—————
Сердце Музы билось как сумасшедшее во время прогулки от ее общежития к Ривену, и она мысленно похлопала себя по спине за то, что не позволила этому отразиться на ее лице. Она была буквально привязана к Ривену. Ривену. На целую гребаную неделю. По пути они пересеклись с Аишей, которая понимающе ухмыльнулась Музе и подмигнула, а Муза сердито посмотрела на свою подругу. Прошло ровно пять недель с тех пор, как они с Сэмом расстались, но казалось, что прошло больше времени. Казалось, что их отношения закончились намного раньше, чем это было на самом деле. Комфорт, который она испытывала, находясь рядом с ним, быстро перестал быть таким комфортным, и по мере того, как она узнавала его все больше и больше, она поняла, что они на самом деле не созданы друг для друга, и что единственная причина, по которой ее так влекло к нему в первую очередь, заключалась в его эмоциональном присутствии, а не в его личности. И, хотя это не было причиной, по которой его влекло к ней, он тоже чувствовал, что их отношения не складываются. Итак, они медленно начали отдаляться друг от друга, пока не назвали все так, как есть, и не порвали отношения. Но кто-то другой прокрадывался в ее сознание уже пару месяцев, а может, и больше, и как бы сильно она ни старалась игнорировать свои чувства, они никуда не исчезали. Ривен медленно и верно прокладывал себе путь в ее сердце и разум, и она не могла выгнать его, даже если он был полным придурком. По какой-то невероятной причине он ей нравился, очень нравился, и ей нужно было принять это. Единственной из ее подруг, знавшей о ее чувствах к печально известному специалисту, была Аиша. Однажды Муза пошла с ней купаться, и это как бы сорвалось с ее губ, и с тех пор она никогда не слышала конца поддразниваний Аиши. Всегда прятала улыбку, когда Ривен был рядом, или насмехалась над Музой, когда он небрежно бросал ей кокетливую реплику и заставлял ее мозг сам по себе придумывать ответ, прежде чем он успевал заметить, какой эффект он на нее произвел. И теперь она была в таком затруднительном положении с ним. Отлично. — Это сторона Ская, — учтиво сказал Ривен, ставя сумку, которую он нес для нее, на стол Ская, а затем подошел к своей кровати и лег на нее. — Спасибо, — со вздохом ответила Муза. Она могла сказать, что блондин уже был там, чтобы собрать свои вещи, поскольку письменный стол, прикроватная тумбочка и часть его полки были пусты, поэтому она взяла на себя смелость распаковать вещи. Однако, прежде чем она успела добраться до той стороны комнаты, веревка натянулась на ее запястье, не дав ей сделать еще один шаг вперед, — Ради всего святого. — Кто-то злится, — хихикнул Ривен, и она бросила на него сердитый взгляд, — Просто сделай это аккуратно, моя любовь. — Не называй меня так, — огрызнулась она, хотя ее сердце пропустило удар. Она попыталась двигаться медленнее, но веревка по-прежнему не поддавалась, — Это не работает. — Сделай глубокий вдох... — О, заткнись. В любом случае, это, вероятно, ты, — Она попробовала еще раз, и еще, и веревка не натянулась ни на йоту, — Тебе придется подойти ближе. — Тебе не обязательно придумывать оправдания. Если ты хотела, чтобы я был ближе, тебе просто нужно было попросить, — Поддразнил он, но все равно встал, вместо этого плюхнувшись на кровать Ская. — Ха. Ха. — Муза закатила глаза, подходя ближе и опуская вторую сумку прямо ему на грудь, заставляя его тихо фыркнуть. — Грубо. Горячо. — Ты когда-нибудь затыкаешься? — Зависит от обстоятельств. Заставь меня, и я сделаю. Она скорчила недовольную гримасу, открывая свою сумку, которая висела у него на груди, и начала распаковывать вещи. Она заметила, что Скай оставил для нее свободным ящик на своей стороне шкафа, поэтому она просто начала запихивать туда свою одежду, стараясь сделать это как можно аккуратнее. — Ты носишь такое нижнее белье всегда или принесла его для меня? — Спросил Ривен, и она быстро повернулась к нему лицом, покраснев при виде этого. Он держал в руках один из ее бюстгальтеров - белый с кружевными деталями - и широко улыбался. Муза чуть ли не прыгнула вперед, выхватывая предмет одежды у него из рук и забирая ее сумку тоже. — Серьезно, Ривен? — 32С, как я вижу… Значит, моя догадка была верной. — Ты такой отвратительный, — Она отвернулась от него, почти полностью зайдя в шкаф и еще быстрее убирая свою одежду. — Эй, не вини меня. У меня просто есть глаза. — Да, глаза и дерьмовый характер, — пробормотала она себе под нос, пытаясь дышать сквозь внезапный румянец на щеках. Ему не обязательно было знать о том, как он повлиял на нее. — Хорошо, хорошо, — он поднял руки в притворной капитуляции, — Я бы не хотел, чтобы ты испытывала дискомфорт даже в течение одного часа эксперимента. Последнее, что мне нужно, так это шлепок по заднице, — он закатил глаза и встал с кровати Ская, направляясь в свою часть комнаты, но веревка не сдвинулась с места, заставив запястье Музы дернуться назад и чуть не отправив ее на пол. — Ривен! — крикнула она, метая в него кинжалы. — Прости, — Он сказал, поморщившись и глубоко вздохнув, — Хорошо, единственный способ пережить эту неделю - это быть на одной стороне. — Говори за себя, — усмехнулась Муза, проводя рукой по плечу, которое болело из-за внезапного рывка, — Это ты все усложняешь. — Ты, конечно, не делаешь ситуацию лучше, — выплюнул он в ответ, и веревка натянулась на их запястьях, заставляя их, спотыкаясь, приближаться друг к другу, — Ладно. Отлично. Прости, ладно? — Он простонал, как будто обращался к самой веревке, — Я попробую. Но ты тоже должна попробовать. — Да, — Она кивнула, протягивая ему руку, — Перемирие? — Перемирие, — Он кивнул, взяв ее за руку и пожав ее. Когда их руки соприкоснулись, Музу словно током пробрало, прикосновение кожи к коже заставило ее вздрогнуть. Его рука была мозолистой и грубой, вероятно, из-за ежедневных сражений на мечах и всевозможном другом оружии, но все равно она была какой-то мягкой, и ей хотелось, чтобы он касался не только ее руки. Но затем он отдернул руку, прочистил горло и посмотрел куда угодно, только не на нее, медленно отступая и облегченно вздыхая, когда веревка позволила ему это. — Что-ж. — Хорошо, — Муза кивнула, тряхнула головой, чтобы привести в порядок мысли, а затем вернулась к распаковке вещей. Она услышала, как Ривен устраивается на своей кровати, а затем звук того, как он печатает на своем телефоне, она почувствовала вездесущую мешанину эмоций, которые обычно испытывал Ривен, но, как она и обещала, она изо всех сил старалась не слишком зацикливаться на них и не пытаться расшифровать, что он на самом деле чувствует, поэтому вместо этого она просто схватила наушники и нажала воспроизведение на своем телефоне, утопая в музыке. Ривен: Это будет чертовски долгая неделя. Скай: Признался в любви, а она сказала "нет"? Ривен усмехнулся, взглянув на девушку в другом конце комнаты, прежде чем напечатать ответ своему другу. Ривен: А как насчет вас с рыжулей? Уже расстались? Скай: Ах, ответный удар. Тогда, полагаю, ты - слабак. Ривен: Не твое гребаное дело, золотой мальчик Скай: На самом деле, мое. То, что вы с ней будете вместе, возможно, уменьшит количество раз, когда ты будешь вламываться в нашу комнату, пока там Блум. Ривен: ты думаешь, мне нравится заходить к вам двоим? Это чертовски отвратительно Скай: Ты просто завидуешь, скажи это Ривен: Пошел ты Ривен швырнул свой телефон обратно на кровать, скрестив руки на груди. Муза продолжила распаковывать свои школьные учебники, ноутбук и другие предметы, организовав стол Ская так, как будто это был ее собственный, и слишком часто меняя расположение своих вещей, чтобы это было нормально. Обычно Муза такой не была. Она нервничала. Он знал, что он не самый приятный человек в окружении, казалось, что только Скаю на самом деле нравилось проводить с ним время - иногда. Ривен, однако, не был одинок. По крайней мере, он не чувствовал необходимости иметь большую компанию друзей. Ему нравилось иметь свое личное пространство и просто оставаться наедине со своими проблемами. Почувствовал ли он в конце концов пустоту человеческого общения внутри себя, просящую прикосновений и связи? Да. Однако он не хотел притворяться кем-то, кем он не был, только ради того, чтобы люди больше любили его и проводили с ним больше времени. Но что-то в том, что Муза стремилась быть подальше от него, заставляло его чувствовать себя плохо, даже грустно. По правде говоря, он действительно хотел понравиться ей. Даже если бы это не оказалось чем-то романтичным - Ривен даже не знал, как быть чьим-то парнем, он был почти уверен, что у него это не получится - но он просто… Он не хотел отталкивать Музу, как он поступал со всеми, кто становился ему ближе. В его сознании шла постоянная борьба между желанием и нежеланием чего-либо одновременно. Он хотел, чтобы его понимали, иногда быть уязвимым, но в то же время он этого не хотел. Он хотел быть один, но он хотел принадлежать к какому-то месту. Он хотел выбросить Музу из головы, но он хотел, чтобы она увидела правду. Правду за высокими и прочными стенами, на возведение которых он потратил всю свою жизнь. Ривен иногда чувствовал, что дело безнадежно. И это было в основном то, что произошло в течение их первого дня, проведенного вместе. Они почти не разговаривали во время ужина. Они по очереди принимали душ и переодевались, к счастью, веревка была на их стороне во время этого и позволяла им держаться на расстоянии. А потом они легли спать. Ривену пришлось признать, что он спал намного лучше, когда в комнате пахло духами Музы, а не одеколоном Ская.—————
— Кажется, вы двое поладили, — Аиша ухмыльнулась, бегая трусцой вместе с Музой. Поскольку Феи и Специалисты были связаны друг с другом, а специалисты не могли оторваться от своих физических тренировок на целую неделю, Сильва и Даулинг решили заставлять их каждый день бегать кругами вокруг пруда. Для специалистов, привыкших к физическим усилиям, бег был легким, почти как вторая натура. Для фей, по крайней мере для большинства из них, это было хлопотно. Муза наблюдала, как несколько пар изо всех сил пытались наверстать упущенное, поскольку их веревки были очень короткими, но большинство, на удивление, справлялись просто отлично - специалист пары бежал впереди. Муза была весьма удивлен, что Ривен, казалось, соблюдал их перемирие, хотя казалось, что он предполагал, что перемирие означает тишину. Она использовала бы тишину при каждом удобном случае, но с Ривеном это просто казалось странным. Большая часть ее скучала по его язвительным комментариям и бессмысленному флирту. — Да, — Муза кивнула, наблюдая за парнем перед ней. Ривен, казалось, бежал все быстрее с каждой минутой, удаляясь от нее все дальше и дальше. Напарница Аиши - специалистка третьего курса с пышным телом и длинными светло-рыжими волосами, собранными в высокий хвост - побежала быстрее, чтобы догнать его, и они начали разговаривать, улыбаясь и посмеиваясь друг над другом. Муза почувствовала, как в животе у нее растет пузырь ревности, когда она посмотрела им в спины. — Ладно, остынь, подруга, — Аиша хихикнула, и Муза легонько толкнула подругу, — Он действительно ничего не предпринял? — Зачем ему это? Он довольно ясно дал понять, что ненавидит фей разума. — О, да брось. Ты же на самом деле в это не веришь, не так ли? Если бы он действительно ненавидел тебя, он бы бегал трусцой рядом с тобой. Веревка говорит сама за себя. Муза на мгновение задумалась об этом, но, как бы Аиша ни была права, это действительно не объясняло, почему Ривен был так раздражителен по отношению к ней. Так стремился подразнить ее и поиздеваться над ней и отворачивался каждый раз, когда видел ее, — Неважно... — Ты эмпат, Муза, разве ты не можешь определить, что нравишься ему? — Он копит эмоции. Я не могу отделить одну от остальных, и я обещала, что постараюсь не лезть ему в голову. — Так залезь вместо этого к нему в штаны. — Аиша! — Что? Просто констатирую факты. Серьезно, Муза, такое ощущение, что ты месяцами пускала по нему слюни, и я знаю, что ты ему нравишься, а теперь вы связаны на неделю. Сделай что-нибудь, или это сделаю я. — Ты сделаешь? Что это вообще значит? Ты собираешься приставать к нему, если я этого не сделаю? — Нет. Я скажу ему, что он тебе нравится. — Ты этого не сделаешь. Это было бы нарушением девичьего кодекса. Ты уже провернула это дерьмо с Сэмом. Кстати, я все еще не прощаю тебя за это. — Эй, Рив... — закричала Аиша. — Аиша, — Муза практически зажала Аише рот рукой, заставляя девушку замолчать. Но было слишком поздно, Ривен уже услышал это, развернулся и побежал назад, нахмурившись, но быстро расплывшись в улыбке, когда он увидел девочек. — Я чертовски сильно тебя ненавижу, — Прошептала Муза своей подруге, отводя ее руку назад и вздергивая подбородок. Она изо всех сил старалась не показать своего смущения из-за ситуации или того эффекта, который Ривен производил на нее прямо сейчас. Он легко бежал трусцой по дорожке, его свободная рубашка задиралась, когда его ноги касались земли, подчеркивая его пояс Адониса и дорожку до пупка. Ухмылка на его лице вызвала у нее желание ударить его и поцеловать одновременно. Она собирается убить ее. — Вы двое болтаете обо мне? Муза сморщила нос, — Да, вообще-то. Ты не мог бы, черт, бежать помедленнее? Веревка натягивает. — Я ничего не чувствую. — Ну, очевидно, ты сильнее меня. — Может, хватит бездельничать и начни бегать прилично? — Может, хватит быть мудаком? Веревка натянулась на запястьях обоих, и, поскольку Ривен действительно был сильнее, Муза споткнулся и чуть не ударился лицом об пол. — Придурок. — Веди себя прилично, любовь моя. Как насчет нашего перемирия? — Если ты будешь сотрудничать и сбавишь скорость...— Веревка натянулась. Муза споткнулась. Но на этот раз Ривен сжалился над ней и усмехнулся, замедляя шаг, чтобы он мог добраться до Музы и бежать рядом с ней. — Мы должны бегать, а не заниматься силовой ходьбой, давай, — сказал Ривен с искренней улыбкой, взяв ее за руку и потянув вперед, когда они ускорили шаг. Муза хотела возразить, снова обругать его и не дать ему насладиться “победой” в их маленьком споре. Но она просто не могла. Не тогда, когда его рука была на ее, крепко держа, как будто он боялся, что она отпустит. Не тогда, когда она была так близко к нему, замечая каждую мельчайшую деталь на его мускулистых руках, полностью открытых ей из-за его рубашки без рукавов. Не тогда, когда волна эмоций захлестывала ее каждый раз, когда она приближалась к нему. Не тогда, когда она знала, что он не раздражен. Он не был расстроен, или зол, или устал от нее. Не тогда, когда он на самом деле хорошо проводил время. Но не имело значения, насколько комфортно им было к концу упражнения, веревка лишь немного ослабла, и их руки оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга. И когда они вернулись в общежитие, Муза по-настоящему осознала последствия. — Как мы должны принимать душ в таком виде? — Спросила она, широко раскрыв глаза, пытаясь потянуть за веревку, чтобы она удлинилась, но это не помогло. — Раздеваемся и становимся под струи воды, — сказал Ривен с ухмылкой — Это не смешно, Ривен, — Муза бросила на него свирепый взгляд, — Я серьезно. Ривена так и подмывало ответить "я тоже", но он знал, что ей это не понравится. Поэтому он просто вздохнул, почесал затылок, а затем снова посмотрел на нее. — Послушай, у нас нет особого выбора, ладно. Я, например, не хочу долго оставаться в этой пропотевшей одежде, так что я ухожу. Закрой глаза, оставайся по другую сторону занавески для душа, делай, что хочешь. Муза уставилась на него, скорее всего, пытаясь придумать выход из этой ситуации, или, может быть, пытаясь заставить его передумать и пока отказаться от душа, в любом случае, на самом деле он не обращал внимания на ее глаза, все, на что он мог смотреть, были ее губы. Точнее, то, как ее нижняя губа была прижата к зубам. Он не знал, делала ли она это по рассеянности или просто чтобы спровоцировать его, но, Боже, как же ему хотелось быть тем, кто прикусит ее губу вместо нее самой. — Хорошо, — Решительно ответила Муза, поворачиваясь на пятках и направляясь в ванную вместе с ним на цыпочках. Вместо большой ванной с двумя унитазами и двумя раковинами, которая была у нее в общежитии с девочками, у Ривена и Ская была обычная ванная. Она была приличного размера, но для двух человек, которые могли ею пользоваться, Муза посчитала ее маленькой. Ривен подошел ближе к душу, а затем, без предупреждения, снял рубашку. Секунду Муза просто смотрела на него, разинув рот, моргая и чувствуя, что ее разум полностью отделился от тела, пока она смотрела на грудь Ривена. Но затем момент быстро исчез, и она посмотрела ему в лицо, прежде чем быстро отвернуться с насмешкой, — Было бы неплохо предупредить! — Ты можешь посмотреть, я правда не возражаю. Она практически слышала ухмылку на его лице, когда он это говорил. — Нет, спасибо, — Муза усмехнулась, пытаясь сохранить хладнокровие и вести себя нормально. Пытаясь не обращать внимания на тепло, начинающее разливаться внутри нее, особенно когда она почувствовала, как что-то приземлилось у ее ног. Посмотрев вниз, она увидела, что одежда Ривена медленно оседает на пол. Сначала его рубашка. Затем его ботинки и носки. Затем его брюки. И, наконец, его черные трусы-боксеры. Он был полностью обнажен позади нее. — Нужно, чтобы ты придвинулась ближе, дорогая, — Сказал он, и она почувствовала, как натянулась веревка на ее запястьях, — Не могу добраться до душа. Муза сделала шаг назад, а затем еще один, когда почувствовала еще один рывок веревки. Задняя часть ее ступни ударилась об основание комбинации ванны и душа, которая у них была, и Ривен схватил ее за руку, поворачивая ее руку так, чтобы она оказалась в удобном положении. Она услышала, как за ней закрылась занавеска и включился душ. Она медленно вдохнула и выдохнула, закрыв глаза и пытаясь думать о чем-нибудь другом, но все возвращалось к образу Ривена, принимающего душ. Она еще не видела его обнаженным - акцент на "еще" - но ее разум вполне мог заполнить пробелы, основываясь на том, что она видела. И, боже, в тот момент ее разум устраивал вечеринку. Муза подумала о том, что его волосы, вероятно, были более растрепанными, когда были мокрыми, и падали ему на лицо, когда он промывал их. Его глаза, вероятно, выглядели еще зеленее, когда вода заставляла их мерцать. Она подумала о том, как вода падала ему на грудь, стекала по выпуклостям пресса и бедер, стекала по подтянутым ногам. То, как расслабились мышцы его спины под горячими струями, умоляя ее намазать его гелем... — Не стесняйся, присоединиться, — сказал Ривен, и Муза застыл на месте, на секунду подумав, что он волшебник разума и может слышать ее мысли, прежде чем вспомнить, что он просто бесконечный дразнилка и просто пытается действовать ей на нервы. В чем он определенно преуспевал. — В твоих снах, — Она ответила, закатив глаза. — О, ты определенно была в моих снах, любимая. Хочешь, чтобы они сбылись? — Ривен потянулся за куском мыла правой рукой, заставляя веревку тянуть левую руку Музы. Она почувствовала воду на своей коже, а затем ее рука коснулась его живота, на мгновение удивив их обоих. — Я вижу, ты начинаешь распускать руки, — усмехнулся Ривен, накрывая ее ладонь своей, так что ее ладонь была раскрыта и прижата к нему. Его кожа была мягкой, но она чувствовала твердые мускулы под своей рукой, и это только еще больше возбудило ее. Но на этот раз она почувствовала и кое-что еще. Не физическое, а неосязаемое. Она обещала ему, что не будет читать его эмоции, но это было похоже на то, что он подталкивал их к ней, заставляя ее чувствовать то, что чувствовал он. И к ее вожделению примешивалось его. Муза ухмыльнулась, слегка поворачиваясь, чтобы ее рука не оказалась в неудобном положении, а затем сильнее прижала ее ладонь к нему, заставив его тихо ахнуть и отдернуть свою руку. Затем она скользнула своей рукой вниз, медленно и деликатно, пока она не достигла чуть ниже его пупка, а затем сняла ее с него и вернула руку к себе, игриво улыбаясь. — Чертова дразнилка, — Он усмехнулся себе под нос и вернулся в душ. Муза не знала, как долго она стояла там, наблюдая, как запотевает зеркало, в то время как ее разум продолжал размышлять о том, что было бы на самом деле, если бы она присоединилась к Ривену в душе. Удивился бы он? Сделал бы он шаг? — Передай мне мое полотенце, хорошо? — Попросил Ривен, вырвав ее из грез. Только тогда она заметила, что вода выключена. — Ага, — Муза кивнула, потянулась за темно-зеленым полотенцем свободной рукой, а затем вслепую протянула его ему. Позади нее послышалось какое-то шарканье, а затем занавеска соскользнула в сторону. — Ты собираешься идти или как? — Спросил он, когда она отступила в сторону, чтобы позволить ему выйти из душа и пройти мимо нее. Муза автоматически повернулась, чтобы посмотреть на него. Он был обнажен, если не считать полотенца, низко свисающего с бедер, кожа покрыта капельками воды, а волосы в полном беспорядке. — Что? — Спросила она, на самом деле не расслышав, что он сказал, и бесстыдно пялясь на него. — Ты тоже собираешься принять душ или так и будешь любоваться мной весь день? Муза подняла голову и закатила глаза, — Да… Отвернись. — Ты можешь смотреть, а я нет? — Ривен приподнял брови, но все равно повернулся, даже закрыл глаза, чтобы ей было удобнее. Она сняла с себя одежду, бросив ее в ту же кучу, где лежала одежда Ривена, а затем встала за непрозрачную занавеску, включила струю воды и позволила себе расслабиться. Ривен поправил полотенце на бедрах, тихо выругавшись. Он бы сказал, что был способен довольно легко контролировать себя, но простого осознания того, что позади него девушка его буквальной мечты была обнажена и принимала душ, а между ними была только занавеска, было достаточно, чтобы заставить его сойти с ума. И его тело реагировало на это так же сильно, как и мозг. Когда рука Музы коснулась его живота, он почувствовал электрический разряд. Как будто его тело было льдом, а ее рука - огнем, теплым и успокаивающим, и он просто хотел еще и еще, пока полностью не растаял под ее прикосновениями. Прошел всего второй день, а он уже чувствовал, что сходит с ума от ее присутствия. Музе было ненамного лучше. Ее кожа была чувствительной из-за того, насколько сильно она испытывала желание - как свое, так и его - что когда она провела по себе ладонями, то почувствовала мурашки по всему телу. Закрыв глаза, она представила, как его рука вместо ее собственной касается ее рук, боков, груди. Она хотела его. Она знала, что он хочет ее. Но это был Ривен. Сделав глубокий вдох, Муза продолжила принимать душ, даже включила прибавила холодную воду, чтобы попытаться уменьшить возбуждение, но, конечно, это не сработало. Ривен заставил себя снова закрыть глаза, когда услышал, что вода остановилась, стоя совершенно неподвижно и заставляя свой разум думать о чем-нибудь другом. О чем угодно, что заставило бы его перестать думать о Музе голой... Нет. Стоп. Думай о чем-нибудь другом. Сильва в платье. Обнаженная Розалинда. Фу. Но это работает, давай, Ривен… Сэм… Сэм, блядь, Харви целует Музу. Да, это определенно выключатель. Муза нахмурилась, оборачивая вокруг себя полотенце, когда выходила из душа. Вожделение Ривена сменилось гневом, и она понятия не имела, что спровоцировало это, — Ривен? Он был так поражен ее голосом, что внезапно пошевелился, сделав шаг вперед и обернувшись, из-за чего веревка натянулась на их запястьях. Музу толкнуло вперед, она поскользнулась на коврике и упала вперед, не в состоянии удержаться, так как одна рука была привязана к веревке, а другая прижимала полотенце к груди. Ривен с ловкостью опытного специалиста двинулся, чтобы подхватить ее, но он не принял во внимание их разбросанную одежду или влажный кафельный пол. — Черт, — проворчал он и через несколько секунд уже лежал на спине на полу. Он не чувствовал боли. Он не чувствовал онемения синяков, которые, скорее всего, образовались у него на спине. Он не чувствовал боли в лодыжках, которые растянулись, когда они запутались в одежде. Он не чувствовал ничего, кроме тяжести тела Музы на своем. То, как ее грудь была прижата к его груди. То, как одна ее нога была зажата между его ногами, а другая согнута рядом с его бедрами. То, как ее рука прижималась к его груди, а лицо было почти над его. Их губы были всего в нескольких дюймах друг от друга. И по ее румянцу он был уверен, что она почувствовала его реакцию на все это, по тому, как близко ее бедра были к его паху. — Кто в кого сейчас влюбляется? — Поддразнила Муза, — Я бы сказала, довольно сильно. Она действительно чувствовала все, что прижималось к ее бедру, а между ними было только полотенце. Но она чувствовала это не просто физически, она чувствовала похоть и желание так сильно, словно они сочились из его кожи. — Да, ты продолжаешь усложнять мою жизнь, — голос Ривена звучал глубже, хрипловатее, и она поймала его взгляд на своих губах, его желание возросло до такой степени, что она не знала, где кончается ее и начинается его. Муза не осознавала, что она наклонилась к нему, пока их носы не соприкоснулись, и его глаза не закрылись. Она могла сказать, что он хотел этого. Он хотел ее. И Муза была почти готова уступить своим собственным желаниям. Ривен был не из тех, с кем можно встречаться, по крайней мере, насколько она знала. Из того, что она пережила и слышала о нем, он был настоящим трахальщиком. Переходя от девушки к девушке - а иногда и к парням тоже - он флиртовал со всеми и вся, кто попадался ему на пути. Муза, с другой стороны, не искала отношений на одну ночь. Она не искала друга с привилегиями. Да, она была очень рада сексу, но она не хотела заниматься им с незнакомцем, каким бы горячим он ни был. Муза была из тех, кто нуждается в более глубокой связи. Для большинства людей незнакомец - это просто незнакомец. Но для фей разума, таких как Муза, никто не был незнакомцем. Даже если она ничего о них не знала, она могла чувствовать то, что чувствовали они, улавливать их эмоции. Никто не был для нее совершенно незнакомым. У нее была связь со всеми. Чтобы впустить кого-то в свою постель, ей нужно было нечто большее. Ривен был для нее не просто еще одним незнакомцем. Она чувствовала, что между ними существует более глубокая связь, которую она видела. Чем больше она узнавала о нем, тем больше ее тянуло к нему, и знание его эмоций только усиливало влечение к нему. Музе просто нужен был знак от него, и она была бы его. Но правда была в том, что она понятия не имела, были ли его флирты и ухаживания только этим. Она не хотела быть просто еще одной девушкой в его постели. Она хотела большего. И она была почти уверена, что это было не то, чего он хотел. Со всеми этими мыслями, промелькнувшими в ее голове за считанные секунды, Муза быстро слезла с него, пытаясь увеличить расстояние между ними, насколько это было возможно, но проклятая веревка все еще была там, и она тянула ее назад, заставляя ее ноги дергаться, и ее колено ударило его прямо в то место, где было больнее всего. — Блядь! — Он закричал, широко раскрыв глаза и нахмурив брови, пытаясь понять, что же произошло. В одну секунду Муза собирался поцеловать его, а в другую его ударили по яйцам, — Какого хрена, Муза?! — Его голос прозвучал напряженно, — Уйди! Ривен практически оттолкнул ее от себя, садясь и подтягивая колени к груди. — Я пыталась, — Она закатила глаза, поправляя полотенце на груди. Она оглянулась на него и заметила, что его полотенце соскользнуло ниже и распахнулось, обнажая его сильные бедра и изгиб задницы - Нет. Перестань пускать на него слюни. — Если ты не хотела поцеловать меня, то просто сказала бы это, черт возьми! Я даже не двигался, это ты наклонилась, — проворчал Ривен, уткнувшись лбом в колени и дыша сквозь боль. — Я пыталась отстраниться, но чертова веревка... — Веревка не обмотана вокруг твоей ноги! — Ривен сплюнул громче, вожделение исчезло, и его место занял гнев. Он чувствовал себя глупо из-за того, что на самом деле думал, что он ей нравится, что она хочет его поцеловать. Глупо было чувствовать надежду именно в эту секунду, когда она не отрицала, что наклонилась, чтобы поцеловать его. — Да, я знаю, да, — усмехнулась Муза, протягивая руку и хватаясь за стойку раковины, используя ее как рычаг, чтобы подтянуться и встать на колени, чтобы собрать свою одежду, разбросанную по полу. Как только она закончила, она повернулась к нему, приподняв бровь, — Закончили с драмой? — Если бы ты знала, как сильно это ранит, ты бы не была такой язвительной, — Ривен усмехнулся ей, выражение его лица было настолько обычным, что заставило ее подавить улыбку и отвести взгляд, — Что? — Ты действительно думаешь, что выглядишь угрожающе, не так ли? Это мило. Она почувствовала, как его гнев и фрустрация немного поутихли, когда он снова начал чувствовать себя непринужденно, и через долгую секунду он поднял брови, покачал головой и фыркнул, когда закрепил полотенце вокруг бедер и двинулся за своей одеждой. — Значит, тебе нравятся пугающие парни, да? Это своего рода тревожный сигнал, не так ли? — По твоим словам, уже ходячий красный флаг, — Муза пожала плечами, вставая и ожидая, пока он тоже встанет, прежде чем открыть дверь ванной и выйти. — Еще это сильно отличается от типа твоего бывшего. — И твой вывод таков...?— Муза жестом велела ему отвернуться, когда они подошли к шкафу, и они оба повернулись спиной друг к другу, копаясь в своей одежде и начиная одеваться. — Это причина, по которой ты его бросила? Он был слишком скучным для тебя? — Так ты думаешь, я рассталась с Сэмом, потому что он недостаточно… Пугающий? И ты говоришь, что ты...? — Эй, это ты сказала, а не я. — Поправка, я сказала, что у тебя милое лицо, а не угрожающее, — автоматически сказала Муза и затем замерла, осознав, что только что призналась, что считает его симпатичным. Она просто надеялась, что он не уловил... — Так ты считаешь меня милым? Дерьмо. — Я бы сказал, что я скорее горячий, чем симпатичный, но эй...— Она услышала ухмылку в его голосе, и Муза мысленно дала себе пощечину. Она бы не дослушала до конца, не так ли? — Иллюзия, — Фыркнув, она сказала, надевая рубашку, а затем складывая грязную одежду в корзину для белья, — Ты закончил? — Закончил быть сексуальным и сводить тебя с ума? — Продолжай в том же духе, и я снова ударю по ним. — Не мое, но я не привередлив. — Неужели у тебя нет лучшего применения своему рту, чем нести чушь? — Ты хотела бы узнать? — Черт возьми, — простонала Муза, поворачиваясь к нему лицом, готовая снова закричать, когда веревка укоротилась еще больше, теперь их руки практически касались друг друга, — Отлично. Просто отлично. Посмотри, что ты наделал. — Ага, давай, снова сваливай всю вину на меня, — Ривен закатил глаза, наклоняясь, чтобы взять свои кроссовки, — Ужин будет интересным. И действительно, так оно и было. Помимо того, что все смеялись над ними на протяжении всего упражнения - все остальные, казалось, прекрасно ладили со своими партнерами, даже Стелла, которая не могла перестать улыбаться рядом со специалистом, с которым она была в паре, Брендоном, - Ривену и Музе приходилось синхронизировать ходьбу, прием пищи и они несли поднос, трижды чуть не уронив его по пути к столу. Они проводили вне комнаты столько времени, сколько могли, надеясь, что немного свежего воздуха ослабит натяжение веревки и сведет к минимуму количество времени, которое им приходилось проводить наедине друг с другом, и, как следствие, количество вожделения, которое они испытывали, продолжая думать об их совместном моменте близости в ванной комнате. Но в конце концов им пришлось вернуться. Когда коридоры были практически пусты, а высоко в небе сияла луна. Они молча приготовились ко сну, и как только они, наконец, были готовы лечь, им пришлось столкнуться с главным вопросом. Ривен глубоко вздохнул, — Что-ж, пойдем. — Подожди, что? — Муза не пошевелилась, когда он сделал шаг вперед, но на этот раз она была готова к рывку и не упала, что немного удивило его, поскольку его пульс замер, а не ее. — Моя кровать. Она удобней, чем у Ская. — Ты же не предлагаешь... — У нас нет другого выхода, Муза, не так ли? И я не собираюсь спать на полу, так что либо ты спишь, либо мы делимся. Выбор за тобой. Муза наморщила нос, глубоко задумавшись. Даже если бы она спала на полу или на матрасе у кровати Ривена, это все равно было бы неудобно. Их руки были так близко, что ни один из них не сможет спокойно выспаться на таком расстоянии друг от друга. Он был прав, она знала это, и хотя часть ее хотела поспорить, ее сердце все еще билось быстрее при мысли о том, чтобы разделить с ним постель. — Хорошо, — Сказала она, удивив его. Он не думал, что она согласится на это так быстро. — Хорошо. — Ладно... Ривен прочистил горло, почесал затылок, а затем кивнул, делая шаг вперед к кровати. Он первым скользнул под одеяло, подождав, пока она сядет, чтобы привести себя в порядок. Это была маленькая кровать, подходящая только для одного человека, а не для двоих, и там было не так много места, чтобы двигаться с ней рядом. Они заерзали, пытаясь лечь на спину, но близость была ошеломляющей, их плечи и руки прижимались друг к другу, и оба почувствовали, как внутри них начинает бурлить хорошо знакомое вожделение. Затем Ривен попытался повернуться на бок, подальше от нее, но затем Музу потянуло за руку, и она оказалась в ужасном положении, неловко обхватив его рукой. — Ривен, это не работает, — Она застонала, убирая руку, и он снова повернулся, по-прежнему ложась на бок, но на этот раз лицом к ней. Она тоже повернулась на бок, лицом к нему, и они уставились друг на друга в темноте. — Я тоже не думаю, что это сработает, — Прошептал он, и она кивнула. — Не могу заснуть, когда твое лицо так близко. — Слишком отвлекает? — Просто не хочу, чтобы мне снились кошмары, —поддразнила она, но не смогла заставить свой голос звучать слишком саркастично, он звучал напряженно, с придыханием. Злясь на себя, она повернулась на другой бок, и Ривен потянул ее за руку. — Нет, нет, не делай этого, — Он застонал, когда веревка сжала его запястье. — Ради всего святого, — усмехнулась Муза, снова поворачиваясь к нему лицом. Затем Ривен повернулся на спину, уставившись в потолок, в то время как она осталась лежать на боку, — Хорошо… Это могло бы сработать... — Да...— Ривен кивнул, заставляя себя закрыть глаза, — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Хотя Ривен действительно старался, он не мог заснуть. Нисколько. Не тогда, когда Муза была рядом с ним, свернувшись калачиком и время от времени склоняя голову все ближе и ближе к его плечу. Не тогда, когда воспоминание о ней, лежащей на нем в одном полотенце, преследовало его разум. И особенно не тогда, когда она пошевелилась рядом с ним, придвигаясь ближе, закидывая руку ему на грудь, а ногу на его ногу. А потом, потом у нее хватило наглости издать низкий, тихий стон, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. Ривен был уверен, что в тот момент он чуть не умер. Ну, он умер, но его нижняя часть была очень даже жива. — Рив... — сказала Муза во сне и Ривен полностью перестал работать. Была ли она… Был ли у нее гребаный влажный сон о нем, когда она буквально обнимала его? Привлекал ли он ее таким образом? Она собиралась поцеловать его раньше, этого нельзя было отрицать, но соглашалась ли она с его флиртом только для того, чтобы поиграть с его чувствами? Ему нужен был прямой ответ. И он нуждался в нем сейчас. Но затем она снова простонала его имя. — Нет. Нет. Муза, просыпайся, — Он отстранился от нее, сел на кровати и потянулся за лампой, включая слабый свет, — Муза, давай, просыпайся. Она застонала, моргая и открывая глаза, чтобы посмотреть на него, — Что за черт, Ривен? — Я должен спросить то же самое, что за черт?! — Она посмотрела на него с пустым и сонным выражением лица, пытаясь понять, о чем он говорит, поэтому он усмехнулся, — Ты стонала мое имя. Не хочешь объяснить? Ее глаза немного расширились, и они быстро стали фиолетовыми, прежде чем снова стать карими, и она закатила глаза, — Это твоя вина. — Что? В чем это моя вина?! — Ты просто истекаешь вожделением. Я, наверное, впитала это во сне. — Это не значит, что я специально заставлял тебя мечтать обо мне. — Да, как скажешь, — Муза закатила глаза, откидываясь назад и плотнее натягивая одеяло. Но Ривен не пошевелился. Он продолжал смотреть на нее и хмуриться, и когда она снова подняла на него глаза, его взгляд был напряженным, как будто он искал что-то на ее лице, — Ривен... — Чем мы занимаемся, Муза? — Я, например, пытаюсь уснуть. — Нет. Я заканчиваю с этим дерьмом, ладно? Я заканчиваю с этим игнорированием, которое мы оба делаем. Подтруниваем, чтобы скрыть то, что мы на самом деле хотим сказать. Я хочу правду. — Правду...? — Почему ты отступила? В ванной. Я знаю, ты собиралась поцеловать меня, почему ты этого не сделала? — Ривен, сейчас середина ночи... — Ты снова делаешь это, избегаешь этого. Если я тебе не нравлюсь, просто скажи это, хорошо? Ты можешь чувствовать мои эмоции, я не могу чувствовать твои. Ты знаешь, что я чувствую к тебе, тогда просто скажи мне, что ты чувствуешь ко мне. Муза была удивлена его честностью и прямотой. Она не ожидала такого от Ривена, хотя на самом деле вообще не знала, чего ожидала. Сияя фиолетовыми глазами, она снова села в постели, пытаясь лучше разобраться в его чувствах. Там была похоть, более громкая и очевидная, прямо перед глазами, затем желание, интерес, надежда, страстное желание, и по мере того, как она проникала глубже, она могла чувствовать что-то еще, что-то большое и сильное, но почти так, как будто он пытался это скрыть. Там была влюбленность. — Ривен... — Просто скажи это. Сорви пластырь, — Сказал он с оттенком разочарования. Но не в ней, он был разочарован в себе. И когда она ничего не сказала, он усмехнулся, ударив по матрасу своим первым, — Черт, Муза! Просто... Затем она поцеловала его. Свободной рукой она обхватила его сзади за шею и притянула ближе, углубляя поцелуй, когда он тоже ответил на поцелуй, обхватив ее рукой за талию. Через мгновение она отстранилась, прижалась лбом к его лбу и, скользнув рукой вверх, зарылась пальцами в его волосы. Ее глаза снова стали карими, и она прошептала ему, — Я отстранилась, потому что испугалась. Я... я боялась, что ты всего лишь хотел переспать со мной. Ничего больше. Я боялась, что мои чувства будут задеты. — Твои чувства...? — Ты мне нравишься, Рив. Ты мне правда нравишься. Я не знаю почему, ты засранец, но, Боже, я хочу тебя. Всего тебя. — У тебя есть я, — прошептал он в ответ, наклоняясь и снова целуя ее, почти заставляя ее откинуться назад и упасть на кровать. Он последовал за ней, следя за тем, чтобы его губы не отрывались от ее губ, и как только ее голова коснулась подушек, он углубил поцелуй, его язык коснулся ее языка, а свободная рука легла ей на бедро, где рубашка задралась и обнажила часть ее кожи. Муза что-то промурлыкала ему в губы, пытаясь пошевелить своей левой рукой, чтобы обхватить его, но она все еще была привязана к правой Ривена, веревка все еще была тонкой, хотя они только что признались друг другу в своих истинных чувствах. Она застонала от разочарования, и он ухмыльнулся, переплетая их пальцы и толкая руку Музы так, что она прижалась к подушке рядом с ее головой, когда он оторвался от поцелуя в ее губы и начал целовать ее подбородок и шею, задирая ее рубашку левой рукой. Муза выгнула спину, позволяя ему полностью стянуть с нее рубашку через голову - веревка чуть ослабла, когда рукав прошел сквозь нее, - и обнажила перед ним свою грудь. Ривен застонал, немедленно наклоняясь и целуя выпуклости ее грудей, оставляя маленькие укусы повсюду, которые, как он надеялся, превратятся в отметины. — Ривен... — Муза застонала, и он ухмыльнулся еще больше от этого звука. Он был сильнее и громче, чем она мечтала, и это побудило его продолжать. Целовал, покусывал, посасывал и облизывал ее кожу, пока не увидел, что начинают образовываться засосы. Затем он убрал левую руку с ее бедер, обхватив ее грудь, в то время как его рот прильнул к другому соску, заставляя ее стонать еще громче. — Осторожно, любимая, мы же не хотим разбудить остальную часть общежития, не так ли? — Он ухмыльнулся, полностью отстраняясь и глядя на нее снизу вверх. Она, казалось, пребывала в абсолютном блаженстве. Голова откинута назад, рот слегка приоткрыт, а глаза полузакрыты от удовольствия. Ее левая рука сжимала его правую, в то время как правая сжимала простыни рядом с ней. — Все равно, — выдохнула она, открывая глаза и глядя на него, — Трахни меня. — Я планирую это, — Ривен наклонился, снова целуя ее в губы, в то время как его рука скользнула вниз по ее животу к шортам для сна. Он скользнул рукой под резинку и под ее трусики, застонав, когда почувствовал, насколько она влажная, — Все это для меня? — Ты видишь кого-нибудь еще поблизости? — Муза закатила глаза, опуская свои шорты, чтобы он понял намек и снял их, что он немедленно и сделал, снова опустившись на колени, чтобы стянуть их с ее ног вместе с трусиками, а затем бросив их на пол вместе с ее рубашкой, задержавшись на мгновение, чтобы полюбоваться ею, совершенно голой на его кровати и желающая его. Нуждаясь в нем. — Чего ты ждешь? — Усмехнулась Муза, садясь и хватая его за рубашку, притягивая к себе для еще одного поцелуя, а затем толкая его на кровать, так что на этот раз он лежал на спине. Затем она встала на колени и оседлала его бедра. — Так сильно хочешь? — Поддразнил Ривен с яркой ухмылкой, приподнимаясь и целуя ее, пока она двигала руками, чтобы снять с него рубашку. После того, как она присоединилась к ее одежде на полу, Ривен протянул руку и вытащила волосы из беспорядочного пучка, позволив им каскадом рассыпаться по плечам и спине, — намного лучше. Муза мурлыкала, целуя его снова и снова, наклоняясь вперед, толкая его вниз на кровать, в то время как ее бедра двигались круговыми движениями, ища трения. Она чувствовала его затвердевшую длину под тонкими слоями пижамных брюк и нижнего белья и удовлетворенно улыбнулась, когда он не смог сдержать стон, положив обе руки ей на бедра и притягивая ее еще ближе к себе. — Муза… Черт... — Презервативы? — Спросила она, садясь и удерживая обе руки на его груди, не давая ему упасть. — Ящик... — снова простонал он, поворачивая лицо направо и глядя на прикроватный столик. Муза потянулся за ним, и, к счастью, он был достаточно близко, чтобы ей не пришлось слезать с него, чтобы сделать это. Она открыла ящик, насмехаясь над беспорядком, который там был. Там были перепутанные шнуры, две разные фляжки, вейп, коробка из-под консервов, где он, скорее всего, хранил свою травку. Упаковки из-под закусок, несколько закрытых, некоторые были просто мусором, который ему было лень выбросить в мусорное ведро. Школьные бумаги и квитанции - все скомкано и порвано. — Муза? — Ривен застонал от нетерпения и сел. Он отодвинул ее руку в сторону, чтобы самому порыться в ящике, отодвигая все с пути, пока не нашел ряд презервативов. Муза зацепилась пальцами за резинку его брюк и стянула их вместе с нижним бельем вниз, слезая с его бедер. Ривен застонал от удовольствия и отпустил презерватив, откинувшись на подушки и посмотрев вниз. Муза медленно водила пальцами вверх и вниз по его члену, снова скользя по нему, — Чертова дразнилка, — простонал он, снова хватая презерватив и вытаскивая его из упаковки. Ему удалось оторвать ее руки от своего члена и надеть на него презерватив, затем он схватил ее за талию и притянул ближе. Он сел, скользнул руками вниз к ее заднице и сжал ее, когда она наклонилась, целуя его. Свободной рукой она просунула руку между ними, обхватила его член и направила его к своему входу. Они оба громко застонали, когда кончик скользнул внутрь нее, отстраняясь от поцелуя и прижимаясь лбами друг к другу. — Черт, — простонала Муза, медленно опуская бедра, пока она полностью не оказалась у него на коленях. Ривен тоже застонал, еще раз сжав ее попку и поймав ее губы своими. На этот раз поцелуй был небрежным, оба были слишком ошеломлены ощущением того, что их тела соединяются в одно целое. Сексуальное напряжение, копившееся неделями, наконец-то разрешилось. Она здесь, улыбнулся про себя Ривен, в его объятиях, целовала его, трахала его. Он был уверен, что видит сон, это было единственное объяснение. Но затем Муза отстранилась, слегка прикусив его нижнюю губу, прежде чем отпустить его, толкая его назад, пока его спина не коснулась матраса. Затем она начала двигаться. Используя колени в качестве рычага, она приподнялась, а затем опустила бедра так медленно, что это было мучительно. Заставляя Ривена скользнуть ладонями вниз по ее бедрам и сжать их. Затем она приподнялась, а затем снова опустилась, и снова, и снова, с каждым разом ускоряя темп. Ее руки покоились у него на груди, голова запрокинута назад, волосы раскачивались из стороны в сторону, когда она двигалась вверх и вниз, Ривен был абсолютно загипнотизирован этим зрелищем. Но затем она замедлилась, постанывая и тяжело дыша, и сильнее прижалась к нему на руках, и он понял намек, поставив обе ноги на кровать и тоже двигая бедрами. — Уже устала? — Он ухмыльнулся, когда она положила руки на подушку по обе стороны от его головы, веревка теперь была достаточно ослаблена, чтобы его руки могли лежать на ее бедрах, не впиваясь в кожу. — Я не... я не тренируюсь каждый день, как... черт возьми... как ты, — Она пристально посмотрела на него, на ее лбу начали выступать капельки пота. — Тогда позволь мне помочь тебе, — Ривен поднял голову, запечатлев поцелуй в уголке ее губ, а затем приподнял ее бедра со своих, в то время как сам сел, заставляя себя выскользнуть из нее. — Рив...? — Муза заскулила из-за потери контакта, пытаясь снова забраться к нему на колени, но он заставил ее сидеть рядом, а сам встал на колени, — Что... — Тише, любимая, — Ривен обхватил ладонями ее лицо, снова целуя, прежде чем снова схватить ее за бедра, грубо прижимая к себе, пока она не оказалась на четвереньках на кровати, а он не опустился на колени позади нее. Он поравнялся с ее входом и снова протолкнулся внутрь, вызвав у нее стон, когда она выгнула спину, раздвигая колени немного шире. Муза обхватила простыни ладонями, закрыв глаза и позволив своему телу полностью растаять в его объятиях. Этого было слишком много и недостаточно, и ей нужно еще, и еще, и еще, и еще, и она, должно быть, сказала это вслух, потому что его рука скользнула вокруг ее талии и вниз, а затем он прижал пальцы к ее клитору, осознав, что ее руки и ноги подогнулись, только когда ее лицо уткнулось в подушку, заглушая ее стоны, его руки - единственное, что поддерживает нижнюю часть ее тела. — Ривен... — Я держу тебя, — прошептал ей Ривен, наклоняясь и прижимаясь грудью к ее спине, когда он поцеловал линию от задней части ее шеи вниз по позвоночнику. Перемена положения заставила его попасть точно в нужное место, и Муза полностью потерял контроль, кончив, когда она выкрикивала его имя в подушку. Ривен продолжал двигаться, добиваясь собственного оргазма, и это не заняло много времени. Он сдерживался уже несколько часов, и было удивительно, что он не кончил сразу же, как только вошел в нее. Муза тоже это почувствовала, количество удовольствия и удовлетворенности, которые он излучал, было настолько ошеломляющим и сильным, что в паре с ним, все еще задевающим ее точку G, Муза кончила во второй раз, почти внезапно, удивив даже саму себя. — Черт, Муза! — Ривен застонал, уткнувшись лбом в ее спину и тяжело дыша, крепко прижимая ее к себе, когда спускался с высоты. В конце концов, он все же отстранился, заскулив, когда почувствовал, как холодный воздух и отсутствие тепла тела ударили по нему. Он сел на кровать и снял презерватив, завязал конец, а затем встал, чтобы выбросить его в мусорное ведро. Муза вздохнула, заваливаясь на бок, все еще чувствуя головокружение и жар, и лениво улыбнулась, наблюдая, как Ривен ходит по комнате, быстро сбегает в ванную - теперь, когда веревка была достаточно длинной, это ему позволяло, - а затем возвращается в постель и ложится рядом с ней. — Это было дважды? — Сказал он с довольной ухмылкой, и Муза была слишком пьяна от похоти, чтобы думать о возвращении, притягивая его для поцелуя, — Я приму это как согласие, — Он поцеловал ее в ответ, обхватив рукой за талию и притянув так близко, что их тела практически слились воедино. Муза чувствовала, как это нарастает снова, желание, нужда, у нее просто был он, но она хотела большего, и она знала, что это чувство было таким сильным только из-за него. Ее силы поглощали все и вся, и у нее не было возможности сосредоточиться, чтобы отключить их. Ее нога почти автоматически обхватила его, пятка ее ступни зацепилась за его бедро и втянула его между своих ног, практически прижимая к себе, чтобы ей было к чему прижаться своей киской. Ривен ухмыльнулся ей в губы, отстраняясь и заглядывая в ее глаза, которые были ярко-фиолетовыми, а не карими. В любой другой ситуации он бы разозлился. Он не хотел, чтобы она была где-то рядом с его мыслями или чувствовала то, что чувствовал он сам, но прямо сейчас, в этот момент, все, что он чувствовал, было еще большим желанием. Не сексуальное влечение к ней, хотя он тоже это чувствовал, но это было желание другого рода. Она сказала ему, что не поцеловала его, потому что боялась. Она была неуверенна. И ему нужно было проявить себя перед ней. Он хотел показать ей, что достоин ее внимания, ее любви. И в данный момент он хотел показать ей, что достоин ее тела. И как сильно он хотел ее всеми возможными способами. Ривен снова поцеловал ее, приподнявшись на руках и двигаясь до тех пор, пока она снова не оказалась на спине на кровати. Затем он прикусил ее губу и начал свое путешествие, покрывая нежными поцелуями ее щеки, подбородок, шею, ключицы, грудь… Вниз по ложбинке между грудью и по животу. Он провел по бедрам, по ее бедрам, до самых колен, а затем снова вверх, но на этот раз по внутренней поверхности бедер. Его руки обхватили ее ноги, и он осторожно закинул каждую из них себе на плечи, глядя на нее снизу вверх и наклоняясь к кровати. Муза следила за каждым его движением, прикусывая губы, чтобы заглушить всхлипы и стоны, но как только его губы коснулись ее клитора, она прижалась к кровати, ее руки потянулись вверх и схватились за спинку кровати. К тому времени ее волосы были в беспорядке. Длинные пряди полностью покрывали подушку и создавали ореол вокруг ее лица. Темнота контрастировала со светом, и он мог видеть, как желтый свет лампы освещал ее лицо, пот превращал его в блеск. Это было так, словно она была ангелом в его постели, потерявшимся в удовольствии, которое он ей дарил. Он хотел, чтобы она была здесь всегда. Ривен был почти уверен, что никогда в жизни не спал так хорошо, как сейчас. Никогда еще не было случая, чтобы и его разум, и тело чувствовали себя так комфортно, так расслабленно, что он полностью проспал звонок будильника, проснувшись лишь позже, когда его телефон и телефон Музы начали отчаянно жужжать и звонить, оповещая их о необходимости вставать, пока они не опоздали на занятия. Но в данный момент Ривену было наплевать на уроки. Не тогда, когда Муза была рядом с ним, свернувшись калачиком и положив голову ему на грудь. Не тогда, когда он мог чувствовать ее, свою девушку - или, по крайней мере, такой, какой он хотел ее видеть, и он был почти уверен, что она тоже этого хотела - полностью обнаженной рядом с ним, переплетая свои руки и ноги с его, обнажая его отметины на коже шеи, груди и бедер. Не тогда, когда воспоминания о прошлой ночи заполнили его разум. И особенно не тогда, когда она пошевелилась рядом с ним, крепче прижимая его к себе, а затем медленно открыла глаза, посмотрела на него и улыбнулась одной из своих неотразимых улыбок, — Привет. Звук будильников продолжал эхом разноситься по комнате, но ни одному из них не было до этого дела. — Привет, — Ривен улыбнулся ей в ответ, наклоняясь и касаясь своим носом ее носа, прежде чем подарить ей медленный и страстный поцелуй. Затем он перекатился по кровати, забрался на нее сверху и заставил ее хихикать, и он был уверен, что нашел свой самый любимый звук в мире - конечно, кроме того, когда она стонала его имя от удовольствия. Ривен поднял правую руку, убирая прядь волос с ее лица, и только тогда заметил, что веревка, которая прошлой ночью была всего в несколько дюймов длиной, теперь стала достаточно большой, она упала на пол и собралась там, прежде чем подняться к запястью Музы. Это заставило его фыркнуть, закатив глаза, — Теперь, когда я на самом деле не хотел, чтобы она ослабла, она делает именно это. Дурацкая веревка. Он почувствовал, как руки Музы обхватили его лицо, поворачивая его к себе и снова целуя, когда ее ноги обвились вокруг его бедер, — Глупая и прекрасная веревка. (Трахательный) Конец.