* * *
Братьям попалось новое дело, на этот раз его им подкинул Бобби. Молодая пара буквально съела друг друга заживо. Когда Бобби рассказал им об этом, Сэм в отвращении поморщился. Его брат выглядел ничуть не лучше, а Габриэль лишь поднял бровь и сказал: — Пикантненько. Сэм не придал этому значения и просто закатил глаза. Он уже давно привык к подходу Габриэля к делам. Тактичность и деликатность — не его конёк, не тогда, когда они обсуждают дело. Иногда комментарии, слетающие с уст Гейба, напоминали Сэму, что тот совсем не человек и их взгляды могут сильно разнится. Впрочем, есть границы, которые Габриэль не переступал, и пока он этого не делал, Сэм не обращал внимания на то, что вылетало у него изо рта. Однако Дин не привык к такому и нахмурился от легкомысленного комментария Архангела. — Чувак, это мерзко. — Расслабься, Динчик, — поддразнил его Габриэль. — Ну не так же. У Трикстера вырвался смешок, и он ухмыльнулся Дину. — Туше. Конечно, они согласились взяться за это дело. Здесь и так было мало чем заняться, а новое дело немного отвлекло бы их. Ни один из Винчестеров не умел просто сидеть сложа руки. Так что, как только Бобби закончил изложение, они отправились собираться. Честно говоря, когда Сэм поднялся за сумками — он был немного удивлён, обнаружив, что у Гейба тоже есть вещи в их общей комнате. С каких пор Архангел оставлял свою одежду, а не просто мгновенно переносил её туда и обратно? — он решил не зацикливаться на этом и просто отнёс сумки к машине. Только он захлопнул багажник, как услышал выкрик Дина: — Сэм? Что ты делаешь? До Сэма всё не доходило, почему брат так на него смотрит. Он нахмурился, убрав руки с багажника, и направился к водительской дверце. — Мм, готовлюсь к поездке? — Детка там. Именно это очевидное заявление, наконец, дало понять Сэму, что происходит. Он широко раскрыл глаза, затем опустил голову, чувствуя, как его щёки запылали. Ох. Дин ожидал, что они запрыгнут в Импалу, как всегда, и отправятся в путь. Он не предполагал, что Сэм воспользуется собственной машиной. Но Сэм привык к своей машине, полной его вещей. Ему нравилось водить, выбирать радиостанцию или вовсе ехать без музыки, если хотелось тишины. Ему нравилось путешествовать с пассажиром, который как раз сейчас выходил из парадной двери Бобби. А попятам за Габриэлем семенил Пёс, и к удивлению Сэма, также Кастиэль и Анна. — Твоя машина будет забита под завязку, Дино! Касу и Анне тоже нужно где-то сидеть! — крикнул Габриэль, направляясь с Псом, подмигивая ему и ухмыляясь. Дин не стал возражать. Да, и не смог бы, учитывая, что Кастиэль и Анна уже подошли к Импале. Но было ясно, что ему это совсем не понравилось. Сэм мыслено пожал плечами. Они разберутся с этим позже. Он уже довольно привык разочаровывать брата. И на фоне всех их проблем поездка на другой машине была сущей мелочью. Сэм воспользовался своей машиной не для того, чтобы секретно пошушукаться с Габриэлем, как, вероятно, подумал Дин, если судить по выражению его лица. Сэм хорошо знал своего брата — тот будет ломать голову над тем, о чём, чёрт возьми, они говорят. Насколько бы он удивился, узнав, что они вообще мало говорили? Габриэль покрутил радио, пока не нашёл станцию, играющую что-то тихое и блюзовое, а затем убавил звук до приятного фона, и они погрузились в уютное молчание. Сэм просто вёл машину, время от времени постукивая пальцами по рулю в такт музыке, Габриэль откинулся на сиденье, закинув ноги на панель, и глядел в окно, а Пёс растянулся на заднем сиденье и дрых. Они ехали так какое-то время, и это было здорово. Комфортно. Никто из них не испытывал необходимости заполнять тишину разговорами. Какими бы мысли ни бродили в голове Габриэля, заставившие его рассеяно смотреть в окно, Сэм просто оставил его наедине с ними. Ему было радостно иметь Архангела рядом, а не где-то там, занимающегося своими делами. А если бы это было необходимо, он бы тут же переместился. Сэм был просто счастлив, что Гейб всё-таки здесь, с ним. Примерно на середине пути их путешествия они остановились, чтобы заправить машину и на минутку выпустить Пса. А когда закончили, Габриэль ухмыльнулся ему и протянул руку, шевеля пальцами. Сэм закатил глаза и бросил ключи в его ладонь. Затем плюхнулся на пассажирское сиденье. На этот раз Габриэль напевал вполголоса, отбирая ритм пальцами по рулю в такт музыке, пока Сэм свернулся калачиком на пассажирском сиденье. В машине царила тёплая, непринуждённая, расслабляющая атмосфера, и Сэм обнаружил, что немного дрейфует. В следующий раз, когда он открыл глаза, они припарковывались у мотеля, а Габриэль заглушал двигатель. Сэм сонно огляделся и убедился, что да, они на месте, как и Дин. Сквозь окно он увидел, как брат, опершись на капот Импалы, разговаривает с Кастиэлем и нетерпеливо поглядывая на машину Сэма. — Мне кажется, что я всё ещё не очень нравлюсь твоему брату, — сухо произнёс Габриэль, вынимая ключи из зажигания. Сэм фыркнул, приподнимаясь. — Да? И что же натолкнуло тебя на эту мысль? Поднимая руку, чтобы потереть лицо, он вдруг почувствовал что-то тёплое на себе, немного сковывающее его движения. И не удивился, взглянув вниз и увидев накинутую на себя куртку Габриэля. Это было не впервые. Несмотря на её размер, совершенно неподходящий для его крупного телосложения, Сэм никогда не жаловался, никогда не предлагал Габриэлю использовать вместо неё обычное одеяло. Ему нравилось, что на него накинута именно куртка Габриэля, пропитанная исключительно его ароматом. Это было так успокаивающе и утешительно. Габриэль захихикал, когда они оба принялись вылезать из машины. Поднявшись на ноги, Сэм снял с себя куртку и передал её Габриэлю, а затем потянулся. А когда перевёл взгляд на брата, заметил, что Дин немного хмурится. Это исчезло, когда тот оттолкнулся от машины и бросил что-то в сторону Сэма. Младший Винчестер рефлекторно поймал это. Опустив взгляд, он обнаружил в руке ключ от номера. — Мы в 24-м! — выкрикнул Дин. Затем, не дожидаясь ответа, повернулся и направился к нужной двери. За ним последовал Кастиэль, а Анна же осталась у машины, наблюдая за Сэмом и Габриэлем. — Он что, в серьёз забронировал один номер для двух людей, трёх ангелов и собаки? — недоумённо спросил Габриэль. Анна подавила смешок. — Технически нам не нужна кровать. Только двум людям. — Пф-ф! Говори за себя! Протянув руку, Сэм положил её на плечо Габриэля, слегка сжав, чтобы привлечь его внимание. Он подождал, пока золотистые глаза не глянут на него, прежде чем сказать: — Он не стал настаивать на своём по поводу машины, хотя мог бы. Уступим ему в этом. — Ты не хочешь, чтобы я был там? — спросил Габриэль, вскинув брови. Сэм фыркнул: — Не будь идиотом. — а потом закатил глаза и выхватил ключи из рук Габриэля. Повернувшись к багажнику, он заметил на лице Анны удивление и тут же покраснел, осознав, как странно, должно быть для неё — видеть, как он дерзит Архангелу. Габриэль, однако, ухмыльнулся: — Острословишь, малыш? Младший Винчестер, открывая багажник, ответил своему любовнику усмешкой: — Тебе это нравится. — наклонившись, он достал их сумки и перекинул через плечо. Выпрямившись, он захлопнул багажник и встретился взглядом с Габриэлем. — Иначе я бы тебе наскучил. Габриэль разразился смехом. Их взгляды встретились, и Сэм с удовольствием увидел озорную искру в глазах Габриэля. — Абсолютно верно. Как я тебе уже однажды говорил, мне нравится боевой дух в парнях. Явный сексуальный подтекст в его словах заставил не только Сэма покраснеть, но и Анну. Самодовольно ухмыльнувшись, Габриэль притянул Сэма к себе для поцелуя, прежде чем сказать: — Иди, устраивайся, малыш, займись делом. А мы с ангельской командой кое-что проверим. Вернусь к вечеру. Сэм подождал, пока они оба не улетели, и только тогда направился в номер.* * *
Позже Сэм подумает, как это иронично: они взялись за дело, чтобы отвлечься от поисков оставшихся Всадников, а в итоге оказалось, что в городке не было монстра, только Голод. Но в этот момент ему было не до этого: он был слишком занят, борясь с тошнотой, поступающей к горлу и испариной на лбу. Сэм стоял, согнувшись над раковиной в ванной, крепко вцепившись в края побелевшими костяшками пальцев. Большая часть его хотела только одного — позвать Габриэля и умолять его прийти на помощь. Дин ранее уже вызвал Кастиэля, и тот, конечно же, мгновенно прибыл. Но Сэм не стал звать своего любовника. Чем бы ни занимался Габриэль (возможно, он работал над планом А), это, без сомнения, было важнее. Сэм справится. Он сможет поработать над Планом Б, не умоляя Габриэля о помощи. Спазм схватил живот, и Сэм ещё ниже согнулся над раковиной, изо всех сил сдерживая рвотным позыв. Он слушал, как брат и Ангел обсуждали, как им удалось остановить Войну, и зажмурил глаза, вспоминая то дело и недоверие на лице брата, когда Сэм сражался с демонами и знал, что на этот раз всё будет в десять раз хуже. Этот Всадник вызывал Голод. Сэм никогда ранее не чувствовал такой сильной тяги. «Я не могу с этим справиться», — подумал он. — «Не могу». Он знал, что не сможет устоять. Просто не сможет. Уже столько раз в прошлом он доказывал, что не способен противостоять подобному. Сэм знал, что он не силён. Он слаб и обязательно сломается — это было лишь вопросом времени. Как бы сильно ему это было ни ненавистно, как бы ужасно это ни заставляло его себя чувствовать, был только один выход. Игнорируя зов брата, Сэм сильнее сжал раковину и закрыл глаза, вознося отчаянную молитву единственному, на кого он действительно мог положиться, и единственному, кто был достаточно силён, чтобы уберечь Сэма от очередной ошибки. «Габриэль, я знаю, что ты занят. И мне очень жаль, но ты нужен мне. Пожалуйста, помоги. Я не могу с этим справиться. Просто не могу». — Сэм. Не было ни шелеста крыльев, ни щелчка — ничего, что могло бы предупредить его о прибытии Гейба. Просто внезапно раздался его голос, а затем знакомые руки оказались на нём. При первом прикосновении Сэм ослабил отчаянную хватку на раковине и обернулся, чтобы ухватиться за гораздо более надёжный якорь. Он стиснул Габриэля в объятиях и уткнулся лицом в его волосы. Габриэль обхватил его сильными, как хорошо знал Сэм, руками, способными удержать его. В его голове разлилось тепло, которое он научился распознавать как активный поиск Габриэля, а не просто считывания поверхностных мыслей. «Я не могу с этим справиться», — думал Сэм.– «Гейб, я недостаточно силён. Я сломаюсь. Ты знаешь, что сломаюсь. И я не могу позволить себе облажаться». — Цыц, — твёрдо сказал Габриэль. — Заткнись, ты, невыносимый идиот! — Отстранившись, он схватил Сэма за волосы и дёрнуть его вниз, пока их носы не соприкоснулись. — Однажды я убежу тебя, что ты не такой уж неудачник, каким себя считаешь. А теперь хватит ныть и помоги придумать, как с этим справиться, вместо того, чтобы хныкать о том, что ты не можешь справиться. Ясно? Слова были грубыми и резкими, но именно это и было нужно Сэму. На мгновение он сжал в кулаках куртку Габриэля, прежде чем заставил себя их разжать. — Хорошо, — слово было произнесено тихо, почти шёпотом, но в нём чувствовалась сила, которая черпалась из поддержи Ангела перед ним. И всё же он не мог не спросить: — Но что если я… — Я тебе не позволю, — пообещал Габриэль. От облегчения Сэм немного обмяк. — Спасибо. Послышались приближающиеся шаги и голос Дин: — Чувак, что ты… О, ради всего святого! — Переведя взгляд, Сэм увидел хмурого Дина в дверях ванной. — Серьёзно? Сейчас? Если вы не забыли, у нас там Всадник, которого мы должны остановить! Габриэль отпустил волосы Сэма и нежно пригладил их. Затем повернулся к Дину, ни на миг не отстраняясь от Сэма. Какая-то его часть всё время оставалась в контакте с ним. — У тебя уже есть план, чемпион? Или ты будешь действовать по методу Винчестеров — вломиться и надеяться, что не помрёшь? Губы Дина скривились в усмешке. — Ага, у нас есть план, мудак. Мы выследим его, войдём с нашим блестящим ножичком и срежем его палец с кольцом, как мы сделали это с Войной. Вы с нами или собираетесь и дальше обжиматься? — Он не дал им времени ответить, просто развернулся и ушёл. Сэм чувствовал напряжение в теле Габриэля. Архангел сделал совершенно ненужный глубокий вдох и медленно выдохнул. — Однажды я поражу твоего брата, если он не вытащит палку из задницы. Или, по крайней мере, заменит её на что-нибудь гораздо более забавное. — Фу! — рефлекторно вырвалось у Сэма. Затем добавил: — Не надо поражать моего брата. — Я воскрешу его. Сэм закатил глаза и покачал головой. — Думаю, ты уже достаточно раз убивал его за одну жизнь, не находишь? Лицо Габриэля озарилось весельем, когда он посмотрел на более высокого охотника. — Ах, какие были чудесные времена! — затем он схватил Сэма за руку и потянул за собой, прежде чем тот успел ответить. — Давай, Сэмшайн. Пойдём-ка убедимся, что никто не погибнет из-за его идиотского плана. — Гейб… — Доверься мне, Сэм. — Он остановился в дверях, повернулся и глянул на Сэма. Он повторил свои слова мягким голосом, превратив их больше в вопрос, чем в утверждение: — Доверишься? — Конечно. Улыбка, которую он получил в ответ, была ослепительно яркой. С быстрым поцелуем Габриэль вытащил его из ванной.* * *
Найти Голод оказалось проще просто. Габриэлю понадобилось всего лишь несколько секунд, чтобы определить местоположение Всадника. Это, конечно, ещё больше взбесило Дина. — Какого хрена, ты не сказал нам раньше? Что, было смешно, смотреть, как мы бегаем кругами? — рявкнул он. — Может, отложим это на потом? — вмешался Сэм, пока спор не успел разгореться. — Сейчас не самое подходящие время для препирательств. — глаза Габриэля вспыхнули, а в глазах Дина отразился страх. Страх и стресс никогда не были тем, что Дин переносил хорошо. Ему было куда комфортнее злиться. Он также не из тех, кто легко адаптируется к переменам, несмотря на их кочевой образ жизни. Некоторые вещи в мире Дина были незыблемы, и любые изменения только злили его. Одно присутствие Габриэля было достаточно большим изменением, чтобы держать Дина постоянно в напряжении. И совсем не помогало, что они не ладили. Если бы это было обычное дело, Сэм попросил бы своего любовника оставить их, хотя бы ненадолго. Он бы подыграл чувствам Дина, чтобы расслабить его и успокоить. Но сейчас они имели дело с Всадником, и наличие Архангела на их стороне было лучшим шансом выжить. Более того, Сэм быстро заметил, что в присутствии Гейба его тяга, хоть и не исчезла полностью, заметно уменьшилась. Особенно если они касались друг друга. Когда он впервые это осознал, Габриэль только подмигнул ему и больше ничего не добавил по этому поводу. — Сэм прав, — встрял Кастиэль. Хотя Анна и продолжила заниматься тем, чем они с Габриэлем были заняты ранее, Кастиэль по-прежнему был с ними, неотступно держась рядом с Дином. — У нас есть дела поважнее. Голод находится внутри этого заведения, и прямо сейчас он должен быть нашим главным приоритетом. — Мы должны предположить, что он знает, что мы идём, — указал Сэм. — О, он определённо знает, — согласился Габриэль. — Но вряд ли он ожидает всех нас. Вы двое, — он жестом указал на Кастиэля и Дина, сидящих на переднем сиденье, — зайдёте с чёрного хода. — А вы? — спросил Кастиэль. Габриэль переглянулся с Сэмом, и в этот момент они были в полном согласии. Охотник кивнул. Габриэль просил о доверии, и Сэм его оказал. Подмигнув, Габриэль вновь посмотрел вперёд. — Мы с Сэмми войдём через главный вход. Мы дадим ему того, кого он, вероятно, ожидает больше всего. И того, кого он совсем не ждёт. Надеюсь, это собьёт его с толку настолько, чтобы дать нам шанс устранить его помощников. Пока мы его отвлекаем, вы сможете подкрасться сзади и отрезать ему палец с кольцом. План звучал так же хорошо, как и любой другой, которого раньше придерживались братья Винчестеры. И, конечно же, как и все их предыдущие планы, всё пошло не так, как предполагалось. Вот так Сэм и оказался перед Голодом, обливаясь потом, в то время как Дина удерживали демоны, а Габриэль и Кастиэль исчезли. Кто бы мог подумать, что Всадники и демоны могут использовать сигилу ангельского изгнания? Сэм испытал настоящий ужас, когда Ангелы были изгнаны. Затем всё смыла захлестнувшая его волна жгучей потребности. Только остаточное ощущение Габриэля удержало Сэма от того, чтобы броситься на демонов прямо перед ним и высосать всю ту восхитительную кровь, запах которой он чувствовал сквозь их кожу. Пахло так заманчиво. Так вкусно. У него аж слюнки потекли. Всего один малюсенький глоток — это всё, что ему было нужно. Внутренний голос, очень похожий на голос Габриэля, внезапно воскликнул: «Не смей, Сэм! Ты справишься. Ты сильнее этого! Ты можешь это сделать!». — застонав, Сэм рухнул на колени, одной рукой схватившись за живот и другой упёршись в пол. — Что ты с ним сделал? — яростно закричал Дин. Он тщетно пытался вырваться из рук, удерживающих его, сверля взглядом этого отвратительного мужчину в инвалидном кресле. Голод ухмыльнулся ему. — Он голоден. Как и все остальные. — Вот, значит, в чём твоя фишка, а? — спросил Дин, презрительно усмехнувшись. — Чтобы народ слетал с катушек от шоколадных печенюшек? — Им нужно самую малость — лишь слегка подтолкнуть. Ох, Америка… ты только и можешь жрать до отвала. Потреблять, потреблять. Рой саранчи в облегающих брюках. И вам не суждено насытиться, ибо голод мучает не только ваши бренные тела, но и ваши души. Дин издал низкий смешок, лишённый всякого веселья. — Трогательная история. Вот только не про меня. Застонав, Сэм поднял глаза и увидел, как Голод, услышав это, улыбнулся брату ещё шире. — Ах да, я заметил. А ты не задавался вопросом, почему ты не подвержен моему влиянию? — Ну, предпочитаю думать, что всё это благодаря моей железной воле, — ответил Дин в своём обычном легкомысленном тоне, ослепительно ухмыльнувшись. — Я бы возразил, — прохрипел Голод, подкатываясь ближе. Сэм пытался заставить своё тело двигаться, предпринять хоть что-то, чтобы не дать этой твари прикоснуться к его брату, но всё безуспешно. Он не успел подняться на ноги достаточно быстро, чтобы помешать Голоду кратко коснуться Дина. — Да, я вижу, — выдохнул Голод, убирая руку обратно на кресло. — У тебя внутри лишь беспросветная тьма. Там пустота, Дин. И ты ничем не можешь её заполнить. Ни едой, ни выпивкой. Ни даже сексом. — Пошёл ты в жопу! — огрызнулся Дин. — Можешь сколько угодно острить, паясничать, лгать брату и себе, но меня не обманешь! Я вижу тебя насквозь, Дин. Я прекрасно вижу, что ты сломлен. Ты потерял надежду. Ты понимаешь, что тебе не победить. Но всё равно рвёшься в бой. Продолжаешь барахтаться по инерции. Ты не голоден, Дин, потому что внутри ты уже… мёртв. Сэм видел опустошение в глазах брата, абсолютную уверенность в том, что эта тварь права, и это привело его в ярость. Ну уж нет. Никто не смел так поступать с Дином. Никто не смел так его ранить. Сэм взял ярость, вскипевшую внутри, и использовал её, позволив ей подпитывать его, чтобы поставить сначала одну ногу, а затем другую. Хотя жажда пронзала каждую клеточку его тела, он поднялся на ноги, дрожа. Он всё ещё дрожал, когда свирепо уставился на Голод, но его голос был твёрдым и жёстким: — Отпусти его. Двое демонов, охранявшие Голод, шагнули вперёд, собираясь напасть на него, но их остановил неожиданный выкрик Голода: — Стоять! Не смейте прикасаться к этому сладкому мальчику! Отвращение вскипело в животе Сэма, конкурируя с голодом. Боже, как же он был голоден! Глаза Голода заблестели. — Сэм, я вижу ты голоден! Не сопротивляйся, мой мальчик. Отпусти себя! Не переживай. Ты не такой, как все. Ты не умрёшь, если выпьешь слишком много. Ты исключение, подтверждающее правило. Таким… каким хотел тебя видеть Сатана. Давай… — Раскинув руки, Голод сделал жест в сторону группы демонов вокруг него и воскликнул: — Перережьте им глотки. Они твои! Ужас отразился в расширенных глазах Дина. — Сэмми, нет! Это было так невероятно заманчиво! Сэм хотел дотянуться до них, притянуть к себе, высосать всё до последней капли крови. Но та крошечная искорка тепла внутри него, та частичка силы и благодати, оставшаяся от Габриэля, давала ему силы, которых иначе у него бы не было. Крепко держась за это, он каким-то образом едва выдавил из себя слово: — Нет. Он заставил себя не смотреть на брата во время следующего действия. Он бы не вынес того, что непременно увидит в глазах Дина. Подняв руку, Сэм сосредоточился, черпая силу, которой Габриэль научил его управлять. Это было так сложно, так сильно противоречило тому, чего требовал его организм, но он боролся, направляя свою нужду и гнев на усиление силы, хватая демонов и вырывая их из сосудов. Сэм всё ещё учился управлять этой силой, а использование гнева для её подпитки, как предупреждал Габриэль, заставляло его голову пульсировать. Но он продолжал тянуть, пока дым демонов не скопился на полу. Наблюдая за всем этим, ухмылка Голода сменилась насмешливой гримасой, а глаза наполнились гневом. — Ну, что ж… — яростно прохрипел он. — Тогда ладно. Раз ты их не желаешь… тогда я ими закушу. Когда он увидел, как Голод втягивает демонический дым, у Сэма от отвращения свело живот. Однако, наблюдая за этим, у него возникла идея. Безумная, глупая, безрассудная идея. Проследив за тем, как дым исчезает внутри Голода, он подождал, пока весь дым не окажется внутри, и шагнул вперёд, подняв дрожащую руку. С изгнанием демонов непосредственная тяга к крови пропала, хотя потребность всё ещё присутствовала. Без искушения перед глазами было легче подавить эту потребность и использовать её для подпитки своих сил. Голод наблюдал за ним с самодовольной снисходительностью. — Я — Всадник, Сэм. На меня твоя сила не действует. — Ты прав. Но действует на них, — сказал Сэм. Затем напрягся, схватил демонов внутри Голода и потянул. И тут раздался громкий вой. Голова раскалывалась от боли, из носа закапала кровь, но он не переставал тянуть, вкладывая в это все свои силы. — Дин! — крикнул он сквозь стук в голове. — Кольцо! Брат вскочил и бросился к руке Голода. Боль в голове Сэма усиливалась, и он едва не кричал. Последнее, что он увидел, прежде чем мир померк, был нож, отрубающий палец Голода.* * *
Собрать себя воедино после изгнания не так-то просто. Но как только ему это удалось, Габриэль помчался обратно к Сэму, испытывая невыразимый словами страх, охвативший всю его благодать. Надеясь, больше никогда не испытать подобного ужаса. Он летел со всей скоростью, доступной небесному посланнику, наплевав на то, что кто-то мог его заметить, прямиком к той забегаловке Biggerson’s, откуда его изгнали. Он понятия не имел, что его там ждёт. Его заботило только одно: он оставил Сэма одного, после обещания быть рядом и оберегать. Когда он приземлился, его взору предстало только тело, лежащее на полу. Он лишь смутно осознал, что это Дин склонился над Сэмом, и именно это спасло старшего Винчестера от его гнева. Остальное в комнате были мертвы и безразличны Архангелу. Даже Кастиэль, приземлившийся следом за Габриэлем, не представлял никакой реальной важности. Значение имел только тот, кто сейчас лежал на полу. Он увидел яркое сияние души Сэма и понял, что его любовник жив. Ранен, но жив. Архангел рванул вперёд и опустился на колени у головы Сэма. Он обхватил голову Сэма руками и выпустил усик своей благодати, чтобы найти и исцелить любые травмы. Дин что-то говорил; Габриэль уловил отдалённый гул его голоса. Но это было всё, что он слышал — просто жужжание на краю его восприятия. Не важнее, чем надоедливая муха, кружащаяся вокруг его головы. Он проигнорировал это и сосредоточился лишь на своём человеке. Он почувствовал благодать Кастиэля, когда Ангел приблизился и из его уст сорвался рык. За его спиной, на плоскости, доступной только другим Ангелам, его крылья широко распахнулись в открытой угрозе. Кастиэль немедленно отступил, таща за собой Дина. Лишь когда они отошли на некоторое расстояние, Габриэль расслабился. Однако крылья не убрал. Вместо этого он обвил ими Сэма, защищая его от дальнейшего вреда. Его благодать устранила раскалывающую головную боль, которую мучила бы Сэма после пробуждения, а также исцелила повреждения, нанесённые организму чрезмерно использованной силой в объёме, недостижимой без помощи крови демона. Габриэль также устранил остаточную потребность, которая всё ещё циркулировала в Сэме из-за влияния Голода. Без присутствия Всадника, подпитывающую её, она не могла противостоять силе Архангела. Однако Габриэль не стал будить Сэма. Использование чрезмерной силы изрядно истощило его любовника. Сэму потребуется время и сон, чтобы оправиться от этого. Сон, который он здесь не получит. — Нам нужно убраться отсюда, — говорил Дин где-то позади. — Перемести нас к Бобби, пока Сэм не пришёл в себя. Его нужно поместить в комнату паники. — Чёрта с два! — рявкнул Габриэль. Осторожно взяв Сэма на руки, он щёлкнул пальцами, и они переместились в мотель. Он захватил с собой Дина и Кастиэля только потому, что знал, что иначе Сэм расстроится. Бережно уложил Сэма на кровать, самую дальнюю от двери. Следующим щелчком он очистил Сэма и одел его в чистые спортивные штаны и футболку, в которых он обычно спал. Сзади послышался шорох, и крылья Габриэля защитно взметнулись над человеком на кровати. Он чуть повернулся, чтобы грозно взглянуть и рыкнуть на того, кто был настолько глуп, чтобы приблизиться к его любовнику. В нескольких шагах от него стоял Дина, которого удерживал Кастиэль, положив руку на плечо. — Дин, — твёрдо сказал Кастиэль. — Тебе следует держаться подальше, пока Габриэль не убедится в безопасности Сэма. — Сказав это, он посмотрел на Габриэля, и его тон смягчился, став заботливым и уважительным. — Габриэль, он — семья. Дин просто хочет узнать, как его брат При взгляде на старшего Винчестера, на губах Габриэля появилась ироническая усмешка. — Не-а. Он хочет запереть его, а не позаботиться о нём. — Не смотри на меня так, — резко сказал Дин. — Ты ни хера не знаешь, с чем имеешь дело. Нам нужно перенести его в комнату паники, прежде чем он очнётся. Ему не составило труда услышать мысли, которые почти транслировал разум Дина. Габриэль зарычал, и в его глазах вспыхнула сила. Это была не только сила Архангела, но и сила Локи, обе восставшие на защиту бессознательного охотника. — Он не пил кровь демона! Ты, идиот. Это его собственные силы! Я учил его использовать их, не прибегая к этой дряни! — Поднявшись с кровати, Габриэль встал в полный рост. Сила Локи потрескивала по его коже, а внутри кипела ярость. — При всём том доверии, которое твой брат испытывает ко всем вам, почему бы хоть раз одному из вас не оказать ему той же любезности? Он одолел Голод, Всадника! Он противостоял силам Голода и поверг его. Ты хоть осознаёшь, насколько это поразительно? Насколько чертовски потрясающ твой брат? Даже если бы он оступился, ты не имеешь права его осуждать! Ты сам ненамного лучше! — Шагнув вперёд, Габриэль ткнул в него пальцем. — Я не позволю тебе заставлять его чувствовать себя плохо из-за этого. Или вновь усомниться в себе. Поэтому я предлагаю тебе пересмотреть своё отношение, прежде чем он проснётся, чемпион. Иначе я схвачу его и унесу подальше от тебя. Усёк? Повернувшись, Габриэль вернулся к кровати и присел на неё. Откинул прядь волос с лица Сэм и проигнорировал всё, что происходило за пределами их маленького мирка. Пусть Кастиэль разбирается С Дином, его идиотским темпераментом и плохим отношением. Дверь мотеля с треском захлопнулась. Габриэль фыркнул и закатил глаза. Ну, конечно. Как и следовало ожидать. Типичный ответ Винчестеров на почти всё — бар. — Брат, он хороший человек, — мягко сказал Кастиэль. Он по-прежнему стоял посреди номера, наблюдая за парой на кровати. — Он реагирует, исходя из страха. Не только Сэмюэль пострадал от Голода. Габриэль шумно выдохнул и попытался вытолкнуть вместе с воздухом часть своего гнева. Кастиэль прав. Пострадал не только Сэм. В сознании Сэма Габриэль видел всё произошедшее, всю последовательность событий. Он видел, как Голод манипулировал Дином, и не мог по-настоящему винить охотника за его реакции. Просто, блядь, ему ненавистно видеть сомнения других в Сэме — ненавистно точно знать, что это ничто по сравнению с сомнениями Сэма в себе. Его злило, что все так легко предполагали худшее о Сэме только потому, что тот однажды облажался. Всё это смешивалось с виной, которую Габриэль испытывал за то, что он так глупо попал в ловушку и был изгнан именно тогда, когда Сэм больше всего в нём нуждался. Габриэль поднял руку и провёл ею по лицу. — Я знаю, Кастиэль. Просто… — Он разочарованно выдохнул. — Ты боишься, потому что тебе небезразлично. Говорят, что из-за страха можно наговорить много глупостей. Габриэль разразился смехом. — Да, братишка. Так оно и есть. У его ног раздался скулёж, и Габриэль опустил взгляд на Пса, жалобного смотрящего на него. До сих пор терьер воздерживался запрыгивать на кровать, но теперь он глядел на Габриэля просящим взглядом. То, как собачка привязалась к Сэму, заставило Габриэля улыбнуться про себя. — Ну, давай уже, забирайся, — произнёс он, похлопывая по кровати. Пёс мгновенно запрыгнул и устроилась в ногах Сэм, положив голову тому на колени. Архангел покачал головой. — Он в порядке, просто устал. Не буди его. — Было заманчиво просто улечься рядом с Сэмом и остаться там на некоторое время, пока младший Винчестер не проснётся, чтобы убедиться, что с его любовником больше ничего не случится. Габриэль спиной ощутил, как Кастиэль подвинулся к нему, но не слишком близко. Очевидно, он не хотел проверять на прочность защитные инстинкты Габриэля. Умный ангел. Затем он совершенно неожиданно для Габриэля выдал: — Ты ему подходишь. Подняв брови чуть ли не до линии роста волос, Габриэль недоумённо глянул на брата. Подхожу? Конечно, он заботится о Сэме, заставлял жить день за днём и всё такое. Но он уже не раз причинял ему боль. И легко мог бы сделать это снова. — Я не положительный персонаж, Кастиэль. — Прошло много времени с тех пор, как он был положительным в том самом смысле, который подразумевал его брат. Кастиэль наклонил голову набок, с любопытством глядя на Габриэля. — Ты — Габриэль, — сказал он. Будто это всё объясняло. Словно в этом заключался ответ. — Не в том смысле, какой ты в него вкладываешь, — ответил Габриэль и покачал головой. А потом посмотрел на своего младшего брата и увидел там замешательство и слегка улыбнулся. Другой ангел не понимал, и это было нормально. Поначалу Габриэль и сам не понимал. Пока Сэм со своим большим сердцем и простыми словами не расставил всё по своим местам. Ему необязательно быть только Габриэлем или Локи. Он не был ни тем, ни другим, не придерживался ни одной из этих ролей. Он был просто собой. Переведя взгляд обратно на человека, который так его пленил, он позволил своей улыбке стать теплее, мягче, даже когда в нём вновь вспыхнуло знакомое чувство собственничества. Мой. Весь мой. — Я не тот архангел, что был когда-то. Не думаю, что вновь смогу им стать, братишка. Я сделал и повидал слишком многое, чтобы вернуться к той версии себя. Точно так же, как и ты уже больше не тот Ангел, что и до того, как вытащил Праведника из ада. Кастиэль кивнул, выражая тем самым своё понимание. Он знал, что отличался от того, кем был раньше. Было логично, что Габриэль, проживший на Земле гораздо дольше, изменился ещё сильнее. — Тогда кто ты? — откровенно спросил он. — Локи? Это заставило его хмыкнуть. — И да, и нет. — Он рассмеялся, когда замешательство Кастиэля усилилось. — Я всё это и ничего из этого. Я не просто Габриэль или Локи. Не только Архангел или Трикстер. Я — это я. Совокупность всех них. Просто Габриэль. — Габриэль Сэма, подумал он про себя. Как бы банально это ни было. Если бы кто-то осмелился сказать такое, он бы закатил глаза и презрительно фыркнул. И всё же это была непреложная истина. Ему нравился тот, кого он видел в отражении глаз Сэма. — Я ехидный, порой мелочный, иногда злобный и всегда собственнический. Я несовершенен и полон недостатков. Я тёмный — темнее, чем эти мальчишки себе представляют. И не только из-за личины Локи. — Они не понимают, каким разрушительным оружием может быть Архангел, — пробормотал Кастиэль. Он заколебался, а затем его ярко-голубые глаза обратились к Габриэлю. — Ты всегда был... другим. Добросердечнее прочих. — И всё же иногда я был смертоноснее. Я был посланником Отца. Но послания Отца не всегда были приятны, — губы Габриэля тронула едва заметная усмешка. — Самое грозное оружие Небес, — так описывали Архангелов. Грозное орудие — исполнители воли Отца. Защитники. И каждая капля ангельской защиты, каждая частица силы и любви, с которыми был создан Архангел, каждый собственнический и защитный порыв, исходящий от сущности Локи — всё это принадлежало этому длинноногому красавцу, лежащему на кровати в мотеле. Этому самоотверженному идиоту, абсолютно не осознающему собственной ценности или значимости. Кто считал, что его единственная ценность — остановить Апокалипсис, чего бы это ни стоило. Кто сейчас тянулся к прохладному, пустому пространству на кровати, морща лоб в поиске того, кого там не было. Габриэль протянул крыло, лаская спину Сэма длинными перьями, и его благодать согрелась и затрепетала, когда Сэм тут же расслабился со счастливым маленьким вздохом. Этот жест не остался незамеченным Кастиэлем. Его крылья дёрнулись, как если бы человек вдруг резко втянул воздух от удивления. Габриэль кинул на него взгляд и увидел, что младший Ангел смотрит на него пронзительным взглядом с совершенно непередаваемым выражением в глазах. — Когда ты рискнул заявить Анне, что он твой, я понял, что считаешь этого мальчика особенным. Но понимает ли он значимость даров, которыми ты его щедро одариваешь? — Не оставалось сомнений в том, что он имел в виду, когда вновь перевёл взгляд туда, где одно из крыльев Габриэля всё ещё охраняло спящего мужчину. Быть прикрытым ими, как это ранее делал Габриэль, было уже немало, но это всё же было тем, что можно было сделать для своего подопечного. Но быть тронутым крылом Архангела, накрытым и ласкаемым им, как сейчас Сэмом — нечто большее. Крылья предназначены для полёта, борьбы и защиты. Они — грозное орудие, и если схватить их близко к основанию, как он это сделал с Анной, большой слабостью. Но для Архангела они ещё важнее. В каком-то смысле интимны. И использовать их так мягко, не просто как защиту от кошмаров или угроз, а как нежное прикосновение, как утешение, было чрезвычайно интимным актом. Габриэль улыбнулся про себя, проводя перьями крыльев по щеке Сэма. Охотник немного повернулся лицом навстречу прикосновению, но так и не проснулся. — Он знает, — ответил Габриэль. Даже если они не выражали это словами, даже если он никогда не рассказывал Сэму всего, Гейб был уверен, что охотник понимает. Гораздо лучше, чем кто-либо мог. И он отвечал на эти дары своими собственными, драгоценными дарами, которые Габриэль бережно хранил и дорожил. Они не обличили это в слова, которые никто из них пока не осмелился произнести. Однако их действия говорили гораздо громче слов. — Сэм — мой друг. Но, признаться, я не вижу в нём того, что видишь ты. Слова Кастиэля не несли злого умысла, как их могли бы воспринять другие, а были простой констатацией факта. Поэтому Габриэль не обиделся. Он лишь понимающе улыбнулся младшему брату. — Это потому, что ты видишь кровь демона. Часть тебя всё ещё судит его по этой скверне. Кастиэль склонил голову набок. — А ты нет? — Я вижу её, — Как он мог её не видеть? Это была часть Сэма, как бы он ни желал обратного. Габриэль одарил брата улыбкой, яркой и резкой в темноте комнаты, той, которая пугала многих придурков, попадавшихся на пути Локи. — Это лишь делает его ещё более интересным для меня. Я искупался в большем количестве крови, чем он когда-либо узнает. И это было ещё до того, как я стал Локи. — С последним смешком он щёлкнул пальцами, вмиг переодевшись в пижаму, и улёгся рядом с любовником. Габриэль, кстати, заметил, что между Кастиэлем и Дином что-то происходит, хотя его младший брат ничего не предпринимал, кроме как сторожить сон охотника. Кастиэль, возможно, устраивало молчаливое бдение за Дином, но Габриэля — нет, и никогда бы не устроило. К тому же, на него не действовали те же ограничения, что и на Кастиэля. Его человек охотно признал, что хочет видеть Габриэля в своей постели. Фактически, как только Габриэль лёг, Сэм придвинулся ближе к нему, удобно прижавшись спиной к Архангелу. Без колебаний Габриэль устроился поверх спины Сэма, наслаждаясь ощущением, как его охотник расслабляется под ним. Несколько раз Габриэль слышал забавные мысли Сэма об их уже привычной позе для сна, но пока просто игнорировал их. Не было необходимости указывать Сэму, насколько крепче ему спится, когда они лежали так. Габриэль заметил это с самого первого раза. Даже во время самых жутких кошмарах Сэм всегда начинал расслабляться, когда Габриэль ложился на него таким образом. Присутствие самопровозглашённого защитника заставляло его чувствовать себя в безопасности и комфортно, что, в свою очередь, заставляло благодать Габриэля радостно пульсировать в его сосуде. Под ним Сэм был цел и невредим, и он чувствовал, как Кастиэль улетел, чтобы позаботиться о собственном охотнике. Голод побеждён. Кольцо надёжно хранилось у Дина, и на эту ночь всё было спокойно. Утром будет достаточно дел: найти Чуму, позаботиться о психическом ущербе, нанесённом Сэму, и много другое. Но сейчас Габриэль прижался к телу под собой, уткнувшись лицом ему в шею, и позволил себе насладиться безопасностью человека, который стал для него важнее всех и вся.