Осень на пике Байчжань.

Полезно иногда отвлечься от забот и взглянуть вокруг себя. Часто можно услышать речи умных людей, мол: "жизнь одна, цени все, что находится вокруг тебя до последнего жёлтого листика". Если отбросить все притворство, то так говорят только старики, которые ни на что другое больше и не способны. Но все же они в чем-то правы. Прозрачное небо осени и правда невольно притягивало к себе взгляд вечно сердитых темных глаз. Не до конца греющее солнце и мрачные облака, все они были частью чего-то красивого, чего-то важного. В маленькую лужу падает такой же маленький листик, казалось бы глупость, но даже в этом можно найти прекрасную картину. Но все вокруг слишком заняты тренировками, чтобы заметить эту идиллию, которая несвойственна пику Байчжань. Величественная ива была их единым свидетелем, провожая двух лордов с мягким шуршанием листьев. Жёлтые, словно целованные самим солнцем листья, падали им вслед. Будто зайчики смеялись и щебетали словно птицы, кружили словно бабочки и обнимали будто руки матери. Они не успевали коснуться кожи или хотя бы подола одежд, как тут же отпрыгивали, словно кусал их кто. Таяли в лужах и прятались в траве, чахли, томились и вздыхали от терзаний нежной души. Мягкий закатный свет едва доставал до крыши одноэтажного домика. Совсем скромный он, до недавнего времени будто и не существовал вовсе. Кто бы знал, что забытая хозяином хижина на столько приглянется его спутнику. Раньше эти стены даже думать не могли, что внутри, крепко прикрыв ставни, будут звучать немые слова о совместном самосовершенствовании. Где же это видано, чтобы нынешний лорд этого боевого пика приводил гостей? От одной только мысли о подобном само основание дома затряслось, но ветер тут совсем не при чем! Сердце ощутимо билось, когда Лю Цингэ наблюдал за лордом пика Цинцзин, а точнее за его довольным лицом, которое даже не прикрывалось веером. Он уж точно не думал, что Шэнь Цинцю будет так интересно рассматривать его место жительства, если его можно таковым назвать. Лорду пика Байчжань даже было немного любопытно, что такого притягательного заметил его шисюн. Но тем не менее озвучить свой вопрос ему гордость не позволяла, а взгляд его шисюна метался от одного места к другому. Все вопросы отпали, когда Шэнь Цинцю подошёл к мечу, что висел на стене. В этой пустой комнате он казался будто лишним, уж слишком много внимания к себе привлекает. Лорд Шэнь заметил про себя, что он пыльный и наверняка висит без дела уже долгие-долгие годы. – Шиди Лю, я же ведь правильно понимаю? – Цинцю не успел или же просто не хотел договаривать свой вопрос, будучи уверенным в том, что его и так поймут. – Верно, – Лю Цингэ ответил без каких либо эмоций в голосе, лишь подошёл чуть ближе, взглядом окидывая орудие – Я пользовался им будучи учеником, до того, как получил Чэнлуань. Шэнь Цинцю глянул на своего шиди, невольно представляя его в голове учеником. Он точно не был как Ло Бинхэ или Нин Инъин, возможно он был больше как Мин Фань, но и тот последнее время все больше походил на свою шицзе. В мыслях лорда Шэня со временем появился тот же Лю Цингэ, только поменьше и более неконтролируемый. Это даже заставило мужчину посочувствовать бывшему лорду пика Байчжань. Глубокие размышления Шэнь Цинцю были перебиты чужим бархатным голосом. – Шисюн? – Лю Цингэ вопросительно смотрел на своего гостя, а тот будто в трансе сверлил взглядом "аксессуар". Шэнь Цинцю тут же очнулся, будто не голос его разбудил, а стакан хорошей холодной горной воды в лицо. Сам того не замечая, он уже прикоснулся к все ещё острому лезвию. Сквозь небольшой слой пыли даже остался след от подушечек пальцев. Лорд сразу же убрал руку, возвращая себе свой привычный возвышенный вид, раскрывая веер. Он уже хотел отвесить несколько замечаний своему шиди. Пусть он и редко тут появляется, поручил бы кому прибираться хоть разок в неделю, а это вполне в его полномочиях! Но все же он здесь точно не для того, чтобы давать наставления. Пусть Лю Цингэ и ниже его в звании, Шэнь Цинцю все ещё был фактически в гостях, поэтому нужно проявить хоть какое-то уважение к хозяину дома. Правда только лорд Шэнь вспоминал, почему он собственно забрался на чужой пик, так ещё и Байчжань, щеки его зудели, а кровь кипеть начинала! И никакая мелодия успокоения сердца бы тут не помогла! Только Шэнь Цинцю развернулся и поднял взгляд, как тут же его волнение и некоторое смущение ослабили хватку на его шее. лорд Шэнь раньше и не замечал подобного, он много чего не видел из-за своей узколобости. Много лет он убеждал себя, что интересуют его только девушки с милыми формами и кокетливыми лицами, никто другой! Но и на тех он не разрешал себе смотреть, опасаясь перейти дорогу будущей женщине Ло Бинхэ, тем самым заметно укоротив свою и так никчемную жизнь. Шэнь Цинцю смирился уже, что лучше прожить долгую девственную жизнь, чем потом оказаться в горшке без какого либо достоинства! Лишь в ночь после некоторых событий, когда Шэнь Цинцю толкнул своего шиди в усыпанный лепестками пруд госпожи Мэйинь, чтобы тот немного "охладился", он решил наконец занять свой мозг размышлениями помимо способов сохранить себе жизнь на подольше. Возможно в ту ночь к нему снизошло благословение, но он и правда пришел к выводу. Он не мог опираться на оригинальный роман, потому что в нем Лю Цингэ и вовсе умер до начала событий, но сейчас же у него было достаточно материала, который он ещё и пережил на собственной шкуре. Помимо того, что его шиди был пусть и вредным, но как собака верным, он иногда все равно обходился даже слишком бережно со своим шисюном. Между ними словно расцвела чистая мелодия, не имеющая аккордов. Разве это не странно? Обычно такое описывается в приторно сладких с капелькой грусти романах, но ни Шэнь Цинцю, ни Лю Цингэ не являлись главными героями такого рода произведения. Что тут говорить, даже сестра лорда Байчжань, сама первая красавица мира, даже второстепенную роль не играла! Провал, полный провал.. Из мужественного воина, холодного как камень и твёрдого как сталь, не без помощи Шэнь Цинцю вышел гомосексуал! Да сейчас Цинцю был не лучше Сянь Дай Де Фейзе! С даже немного опечаленным вздохом, лорд Цинцзин смирился со своим "детищем". Все же Шэнь Цинцю смотрел на лицо своего шиди. Он и правда был достаточно привлекательный, имея даже некоторые, будто женские, черты. Вспоминая, кто его сестра, все сразу становилось предельно ясно. Пусть сейчас в сердце Шэня была некая бисексуальная конфузия, он сохранял невозмутимость, будто все так и было задумано. Только спустя время он разглядел взгляд, что все так же был направлен на него. От странного смущения на лбу Лю Цингэ появилась мало заметная морщинка, но острые пунцовые щеки привлекали куда больше внимания. Наверняка Лю Цингэ впервые был так ментально близко с другим человеком. Все же он известен своим нелюдимым и острым нравом, что вправе принадлежит великому воину. Удивительно для Шэнь Цинцю, как такой человек был так мягок со своим шисюном все это время. Если бы только Шэнь Цзю видел, что не все мужчины в мире такие, какими он привык их видеть, поменялось бы его мнение? Усомнился бы он хоть на секунду? Несомненно Шэнь Цинцю имел только две бесспорные слабости. Умоляющие взгляды его учеников и смущённый Лю Цингэ. Что-то в его нутре щелкнуло и похоже он решил не противиться сам себе. Мужчина напротив тоже все прекрасно понимал, ведь они уже давно дошли до того уровня доверия, когда слова были попусту не нужны. Тем не менее первый шаг делать никто не осмеливался. Лорд Цинцзин будто все ещё спорил с самим собой, а лорд Байчжань пылал, словно разгорающаяся спичка в стоге сена. Собираясь с мыслями, Шэнь Цинцю захлопнул веер, сжимая его в руке. Медленным движением свободной руки, он коснулся яблока щеки своего шиди. Невесомо, будто под его рукой был нежный лепесток только распустившегося цветка, нуждающийся в бесконечном тепле и защите. Лорд пика Цинцзин незаметно улыбнулся, когда в ладони полностью ощутил гладкость чужой кожи. Им достаточно было просто стоять вот так. Время кажется остановилось, только солнечные лучи спускались все ниже по челюсти и останавливаясь где-то в районе шеи. Это было так странно, трогать другого парня, но и от прикосновения к девушке мало что отличалось.. Отличалось только то, что сейчас Шэнь Цинцю нутром испытывал чувство уверенности и доверия к этому человеку, чего у него не было при прежней жизни. Если он и водил с кем-то роман, то только ради короткой интрижки и не планировал развивать отношения, а сейчас будто луна и солнце сменили друг друга, магнитные полюса поменялись, а земля перевернулась с ног на голову. – Надо будет обязательно прибраться у тебя дома, шиди Лю. – Подтягивая другого лорда ближе, Цинцю проговорил это почти в чужие губы. Наконец, когда мужчина ощутил на себе мягкость этих самых губ, что почти всегда были плотно сжаты или кривились в странном недовольстве, он заметил, как уверенные руки подтягивали его выше за талию. Лю Цингэ был грубым, но со своим шисюном он был мягче, чем с только опавшим золотистым лепестком, что за всю жизнь ощутил лишь прикосновения холодного ветра. Веер, с незаметным для них шумом, выпал из руки. Неторопливо Шэнь Цинцю перемещает руки на чужие плечи, а смыкаются они где-то там, куда зрение уже не доходит. Лю Цингэ мог только чувствовать, как длинные умелые пальцы растегивают то, что так крепко держало его черные, словно бесконечно манящая бездна, волосы. Мягкие и шелковистые, они падают на плечи, но прежде чем касаются их, ложатся на чужие руки. Ради такого Шэнь Цинцю даже отрывается от поцелуя с сомнительным пошлым чмоканьем, лишь бы глянуть на своего шиди в непривычном виде. И лорду Цинцзин нравится то, что он видит. Лорд Байчжань хочет, до невозможности желает и жаждет, но терпит. Движения его нежны и спокойны, лишь пальцы подрагивают от предвкушения, когда он касается щеки Шэнь Цинцю, задевая пальцем приподнятый уголок губ. Лорд Шэнь сводит его с ума, ластится, будто кот, играется и вот-вот укусит. Но лорд Лю улыбается, когда его шисюн убирает руку, чтобы ей же накрыть тыльную сторону ладони Цингэ. Такой красивый, будто сама нега спустилась к нему, но чем же бесконечно холодный Цингэ того заслужил? Такой дар он не отпустит, даже если ему придется за это убить всех монстров до единого, побороть саму смерть, он будет согласен на это. Но каждой ночью он все будет задаваться вопросом, достаточно ли он сделал для этого благословения? Тонкие запястья, они словно ветви цветущей ивы манили к себе взглядом. Лю Цингэ повиновался, будто своей воли и не имел. Покрывал нежными поцелуями острые кости, но словно и не боялся пораниться. Каждую фалангу пальца желал одарить теплым прикосновением, согреть их в эту прохладную осень. И не смог бы он остановиться, если бы те же самые руки не поймали его лицо, притянув поближе, так близко, что почти под кожу. Но он чувствовал, что они уже давно намного глубже, срослись корнями и вступили в симбиоз. Жизнью и правдой, в немом согласии поклялись ублажать чужие потребности, словно ничего важнее и нет в этом мире вовсе. Будто цветы никогда не завянут и не придет по их голову метель. Цингэ ведет за собой, неторопливо и маняще. Холод призрачной осени ушел на задний план до тех пор, пока они вместе, пока рядом, они дышат друг другом. Шэнь Цинцю невесомо садится сверху, от чего кровать стыдливо поскрипывает, не ожидая подобного уже долгие годы. Он томно выдыхает, смотрит сверху вниз, будто пробует на вкус. Лю Цингэ ловит взгляд, а вслед за ним и губы. Касается языком чуть осторожно. Проходится по уголку губ, вытаскивая судорожный выдох. Совсем ненавязчиво тянет в поцелуй, ждёт. Руки все блуждают по шее, стараясь разбудить все больше мурашек. Шэнь Цинцю нетерпеливый, не сегодня. Он уже подписал уговор. Недовольный лорд открывает рот чуть больше, чем наглядно пользуется Цингэ. Вторжение его языка чувствуется сомнительно приятно. Дыхание Шэнь Цинцю сбивается, а с плеч падают верхние одежды. Он уже не знает, за чем ему следить, за губами или руками, поэтому непроизвольно сжимает чужие темные локоны. Цингэ довольствуется, пробует. Проходится по ровному ряду зубов, охватывает небо и встречается с языком. Чистая мелодия связывает их в странном танце, будто морской узел. По плечам лорда Шэня пробегает дуновение ветра вместе с мурашками. Шиди заботливый, сразу же греет тёплыми ладонями острые углы ключиц, уже подгоняя себя ниже. Разум Цинцю отключается, когда ловкая рука отводит его голову в сторону. На открытом участке шеи влажными поцелуями выстраивается мокрая дорожка, заканчиваясь прямо под челюстью. Выбивает тихий стон и Лю Цингэ уже почти ломается. Мебель вновь податливо скрипит, когда лорд пика Байчжань раскладывает своего шисюна сверху нее. Смотрит, словно хищник любуется своей добычей. Но нет, Шэнь Цинцю это трофей, который нужно беречь всеми силами. Цингэ теряется в странном тягучем возбуждении, о котором прежде не желал и думать. Шисюн под ним такой открытый. На его грудь едва падает свет. Такой шисюн ему нравится, лежащий на его кровати, покладистый, извивающийся и жаждущий внимания. Как Лю Цингэ может отказать такому ангелу, что ради него вкусил запретный плод? Лорд Лю прильнул, с большим рвением и желанием прочувствовал кожу под своими губами. Провел по груди языком, заставляя мужчину под собой ежится с приливом новой порции мурашек. Цингэ видел и чувствовал твердеющее возбуждение Цинцю где-то внизу живота. Мужчина хотел дать все, чтобы Шэнь Цинцю утонул в этих ощущениях, забывая о своем же напряжении в штанах. – Цингэ, не томи.. – Шэнь Цинцю уже практически молил, вытягивая руку, чтобы поймать чужое лицо, пальцем провести по мягкой щеке, специально задевая родинку прямо под глазом. Шэнь Цинцю ещё не раз оставит в этом месте множество поцелуев, в этом он точно уверен. Лю Цингэ с начала даже немного опешил, не услышав привычного шиди. Но врать он не будет - это завело его только больше. – Этот глупый шиди больше не будет заставлять своего шисюна ждать. – Лю Цингэ, поддавшись своим странным желаниям, проговорил это прямо на ухо Шэнь Цинцю. Отвлекая лорда Цинцзин еле заметными поцелуями в области виска, рука Лю Цингэ избавилась от пояса, что мешал его шисюну получить на столько желаемое удовольствие. Медленно и мягко, натренированная, но другим, рука Лю Цингэ накрыла член Шэнь Цинцю, что так и выл от желания. Получив в ответ рваный стон и более сильную хватку в волосах, лорд пика Байчжань кивнул сам себе, сделав на пробу пару движений. Он был своего рода новичком в этом деле, от чего действовал с крайней осторожностью. Поранить шисюна было чем-то непростительным, хуже любого греха. Почти пылающий ствол в его руке, наконец получив желанное внимание, пульсировал, выделяя полупрозрачную жидкость, что заметно облегчала трение. Лю Цингэ выглядел заворожено. Шэнь Цинцю то вздрагивал, грудь его вздымалась, а из уст вырывались настолько несвойственные ему звуки. Невольно сглотнув, он сделал ещё несколько подобных движений, точно убеждая себя в том, что шисюну хорошо. Как вдруг его остановили, с ещё более стеснительным предложением. – Подожди, Цингэ, – Шэнь Цинцю говорил на одном вздохе, отдыхая после каждой фразы. Ему многого стоило собрать свой разум воедино, чтобы хоть как-то направить невдупленыша-возлюбленного – Я.. Я хочу тебя внутри. Цингэ замер, вновь ощущая заметный прилив крови к и так красным щекам. В каком смысле внутри? В том самом? Лорд Байчжань даже подумал, что его шисюн ошибся, но тот выглядел уверенным, словно стойкая скала. Этой уверенности Лю Цингэ сейчас не хватало, но разве он мог отказать? Кто бы простил ему такую дерзость? Кровать вредно заскрипела, когда Шэнь Цинцю и его шиди приподнялись в сидячее положение. Цингэ заботливо держит своего шисюна. Пальцами считает позвонки сквозь одну только кожу, взглядом провожая одежду, что осталась лежать. Хитрыми глазами наблюдает за движением мышц впалого живота. Позволяет себе прикоснуться, слабо надавить и услышать своего имя где-то над ухом. Лорд пика Байчжань торопит себя, но играет. Рукой как бы случайно задевает стоячий член и тут же скользит ниже. Шэнь Цинцю горячий, раскрывается в его руках и цветет, подобно нежному ландышу по весне. Гулко стонет, дрожит и принимает все, что ему дали. Первая фаланга входит почти спокойно. Лорд пика Цинцзин теряется в странном и по началу некомфортно ощущении постепенной заполненности. Цепляется за своего шиди, небрежно, за что придется. Вдыхает густой аромат, что уже успел заполнить все помещение и удариться об стены. Чувствует каждый изгиб, сжимается и вновь вздыхает. Опять сжимается, но под поцелуи Цингэ пускает второй палец. Его шиди очень старается и это заметно. Медленно разводит пальцы, прокручивая. Следит за каждой реакцией, в попытках прочитать, что же чувствует его шисюн. В ответ слышит довольные стоны, чувствует, как вокруг него сжимаются мышцы и продолжает. Шэнь Цинцю быстро привык к небольшой заполненности внутри. Лорд пика Цинцзин требовательный, ему этого мало, он хочет всего своего шиди только себе и никому больше. Цингэ слушается, с хлюпаньем вынимает пальцы и подтягивает шисюна ближе. Сглатывает и нервничает. Правильно ли он все делает? Точно ли этого хочет Шэнь Цинцю? Нервно и резко избавляет себя от мешающей ткани, не в силах противиться более. Сжимает в руках упругие бедра, глазами примеряет и слабо хмурится. Шэнь Цинцю лежит перед ним на спине, разбросав по подушкам шелковистые волосы. Его шисюн такой красивый, словно нежная игра на гуцине. – Шисюн, приготовься.. – Цингэ все ещё переживал, по странному волновался, будто и не наслаждение приносит вовсе. Подставляет влажную головку к промежности, медленно входит, ощущая мокрое и теплое давление стенок вокруг. Шэнь Цинцю под ним извивается, рвано стонет, но в лице его не видно боли. Лорда пика Байчжань это успокаивает. Первое пробное движение, тугое и жгучее, но такое желанное. Цингэ выдыхает, делает новый толчок и задевает нечто, что заставляет его шисюна сжать простыни в руках до белых костяшек. Таким Лю Цингэ лорда пика Цинцзин ещё не видел. Раскрасневшийся и мокрый, он просил своего шиди дать ему больше, вновь и вновь задевая эту слащавую точку. Каждый раз, при точном попадании, Шэнь Цинцю будто заново начинал дышать. По странному живой, непривычно громкий и открытый и все только для Лю Цингэ. Внизу живота будто закрутился ком, давил, включал животное чувство, забирая весь оставшийся стыд. Цингэ сбился со счету, сколько раз его шисюн выкрикивал его имя, будто и не ему кричал он вовсе. Лунный свет мягко падал на фарфоровую кожу, покрытую мокрыми поцелуями и слабо заметными следами. Лорд пика Байчжань довольно ухмылялся, пальцами оглаживал впалый живот, намокший от пота и смазки. Не останавливается, когда Шэнь Цинцю с криком изливается, сжимая своего шиди внутри себя, наоборот, он только ускоряется. Ничего, шисюну приходится всего чуть-чуть потерпеть и Цингэ кончает следом, склоняясь над любовником. Теперь и слухи о импотенте Лю Цингэ можно опровергнуть? Шэнь Цинцю пытается отдышаться, руками ловит чужое лицо, притягивая ближе. Они так давно не целовались. Лорд пика Цинцзин трётся носом о щеку, спускается ниже и ловит опухшие губы. Вместе они валятся на кровать, не отпуская друг друга. Словно в мираже оказались, держались только крепче. Разве что липко было до невозможности. Возбуждённая эйфория спадала, а Шэнь Цинцю, так привыкший к роскошной (по сравнению с прошлой) жизни, стал тем ещё чистюлей. Лорд пика Цинцзин отодвинул от себя шиди, который вроде не сопротивлялся, а вроде был уже готов к новому раунду. Пропустив это мимо себя, мужчина полез в рядом стоящую тумбу, в надежде найти хоть что-то, чем он бы мог себя вытереть. Не смотря тянет на себя выдвижную полку и щупает. После чего с недовольным кряхтением приподнимается и видит... Веер?