Солнце топей

Звон стекла. Лиза застыла в прихожей, не понимая, что происходит. Затем она услышала ещё один удар, после которого звон повторился. — Тим? — тревожно позвала она. Но ответом ей послужил только новый удар. Лиза, бросив вещи, прямо в обуви понеслась на звук. Похоже, ванная комната. Девушка схватилась за ручку двери и резко распахнула её. Кулак со стертыми до крови костяшками влетел в разбитое зеркало, и на раковину посыпались новые осколки к другим, уже там валяющимся. Мелкие красные капли расцвели мелкими россыпями на керамической раковине. Волны жара набрасывались на Звереву, будто пытаясь вытолкнуть девушку обратно в коридор, но они были настолько хаотичными, что единственное, что им удавалось - лишь напугать, и то слабо. Лиза и слова не могла выдавить от шока. А Тимофей, едва дверь открылась, так и замер с кулаком на зеркале, от которого почти ничего не осталось. Волосы были влажными, из одежды - только домашние штаны. Скорее всего, он только вышел из душа. Парень шумно дышал, а отросшая челка закрывала его глаза. Но на Лизу он даже не взглянул. — Ты что делаешь? — прошептала Лиза. Окровавленная рука упала, уперевшись в край раковины, и вторую Тимофей поставил рядом. Она выглядела не лучше. Лиза осторожно подошла ближе, стараясь не смотреть на царящий вокруг беспорядок, и, взяв лицо Тимофея в свои ладони, повернула к себе. Глаза были покрасневшие, но сам взгляд был практически нечитаем. Тимофей словно смотрел сквозь неё. Лиза отстранилась и проронила: — Я схожу за аптечкой. Когда она вернулась, то застала Тимофея смотрящим в оставшиеся осколки на свое кривое отражение. Лиза поджала губы и, ласково коснувшись чужого плеча, опять переключила его внимание на себя. — Сядь. Специально села так, чтоб закрыть собой обзор на осколки. Осторожно обработала каждую руку, детально изучив травмы, обработанным пинцетом достала мелкие осколки, оставшиеся в ранах. Обработав все это сверху, забинтовала сначала одну руку, а затем принялась за другую. Но едва она взяла запястье в руку, её взгляд упал на ещё одну рану. Сначала Лиза по невнимательности приняла её за засохшую кровь, но сейчас, глядя на неё вблизи… — А это что? — тихо спросила она, поднимая взгляд на Тимофея. Зверев, до этого молча сидящий рядом, казалось, будто проснулся. Он отстраненно опустил глаза на свою руку, но, увидев, о чем говорила Лиза, чуть округлил глаза. Затем сглотнул и повесил голову, стараясь вообще не пересекаться с Лизой взглядами. Зверева тяжело вздохнула. — Не буду доставать расспросами. Но, Тим, это уже ненормально. Ты хоть сам это понимаешь? — Понимаю, — еле слышно отозвался юноша. — А ты сегодня… Раньше пришла. — Как давно ты этим занимаешься? — Это… Первый раз. Я просто не сдержался и… — Тимофей горько усмехнулся. — Прости. Наверное, я сильно тебя напугал. Лиза не знала, верить ли тому, что это был первый раз, или нет. Не знала, как сейчас правильно поддержать. Казалось, что Тимофей шел на поправку, но сейчас открылось, что он, скорее, продолжал страдать от родившихся после аварии демонов, которые не давали ему покоя. Лиза и сама страдала от них, но нельзя было показывать этого - Тимофею и так тяжело, но если он её состояние, то сразу начнёт помогать в ущерб себе. Нельзя давать ему даже малейший повод, ведь тогда он тут же понесется на подмогу. — Как тебе идея с психологом? — подумав, предложила Лиза. — У тебя нет предчувствия, что я после первого же сеанса залечу к психиатру? — поймав укоризненный взгляд, Тимофей выдавил из себя слабую улыбку. — Давай потом об этом поговорим. Я сейчас не настроен. Он зажмурился и задрал голову, часто моргая. Лиза увидела, что в глазах снова стали скапливаться слёзы. — Что такое? — встревожилась она. — Наверное, попала стеклянная крошка. Можешь проверить? Глаза жутко режет. Глаза жутко резало, отчего их приходилось периодически прикрывать, чтоб дать им отдохнуть. Недосып сказывался на здоровье, и, пожалуй, хаотичная магия не была способна как надо поддерживать организм, отчего некоторые симптомы усталости все-таки давали о себе знать. Как минимум, пришлось покупать компьютерные очки, чтобы хоть немного снизить нагрузку на глаза. И, как максимум, во избежание проблем с контролем силы пользоваться магией как можно меньше. Тимофей оперся локтем на офисный стол и подпер голову кулаком, продолжая шерстить врученное ему дело, над которым Авангард работал вместе с остальными отделами Департамента Безопасности. Тимофей - как стажер, а Никита, которого приставили к нему в качестве своеобразного куратора, - ввиду нехватки работников. Пару дней назад, когда Зверев помирился с Лизой и приехал обратно, они с Легостаевым очень сильно поругались: до такой степени, что дело дошло аж до Панкрата - кто именно донес, Тимофей так и не узнал, но дело явно не рук друга-оборотня. — Тимофей, — сказал тогда начальник. — Мы все понимаем вашу потерю и входим в положение. Я молчу о твоих своевольных отгулах, о которых ты даже не удосуживаешься предупреждать. Но когда во время рабочего дня тебя нет на месте и ты не выходишь на связь, это дело уже игнорироваться не может… По итогам той лекции, во время которой Тимофей с трудом сохранял спокойствие, а в мыслях проклинал всех, кого смог вспомнить, Зверев уяснил для себя две вещи. Когда они вышли с Никитой из кабинета, Легостаев вздохнул: — Вечно ты себе проблемы находишь на ровном месте. — У меня есть на это уважительные причины. — Я этого и не отрицаю, я давно с тобой знаком. Но ты уяснил хоть что-нибудь из того, что тебе сказали? Ты здесь ещё не полноправный работник… — Уяснил, конечно. Первое - уходить незаметно, а второе - не терять связь. Придется отвечать на все ваши звонки. Никита тогда лишь покачал головой и удалился, а Тимофей, глядя ему вслед, перебрал в голове всех работников, с которыми сцеплялся точно также, высказывая им почти всё, что накопилось. Вспомнив об этом сейчас снова, Зверев отъехал в кресле назад и запрокинул голову, прикрыв глаза. Нервы были уже ни к черту. С самой смерти отца вплоть до сегодняшнего дня ощущение безысходности не отставало от него ни на шаг. Порой даже казалось, что оно обгоняло и вставало впереди, милостиво раскрывая руки с готовностью заключить в свои объятия. А лица у безысходности менялись. Как он это упустил? Как он этого не заметил? Он столько времени проводил с ней, в первые дни, когда поправился окончательно, ухаживал в ответ, едва осознал, что пережила она: потеряла отца, а потом подняла на ноги самого Тимофея. Как же все привело именно к этому? После той ссоры что-то поменялось в них обоих. Они стали больше открываться друг другу: после смерти отца они пусть и помогали, каждый как мог, но делали это, скорее, в обоюдном молчании. Никто не хотел тяготить другого своими трудностями.  Но сейчас эта преграда сломалась. Лиза стала больше говорить о наболевшем, о том, что она переживала. Тимофей начал рассказывать больше о своей работе, учебе, поддерживал в ответ. Они открывались друг другу заново и зажигали свечи над теми воспоминаниями, которые до этого усердно прятали в тени. Но кое-что Тимофей рассказать не мог. Юноша выпрямился и подъехал обратно к экрану, поправив съехавшие очки и снова вперившись в него глазами. Затем взгляд невольно скользнул к руке, где под наручными часами был скрыт почти сошедший на нет укус, так некстати долго не заживающий. Прятать его было тяжелее всего, и лучше часов Тимофей ничего не придумал. — Все ещё сидишь с этим? — раздался рядом приятный голос. — По-моему, ты с этой страницы не можешь съехать уже минут пять-десять. Тимофей вздрогнул и посмотрел на подошедшую к нему Татьяну Пожарскую, одетую в темные широкие джинсы и заправленную белую рубашку. В одной руке девушка держала толстую папку, во второй - бумажный стаканчик с ароматным кофе. Она протянула его Тимофею, и Зверев с благодарностью взял его и сразу же сделал несколько глотков. — Спасибо, что забежала. А то я уже не могу пить это пойло из автомата. Когда у нас наконец починят кофемашину? — Завтра должны. Но кажется мне, даже этого не хватит, чтоб удовлетворить твою потребность в кофеине. Когда ты спал нормально в последний раз? — Какая разница? — вздохнул Тимофей, поворачиваясь обратно к ноутбуку. — Бодрый ты обычно не такая агрессивная язва. На это Тимофей смог только хмыкнуть. И снова лишнее подтверждение того, что его нервная система уже отчаянно ему не то что машет белым флагом, а уже готова отчалить на корабле с белыми парусами. — Зато меня почти никто не трогает, — поделился он своей маленькой радостью. — И мои запросы быстро находят решение. — Из-за того, что никто не хочет с тобой связываться. — Это же плюс. — Не в твоем случае. Тим, если ты планируешь у нас работать, не стоит рекомендовать себя как… — Агрессивную язву? Татьяна усмехнулась. Удивительно, что именно Пожарская спокойно общалась с ним что по работе, что вот так неформально, и все это ещё ни разу не съехало на конфликт, в каком бы состоянии Тимофей ни пришел. Даже Антон уже не выдерживал, про Никиту и вовсе можно промолчать - Легостаев держался на чистом терпении и все-таки осознании масштаба проблемы. А с другими членами Авангарда Тимофей ещё не был знаком. — Ты меня понял, это главное. — ответила Татьяна. — Просто постарайся держать себя в руках. Тимофей обреченно выдохнул. Позволил себе обреченный вздох. Но Татьяна, судя по скептическому выражению её лица, восприняла это скорее как саркастическую насмешку, поэтому Зверев поспешно добавил: — Я стараюсь, правда. Просто многое навалилось, вот я и держусь еле-еле. — Может, тебе все-таки взять передышку? Знаю, что ты в советчиках не нуждаешься, но ты выглядишь неважно. Прости, поправлюсь на деловой манер: ведёшь себя некомпетентно. — Мне не нужна передышка, — Тимофей вернул взгляд к монитору. — Мне нужно решить пару дел. Татьяна покачала головой, а затем удалилась. Тимофей был уверен, что она не распознала в его последней фразе подоплеку насчет не только списка фигурантов, но и задач иного рода, о которых Зверев не говорил никому. — Ирония судьбы, — пробормотал Зверев, все-таки пролистнув документ дальше и начиная изучать следующий. Действительно, иронично, что все его проблемы неожиданно связались в крупный клубок, и связывает их все одно и то же. В конце концов, какова была вероятность того, что именно сейчас расследование в Департаменте заставит его гоняться за наркоторговцами? В этот момент телефон зазвонил. Тимофей устало покосился на время на мониторе, прикидывая, кто мог позвонить ему ближе к вечеру. Лиза, скорее всего. Зверев слабо улыбнулся и выудил мобильник из кармана. Но улыбка мгновенно стекла с его лица, едва он увидел имя контакта. Тимофей сразу поднялся с места, торопливо вышел из офиса, замерев в пустом коридоре, и, убедившись в отсутствии посторонних, снял трубку. — Снова что-то случилось? — не здороваясь, с ходу спросил он. — А ты уже не веришь, что я могу просто поинтересоваться, как у тебя дела? — На моей памяти, мы ещё ни разу не обменивались такими любезностями, — невесело усмехнулся Тимофей. — Мне подъехать? В трубке повисла секундная тишина. — Мне уже неудобно, если честно… — Буду через час. Сбросив звонок, Тимофей без лишних слов зашел обратно, взял свои вещи и направился к выходу из Департамента. Широкую лестницу заливало заходящее солнце, свет которого золотил окрестности. Многие люди шли на парковку, другие оттуда возвращались. Тимофей застыл у порога, и рука в кармане ветровки случайно сама нашарила ключи от служебной машины. Раз. Два. Три. Раз. Два. Три. Раз. Два. Три. Вспыхнувшая перед глазами картина повторялась раз за разом, пока Тимофей не отдернул руку от проклятых ключей. Сердце заколотилось, и Зверев прикрыл глаза, стараясь хоть как-то привести дыхание в норму. Парень глубоко вдохнул, выдохнул и начал спускаться, одновременно с этим открывая приложение для заказа такси. Поставив точку в отдалении от Департамента, он сразу направился на другую улицу. Ему часто по незнанию говорили, что он зря не берет служебный автомобиль, и Тимофей во избежание дополнительных вопросов умалчивал, что сам автомобиль у него имелся. Просто сейчас он стоял среди остальных транспортных средств, будучи единственным нетронутым уже как две-три недели, а о его существовании сейчас почти никто не знал - разве что друзья, которые додумались не предавать его огласке. — Приехали. Тимофей сразу же вышел. Таксист уехал, не дожидаясь его, и Зверев тяжелым шагом направился по дворам к нужному подъезду. Это был респектабельный район, расположенный близко к деловому центру. Если б Тимофей был не в брюках и рубашке - единственной парадной одежде, которую он носил, потому что от своих черно-белых кроссовок не отказывался ни в какую - он бы точно выделялся на фоне здешнего контингента. Бизнесмены, звезды, артисты, политики и прочая элита, входящая в верхушки общества в тех или иных сферах, решила обжиться в новом, только застроенном комплексе. Петляя по лабиринтам высоток, Зверев уже выученным наизусть путем вышел к нужной небольшой кругообразной лестнице в подъезд. Около ступеней стоял хорошо знакомый ему человек. Жизнь его, конечно, сильно поменяла, но Тимофей всё равно не забывал о его прошлом. Сейчас перед ним стоял подтянутый, одетый с иголочки парень в длинном черном шерстяном пальто. Прикинув и сравнив два образа - прошлый и настоящий - Тимофей уже в который раз поразился произошедшим переменам. Юноша сделал затяжку и выдохнул дым. Прежняя жизнерадостность сменилась тошнотворной тоской, которую Тимофей полностью разделял вдобавок к своей собственной. Зверев на ходу выудил сигарету из пачки и остановился рядом, поджигая её мелкой искрой, - её он мог выпустить без опаски, в отличие от остального. — Прости, что снова тебя дернул, — неловко произнёс знакомый. — Меня срочно сорвали с места в контору… — Как ты ещё в Департаменте не оказался-то, — усмехнулся Тимофей. — С твоим-то списком раскрытия дел… — Официально я по званию стою выше тебя, стажер-недоучка. Тимофей поперхнулся и закашлялся, не сумев сдержать смех. Знакомый тоже хохотнул. — Ладно, — Зверев прочистил горло, откашлявшись. — Как долго тебя не будет? Друг поменялся в лице. Он затупил сигарету и выбросил её в близстоящую мусорку, убирая руки в карманы пальто. — Не знаю, поэтому и попросил тебя приехать. Мне просто… Не на кого больше положиться. — Все нормально. До одиннадцати приедешь? — Максимум - пол-двенадцатого. Лиза не спрашивает ничего? — Работаю.  — Врешь ей. — Она почти ничего не спрашивает о моих поздних возвращениях. Если б спросила, я бы сказал, в чем дело, но в тот единственный раз, когда она этим поинтересовалась, я и правда задержался в офисе. Врать бы я ей не стал, но и правду говорить, пока она не спросит, я не буду. Собеседник хмыкнул. Подбросив в воздух связку ключей, он кинул её Тимофею, схватившему её на лету, и направился к машине. — Потом отвезу тебя домой, как обычно. — Спасибо. Тимофей проводил взглядом отъехавший автомобиль, но внутрь идти не торопился. Лишь докурив, он направился внутрь здания. Укус на запястье отозвался фантомной болью.