один. Его будни разукрашивают только стуки за стеной, телевизор и… желание выйти отсюда. Из этой квартиры. Из этого дома. Но нельзя. Ведь он – единственный, кто может встретить сестер, когда те вернутся. Что если они вернутся, а дома никого нет? Они же снова уйдут, и, возможно, на этот раз их отсутствие продлится дольше, чем двое суток. Возможно, времени прошло мало с их ухода. Возможно, Стивен просто раздувает из мухи слона. Возможно, они уже сейчас возвращаются домой. Но… всегда это дурацкое НО. Но ни в чем нельзя быть уверенным. Стивен не волнуется из-за прогулов. Никак нет. Он волнуется за сестер. Еще никогда они так надолго не пропадали. То есть, конечно, бывали случаи, ведь они все – подростки, но не все же уходили из дома. Притом, такие бегства совершала только Аметист. И то, она продерживалась не больше трех суток. А тут ушли втроем. То есть, официально, убежали только Гранат и Аметист. Жемчуг же, уехала на соревнования по фехтованиям. Но она как раз таки и является первой сбежавшей. Ведь соревнование – лишь повод. Стивен, возможно, наивен, но никак не туп. Он ни за что не поверит в то, что она согласилась на что-то такое, не входящее в ее планы, причем так неожиданно. Девушка буквально собрала вещи без их ведома, вышла с ними, когда «гости» ушли, сухо отрапортовала насчет поездки и ушла. На неделю, как минимум. А перед тем, как уйти, о чем-то поговорила с Гранат. Наедине. После чего средняя ходила хмурая час, а потом ушла к Яшме, сказав, что пойдет гулять. Скорее всего, снова пить. Уж сильно красноречивое выражение лица было. Что же такого ей сестра сказала, что Гранат больше не могла держать безучастное лицо? Точно ничего хорошего. А Аметист ушла к Висмут, объясняя это тем, что обещала переночевать у нее. Похоже, сестрица решила поселиться у нее. Самое ужасное, никто из них не отвечает на его звонки. Парень бы забеспокоился, да вот только, когда Конни звонила, они взяли. Все. Значит, решили его игнорировать. От этого на душе паршиво становится, хочется сделать так, чтобы они все пожалели о своих дурацких действиях. Но вместо этого Стивен смирно сидит в тихой квартире и ждет их. Потому что иначе не может, ведь это его любимые сестры. Скорее всего, девушки не знают, что он остался один, иначе все пришли бы как один. Стивена начало клонить в сон, когда звонок в дверь прервал ужасную тишину. Сначала парень недоверчиво вслушивается, а после молнией бежит к двери. Открывает он ее не всматриваясь в глазок. Что ж… он еще никогда не был разочарован тем, что к нему пришли гости. К тому же, не просто гости, а его тети. Наверное, это хорошо, что сестер нет дома, иначе началась бы масштабная внутрисемейная война. Парень тихо здоровается и приглашает их вовнутрь. … Гранат до одури обидно и противно. Так плохо, что хочется напиться до зеленых чертиков перед глазами. Благодаря Яшме и своей заначке, она топит чувства в алкоголе. Сказать что не помогает, ничего не сказать. Злоба только разгорается с новой силой. Да и слова Брукс нихуя не помогают. Сейчас девушке так плохо эмоционально, что она даже не задумывается о брате. То есть она о нем не забывает, ведь как можно забыть о том, кто названивает каждые пять минут? Гранат уверена, Аметист за ним присмотрит. Младшая всегда за ним тщательно присматривала, так что сейчас тем более должна. Черт. Совесть на заднем фоне в голове прорывается к ДеМайо и твердит ей, что девушка поступает неправильно и эгоистично. Что не должна бросать младших только из-за слов Жемчуг. Совесть так уверенно звучит, что Гранат на мгновение соглашается, да воспоминание о недавних словах сестры прорезается перед глазами, заставляя отринуть благоразумие и хлебнуть горький на вкус напиток. ДеМайо похуй. Младшая с братом будут в порядке и без нее. Денек другой еще погуляет. Иначе точно сорвется. Так говорит Яшма, и Гранат с ней согласна. Девушка залпом выпивает кружку и просит добавить градуса. … Аметист не нравится сидеть дома. Особенно тогда, когда атмосфера в нем не очень. Сейчас как раз таки она такой и является. Поэтому девушка и ночует у своей дорогой подружани. А что? Гранат скоро точно остынет и вернется домой. Если уже не вернулась. Стивена она так просто не оставит. Аметист в этом уверена. Звонки брата девушка упорно продолжает игнорировать. Ну а что? Достал уже своими нравоучениями. Он же самостоятельный. Притом, именно он обеспечивал семью продуктами, едой и всяким таким. То есть он и Гранат. Так что не пропадет пацан. Аметист считает, что брат намного взрослее нее и самостоятельней. Когда они оставались вдвоем, именно Стивен готовил еду, убирался дома и стирал их вещи. Аметист не настаивала, он сам так решил, а девушка была и не против. В любом случае, с ним все хорошо будет. Аметист уверяет себя, что все будет хорошо. Сестры вернутся, а малец не будет на нее дуться. Уверяет она себя в этом довольно-таки успешно, поэтому совесть почти не рыпается. Если и начнет, то девушка просто начинает заполнять живот всякой фигней вроде ластика или чипсов. Это поможет. Всегда помогает. Размышления прерывает звонок на телефон. Хм… зачем Гранат ей звонит? Наверное, начнет просить вернуться домой. Ну, у Аметист есть отличный повод не возвращаться домой еще как минимум денек. Повод под названием «я обижена на тебя и Жемчуг». Идеально. Девушка берет трубку, медленно и вальяжно произносит «Ало, Эми слушает», недоверчиво вслушивается в незнакомый голос и, даже не дослушав, бежит пулей одеваться. … Шаг вперед, защита, выпад и батман. Отточенные и отрепетированные до рефлекса движения. Скачок и удар в выставленную вперед ногу. Противник ошибся, и это был идеальный момент для победы. А Жемчуг такое ни за что не пропустит. Электрофиксатор показывает безоговорочную победу ДеМайо. Пф, кто бы сомневался. Девушка дожидается слов судьи, кланяется оппонентке и уходит в раздевалку. На сегодня ее бои закончились, можно и в номер вернуться. Она бы осталась и посмотрела на то, как потенциальные соперники двигаются, чтобы понять, кто из них опасен, а кто нет, да вот только если фехтовальщик опытен, то вряд ли покажет все свои маневры и опыт. Скорее всего, его опыт будет виден только уверенными и точными движениями, а значит, будут эти бои смотреться прямо как ее. Сейчас дела у нее будут поважнее, чем деградация пятой точки на неудобных трибунах и просмотр боев. Еще недавно она бы посмотрела, но сейчас совесть разъест изнутри. Нужно извиниться перед Гранат. Младшая, наверное, сейчас сидит, запершись в комнате, или, как бы ни хотелось это признавать, топит чувства в алкоголе, раз уж познала его «чудесные» свойства. Номер в гостинице встречает ее тишиной и «покоем». Ага, нужен ей такой покой, как же. Девушка медленно идет к постели, по дороге аккуратно ставя сумку в положенное место, берет телефон, находит контакт сестры и… выключает его. Черт! Почему это так сложно?! Куда пропала ее хваленая уверенность, которая была на поле боя?! Из горла выходит разочарованный стон, голова падает на подушку лицом вниз. Как же жалко она сейчас выглядит. В порыве эмоций наговорила гадостей сестре, а сейчас строит из себя жертву. А ведь она так надеялась отдохнуть подальше от семьи, но нет, надо было резануть младшую словами как можно больнее, потому что пошла на поводу дурацким чувствам. Девушка переворачивается на спину, медленно берет в руки телефон включает его и начинает писать. Сказать, что она долго строчила, ничего не сказать. Закончила она где-то через час. Содержимое было коротким, идеально отредактированным, ни к чему было придраться. Вот сейчас, Жемчуг нажмет на «Отправить» и все закончится. То есть нет, но все же… первый шаг будет сделан. Небольшая улыбка затрагивает лицо, палец уже почти нажал на экран. За долю секунды до нажатия экран выключается, заставляя девушку резко сесть и озадаченно присмотреться к нему. Жемчуг пытается включить его, но телефон отказывает, и только после этого, она вспоминает, что не заряжала его с самого утра. Измученный вздох вырывается против воли, девушка откидывается на подушку и прикрывает глаза. Телефон отбрасывается на прикроватную тумбочку. Зарядное устройство лежит внутри этой самой тумбочки. Но Жемчуг не действует. Она слишком устала. Полежит минуточек пять и продолжит. С такими раздумьями она и не замечает, как засыпает. Гранат пялится в экран телефона уже очень долго. Наверное, где-то час. Или поменьше. Или побольше. Кто знает. Ее шее не больно, так как она положила голову на барную стойку. Яшма отрубилась еще до того, как она достала телефон. ДеМайо тоже хочет спать, да вот только некоторое время назад в телефоне появилось уведомление, что Жемчуг начала что-то писать. Именно по этой причине младшая не отрываясь смотрит на экран. Мда… сколько слов ей решила написать сестрица, раз строчит так долго? И вот, когда терпеть стало уже невозможно, там... перестали писать. Гранат смотрит внимательно и ждет. Может, проблемы с интернетом? Но эта мысль быстро отметается тем, что пишет ей Джимми. И как только ее адрес нашел? Мысль, что может это у Жемчуг интернета нет, исчезает так же быстро, как и появляется. Она в другом штате, ей нужно поддерживать связь с директором. Через несколько секунд появляется уведомление, что абонент вышел из сети. ДеМайо даже не знает, что делать, злиться или смеяться от своей тупой надежды, поэтому выключает телефон, надевает куртку и идет к Яшме. - Брукс, вставай, пьяная ты голова! Да просыпайся ты! – в ответ старшая бормочет под нос ругательства и проклятия. Гранат вздыхает раздраженно, толкает ту в плечо. – Слушай, я тут схожу кое-куда, лады? – получив от собутыльницы неразборчивое кряхтение и очень разборчивое «да иди ты уже, сучка!», ДеМайо направляется к стойке, берет две бутылки со странным содержимым и идет к выходу. С Брукс ничего не будет, она тут частый гость, этот бар – практически ее второй дом. Гранат вернется максимум через час, на крайний случай через полтора. На площадке безлюдно. Отлично, можно посидеть и выпить без свидетелей. В баре неплохо, но то, как некоторые люди недвусмысленно смотрят на нее, откровенно говоря, напрягает. Причем смотрят так только на нее, Яшму скорее всего, боятся. ДеМайо садится скамейку, приоткрывает бутылку, пьет и морщится от вкуса. Фу, что это за дрянь? Девушка качает головой и делает второй глоток. ДеМайо умом понимает, что алкоголь нихуя ей не поможет, но все равно пьет, пытается утопить свою сущность в нем, потому что иначе не может. То есть, конечно, она может обо всем поговорить с близкими, в том числе и с Жемчуг. И девушка обязательно так и сделает. Сделает первый шаг. Потому что старшей сестре духу не хватает его сделать. Иначе как объяснить недавнее сообщение, что не отправлено было? Конечно, могли бы быть и другие причины его неотправки, но затуманенное алкоголем и обидой сознание не желало принимать эти доводы. Но все это не сейчас. Сейчас слишком больно. Вряд ли Гранат спокойно сможет говорить с сестрой. Или с кем-либо о ее словах. Девушка делает очередной глоток и замечает, что опустошила обе бутылки. Голова кружится. Она словно находится в режиме «SLOW MOD». ДеМайо точно никогда не привыкнет к такому ощущению. Эмоции не отступают насовсем, но точно становятся меньше. Хочется смеяться. Ради такого ощущения и стоит пить. Так вот каково это, утопить в алкоголе чувства. ДеМайо нравится. Определенно. Неуверенные шаги, неувереннее чем у младенца, что ходить не умеет вовсе. Руки шарят по карманам в поиске телефона, а когда находят, то вытаскивают их, по пути застревая в карманах. Гранат включает телефон, автоматически морщится от света крана и матерится под нос, увидев время. Почти прошли те полтора часа, через которые она обещала вернуться к подруге. Захватив пустые бутылки и выбрасывая их в ближайшую мусорку, девушка идет в сторону бара. Гранат почти переходит дорогу, после которой до бара рукой подать, когда слышит резкий звук тормозов и проваливается в темноту после болезненного столкновения. … Стивен смотрит недоуменно на своих молчаливых теть, что не проходят внутрь да смотрят неуверенно и обеспокоенно. - Эм… вы так и будете там стоять? Может, вам зайти? Там, наверное, прохладно… - с каждым словом тревога поднимается из глубин и щупальцами хватается за внутренности, заставляя мурашки по коже пробежаться. К тому же, выражение гостей не приносит спокойствия. - Стивен, где твой отец? – тетя Кристин садится на одно колено, чтобы быть приблизительного роста с парнем. На это ДеМайо мысленно фыркает. Не такой уж он и низкий, ему только четырнадцать, ему еще расти и расти. - Его нет, он ненадолго уехал на тур с группой, но скоро он вернется. – женщины переглядываются друг с другом со скептическим и раздраженным выражением лица. Вон, тетушка Пэтти даже закатывает глаза. - А где Евгения? Она вроде, всегда за старшую остается, не так ли? – тут Стивен неловко отводит взгляд от глаз тети Кристин. - У нее соревнования в другом штате… - Пэтти фыркает недовольно. Тетя Кристин тоже начинает терять терпение. Тут выходит тетя Лиззи, кладет свою руку ему на плечо, нежно смотрит в глаза и спрашивает: - А где Эми? Она же с тобой, да? – Парень стыдливо качает головой в отрицании. Женщины снова переглядываются с непроницаемыми лицами и умолкают. Стивену неловко и тревожно. В который раз он убеждается, что тишина ему не нравится. Слишком пусто. Что-то случилось? Что-то случилось с Гранат? Иначе почему они спросили обо всех, кроме нее… - Что случилось, тетя Лиззи? – ДеМайо спрашивает тихо. Он чувствует, что если будет говорить слишком громко, то перекроет их голоса, когда отвечать те будут. Тревога все растет, хотя куда уж больше. Тети смотрят грустно, и их вид не добавляет оптимизма. Снова настает тишина. Женщины молчат и мнутся на месте. Это начинает бесить. Когда парень собирается спросить еще раз, наверху слышится звук открываемой двери. Звук этот тихий, почти не слышно. Но Стивен все равно услышал. Кроме него, похоже, этого не заметил. Внимание его переводится обратно на родственниц, и он совершенно забывает о том, что кто-то вышел наверху, когда из уст тети Пэтти выходит: - Грейс… она в… она в больнице. Ее сбил автомобиль. – руки ее дрожат, как и голос. Какие громкие слова… Стивен думает, что зря волновался насчет того, чтобы не перекрыть голоса. Эти слова такие громкие. Даже взрыв не сможет их перекрыть, что уж тут говорить о его шепоте? На заднем фоне едва слышно, как кто-то его по имени зовет. Но это так тихо, что внимание на этом не заостряется. Что-то сдавливает легкие, дышать тяжело. Глаза жжет. Внезапно, будто кто-то дал ему пощечину, он приходит в себя и припускается прочь. Прочь из этого душного дома. Тети кричат ему вслед, но это неважно. Если нужно будет, потом извиняться будет. Сейчас важно то, его сестра в больнице, где работает мама Конни и тетя Лиззи. Почему она именно там? Все просто. Пэтти называет больницей именно ее. Остальные здания с таким названием, по ее словам, просто подражатели. В любом случае, Гранат там. У Стивена кармане джинс вибрирует телефон. Инстинктивно парень его выключает, не до этого сейчас. Лишь бы увидеть глупую Гранат и убедиться в ее состоянии. Он не готов прощаться с еще одним близким! Он больше не хочет никого терять! … Дженнифер хотелось курить. А еще пить. Желательно алкоголя. Но нельзя, иначе нарвется на Яшму с Гранат, после чего наверняка сделает татуировку на лицо. И ладно бы классную татуировку, так нет же, наверняка какую-то задницу на лице нарисуют. Нет, ей, конечно, нравится новая татуха, к тому же, она дополняет образ крыльев, но то, как она сделала, не добавляет уверенности в тату-мастере. Похоже, что стерильность у него не в моде. Как иначе объяснить то, что кожа на спине забухло? К тому же еще какими-то красными пятнами пошло. Лазурит сходила в больницу, где ее осмотрели. «Мы, конечно, понимаем, антисанитария нынче в моде, но это не повод немытыми в спирте принадлежностями пользоваться» шутили в больнице. Конечно, им хаха, а Дженнифер совершенно не до смеха было. Спину ей перемыли, сделали кучу прививок от инфекции, кучу систем назначили, короче, сделали ее кем-то вроде торчка. Сейчас спина перебинтована, все просто круто и шикарно. Если не считать того, что она адски чешется. Ссука, они туда что, чесоточного порошка насыпали?! Судя по тому, как они ржали, очень похоже! В любом случае, в течении недели, нельзя снимать бинты, иначе… что-то может случиться. Так докторишки сказали. Причем именно такими словами. Странные ей врачи, если честно, попались. Впрочем, Лазурит похуй. При выходе, она показала ржущим придуркам факи обеими руками, вызывая у врачей хитрые улыбки. К слову, ответили ей точно так же, показав эти же жесты. Сейчас Дженнифер сидит в кухне и вертит в руках осколок зеркала. Того самого, что разбила несколько дней назад. Мда, насыщенные же сейчас деньки настали. Рука сама по себе тянется к лицу. Синяки, хоть и не все, прошли. Лицо более-менее на лицо похоже стало. Кровоподтеки есть, но через несколько дней и они исчезнут. Из горла вырывается смешок. Пхэ, несколько дней назад она вся была синего оттенка. Ну ладно, фиолетового. С бордовыми пятнами. Если просто описать, то довольно смешно. Губы кривятся на подобие улыбки. Эти двое суток были на удивление спокойными. Никто не хлопал дверью, смеялся или вроде того. Похоже, чудики ДеМайо решили поголовно прогуливать уроки. Даже та, рыжая. Ну и ладно, ей то что? Дженнифер похуй. Дженнифер и сама прогуливает. Но скоро все же стоит пойти. Как только лицо заживет, иначе какие-нибудь придурки решат, что она груша для битья. Лазурит не против показать им, кто тут груша, но это будет потом. И то тогда, когда те решат сунуться к ней. Хм, чем бы заняться? Скучно-то как! Может, начать стучать в стену? Вроде, это даже интересно… но сначала покурить. Определенно. Когда девушка открывает дверь и выходит, слышит, как внизу кто-то дышит. Тихо закрывает дверь. Еще одна привычка с колонии. Там иногда приходилось проникать в камеры других после отбоя. От видеонаблюдения скрываться или вскрывать замки труда не составляло, а вот открывать и закрывать двери камер тихо – намного труднее. Учитывая их вес и то, как они закрываются, это практически нереально. Лазурит еще ни разу не попадалась, но вот другие… короче, другие чуть ли не подыхали на отработках. Она могла бы сбежать, выйдя из своей камеры, да вот только это проблем бы добавило. Лазурит знает. Видела, как наказывали тех, кто пытался сбежать. К тому же, Дженнифер преступником не была. Да, моральные принципы в колонии были безжалостно растоптаны, но все же она была невиновна. А сбежать оттуда – все равно, что стать преступником. Оправдать ожидание надзирателей, судей, присяжных и… родителей. Одним словом, взрослых. Как же Дженнифер ненавидит взрослых. Желает, чтоб подохли мучительно. Или, по крайней мере, сдохли душевно, как она и другие дети в колониях, которых они засадили. Чтоб мариновались там долго. Как она. Невеселые размышления были прерваны тихим голосом. Смутно знакомым голосом: - Грейс… она в… она в больнице. Ее сбил автомобиль. – слова были такими тихими, что Дженнифер еле расслышала их. Интересно, кто такая Грейс? Слышно, как внизу кто-то падает, предположительно на колени. На шаги не похоже, слишком глухие звуки. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Похоже, у кого-то началась гипервентиляция легких. Откуда Дженнифер знает? Потому что с ней было такое, когда узнала, что ее посадят, не оправдают, когда узнала, что предки отказались, когда узнала, что стала грушей для битья у девушек, что в колонии содержатся. Громких вдох вырывает из воспоминаний. Голос знакомый, не Стивен ли это? Женские голоса начинают звать его по имени. Обеспокоены его самочувствием? Похуй, пора вмешаться. Когда Дженнифер внезапно громко зовет его по имени и прыжком спускается вниз, женщины вздрагивают от неожиданности. Не отвечая на банальные вопросы по типу «ты еще кто такая, юная леди?», «что ты тут делаешь?» или «что ты творишь?», девушка хватает парнишку за грудки, встряхивает и дает смачную пощечину. А что? Это должно помочь. Вот, парень более-менее приходит в себя, хоть глаза все еще и расфокусированы. От такого действия женщины затыкаются и ошарашенно смотрят на Лазурит. Ну, тут Дженнифер не может их винить. Внезапно, откуда не возьмись появляется какая-то девка, с ебалом в синяках, берет и мутузит мальца на их глазах, у которого в придачу паническая атака началась. Девушке почему-то кажется, что если интерпретировать все с их стороны, то скорее всего ее посадят за нападение на ребенка. Внезапно Стивен припускается вниз, заодно сталкивая Дженнифер по лестнице. Что ж, это было неожиданно. Лазурит сильно бьется затылком о ступень, и ее поглощает темнота. Как тупо и смешно. Ну и ладно. Дженнифер похуй…