Семья Смит

      Было чертовски тяжело. Да, несомненно, человеку, временно прикованному к инвалидному креслу и неспособному передвигаться без «сопровождения» костылей, будет тяжело. Ещё и одному. Но! Даже если я и была одна, не значит, что я одинока? — думала я по ночам.       После того как Эрвин уехал, прошло три недели. Леви перестал посещать наш дом. От того легче не становилось. Причин может быть уйма: ходил из-за дел с коллегой, сейчас занят в два раза больше, как раз таки из-за отсутствия коллеги, или же всё дело в Элен Монро.       Почему-то я неосознанно склонялась именно к последнему. Хотя, кажется по всем этим причинам он и не появляется. Что ему тут делать? Возится с младшей сестрой-инвалидом своего друга, когда у нег под боком шикарная брюнетка? Ему что, делать больше нечего?       Но слепо надеялась хотя бы на жалость со стороны куратора. А с другой стороны на кой хер мне вообще нужна именно его жалость? Что в нём особенного? Подумаешь, всего лишь вашу студентку сбило авто, всего лишь уехал Эрвин и теперь не могу нормально выполнять задания по хозяйству, подумаешь… меня всего лишь убивают морально.       Каждую ночь прокручивала все моменты с Эрвином, с теплотой вспоминала, как вечером, когда у братца был выходной и свободное время, устраивались рядышком и смотрели фильмы. И вот даже без разницы что смотреть!       Ужастик — ладно, и пусть потом будет страшно даже в туалет идти и по углам смотреть. Сопливую клишированную романтику — главное, чтоб сестре нравилось, а он будет посмеиваться и в самые грустные моменты сморкаться в платочек, делая вид, что тоже плачет. Да даже мультики — любые, на вкус и цвет.       Однажды случайно порнушку включили… И неловко стало именно Эрвину. Он умудрился закрыть глаза мне одной рукой, а другой искать пульт (но он вместо того, чтобы выключить телевизор, прибавил звук на максимум), а ногой рассыпать еду, которой они припаслись.       Дом в такие моменты наполнялся семейной атмосферой, любовью и необъяснимой лёгкостью.       Невыносимо одиноко.       Я старалась не падать духом каждый раз, когда что-то не удавалось сделать. Стало тяжелее передвигаться из-за снега, поэтому мне приходилось выезжать аж за час. Может быть стоило костылями пользоваться, но не хочу рисковать.       Так еще эта Элен стала более напористей. Оставаясь с ней один на один могла, пихнуть мою коляску. Забирала телефон, убирала куда-нибудь в шкаф мои вещи, запирала дверь. Случайно показывала фотки с Аккерманом, разговаривала с ним, флиртуя.       Ребята слегка погрузились в свою атмосферу, иногда мы с Армином и Хисторией между пар обменивались разговорами, но было что-то не то. Ещё я стала находить записки оскорбительного характера.       Из-за всего этого, моё психологическое состояние могло желать лучшего, стала одеваться более закрытую одежду, перестала краситься, делать причёски. Аппетит ухудшился в разы, хотя я старалась кушать как положено.       Если бы Эрвин был тут, то возможно, я не довела себя до такого состояния. Он звонил мне несколько раз в неделю. Как и сейчас, на экране высветилось имя братца. — Привет, дорогая, как ты? — я знала, что он в этот момент улыбнулся. — Все хорошо, тяжеловато только стало передвигаться. — Ну друзья же тебе помогают? — сердце пропустило удар, говорить ему или нет? Просто, я не хотела мешать им и усложнять жизнь. — Да, каждый день за мной заходят, иногда вместе готовим. — ложь, наглая ложь во благо. Я не хочу, чтобы Эрвин беспокоился. — Прекрасно, я люблю тебя. — И я тебя, Смит.       Сбросив трубку, я почувствовала как по щеке скатилась слеза, затем ещё и ещё. Сердце разрывало на куски от одиночества, от того, что я никому не нужна, даже чёртовому Аккерману!       Кот запрыгнул на диван и стал тереться о моё лицо и слизывать слезы. Взяв пушистика в руки, я свернулась клубочком на диване Эрвина. Нос тут же улавливал такой родной и знакомый запах.       »…Я не хочу быть одна…»       Мои пальцы сами набрали номер Аккермана. Долгие гудки, затем на звонок ответили, но на том конце раздался женский и смутно знакомый голос. — Элизабет, — протянула та и ухмыльнулась. — Отстань уже от Леви, ты ему не нужна. Посмотри на себя. — Элен, кто там? — раздалось в еле слышный голос хозяина мобильного. — Да ни кто милый, ошиблись номером. Тебя ждет отличная ночь…       Весь разговор я слышала, она специально не сбросила трубку, для того, чтобы услышала это я. Это меня полностью добило. На душе так пусто стало, только крикни и услышишь в ответ же свой голос.       Поднявшись и дойдя до ванны, набрала ванну горячей воды. Я уже приловчилась залезать в неё, поэтому было легко словно сесть на стул.       …"Я не хочу страдать…»       Горячий пар опьянял, голова шла кругом. Горячо. Возможно, слишком горячая вода была, но мне все равно.       …«Я никому не нужна…»       Посмотрев на полочку, взяла с неё бритвенный станок старого образца, у которого были сменные лезвия. Мои пальцы стали разбирать бритву, вытаскивая лезвия.       …«Всем будет хорошо если меня не станет…»       Я не ведала, что делала. Мне просто хотелось избавиться от груза с плеч. А ведь сегодня день рождение у Леви. Вот подарок будет… Для него…       Холодное лезвие коснулось запястья. За дверью уловила мяуканье Леви и то, как он шкрябал дверь. Резко провела остриём надавливая на кожу.       …«Так будет хорошо для всех…»       Кровь смешивалась с водой, окрашивая ее в ужасно ржаво-красный оттенок. С каждой минутой тело ослабевало и сползло немного под воду. Кот стал орать как резаный.       …«Я слышу тебя, прости меня что так поступаю, но я устала от этого. У тебя есть еще Эрвин.       Эрвин…       Братец, не вини себя в том что сделала с собой… Я так устала… Мне так не хватало тебя, Элен окончательно сломала меня…»       К ору кота добавился мой мобильный, что стал разрываться от звонка. Я не знаю кто звонил, так как оставила мобильный в зале. Телефон безостановочно стал трезвонить. Ещё и ещё.       Звон в дверь, стуки. Копошение в замочной скважине, но моё сознание уже не понимало, что происходит. Быстрые шаги остановились у ванной и орущего кота. — Хайлиге, твою мать! Открывай! — зло крикнул Аккерман, дергая за ручку.       Но поняв, что дверь была закрыта на замок, мужчина осмотрел его. Не хотелось бы сносить дверь с петель и этого не нужно было. Так как подобный замок можно отпереть с другой стороне, взяв что-нибудь плоское по типу ножа.       Он быстро сходил на кухню и взяв первое, что попалось под руку, стал открывать замок. Пятнадцать секунд копошений, так как предмет соскальзывал с ложбинки и под маты Леви, он смог открыть дверь.       Первое что он увидел это девушку, что чуть не захлебывалась в воде, но самое страшное — это окровавленная вода. На полу лежало лезвие. — Хайлиге! Блять! Чем ты только думаешь? — ругался Аккерман, выдергивая пробку из ванны и подымая на руки ослабевшую девушку.       Он был зол сам на себя, злился на то, что он не замечал состояние своей студентки. Леви верил словам Элен Монро, что с Хайлиге в порядке. Но сегодняшний звонок… ***       Аккерман был на кухне и слышал свой мобильный. Спустя несколько секунд трубку взяла Монро. Он подкрался ближе и смог расслышать о чем она говорит. - Ты не нужна ему. Посмотри на себя.       «Какого черта ты творишь?!»       После того как она сбросила вызов, то с некой растерянностью смотрела на мужчину. — Леви, что с тобой? Что-то случилось? — девушка спустила бретельку платья со своего плеча.       Аккерман подошел к ней и вырвал свой телефон, заглянул во входящие.       «Моя Хайлиге» звонок принят минуту назад.       Было дикое желание ударить эту девушку, ту которая заверяла и клялась своей жизнью в том, что с его студенткой, с его девочкой всё хорошо. — Тебе повезло, что я не бью девушек, но не думай, что я оставлю это просто так. — прошипел он. — Проваливай из квартиры. — Но милый… — попыталась остановить она, — Что ты нашел в этой маленькой суке?       Элен показала свое истинное лицо, высокомерие вылезло наружу. Аккерман осознал, что им просто пользовались, вот и доверился один раз. — В отличии от тебя, она не липнет ко мне, и никогда не будет поступать так с людьми как ты.       Пока он ехал на сколько быстро это возможно, сердце билось с неимоверной скоростью, руки крепче цеплялись за руль до побеления костяшек.       Почему он так волнуется за девушку? Ему ведь всё равно или нет. Леви замечал, что она стала меньше говорить и выглядела более несчастной, чем раньше. ***       Сейчас ему было не важно, что промокла его одежда, и оставляет воду на полу. Положив ее на кровать, стал слегка бить по щекам, дабы студентка пришла в себя.       Я сфокусировала взгляд на расплывающемся силуэте мужчины. Немного напрягая зрение, узнала черты лица. Глаза цвета грозового неба с беспокойством рассматривали меня. — Леви… — Дура, о чем ты только думала? Об Эрвине подумала? О ребятах? Обо мне в конце концов! — Он злился и на меня и больше всего на себя. — Прости… — только сейчас в мою голову пришла мысль о том, что я могла сделать их несчастными… Его… — Ты не должна извинятся, всё будет хорошо… А теперь скажи мне, чего ты хотела добиться этим? — Я не знаю. — прошептала я, слезы застелили глаза и стали стекать по щекам. Не привыкла плакать перед кем-то, а тут еще и Аккерман.       Он смотрел на мое правое запястье и стал обматывать своим платком. Обернув в одеяло, вынес из квартиры и закрыл дверь.       В больнице мы оказались через десять минут. Мужчина не давал стянуть с меня одеяло. Не смотря на мороз на улице, в его руках было тепло.       Врачи сделали перевязку, переливание крови не требовалось, но настоятельно порекомендовали записаться к психологу. Спустя наверное пол часа нас отпустили.       Аккерман посадил меня в машину и включил печку и подогрев сиденья, жопой почувствовала. — Вот так день рождение, так день рождение. — пробормотал Леви и посмотрел на меня. — Почему ты не сказала, что тебя Элен насиловала психологически? — Я не хотела впутывать кого-то еще, и ты бы не поверил. — Думаешь, я бы не поверил? — на что пожала плечами, видимо мне хорошо промыли голову.       Он взял мои ладони в свои и сжал их. Его взгляд смотрел в мои глаза. — Пожалуйста, говори мне когда тебе плохо. Я не хочу терять тебя, слишком многих похоронил, а ты бы добила меня. — В смыс… — Но не успела я договорить, как моих губ коснулись уста Леви, я же углубила поцелуй.       «Будь, что будет» — пронеслось в их головах.