связь

      Кусанаги Касанэ в один случайный и погожий день понимает, что её пребывание в эпохе Сэнгоку не является следствием причудливого камня на катане. То есть связано, но, видимо, важно что-то ещё.              Для неё здесь время остановилось, но она счастлива, что застала начало пути Нобунаги, Оды Нобунаги. Он ведь «ветер перемен». И Япония, в которую ей давно пора вернуться, его мечта. Пусть она и сбылась спустя несколько веков.              Сердце трепещет. Не хочется покидать… всех. Но его в особенности! Щёки невольно краснеют. И ладно. Всё равно не признается. Пусть в его памяти они останутся друзьями. Касанэ надеется, что он признал их дружбу.              Но ведь было что-то ещё. Что-то важное. Касанэ задумывается.              А меж тем вечереет. И завтра день Х – возвращение домой, к её любимым братьям, Масамуне и Котецу, и дорогим друзьям, особенно сокомандницам по клубу.       Из тяжёлых мыслей её вырывает шум из главного зала. Видимо, Инутиё спровоцировал кого-то, чем всех и повеселил. Да, посиделки в её честь, так сказать. Многих, с кем она начала здесь своё приключение, уже нет. Будто целую жизнь прожила.       Сегодня она не в своей школьной форме. Нохимэ выделила одно из своих старых, но хорошо сохранившихся юкат. Они были когда-то давно привезены из Мино на память. Её сильная госпожа и подруга – ещё одна и, наверное, главная причина её молчания о сердечном трепете к господину.       Касанэ продолжает рассматривать ярчайшее сияние звёзд. Уже и не помнит, какие они в её 21 веке. Позади открываются сёдзи, и шутки, споры и тосты становятся громче. Ненадолго. Сёдзи закрывают.       Это…       – Эй, девчонка! – господин, Нобунага.       Касанэ улыбнулась, в этот раз ей можно не оборачиваться, ожидая какого-то поручения. Не то чтобы удивительно, но это не задевает господина, как обычно могло. Он ведь рождён быть в центре внимания…       – Негоже оставлять всех без своей компании, – все друзья и близкие, кто мог прибыть издалека, а не был рядом с господином. Нет, не стоит смущаться. Все собрались, чтобы попрощаться с ней.       Касанэ хочет домой. Но молчит о том, что в той же мере хочет остаться, чтобы вместе с остальными следовать за Одой Нобунагой и дальше.       – Долгие прощания ни к чему. Чем дольше, тем тяжелее на сердце, – Касанэ вздыхает.       – Верно, – Нобунага не спорит. Он стоит рядом, скрестив руки на груди и подняв взгляд к небу.       Недолго они стоят в молчании.       – Давай заберёмся выше, – на крышу, на самый верх. Он не предлагал прося, предлагал повелевая. Такой родной оскал. Несмотря на пролитые кровь, пот и слёзы, его уверенность вселяла веру в будущее Касанэ, кивнув, следует за ним.       Нобунага знает, Касанэ сильная, ловкая, до безрассудства смелая. Их знакомство он никогда не забудет. Забравшись первым, он протягивает ей руку. И Касанэ хватается за неё. Она легко может перечислить все моменты, когда господин считал необходимым помогать ей. Не так часто она заставляет окружающих переживать.       Они забираются почти на самый вверх. Дальше уже небезопасно. А насладиться тишиной и видом можно и здесь. Нобунага ложится, закинув руки за голову.       Раньше Касанэ не понимала, что с Нобунагой можно и помолчать. И даже в этой тишине сказано многое.       Время Касанэ в эпохе Сэнгоку остановилось. Время Нобунаги идёт вперёд всё быстрее и быстрее. Как много ещё нужно успеть! И как немало стоило бы сказать Касанэ сейчас.       Видеть женщину в этой бойкой и худощавой заточке, которая ещё и выглядит младше своих лет, как-то не очень. Мечты и амбиции стоили большего внимания. Но именно в компании этой девушки душа Нобунаги обретала покой.       – Господин, не хочу говорить остальным, ещё расчувствуются, – Касанэ откидывается назад, легла, как и Нобунага, закинув руки за голову. – Я уже скучаю по всем, – глупо скрывать грусть, рвущуюся наружу вместе со словами.       – Нелепость какая, ты всё ещё здесь, – может остаться ещё на некоторое время. Но он считает правильным промолчать. А было бы замечательно, останься она…       От долгих прощаний только тяжелее на сердце.       Однако… стоит ли ему говорить, что причина её пребывания в этой эпохе – не только чудо-камень на катане?       Нобунага садится. Садится и Касанэ.       – Ты ещё можешь повеселиться с остальными, – пока он не уснули от усталости или опьянения.       – Не стоит, иначе уже я размякну и расплачусь, – Касанэ смеётся.       Им остаётся разделять уютное молчание. Хотя только для Кусанаги оно такое. Нобунага же вспоминает очень давний сон. Или то была реальность? Когда за год до появления Касанэ в его доме ему исполнилось восемнадцать лет, он проснулся в незнакомом, странном и удивительном месте. Он стал девчонкой… было неловко переодеваться в непонятную и вроде как женскую одежду. Он не знал, как вести себя с мальчишками, звавших его Каса-нэ. Масамуне и Котецу. Ему не было трудно представить их, когда девчонка в благоприятном настроении рассказывала о своей жизни.       В тот день Нобунага увидел много необычного, названия этого «много» он не запомнил надолго. Но когда Касанэ «делилась» свои будущим, Ода легко вспоминал то, что видел.       Домашний телефон, телевизор, холодильник, микроволновка, уличные провода, коляски, автобусные остановки…       Касанэ всегда боялась, что Нобунага спросит о себе. Но ему никогда не было любопытно. Его судьба только в его руках.       – Касанэ, – он редко зовёт её по имени. И больше не позовёт. Однако нужно спросить.       Касанэ льнёт к его плечу, потому что уже спит.       Время для неё остановилось. Ей всё ещё 16? 17? Возможно, через год они снова поменяются местами?       Ведь когда Нобунага «очнулся от сна», оказалось, что он чудил страннее обычного. Касанэ уже была здесь. Но, видимо, не помнит об этом.       Было бы славно. Тогда можно было бы признаться в своей симпатии. Только для Касанэ пройдёт год. А для него – неизвестно. Он в прошлом, а не в одном веке с ней.       Нобунага смотрит на неё, усмехается. Эка наглость – уснуть на плече господина! Увы, как бы сладко она ни спала, спуститься с ней будет не так уж просто. Лучше не геройствовать.       – Извини, Касанэ, но спать на крыше не лучшая идея, – он взял её за плечи и встряхнул: – Девчонка! Не спать!

§

      Масамуне и Котецу крепко обняли сестру, стоило ей вернуться домой. Они, как и капитан команды, видели её таинственное исчезновение. У всех троих много вопросов.       Но Касанэ не говорит правды. И не врёт, что помнит несущийся на неё грузовик. К счастью, не наехал, но воспоминание очень яркое, несмотря на пережитое на полях битвы в Сэнгоку.       И в своём времени отсутствовала Касанэ – всего месяц       Девушка выдыхает с облегчением. Пусть вернуться в строй: учёба, кендо, хозяйство, жизнь школьницы, наконец – оказывается сложнее, чем Кусанаги думала, у неё достаточно времени, чтобы определиться с будущим.       Но на каникулах она всё же углубленно учит историю эпохи Сэнгоку, уделяя всем тем, кого знала лично, с кем сражалась, радовалась и плакала. Вечерами, после окончания очередного прочтения её накрывает странное чувство.       Тоска?

§

      Неумолимо время мчится. Жестока и безжалостна судьба.       Особенно в последний год старшей школы. Экзамены – довольно страшная реальность. И математика хуже всего. Сколько бы Касанэ ни старалась, 70 баллов – её потолок. Ну, ничего, этого вполне достаточно. В конце концов, заниматься кендо профессионально – самый лучший вариант. Но прибыльный ли?       23:00. Завтра её день рождения. Восемнадцать лет. О, как же незаметно прошёл год. Семейный альбом пополнился фото, Касанэ даже больше уделяла времени подругам. Но…       …была бы она рада оказаться в Сэнгоку ещё раз? Хотя бы на денёк.       Стоит уложить голову на стол, как нападает цепкий сон, не оставляя надежду математике. А подобные сны заканчиваются очень быстро.       – Господин! Господин! – знакомый голос из сна.       Касанэ слегка удивляется. «Господин?» Открывает глаза. Садится. Кровать? Странная какая-то. Рядом сундучок с различными вещицами. Они кажутся знакомыми. А в руке?.. Довольно большая рука. Мужская.       Касанэ смотрит на разбудившего её человека. Почему-то она испытывает дежавю. Но это не оно?       – Городза?! – что за громоподобный бас?!       – Да, господин? – на его лице читается явный вопрос. Самурай давно привык к характеру господина, но всё же…       Касанэ осматривает себя. Руки, ноги. Трогает грудь. Трогает длинные волосы, перекинув их на грудь. Она точно знает, кому они принадлежат.       – Господин? – Городза осторожен.       – Не совсем, Городза… – он столько раз видел глаза господина, но сейчас кажется, что они принадлежат не ему. Городза хмурится. Видимо, день, когда господин был «настоящим дурачком», ему не приснился. Снова какая-то другая личность? И знает его?       Им даже как-то повезло. Сегодня господину никуда не надо.       – Городза, прозвучит странно, но это я, Касанэ, – сначала мужчина её будто не слышит, а затем искренне удивляется.       – Касанэ? – как давно никто не произносил этого имени! – Господин, это немыслимо! – да, Ода-сама просто посмеяться захотел над этим несчастным слугой.       – Правда. Я. Ты стал старше. Намного, – замечает она возрастные морщины и огрубевшие черты лица.       – Докажи, – сомневается. – Расскажи что-нибудь, чего господин не может знать о тех временах, – самурай замирает.       Касанэ смотрит на… косынку? Старая, потерявшая белизну с годами. Да и по краям ниточки лезут.       – Это моя? – Касанэ удивляется. Городза кивает не сразу, ждёт.       «Чего господин мог не знать?» – ведь казалось, что он знал всё.       – Такого нет, – пусть здесь прошло много лет, воспоминания Касанэ свежи. – У нас четверых точно не было тайн от господина, – она закусывает губу.       – Возможно, так и было, – Городза сдаётся.       – Многое изменилось… – Касанэ неловко и немного страшно. – Что же нам делать с этой ситуацией?       – Ничего. Тебе ведь сегодня восемнадцать? – Касанэ кивнула в ответ. – Тогда ничего.

§

      Масамуне и Котецу не могут вызвать полицию, несмотря на то что Касанэ точно не Касанэ. И вообще, сегодня должен быть праздник. Но Касанэ, которая не Касанэ… ух как командует! Что старший близнец, что младший, оба по струнке ходят, вздрагивая. К счастью всех троих, близнецы сами могут в школу пойти. А Касанэ, которая не Касанэ, помогли отделаться от школы…       Нобунага по эмоциональным объяснениям мелких понял, что у Касанэ сейчас важный период в жизни. Но, как бы ни был уверен в себе объединитель страны, прекрасно понимает, что доставит ещё больше проблем. Ну, это ненадолго. Остаётся лишь скоротать время в доме, который едва может вспомнить.       Кажется, кухня та же. Только календарь на холодильнике другой. И цветные квадратики уже с картинками. Технику, хоть любопытство и велико, зарёкся трогать. Не хватало доставить девчонку денежных проблем.       Милый дворик. В частном секторе – так она говорила? И так шумно. Кажется, Нобунага припоминает: в первое своё путешествие сюда он чуть не попал под… как его? Машину! Тогда его интересовал необычный мир – будущая (для Касанэ настоящая) Страна Восходящего Солнца.       Сейчас, надышавшись не очень приятного воздуха, Кадзусаноске вернулся в комнату, где проснулся. Шкаф – а он всё ещё в пижаме – обойдён стороной. Зато стол с книжками и – он помнит! – тетрадями. Какие-то милые цветные штучки, цветные квадратики с нелепыми рисунками. Нобунага рассмеялся.       Касанэ… молода и полна сил. Её век будет долгим. Его же жизнь начинает клонится к закату. Объединение страны должно подарить людям хотя бы ещё пару десятков лет. Но его жизнь – Нобунага чувствовал – теряет силу. Как много нужно успеть. Если бы он сейчас был… не здесь, злился бы. Но за последний десяток лет он наконец-то спокоен.       И весел: отдувается ли за него девчонка? Ему остаётся надеяться, что вернётся он в своё живое тело. Точно! Городза должен быть рядом.       Нобунага посмотрел на полки с наградами? А ещё какие-то старые игрушки. Мягкие. Если дети нынче счастливее, то он…       Нет, не стоит задаваться глупыми вопросами.       Нобунага так упорно старается чувствовать уверенность даже сейчас. Но сомнения и ему не чужды. Его дорога омрачена, окровавлена – вот что находится в тени его величия и славы.       Но сейчас Ода Нобунага хочет есть. Тело девичье, а аппетиты нет!

§

      Уже вечером Касанэ вздыхает с облегчением: они долго говорили с Городзой. Это стоило куда больше, чем все учебники по истории об эпохе Сэнгоку. И ей так не хватает причастности ко всему происходящему здесь.       «Я так рада за господина. Но завидую», – это всё, что Кусанаги могла сказать.       И в четырёх стенах сидеть не удалось. Касанэ «Нобунага» старалась ни с кем не говорить из незнакомых. Городза не отставал. Это было странно. Но всех, подозревающих неладное, добрый друг легко осаждал. Они многое успели вспомнить за день.       Однако, как она ни старалась не вызывать подозрений, кое-кто всё-таки раскусил её. Нохимэ! Законная жена, соратница господина. Она всё так же слаба здоровьем, но сильна духом. И годы к ней оказались менее благосклонны. Да только Нохимэ нисколечко не переживала. Она отвела «мужа» глубже в сад, к пруду. Где Касанэ пока ещё при свете дня увидела отражение этой супружеской пары. Хм… если присмотреться, то видно, что и господин не может противостоять времени.       Оставшееся время Касанэ предпочла провести в одиночестве.       Теперь она внимательно осматривает «сокровища» из сундучка Нобунаги. Эти предметы вызывают интерес: чьи они? Но свою косынку было бы стыдно не признать.       Девушка поджимает губы.       К счастью, чернила и бумага оказываются под рукой. Хватит двух листов! Один для журавлика. Другой для послания. Её почерк господин точно узнает. И то и другое она оставит в сундучке с другими сокровищами. И если с журавликом трудностей не возникает (сколько их сделано для братьев и здесь, давным-давно), то подходящие слова для Оды Нобунаги никак не находятся.       Почтение, благоговейный трепет и любовь всё ещё крепки. И для неё прошёл только год. Плюс-минус. А здесь господин уже зрелый мужчина. Большая часть пути позади.       «Человек живёт 50 лет?» – кажется, это реплика из его любимой постановки.       Здесь его нет. Кусанаги тоскливо, но при этом хитро улыбается. Он не сможет её отругать. Его реакцию она не узнает. Касанэ растирает чернила, макает кисть и старается аккуратно вывести:       «Кадзусаноске, я всё ещё счастлива знать, что ты верен себе. Я была рада увидеть достигнутое тобою твоими же глазами. И я всё ещё горжусь тем, что жила в этой эпохе и была рядом. Спасибо за моё время!»       Она выжата как лимон. Но ложиться в кровать господина не спешит. Находит хаори потеплее, выходит на балкон и садится, опираясь на стену. У господина здоровье крепкое. Не заболеет же, если Касанэ уснёт здесь?       Заката не видно, комната не без смысла смотрит на восток. Но оранжево-фиолетовое небо всё ещё прекрасно. Видимо, здешнего превосходного ночного неба она уже не дождётся. Не стоит противиться, когда глаза закрываются, а дыхание выравнивается.

§

      Касанэ просыпается за столом. Тут много крошек! Стоит кружка с недопитым чаем. А её конспект по математике теперь украшен мордочками котов. И если бы не знакомые клички первых котов Нобунаги, которых она застала, не поняла бы, что все остальные – потомки, которые он возит с собой. Касанэ смеётся: все родственные связи расписаны.       Двери в комнату открываются, близнецы смотрят большими глазами, полными неверия:       – Ты вернулась, Каса-нэ! – и кидаются обнимать.       Они обязательно расскажут, что вчера происходило. И в силу возраста быстро забудут обо всём. А она будет изо всех сил хранить в памяти каждое их слово.       Как и вернувшийся в своё тело и время Ода Нобунага. Полный воодушевления, он продолжит объединение Страны Восходящего Солнца. И в последний его миг рядом будут косынка, журавлик и письмо Касанэ.