Дневник Принца-полукровки

      «Дорогой дневник, я снова пропал, но на то была уважительная причина. Я в Хогвартсе уже целую неделю. Ты бы сейчас ответил, мол какая отличная новость, ведь только тебе известно, как долго я мечтал учиться на факультете Слизерин; и вот я здесь, но радость продлилась ровно до тех пор, пока Лили не определили на Гриффиндор. За эту неделю я понял, что нет никакой разницы, на каком факультете учиться, если знания все получают одинаковые. Помимо отдельных гостиных и формы разного цвета, нас мало что различает, хотя некоторые ребята стремятся доказать обратное, враждуя с другими факультетами за первенство. Видишь ли, в течении всего учебного года студенты набирают очки за успехи, чтобы в конце года получить кубок Хогвартса для своего факультета. Может быть, не будь этого соревнования, студенты не относились бы друг к другу так враждебно. Лили учится на Гриффиндоре, а это значит, что они мне не враги, хотя есть там пару человек, которых мне совсем не хотелось бы видеть. Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Закадычные друзья, вечно нарушающие покой и тишину в классе. Гриффиндорцы ими восхищаются, а Слизеринцы ненавидят, и я разделяю их ненависть. Поттер выскочка, а Блэк его верный паж. На смежных уроках Лили всегда садится со мной за одну парту и умоляет не обращать внимания на двух клоунов с её факультета. Кажется, они даже стали прислушиваться к ней, когда она просит их замолчать и дать другим подготовиться к уроку. Лили говорит, что из всех гриффиндорцев ей уже приглянулись трое человек. Сложно вспомнить имена, но в этом небольшом списке точно был какой-то Римус и Алиса, вроде. Мне же пока совсем неинтересно проводить время в гостиной Слизерина.       За целую неделю нам с Лили удалось обойти только половину Хогвартса, потому что заколдованные лестницы всё время меняли наш курс, зато мы успели посетить огромное квиддичное поле и со стороны взглянуть на запретный лес. Поверь, ощущения рядом с ним не самые приятные.       Кстати, я пишу тебе из библиотеки. Мамин подвал с книгами даже не сравнится с огромными архивами Хогвартса. Мне скучно на уроке зельеварения со своими однокурсниками, поэтому по вечерам я копаюсь в литературе для вторых и третьих курсов, хотя профессор Слизнорт преподаёт дисциплину весьма интересно.       Мне не хочется прерывать мой рассказ, но смотрительница библиотеки предупредила посетителей, что скоро погасит в помещении все свечи, поэтому мне пора возвращаться в спальню.       До скорого».       — Северус, ты бы хотел стать анимагом, как профессор Макгонагалл? — спросила Лили перед началом совмещённой лекции по трансфигурации.       — Да, разумеется, а ты?       — Даже не знаю… — задумалась Лили. — Вдруг у меня не получится контролировать своё перевоплощение, и я кому-нибудь наврежу.       — Только оборотни не могут контролировать своё превращение, а анимаги перевоплощаются по своему желанию.       — Тогда ответь, каким животным ты хотел бы стать?       — Анимаги не могут выбирать, каким животным станут, но если бы я мог это изменить, то выбрал бы орла.       — Почему орёл? — поинтересовалась Лили, придвинувшись к Северусу поближе, чтобы другие студенты не услышали их разговор.       — Они видят то, что скрыто от человеческих глаз.       — А как понять, каким животным ты можешь стать, если нельзя выбрать?       — Я читал, что животное чаще всего похоже на анимага какими-то общими чертами, перекликающимися с его характером и даже внешностью.       — Как думаешь, кем бы могла стать я?       — Лисой.       — Это из-за рыжих волос, да? — засмеялась Лили.       — Прости, но у меня плохо с фантазией, — ухмыльнулся Северус, пожав плечами.       В учебном классе в этот момент творился полный хаос. Профессор Макгонагалл задерживалась на общем собрании преподавателей, а студенты в это время очень шумно проводили свободное время. Кто-то, как Северус и Лили, спокойно сидел за своей партой и тихо разговаривал с соседом, а кто-то привлекал к себе всеобщее внимание розыгрышами и фокусами. Сириус и Джеймс вели себя громче всех остальных студентов из двух враждующих факультетов. Они мастерили самолётики из пергаментных листов и запускали их в свободное пространство без использования магии. По их правилам побеждал тот, чей самолётик приземлялся на преподавательский стол, а проигравший получал от победителя подзатыльник. Затылок Сириуса насчитывал более десяти ударов, а Поттер оказался в лидерах со своим единственным проигрышем. Безобидная игра могла бы закончиться без последствий, если бы не самолётик Джеймса, сменивший свой курс на Лили.       — Реласкио! — выкрикнул Северус, направляя волшебную палочку на летящий предмет.       Бумажный самолётик остановился в нескольких сантиметрах от лица Лили, а через секунду отлетел в противоположную стену со скоростью штормового ветра. Все первокурсники, включая Лили, уставились на Северуса.       — Вот чудак… — озвучил кто-то из гриффиндорцев свои мысли.       — Эй, что это было? — гаркнул Джеймс, обращаясь к Северусу.       Лили подскочила с места, едва Джеймс успел договорить, и направилась в его сторону, как разъярённая львица.       — Это я тебя хочу спросить, что это было? — спросила она, смахивая пряди рыжих волос за спину.       — Я метился в твоего дружка, — ответил тот, — но разве мог я заранее предвидеть, что он угодит в тебя.       — Ты мне противен, Джеймс Поттер! — в зелёных глазах Лили пылала ярость.       — Тебе должны быть противны слизеринцы, а ты с ними дружишь!       — Эй, Поттер, лучше заткнись! — прокричал кто-то из слизеринцев с задних рядов.       Студенты факультета Слизерин готовились нанести ответное оскорбление Гриффиндору, но стук женских каблуков, приближающихся к двери, привёл всех в чувства. Профессор Макгонагалл молча зашла в кабинет, и по её недовольному взгляду можно было догадаться, что урок начнётся не с приветствия.       — Мистер Снейп, — сказала она строгим голосом, — профессор Дамблдор ждёт вас в своём кабинете.              

***

      Однокурсники Северуса провожали его любопытными взглядами в полной тишине. Все гадали, что же могло случиться, если сам директор Дамблдор вызвал в свой кабинет какого-то неприметного первокурсника. Сам Северус догадывался, что причиной могло стать заклинание, которое он вычитал в одной из маминых книг, и использовал для обезвреживания бумажного самолётика, хотя с удовольствием бы направил палочку на Поттера. Конечно, коленки немного потрясывало перед личной встречей с такой знаменитостью, но он совсем не чувствовал за собой вины, ведь сделал бы это ещё раз, если бы понадобилось.       Он следовал по пустынным школьным коридорам к кабинету директора. Вокруг не было ни души. Северус даже ускорил шаг, чтобы побыстрее разделаться с внутренним волнением. Приблизившись к каменной горгулье на расстояние десяти метров, ему стало совсем не по себе. Живот заурчал от стресса, а руки задрожали как листья на ветру. Он не знал, нужно ли ждать, когда его вызовут, или попробовать постучать по крыльям заколдованной каменной статуи, дожидаясь ответа с обратной стороны. Только подойдя ко входу в кабинет совсем близко, проблема выбора решилась сама собой. Вход в кабинет директора открылся без стука. Горгулья пришла в движение, будто готова была в тот же момент воспарить в воздух. Она зрелищно предоставила Северусу войти в охраняемый кабинет, освободив проход.        Поднимаясь вверх по каменной лестнице, Северус считал количество ступеней, которые вымученно преодолевал на пути к профессору. Переступив, наконец, через порог кабинета, Дамблдор встретил его тёплой улыбкой. Северус был так ошарашен дружелюбным приветствием, что окружающее пространство поистине магического кабинета не вызвало в нём даже восхищения, как обычно происходит со всеми, кто однажды оказывается в этом месте.       — Здравствуй, Северус, — мягко произнёс профессор, продолжая улыбаться.       — Здравствуйте, профессор Дамблдор или директор Дамблдор… Простите, сэр, — ответил Северус, запинаясь на каждом слове.       — Давай остановимся на первом варианте, — искренне засмеялся Дамблдор, — присаживайся.       Северус кивнул, заметно расслабив напряжённые мышцы спины, и с облегчением выдохнул.       — Твоя мама, насколько мне известно, тоже училась в Хогвартсе?       — Да.       — А отец?       — Он магл, сэр.       — Выходит, ты носишь магловскую фамилию… — сказал профессор самому себе. — Прошу, напомни мне фамилию своей матери.       — Принц. Эйлин Принц.       — Я помню Эйлин, — задумчиво произнёс Дамблдор. — Она была одарённой волшебницей из очень знатного рода, но всегда предпочитала оставаться в их тени, скрывая свой потенциал за скромностью. Я давно ничего о ней не слышал, как она?       — Она почти полностью отказалась от магии из-за отца, — ответил Северус с сожалением. — Иногда берётся за приготовление зелий, но обычно использует их в бытовых целях.       — Значит, в этот раз любовь победила в схватке с магией, — профессор заговорил загадочно и томно. — Она не первая волшебница из тех, кто отложил волшебную палочку в пыльный ящик и отдалился от своей семьи ради любви.       — Я бы не отказался от магии ради какой-то любви.       — Мой мальчик, ты ещё слишком юн, чтобы думать об этом. Любовь может быть удивительнее магии и разрушительнее смерча; её сила не поддаётся измерениям, расчётам и логике. Возможно, однажды, ты поймёшь, почему твоя мама сделала именно такой выбор.       — Я знаю только то, что она сожалеет об этом.       — Всем нам свойственны сожаления об упущенном. Выбери она магию, не простила бы себя за утрату любви. Человек всегда найдёт повод о чём тосковать.       Профессор Дамблдор вдруг встряхнул головой и развернул разговор совсем в другую сторону, сменив интонацию на более официальную:       — Ведь это Эйлин научила тебя тому заклинанию, что ты произнёс сегодня в классе?       — Я сам нашёл его в маминых старых записях, — ответил Северус с понурым видом.       — Я не пытаюсь тебя в чём-то обвинить, Северус, мы просто разговариваем, — успокоил его Дамблдор. — Я лишь хочу узнать, как много информации о магических заклинаниях тебе ещё известно? Может быть что-то из запрещённой литературы?       — Эм… — задумался Северус, нервно почёсывая коленку. — В основном, это была бытовая магия или заклинания из учебников первого и второго курса.       — Прости за назойливость, но я должен был тебя об этом спросить. Забота о вашей безопасности входит в мои обязанности. Ты хотел кого-то защитить, верно? Мы с профессором Макгонагалл как раз находились недалеко от кабинета в этот момент и услышали часть вашей ссоры.       — Этот Поттер из Гриффиндора направил бумажный самолётик прямо в лицо Лили, — распалился Северус. — Я должен был ему помешать!       — Ты всё правильно сделал, защитив друга, но магией проблему не решить. Вы пробовали разговаривать?       — Лили пыталась, но всё без толку. Вы не волнуйтесь, профессор, я постараюсь не применять заклинания, которых ещё не было в школьной программе. Пожалуйста, только не выгоняйте меня из Хогвартса, — взмолился Северус, пронзая Дамблдора жалобным взглядом. — я не хочу возвращаться домой.       — Я даже не думал выгонять тебя, Северус, — расхохотался Дамблдор. — Ты не сделал ничего предосудительного, и никому не навредил. Мне лишь хотелось познакомиться с тобой поближе. Сейчас можешь возвращаться в класс, — добавил профессор, взглянув на настенные часы с кукушкой, — ещё успеешь на практическую часть по трансфигурации.       Северус попрощался с директором и бегом помчался в класс. Оказавшись возле кабинета, он отдышался, а затем тихо приоткрыл дверь, чтобы незаметно проскочить к своему месту за партой, но скрип старых дверных петель привлёк к себе внимание всех студентов.       — Проходи, Северус, — сказала профессор Макгонагалл, прервав свою речь, — не топчись в проходе.       Из всех, кто пытливо разглядывал Северуса, только одни зелёные глаза Лили светились от радости. Она была рада возвращению друга и всем видом давала ему это понять.       — Что он сказал тебе? — спросила она шёпотом, когда Северус занял своё место рядом с ней.       — Профессор спрашивал, откуда мне известно то заклинание, которым я заколдовал бумажный самолётик, — ответил он, придвинувшись к Лили поближе, — а ещё…       — Снейп и Эванс! — прогремел голос Макгонагалл на весь кабинет. — Ещё хоть один звук с вашей стороны, и я рассажу вас по разным углам!       Они оба тут же уткнулись в свои учебники, делая вид, что нашли в тексте что-то весьма интересное.              

***

      После затянувшегося обеденного перерыва и долгих расспросов Лили о встрече с Дамблдором, Северус отправился в комнаты Слизерина. В его планы входило выполнение домашнего задания по трём дисциплинам и прочтение любимой книги перед сном. Проходя мимо гостиной Слизерина, он, по привычке, намеревался проскочить мимо шумной компании студентов незаметно и тихо, но в этот раз ему преградили путь.       — Эй, Снейп, — окликнул его один из однокурсников, — красиво ты уделал Поттера.       Северус оглянулся на группу мальчишек, расположившихся на одном из диванов гостиной Слизерина. Он знал их всех поимённо. Эван Розье, Мальсибер и Эйвери. Их троица сдружилась в первый месяц учёбы и с того момента стала неразлучной. Всем на курсе было известно, что родителями мальчиков являлись чистокровные волшебники со скверной репутацией; и если других однокурсников этот факт отпугивал, то мальчиков, наоборот, между собой объединял.       — Чего молчишь? — спросил Эйвери.       Он выделялся из всей троицы своим высоким ростом и вечно недовольным выражением лица. При разговоре верхняя губа Эйвери сильно кривилась, отчего создавалось впечатление, что он сейчас зарычит. Мальчик не вызывал симпатии у преподавателей и часто выводил студентов других факультетов на конфликт; в особенности, его беспричинно раздражали пуффендуйцы. Северус сразу подметил, что внешность Эйвери полностью отражает его дурной характер.       — Да, спасибо, — коротко ответил Северус на сомнительный комплимент, желая поскорее скрыться за дверью спальной комнаты.       — Если бы ты не водился с грязнокровкой из Гриффиндора, — взял на себя слово Эван Розье, — я бы предложил тебе своё покровительство. Поттер не смел бы даже рта раскрыть в твою сторону.       Эван был любимцем всех первокурсниц Слизерина. Они шептались за его спиной, и откровенно смущались, когда он одаривал их своим редким взглядом. Эван был весьма симпатичным по меркам девичьего сообщества. Миловидный брюнет с ямочками на щеках, большими голубыми глазами и хищной белоснежной улыбкой всем своим гордым и надменным видом давал понять окружающим, что уже давно осведомлён о своей привлекательности.       — Не называй её так, — дерзнул Северус, бросив озлобленный взгляд на Розье.       — Ты можешь сколько угодно защищать свою гриффиндорку, но кое-что грядёт… — Эван огляделся по сторонам и заговорил чуть тише. — Мой отец говорит, что в скором времени маглорождённые волшебники перестанут существовать, а маглы будут порабощены волшебниками.       Северус не совсем понимал, о чём таком ужасном и грядущем говорили его однокурсники, но всё же внимательно их слушал.       — В нашей семье тоже ходят такие слухи, — ответил Мальсибер.       Мальчишка был тучным и ленивым, но всё же оторвался от поедания третьего пирожного и пододвинулся к друзьям поближе.       — А мой дед всегда говорил, что давно пора очистить магический мир от грязной крови и полукровок, — добавил Эйвери. — Снейп, ты вроде полукровка?       — Его мать волшебница, — ответил Эван, не дав Северусу даже рта раскрыть, — а отец магл.       — Я думаю, что полукровками займутся в самую последнюю очередь, — рассуждал Мальсибер, игнорируя попытки Северуса хоть что-то ответить, — так что Снейпу рано волноваться за свою шкуру.        Троица друзей плавно переключила своё внимание на обсуждение темы, и Северус решил воспользоваться моментом, продолжив свой путь к спальным комнатам.       — Эй, малышня, свалите, — ворвались в гостиную старшекурсники во главе Люциуса Малфоя.       Северус был наслышан о длинноволосом блондине, пользующимся особой популярностью среди студентов старших курсов, но он впервые увидел звезду сплетен вживую. Розье, Мальсибер и Эйвери подскочили с дивана, как ужаленные пчёлами, освобождая диван для самопровозглашённой элиты Слизерина.       — Обсуждаете грязнокровок? — спросил Люциус, зажигая камин с помощью волшебной палочки.       — Нет, — испуганно ответил Мальсибер.       — Тогда кыш отсюда, — раздражённо буркнул он, прогоняя первокурсников, как надоедливых мух.              

***

      Вечером того же дня, за два часа до отбоя, Лили передала Северусу записку, где было написано: «жду тебя в главном холле через пять минут». Он отложил все книги в сторону и мигом помчался к ней. Волнение опережало ясность мышления.       — Что случилось? — прокричал Северус, ещё не добежав до Лили.       Она дождалась, когда он окажется совсем близко, чтобы спокойно ответить:       — Ничего не случилось. Ты чего раскричался?       — Я подумал, что с тобой произошла беда, раз ты не дождалась утра и отправила мне записку о скорейшей встрече.       — Боже, Северус… — по-доброму засмеялась Лили. — Я хотела сделать тебе сюрприз!       — Сюрприз?       — Видимо тебе никогда не делали сюрпризы, если ты в первую очередь подумал обо всём плохом.       — Не делал никто, кроме тебя.       Лили тут же пожалела о сказанном. Поддавшись эмоциям, она совсем забыла о том неприятном факте, что детство Северуса сильно отличалось от её счастливых детских воспоминаний. Она мысленно отругала себя за такую оплошность и извинилась перед другом.       — Постараюсь заранее предупреждать тебя о своих внезапных сюрпризах, чтобы тебе не приходилось нервничать.       — Мне нравятся твои внезапные сюрпризы, Лили, — ответил Северус. — Не знаю даже, с чего вдруг я так перепугался.       Лили засеменила ножками по каменным плитам холла, жестом руки призывая друга следовать за ней. Интрига сохранялась до последнего. Отойдя от школы на несколько десятков метров и завидев вдалеке закатное солнце над горизонтом чёрного озера, Северус догадался, что Лили ведёт их к воде, но она продолжила молча следовать к цели, поглядывая на Северуса с загадочной улыбкой. Он весь измучился в догадках и извёлся от ожидания. Очевидно, сюрпризы отныне будут даваться ему нелегко.       — Вот мы и пришли, — наконец-то заговорила Лили, демонстрируя свой сюрприз.       Они подошли почти к самой кромке озера. Лили стояла возле вечноцветущей яблони и всем видом давала понять, что сюрприз кроется где-то рядом.       — Я подумала, что ты мог заскучать по нашему дубу, — пояснила она, — и нашла для нас новое место для собраний.       Северус никак не мог привыкнуть, что кого-то волнуют его чувства. Он действительно скучал по дубу и уютным посиделкам на ветке дерева с Лили.       — Я заметила, что здесь почти никого не бывает по вечерам, — добавила она. — Можем, как раньше, скрываться от всех.       — Лучший сюрприз в моей жизни, — сказал Северус, забираясь на ветку яблони.       — Но это ведь твой первый сюрприз, — прокричала Лили с земли, — как он может быть лучшим?       — Я точно знаю, что никакой другой сюрприз не затмит этот.