Не в одиночку

Они проснулись под ворчания и вопли Алекса. Малыш стоял в кроватке и требовал свою порцию ночного питания, его головастое тельце было видно в потемках из-за света уличного фонаря, чей луч проникал в окно. Микки подорвался было вскочить, но Йен прижал его ладонью к матрасу, погладил по спине и поцеловал несколько раз в щеку и висок. — Спи, я сам, — тихо сказал Йен и поднялся с постели. — Там в бутылке. В холодосе, — пробубнил Микки. — Да спи ты, я найду все, — Йен подошёл к Алексу, взял его на ручки и что-то начал тихо ему напевать. Они вышли на кухню и Йен прикрыл дверь в спальню. «Господи... Какой же кайф... Мой рыжий ангел... Обожаю...», — Микки запустил руки под подушку, уткнулся в нее носом и тут же провалился в сладкий сон. Пока грелась бутылочка, Йен сменил подгузник. Он сидел на диване, держа мальчонку на руках, чуть покачивая, пока тот поглощал свою дозу молочки. Галлагер гладил парня по мягким чёрным волосикам, с улыбкой наблюдая, как малыш с жадностью и аппетитом присосался к бутылочке. Когда она опустела, Алекс уже посапывал, пригревшись в больших уютных руках. Йен тихонечко встал с дивана и отнёс мальчишку в кроватку. Он положил Алекса и укрыл одеялком. Поцеловав мягкую щёчку, Йен вернулся к оригинальной версии паренька, запрыгнув под одеяло в постель. Микки заворочался, повернулся на бок, спиной к Йену, и прижался к его груди. Галлагер обвил своей рукой тело Микки и тот, схватив кисть, поднёс её к своим губам, несколько раз поцеловал пальцы и ладонь рыжего. — Спасибо... — тихо шепнул брюнет. Йен прижал Микки к себе, уткнув нос и губы в затылок парня. Микки проснулся, когда на улице уже было вовсю светло. Для него это было так удивительно, потому что в последние месяцы он просыпался в потемках и не по собственной воле. Он сладко потянулся, перевернувшись на спину, и оглядел комнату. В кроватке Алекса не было: она была аккуратно заправлена, а на покрывале сидели в ряд мягкие зайцы и медведи. Дверь в спальню была плотно закрыта и, только прислушавшись, Мик смог услышать голос Йена и галдеж сына. Милкович улыбнулся сам себе, своему настроению и состоянию. Он был выебанный и выспавшийся. Для полного и безоговорочного счастья не хватало только отлить и выпить большую кружку крепкого кофе. Он перевернулся снова на живот и подтянул к себе подушку, на которой спал Йен. Микки обнял её, уткнулся носом и вдохнул. Подушка пахла рыжим: его парфюмом, яблочным шампунем и кремом после бритья. Член Микки, как по команде, чётко отреагировал на этот запах. Мужчина было потянулся к паху, но потом передумал. Как-то совсем по-скотски получается. И ночью рыжий вставал и с утра возится с малым, давая Микки отоспаться. Если ещё и подрочить, то совсем уж некрасиво выйдет. Он повалялся еще несколько минут и встал с постели. Член Микки бессовестно не соглашался с хозяином. "Усни, бля, наглец", — тихо пробормотал брюнет органу и натянул на него труселя. Микки слегка заправил кровать и вышел в коридор. Запах. Пахло чем-то очень вкусным. И ещё кофе. Бляяять... Микки заглянул в гостиную: Йен валялся на полу с какими-то машинками в руках, а Алекс ползал вокруг или залезал сверху на рыжего. Йен издавал какие-то дурацкие звуки, видимо, это был звук дрифтующего "Ниссан скайлайн" и скрип телеги в одном флаконе, но Алексу прям заходило. Он восхищённо лупил на рыжего свои голубые глаза и хватал за рот, призывая тем самым повторить непередаваемо-восхитительный звук. Йен покорно издавал его снова и снова, приводя ребёнка в неописуемый восторг. — Доброе утро, Доминик Торетто и Брайан О'Коннор! — Привет, Мик! Или Миа? — Йен поднялся на локоть, многозначительно улыбаясь, а малой повернулся и взвизгнул. — Папа! Папа проснулся! — пропел Йен Алексу. Мелкий сразу развернулся и пополз к Микки. Тот подхватил его на руки и подкинул вверх, на что Алекс весело загоготал. — Малыш, папе нужно отлить или он сейчас лопнет. Дааааа, лооопнет! — Микки надул щеки и громко "лопнул". Алексу понравилось. Йен встал и забрал у Микки ребёнка. — Иди, я пока кофе налью. Блинчики будешь? Микки молча обернулся на Йена и в его глазах была такая необъятная благодарность, что он никак не мог выразить её словами. Что-то зашевелилось в его груди и скрутилось тёплым. Сука, блинчики... Он чуть не разрыдался. — Буду, — только и смог ответить брюнет. Через полчаса Микки уминал блинчики с беконом, кленовым сиропом и малиновым джемом, запивая большой кружкой крепкого кофе. Алекс сидел на своём стульчике и Йен, отщипывая маленькие кусочки от блинчика, закладывал щепотки в открытый ротик. — А такое ему можно? — спросил Микки. — Ну, маленькими кусочками и что-то мягкое. Блинчики как раз подойдут. Это прикорм. Так детки начинают учиться жевать маленькие кусочки. Вон, зубастик какой, пора быть мужиком!!! И по-моему ему нравятся блинчики, — Алекс с удовольствием открывал рот и тянулся к пальцам Йена. — Ну ещё бы! Этот маленький потомок саранчи скоро разорит меня. Такого жруна прокормить — целое состояние надо! — Да брось, Мик. Страшнее, когда ребёнок не ест. Вот это пиздец, когда надо, а не заставишь. — Не знаю, у меня в семье такого не было. Жрали все и всегда. Как в последний раз. Потому что он и правда мог быть последним. Хуй знает, когда в следующий раз кто-то что-то спиздит и накормит. — Трудное детство, деревянные игрушки, горшок без дна... Да, знакомо! — Блинчики и правда вкусные, Йен. Офигенные, спасибо. — На здоровье. — Слушай, мне кажется, он ща лопнет. — Не завидуй. Или тебя тоже из рук покормить? — Йен приподнял бровь и посмотрел на Микки похотливым взглядом. — Я больше мясо люблю. Вяленое, — вступил в игру Микки и дёрнул бровями, облизав своим юрким языком нижнюю губу. — О, замолчи, Микки... Сдаюсь, ты выиграл! — засмеялся Йен и поправил шорты. В дверь постучали. Йен и Микки переглянулись. Йен вытер руки о салфетку и поднялся со стула. — Не дергайся. Сиди и молчи. Йен подошёл к двери и открыл. На пороге стояли две женщины, а позади них мужчина в полицейской форме. — Добрый день! Чем я могу помочь? — Нам нужен Михайло Милкович. — Простите, а вы кто? — Мы из службы опеки. Инспектор Мортон и моя помощница. Это представитель закона, полицейский, как видите. — Вы пришли за Михайло? Так вы опоздали. Ему скоро тридцать. Вряд ли его кто-то возьмёт в приёмную семью. — Мы пришли за Алексом Милковичем. — На каком основании вы пришли за моим сыном? — Йен говорил любезно и холодно. Не доебаться. — Как «вашим»? А вы вообще кто? — Меня зовут Йен Галлагер. Я муж Михайло Милковича и отец Алекса. — В смысле? — недоуменно вылупила глаза инспектор Мортон. — В коромысле, ёпта, — послышалась рифма откуда-то из квартиры. — Милый, засунь в рот блинчик и помолчи. Тут серьёзные люди пришли, — нежно сказал Йен, повернувшись в сторону кухни. — Так и с какой целью вы в выходной день одарили нас своим вниманием? — У нас заявление по поводу мальчика, которого содержат в ненадлежащих условиях! — вспылила вторая и тут же прикусила язык. — Даже так? А можно взглянуть на заявление? — Йен протянул руку в ожидании. Джессика вытащила из портфеля бумагу и протянула ему. Галлагер пробежал глазами по тексту, а потом впился в шапку. *Заявитель: Трей Гордон Спенсер.* Йен передал бумагу обратно. — Я предоставлю все надлежащие документы. Кто-то один может войти в квартиру. Знаете, сейчас же на улице осень, эпидемия гриппа и по городу всякая зараза гуляет. А у нас маленький ребёнок, — Йен пропустил инспектора Мортон и захлопнул дверь перед носом двух других. Мортон разулась и прошла в гостиную. Микки демонстративно и молча встал, взял Алекса на руки и скрылся в спальне. Йен достал свою папку и положил перед инспектором. Та начала пристально изучать бумаги, периодически поглядывая на Галлагера то удивлённо, то изумленно. В папке были все документы, которые требовались и даже несколько необязательных, не было только ксерокопии жопы и УЗИ простаты. Инспектор села на стул, отложила в сторону папку и посмотрела на Йена. — Мистер Галлагер. Это моя работа. — Я понимаю, инспектор Мортон. Выполняйте её, я Вам не смею мешать. — У нас заявление на Михайло Милковича. Он бывший сиделец, у него нет ни страховки, ни финансового подтверждения того, что он в состоянии содержать ребенка! Потом осмотр жилого помещения выявил недочёты. — Какие же? — Незакрытые розетки, алкоголь в доме. — А разве нельзя держать в доме алкоголь? В верхнем шкафу кухни? — Это говорит о том, что родитель пьющий. — Да, Милкович, наверное, ужасный человек. Я даже не сомневаюсь в Вашей уверенности в этом. Особенно после прочтения кляузы на него. Тут суть в другом. Вы пришли за Алексом. А он и мой сын тоже. Я родитель с безупречной репутацией, что подтверждаю документально. Вы хотите забрать у МЕНЯ моего сына? На каком основании? — Нет, у Вас — нет. Мы не знали... — Теперь знаете. Если у вас возникнут ещё какие-то вопросы, можете позвонить мне в любое время. Мой телефон есть в документах. Недочёты мы исправим в ближайшее время. Кстати, эти копии для Вас, можете забрать для отчётности. Если у Вас нет больше вопросов, прошу покинуть наш дом. Мы должны пойти на прогулку с малышом, — Йен чуть отступил назад, указав тем самым, что разговор окончен и инспектору пора уёбывать нахуй. Мортон молча встала из-за стола, обулась и открыла входную дверь. Йен протянул ей папку с копиями документов. — Не забудьте документы! Всего доброго! — До свидания, мистер Галлагер. Йен закрыл дверь, выдохнул и прошёл в спальню. Микки вопросительно взглянул на рыжего. Тот весело подмигнул и улыбнулся, стоя в дверном проёме и облокатившись на косяк. — Выдыхай, Милкович. Я же сказал, что все получится! — Бляяяять... — прошипел Микки и уткнулся лицом в голову Алекса. Его плечи расслабились и он громко выдохнул. Он сильно зажмурил глаза, чувствуя, как от облегчения щиплет в носу и печет под веками. — Мне нужно срочно выпить чего-нибудь покрепче... — Трэй Спенсер. Знаешь такого? — спросил Йен, пристально глядя на Мика. Микки поднял взгляд на Йена в немом вопросе. — Это тот, который сбежал от вас? Микки кивнул. — А ты откуда... — Это он заяву накатал, я видел бумагу. — Вот сссууууукааа!!!! Я убью этого ублюдка!!! — Микки вскочил, отдал Алекса Йену, вышел в коридор и начал обуваться. — Ты куда, Рембо? — Найду и отпиздошу до смерти! Йен встал около входной двери вместе с Алексом, перекрывая выход. — Давай ты никуда сейчас не пойдёшь? — Давай я без тебя тут разберусь?! — гневно сверкая ледяными глазами, зарычал Милкович. — Послушай, Мик. Ты его найдёшь, отпиздишь, он напишет на тебя заяву копам. Тебя посадят за нанесение тяжких телесных, тем более судимости у тебя уже есть. Ты хочешь от нас съебаться в окружную? Пожить в отдельной камере лет пять? По желтому комбинезону соскучился? — Йен отошёл от двери и ушёл в гостиную. — Ну, как знаешь! Давай, вперёд! Мы с Алексом будем навещать тебя раз в месяц. Может выйдешь как раз, когда Алекс в школу пойдёт, — рявкнул рыжик через плечо. Микки перестал натягивать кроссовки, оставаясь сидеть на корточках в коридоре. — Предлагаешь так все оставить? Что делать-то? — Иди сюда и хлопни вискаря. Нужно подумать. Не кипишуй. — Блять... — рявкнул Микки и разулся. Он прошел на кухню и достал початую бутылку. — Вот, блять, откуда ты такой умный и рыжий взялся?! — саркастически выплюнул брюнет, наливая виски в стакан. — Там таких больше нет, даже можешь не искать! — растянулся в улыбке Йен. — Я, бля, спать не смогу, если не отомщу ублюдку, — пробубнил Микки и сделал большой глоток. — Отомстим. Просто не прям сейчас. — А прям когда?! — Слабые места выясним и воспользуемся этим. Микки допил стакан и плеснул ещё. — Ну, полегчало? — Да, прости. Я вспылил, — Микки потёр переносицу большим и указательным пальцами, чувствуя себя немного виноватым. — Ничего, бывает. — Скажи, а во мне ты тоже нашёл слабые места? А? — Микки прищурился и приготовился выслушивать оправдания внезапно пойманного с поличным рыжего. — В тебе? Нет, — это наглая конопатая морда даже глазом не моргнула. — В тебе я вчера нашёл мягкие места, твёрдые места, сладкие места, нежные места, сексуальные мес... — Я понял. Заткнись уже, — покраснев перебил Микки и закусил щеку, чтобы не заржать. Йен, улыбаясь, смотрел на Микки ни капли не смутившись. — Скажи, что ты не будешь делать ничего противозаконного, — теперь Йен смотрел серьёзно в лицо Микки, не отводя взгляда. — Не буду. Обещаю, — пробубнил нехотя Милкович. — Тогда пошлите гулять? — Ага. И в магазин нужно заскочить. Это прожорливое существо добило молочку и творог.