***
— та девчонка надрала тебе зад! — насмешливо перекривал ветер Уилсон, не сводя пристального взгляда с Барнса, чья голова находилась в опасной близости от заднего колеса фуры. говорить что-то в таком духе Сэм мог сколько угодно, но одновременно с этим он желал спасти напарника любой ценой. одной рукой еще держась за фургон, сраженный и униженный девочкой подростком, Белый Волк одновременно сердитым и напуганным взглядом зацепился за Сэма, беззвучно прося о помощи. беззвучно лишь потому, что это было выше его чести. а еще потому, что гудящий в ушах ветер все равно не дал бы ему что-то крикнуть напарнику. найдя подходящий момент, Сокол решительно ринулся к суперсолдату, пролетая под соседней машиной. ради безопасности товарища Уилсон положил Баки на затылок руку и тут же крикнул ему закрыть глаза. Барнс же отчаянно вцепился в напарника, чуть ли не до боли зажмуривая глаза. испугался до смерти, до остановки сердца. на мгновение он даже перенесся в тот злосчастный день, когда упал с треклятого поезда и потерял руку, а затем и все, что оставалось от Джеймса Барнса. к великому счастью обоих, в этот момент они проезжали мимо какой-то поляны, поэтому приземлились хоть не мягко, но и не врезались в какое-нибудь здание. кубарем прокатившись по цветочной полянке, Сокол и Белый Волк наконец сбавили скорость и остановились в крайне неудобной для Сэма позе. — слезь с меня, барс, — недовольно пробурчал Уилсон, скидывая с себя суперсолдата, который по ощущениям весил под тонну. — ты букву "н" разучился выговаривать? — попытался разбавить атмосферу тот, одновременно с этим пытаясь выровнять дыхание, лежа на спине и глядя в небо. — нет, просто ты весишь явно даже больше, чем чертов снежный барс, — секундная пауза. — еще нападем на их след, поднимайся. да уж, легко сказать "поднимайся". не ты же в сороковых упал с поезда и стал машиной для убийств, Сокол.***
тогда, в Мадрипуре, Сэм сразу насторожился, как только Земо сказал, что им троим придется разыграть небольшой спектакль. и все бы ничего, если бы Баки не пришлось играть Зимнего Солдата. казалось, все в мире до сих пор считали Барнса куклой "ГИДРЫ", но точно не Уилсон. Сэм считал Барнса другом, он знал, что тот всегда придет на выручку, прикроет спину в бою, и Сокол всегда отвечал суперсолдату тем же. и Сэм знал, что ничем хорошим идея барона не закончится. Баки, конечно, далеко не хрустальный, но он только-только вернулся из Ваканды и пытался проработать свои травмы, а временное возвращение в образ Зимнего Солдата может только усугубить ситуацию. Уилсону крайне не хотелось ворошить триггеры напарника, но выбора у них не было, иначе как еще выйти на Карли, да и вызволение Земо наружу из тюрьмы было бы напрасным. все, что он мог сделать — быть как можно ближе к Барнсу и в случае чего помочь остраненному приятелю. а Бак же, не привыкший к такому вниманию со стороны, с неким напряжением и недоверием относился к напарнику. не могло быть все так просто, чтобы Сэм просто хотел ему помочь. ему, безжалостному убийце и бесконечно виноватому перед каждым вторым Баки Барнсом. Уилсон был слишком хорошим, что бы быть настоящим. — солдат, в атаку, — скомандовал Земо, и Баки, ни на секунду не покидая образ, заломал какому-то мужчине руку. нельзя, нельзя выходить из образа, но черт, как же это было ужасно. Барнс и так проделал немало работы, но разве все ради того, чтобы вновь вернуться к этому? нельзя, нельзя. нет, Бак, ты не Зимний Солдат. создалось ощущение, что это вновь очередной ночной кошмар, но кое-что заставляло чувствовать всю реальность ситуации — взгляд Сэма. все последующие действия были как в тумане, будто он вновь просто исполняет приказы кого-то свыше, но вот обеспокоенный взгляд Уилсона, словно спасательный круг в бушующем океане, не давал утонуть в этом нескончаемом ужасе. Сокол резко схватил его за железную руку, посмотрел на него глазами, полными сочувствия и страха, и тихо-тихо спросил: "ты как?". как я? просто прекрасно, только мне пришлось вернуться к своим любимейшим воспоминаниям о совершенных убийствах. а ты как, придурок? одарив мужчину пустым взглядом, Барнс только еле заметно кивнул, и, заметив уходящего Земо, скользнул по Сэму все теми же ничего не выражающими глазами и поспешил догнать барона. плохо дело, очень плохо. бедный, бедный барс. за что же с тобой это все происходит, Бак? найдя временное спасение у Шэрон под боком, все трое были предоставлены сами себе. времени было не так много, как хотелось бы, но Сэм пожелал потратить его на попытку поговорить с Баки. Барнс же, с того момента сам не свой, уже даже для него неестественно бледный и молчаливый, как-то опасался напарника, все время странно на него косясь. но вот когда Сэм застал его абсолютно одного в большой комнате, уйти для Белого Волка было уже проблематично. — не мешаю, барс? — неуверенно выдал Сокол, нарушая повисшую между ними тишину. — ...нет, — коротко ответил Барнс, переводя задумчивый взгляд на напарника и вновь возвращаясь в гущу своих навязчивых мыслей. опять пришел помочь. суперсолдат уже даже не заметил, как Сокол к нему обратился. — поговорим? нет? долгое молчание, сопровождающееся томным и уставшим взглядом столетнего солдата. Уилсон подошел поближе, уселся на диван напротив и ожидающе начал пялиться на друга в ответ. он его не торопил, нет. он был готов ждать столько, сколько потребуется. Бога ради, это же Джеймс Барнс, тут нужно очень много терпения и нервов. — не знаю. ничего не знаю уже, Сэм, — наконец прошептал Бак, склонив голову вниз, стараясь не смотреть на Сокола. — очень жаль, что все твои старания насмарку, — издалека начал тот. — знаю я этот твой взгляд, который был в баре... ужасно. мне жаль, что тебе пришлось это все пережить, мужик. — Сэм. — да? — почему ты мне помогаешь? по-твоему, я заслуживаю прощения? — Баки поднял на него глаза, которые прямо так и кричали собеседнику "помоги мне, я так больше не могу". — я помогаю тебе потому что ты мой друг. я бы... я бы не смог бросить своего друга в беде, Бак, — в этот раз в их диалоге шутки и подколы явно были лишними. — не могу просто смотреть в эти твои полные боли глаза. и да, я считаю, ты заслуживаешь прощения. по крайней мере, я уже тебя простил, но вот заставить остальных тебя понять — дело нелегкое, — слова подбирал Уилсон очень аккуратно, лишь бы не выдать что-то лишнее. в этот момент напарник казался особенно уязвимым, тем более, он пошел на этот диалог сам, а, значит, доверился Сэму. нельзя просто упустить такой шанс. Баки только похлопал глазами, будто потерянный щенок, глядя на свое единственное спасение из всей этой бездны тягот прошлого. будто внутри что-то треснуло, лопнуло, старая болячка наконец отпустила. Барнс неловко улыбнулся, не в силах что-то ответить Уилсону. только сейчас пришло осознание того, насколько для него важен этот вечноголдящий сокол. — Бак, послушай... — ты не устал всем помогать, скажи? — резко прервал его Барнс, будто не желая окончательно доломать эту стену недоверия между ними. Сэм впился в него удивленным взглядом и на пару секунд умолк, пытаясь понять, зачем вдруг напарник это спросил. он не хотел доверять ему или... или тоже хотел помочь? — нет, не устал. если ты хочешь, чтобы я от тебя отстал, то нет, я так просто не отвяну, — наконец ответил Сокол, внимательно глядя на собеседника. — не переводи тему. — пока неубедительно, — хмыкнул Барнс. — все устают, тем более когда помогают другим людям. даже Стив уставал, а он, между прочим, был суперсолдатом. Уилсон тяжело вздохнул и недовольно прищурился, глядя на напарника. и что он удумал? не так уж и много он наблюдал за Соколом, чтобы что-то сказать по этому поводу. — тебе бы стоило уделять себе больше внимания, — закончил свою мысль Баки, переводя взгляд на какие-то абсолютно неинтересные журналы, что лежали на чайном столике перед диваном. Барнс не собирался их читать, просто нужно было найти какое-то занятие, лишь бы не продолжать этот почти что откровенный диалог с Сэмом. — я тебе не враг, Бак, — поняв, в чем дело, наконец ответил ему Сокол. вот упертый, просто прими мою помощь. — не враг. — позволь мне тебе помочь, — какой-то равнодушный взгляд от Белого Волка, и в очередной раз Сэм убедился, что никакой напарник не волк. — пожалуйста. — ладно, — то ли от отчаяния, все это время подступавшего к горлу, то ли от понимания того, что Уилсон от него наконец отстанет, выдал солдат. — покончим с разрушителями и валяй.***
с каждым днем все больше хотелось покончить с этой ужасной миссией побыстрее. и разрушители, и надоедливая муха в виде Джона Уолкера напрягали максимально, не давая спокойно вздохнуть и перевести дух. но, какое счастье, выдались небольшие выходные в силу того, что "всемилюбимый" новый Капитан Америка был позорно лишен щита, а значит, половина проблемы была решена хотя бы на время. как бы сильно Баки не не хотел, навестить Сэма было нужно, как минимум отдать ему костюм от вакандцев. и где-то в глубине души Барнс искренне радовался за друга и гордился им. глядя на Уилсона так и хотелось гордо поднять голову вверх и сказать: "вот этот парень мой напарник!". или все таки друг... товарищ, приятель. Баки мог называть Сэма как угодно, но после того диалога в Мадрипуре что-то явно изменилось. но вот что оставалось неизменным, так это климат Луизианы, который постоянно вгонял Баки в непонятное состояние. повсюду болота, солнце нещадно шпарило абсолютно всегда (а летом даже в тени покоя не найти!), постоянная духота и тропический лес, везде тебя окружающий. куча растений, вековых, как и сам Барнс, деревьев, и все настолько яркое и зеленое, что начинало рябить в глазах. и никогда не знаешь, когда природа решит сыграть с тобой злую шутку: может, в этом непримечательном болоте затаился зубастый крокодил, а может, уже через полчаса начнется шторм, принесенный потоком ветра с залива? в общем, штат был под стать Уилсону: такой же непредсказуемый и все равно влекущий к себе. и от Уилсона у Баки тоже болела голова. по прибытию к месту назначения, а именно небольшая деревушка на побережье, где жил Сэм, Бак планировал только оставить напарнику костюм и в гордом одиночестве отправиться обратно в шумный мегаполис, который уже успел вековому солдату надоесть. однако, не успел он и шага сделать, как резко стал заложником бытовухи Уилсона. вся пристань кипела жизнью, жители деревни сновали туда-сюда, даже не обращая внимания на Белого Волка. в конец растерявшись, Бак не отходил от Сэма и на пару метров, со стороны напоминая напуганного котёнка, безусловно, снежнего барса. задача была починить чертову лодку. не сказать, что судно было особо большим, но Барнс не имел в этом никакого опыта, в отличие от Сокола. ну, в конце концов, откуда бруклинскому парню мыслить что-то в кораблестроении... а Сэм всю жизнь помогал родителям в этом местечке. было трудно признавать его превосходство, но в душе у солдата все еще играла теплая гордость за Сэма, так что Бак даже первым предложил свою помощь, несмотря на всю прежнюю отстраненность. у Баки были простые задания — тут подержать, там отодрать, здесь зажать вот эти две деревяшки, вот сюда посвети, только ровно, эти детали туда перетащи, а это вообще выкинуть нужно. Барнс не жаловался на это все, он ведь сам вызвался помочь, да и провести время с напарником только ему на пользу. Бак переступал через себя, заставляя не сбегать при проявлении малейшего внимания со стороны, и пока неплохо справлялся. персиковый закат ласково расстилался по водной глади, однако духота в воздухе от этого даже не собиралась исчезать. медленно вечерело, солнце уже почти наполовину сбежало за горизонт, перестали кричать певчие птицы, только волны неспешно обволакивали собой большие камни на мели. аккуратная птичка, до этого восседавшая на своеобразном троне только и успела, что вспорхнуть в небо и отправиться на поиски нового камушка. никого из людей на пристани не осталось, только две ужасно измученные туши отчаянно уставших "коллег". — ну и что за левую волну твой старинный радиоприемник поймал, — недовольно пробурчал Барнс, развалившийся на широкой деревяшке и покачивая свасающей с неё ногой. — кто из вас еще старее, — допивая бутылку пива съязвил в ответ Уилсон, искренне оскорбленный тем, что столетний мужик назвал его почти что новенькое (ему всего двенадцать лет!) радио старым. что этот старик вообще себе позволяет, а? развалился на моей лодке, ногой качает и в ус не дует. — никакая это не левая волна, придурок. на фразу "кто из вас еще старее" Бак только сначала недовольно поморщился, а потом повернул голову на сидящего рядышком Уилсона. ничего страшного, Белый Волк уже давным давно привык. Сэм только поддельно презрительно на него посмотрел в ответ, а после оба залились смехом. — никакая это не левая волна, придурок, — тут же перездразнил его Барнс и, улыбаясь, закатил глаза. тут же получив от напарника щелбан, солдат еле сдержал очередной приступ смеха. и только сейчас Баки пригляделся к внешности Сэма. на фоне алеющего заката он казался каким-то сказочным фениксом, пускай и без костюма. будто вот-вот расправит крылья и взлетит, далеко-далеко в небо, ввысь. туда, где полнейшая свобода и ни единой души. кажется, раньше Баки не замечал его щербинки между зубов и прелестной улыбки, от которой он сам невольно приподнимал кончики губ. очень много чего Бак не замечал даже за собой, когда же успеешь уследить за напарником? в мягком свете последних солнечных лучей можно было рассмотреть царапины и шрамы на теле у Уилсона. все-таки такая опасная работа не обойдется без травм. вот от ключицы до плеча тянется тонкий, но длинный шрам, полученный им, скорее всего, в бою. тут же, совсем рядом, берет свое начало и несколько других, медленно спускаясь к запястью. и как он вообще мог этого не замечать? казалось бы, на почти всегда открытые у Сэма кисти рук тяжело не смотреть, но вот разглядывать Барнс додумался только сейчас. спокойная атмосфера более чем расслабила вечно напряженного Белого Волка. Луизиана была чем-то особенным для Баки, тут было гораздо лучше, чем в шумном мегаполисе. Бруклин перестал ощущаться родным домом, и Барнс нашел свое утешение в доме Уилсонов. нашел утешение в Сэме Уилсоне. все таки, не каждый напарник позволит помочь ремонтировать семейную реликвию. Сэм стопроцентно доверял Баки, а для него это было странно. было странно до этого момента. Барнс больше не боится назвать Сокола своим другом. "...максимальная высота, на которой был обнаружен снежный барс, составляет около шести километров над уровнем моря" — передает радио, и Сэм тут же переводит взгляд на лежащего рядом Барнса, который уже прикрыл глаза, будто собрался тут ночлег устроить. — слышал? высоко твои собратья сидят, — усмехнулся Уилсон, ставя пустую бутылку из-под пива на ближайщую коробку. — чего? как я с барсами-то связан? — лениво открывая глаза пробурчал Баки, сразу же ловя зрительный контакт с другом. — ты их видел вообще, Бак? ну какой ты волк, я тебя умоляю. твое тотемное животное — снежный барс. — против Ваканды пойдешь, да? — насмешливо выпалил новоиспеченный мистер-недовольная-рожа-ирбис, переходя из лежачего положения в сидячее. — я буду драться за твое звание снежного барса, — Баки готов поклясться, что это самое серьезное и уверенное, что он вообще слышал от Сэма. — я смотрю, ты настроен серьезно. — серьезнее некуда, барс. солдат только нехотя поднялся на ноги, переводя взгляд с Сэма на все ещё алый закат. солнце размывало свои краски по водной глади, окрашивало облака в нежный оранжевый цвет. красиво, чертовски красиво всегда было в Луизиане в любое время дня. в общем, штат все ещё быд под стать Уилсону: неописуемая красота, которую Барнс бы ни с чем не сравнил. Сэм и вправду безумно привлекательный, и бежать от таких мыслей уже было бессмысленно. — ладненько, я... эм... поеду, — заметив непонятливый взгляд друга, Бак продолжил. — ну, знаешь... отель снять, поспать, а там и на самолет. — вот значит как ты хочешь это выставить, — нет, Баки, только не ты и только не это. — не хочу доставлять твоей семье неудобств. ты и так много для меня сделал. — хэй, хэй, сбавь обороты. ты ни разу не помешаешь, если останешься. здесь отличные люди, тебе всегда будут рады. а я больше всех. а я больше всех. а я больше всех. а я больше всех. разве можно радоваться соседу в виде такого человека как Барнс? Баки время от времени было противно от самого себя, а Сокол был готов принять его, такого потрепанного жизнью, со всеми этими тараканами в голове, будто брошенного уличного котёнка. не сон ли все, что происходит сейчас? — ладно-ладно, — Баки улыбнулся, вновь переводя взгляд будто оттаявших ледяных глаз на Сэма. — я понял. люди отличные. — "а ты бесподобен" — пронеслось у него в мыслях, но договаривать Белый Волк не стал. — только не смей флиртовать с моей сестрой. а что, ревнуешь меня, пернатый? — что ты, не-ет! никогда. — иначе я скажу Касу отдать тебя на корм рыбам. — понял, не дурак, — прямо таки засветился от счастья Баки. будто у нескончаемой бездны, в которую он постоянно падал, появилось дно, и теперь солдат видел перед собой солнечный лучик, свою последнюю надежду на спасение из бесконечного кошмара длиной в жизнь.***
туман перед глазами, заглушенный шум ревущих машин и звук стрельбы. до боли знакомый звук стрельбы, который Зимний Солдат узнал бы из тысячи только потому, что это один из немногих звуков, что он мог слышать. еще он мог слышать предсмертные крики убитых людей, слышать резкие взрывы, от которых сам не вздрогнет, слышать чьи-то приказы и только повиноваться, поскольку выбора у солдата никогда не было, а его и не спрашивали. Зимнего Солдата не спрашивали, хочет ли он железную руку с этой злосчастной алой звездой, хочет ли он отрастить волосы, хочет ли быть лабараторным экспериментом. Зимнего никогда не спрашивали. он мог только повиноваться, как надрессированная насилием псина. только вот, было отличие: собака сделала бы это из страха перед человеком, а Зимний делает это лишь потому, что у него вправду нет выбора и какой-либо свободы. именно потому что Зимний был лишен всякой свободы, он стоял на краю моста, держа Сокола за горло. Сэм, в тщетных попытках глотнуть воздуха бил ногами воздух и держа солдата за одну из рук, не теряя надежды спастись. однако Зимний мог лишь сильне давить на горло Уилсона, равнодушно наблюдая за брыкающейся жертвой. — Баки, Баки, Баки... блять, Бак! — голос Сэма, но тот уже не говорит. этот Сэм уже больше ничего не скажет, потому что солдат резко разжал руку и Уилсон камнем полетел вниз, прямиком в холодную толщу воды, где и поджидала его столь ужасная и жестокая смерть. кто такой Баки? кто такой Баки? — блять, Барнс! — в панике растряхивал его Уилсон, вроде как, живой. только-только разлепив глаза, Баки не сразу понял, где находится и что происходит. дыхание сбилось, он, казалось, даже забыл, как дышать. взгляд зацепился за Сэма. кто такой Сэм? — сейчас четыре часа утра, Луизиана, ты Баки Барнс. я Сэм, помнишь? Сэм, Сэм Уилсон. давай же, старик, вспоминай, — тревога целиком и полностью накрывала Сокола, пока он пытался разбудить беспокойно дремавшего на диване Баки. до этого он рычал, дергался, постанывал, что-то невнятно бормотал. Сэм просто спустился попить воды на кухню, но, заметив состояние спящего Белого Волка, спокойно пойти дальше спать не смог, глаз не смыкая сидел рядом на полу, реагировал на каждое движение и звук. Баки глазами по пять копеек глядел на Уилсона, которого рассмотрел не сразу в полумраке комнаты. услышав свое и чужое имя, Барнс приподнялся на диване, и, еле начиная ровно дышать, не отрывал взгляда от Сэма. он реален? или это кошмар в кошмаре? Сокол ожидающе на него смотрел, сидя на ковре и держа солдата за живую руку. Уилсон перепугался не меньше самого жертвы кошмара. — Сэм... — напуганно прошептал он. — блять, Баки, ты меня до смерти напугал, — облегченно вздохнул Сокол, когда друг наконец выдавил из себя хотя бы чужое имя. до сих пор не понимая, сон это или реальность, Барнс присел на кровати, и, убрав в сторону одеяло, без слов пригласил Сэма сесть рядом. тот же, поднимаясь с пола, быстро уселся рядом, отпуская руку Белого Волка. Баки шустро оглядел собеседника с ног до головы и резко накинулся с объятиями, чуть ли не плача. Уилсон, конечно, к таким нежностям от друга совершенно не привык, но повернулся поудобнее и обнял того в ответ. настолько плохой сон, барс? — боже, боже, Сэм, Сэмми... ты живой, — в панике прошептал Барнс, щупая чужую спину, будто все еще не веря в свой вывод. — живее всех живых, куда же я денусь? — успокаивающее поглаживая солдата по голове, усмехнулся Сокол. — ты всегда рычишь, когда тебе снятся кошмары? — блять, Сэм, ты умер. я... он убил тебя. о господи, я так перепугался. ты живой, ты живой... — уткнувшись носом в чужое плечо проскулил Баки, сжимая в кулак футболку на спине Уилсона. я бы не пережил, если бы ты умер, пернатый придурок. — тшш, тише, тише, барс. Зимнего больше нет, слышишь? ты огромный молодец, ты умница, я тобой искренне горжусь, — нежно прошептал ему на ухо Сокол, через силу улыбаясь и продолжая гладить друга по голове, время от времени запуская пальцы в короткие волосы. бедный, бедный Барнс. словами не передать, как Уилсон им гордился. Баки — самый сильный человек, которого Сокол когда-либо встречал. — я боюсь. боюсь, что сделаю тебе больно, — еле-еле сдерживая слезы, дрожащим голосом признался он, отпуская футболку Сэма и принимаясь водить руками у него по спине, все ещё не веря, что это не сон. — ох, Бак... ты не сделаешь мне больно. ты не Зимний солдат. Барнс подозрительно умолк. — посмотри на меня, — просит Сэм, и Баки, отстранившись от чужого плеча, смотрит. смотрит с надеждой и страхом, тяжело дышит и ждет. теплая рука Уилсона оказалась у солдата на щеке, Барнс быстро словил с ним зрительный контакт и молча задал вопрос: "что ты делаешь?". не желая продолжать любимую игру столетнего солдата пол названием "гляделки", Сокол нежно и аккуратно, будто от одного неправильного движения Баки рассыпется, поцеловал того в щёку. тот даже не успел как-то среагировать, только ощутить всю значимость этого жеста. Бак, кажется, мгновенно успокоился, будто этот мимолетный поцелуй пробудил в нем легкомысленного мальчишку из сороковых. однако, те страстные поцелуи с девушками в ночных барах были... другими. те девушки целовались жадно, больно кусая губы. а Сэм делал это со всей вообще возможной нежностью, вложив в этот один единственный "чмок" всю безмерную теплоту своей души. Сэм был другим. Сэм был особенным для Баки. — так лучше? — невинно улыбнулся ему Уилсон, убирая с чужой щеки свою руку и ожидая реакции. Барнс похлопал глазами, потер их и вновь посмотрел на Сокола. ну, довольная птичья рожа, еще и улыбается тут. прекрасный, превосходный, с прелестной щербинкой между зубами. — может, тебе будет легче спать с кем-то? — не дождавшись ответа на прошлый вопрос, спрашивает Сэм, не желая оставлять почти что успокоившегося друга вновь одного. — не, мне и тут хорошо... — Бак, — когда же ты перестанешь отказываться от помощи? Барнс только лениво поднялся с дивана и неспешно пошел следом за Сэмом в его комнату. почему Сэм был с ним так добр?