Его пиявка

На взгляд Чхон Мёна, сопляк слишком нежничает с ним. Если раздевает, осторожно и методично развязывая все узлы и раскрывая один слой за другим, будто боится, что одежда помнётся; особенно долго его руки застревают в его волосах, стягивая ленту, такую же, как его накидка, как его глаза, когда сопляк массирует кожу головы в месте хвоста — это приятно, но излишне. Если хочет его возбудить, то не опускается к его члену, как это предпочитает делать сам Чхон Мён, а тянется к его губам, к его лицу, неспеша касаясь руками его груди, боков, задницы. Если растягивает его, то у него всегда есть с собой масло, где-то в его бесконечных рукавах; один палец, второй, третий, четвёртый — Тан Бо делает всё настолько медленно и тошнотворно правильно, смотря на него затуманенным взглядом, будто ему это действительно столь сильно нравится. Может быть, это действительно так; в первый раз, когда Чхон Мён почувствовал себя слишком ленивым, чтобы что-то делать, и предложил сопляку взять его — Тан Бо растерялся, словно резко стал абсолютным девственником; сопляк кончил, когда растягивал его, бога ради. Однако, терпение Чхон Мёна не столь безгранично, поэтому он пинает Тан Бо в плечо, выбивая его пальцы из себя с влажным звуком. — Трахни меня, сопляк, или я выкину тебя из комнаты, и ты даже не сможешь посмотреть, как я сам себя удовлетворю, если ты не можешь, — угрожает он со злостью, потому что правильность и медленность делают его злым, хотя, если честно, не должны. Но он не готов сейчас выяснять почему чувствует то, что чувствует. Тан Бо, преступно одетый, избавляется от своей одежды в рекордные сроки; его член выглядит настолько твёрдым, что Чхон Мён сочувственно морщится; часть его гордится, что он сделал это с ним. Меж его ног, с мягкими прохладными руками на его коленях, сопляк снова теряется; Тан Бо всегда там теряется, выглядя так, словно заблудился и не может осознать, где он. В этот раз обходится без дополнительно пинка, и Чхон Мён наконец получает горячий член, вместо холодных пальцев, наполняющий его, заставляющий его инстинктивно прогнуть спину, закрыв глаза и слегка улыбнуться с протяжным звуком удовольствия в горле. Это приятно, и ещё приятнее, что в такие моменты сопляк больше не пытается быть излишне нежным, когда хочет выбить из него стоны. Чхон Мён щедр на стоны, если его хорошо трахают. Если Тан Бо верно поднимает его бедра, потому что он слишком устал, чтобы делать это сам, находя всегда ту точку, где-то внутри него, чтобы он почувствовал дрожь от кончиков ног до кончиков пальцев, когда он может просто безвольно лежать и ничего не делать. Обычно, Чхон Мён не настолько безвольно бесполезный участник в постели. Но, кажется сопляка это более, чем устраивает. Чхон Мён думает, что ему нравится член Тан Бо; ему нравится его сосать, ему нравится видеть его истекающим и красным на животе Тан Бо, когда Чхон Мён трахает его, ему нравится, когда этот член в нём; и что Тан Бо умеет им пользоваться, ему тоже нравится. Чхон Мён говорит ему об этом, открывая глаза, и уши сопляка очаровательно краснеют, и сам он стонет длинное «хён», хныкнув и вздрогнув, будто Чхон Мён мог заставить его кончить в себя одними словами. Он думает об этом секунду, решая, чего хочет больше. — Не смей кончать раньше меня, сопляк, — ругает Чхон Мён, расслабляясь и бессердечно игнорируя тот жалобный полувсхлип от Тан Бо, непроизвольно вздрагивая, когда сопляк ударился в него глубже, вдавив пальцы на его тазе сильнее, укусив его в месте за коленкой, а Чхон Мён рефлекторно сжимает руками простыни, снова выгибаясь, желая принять больше. Сопляк старается, выбивая из него дыхание, и Чхон Мён слушает похабные шлепки кожи об кожу, чувствует смешанных запах пота и секса, и думает, что хотел бы, чтобы Тан Бо трахал его с подобной грубостью всегда. Оргазм настигнет его неожиданно, и, наверное, сопляк кончил в то же мгновение, как только он слегка сжался, потому что когда острота зрения вернулась к нему, всё, что Чхон Мён мог видеть, это то, как одурманено сопляк целовал его пресс, грудь, постоянно зовя его, и он мог чувствовать внутри себя размягченный член, который Тан Бо, пока не думал вытаскивать. Чхон Мён зевает, устало гладя по голове сопляка, его пиявку, вытаскивая из его волос сливовую заколку, в цвет его собственных глаз.