Wizardy

— Несмотря на то, что на протяжении многих поколений Совет стремился к гармонии, иногда происходили ситуации, когда та или иная стихия находилась в упадке. Так же, как сейчас находится магия света, — Со Джунки по обыкновению сразу перешел к делу, не тратя время на приветственные речи. — В такие периоды в природе происходили события, свидетельствующие о нарушении баланса сил. Существует три этапа: первый — когда природные явления встречаются там, где они не свойственны. Например, дожди в пустынях или порывистый ветер в лесной зоне. Второй — когда климат меняется полностью. Это могут быть рекордно высокие или низкие температуры, затяжные засухи, наводнения, оттепели. И третий этап, который свидетельствует о полном отсутствии баланса — это природные катаклизмы: цунами, торнадо, землетрясения или извержения вулканов. Как только Совет по какой-то причине теряет одного из членов, в природе начинаются изменения. Если не остановить их вовремя, произойдет катастрофа. Теперь поговорим о том, как именно различные стихии взаимодействуют, чтобы не допускать подобного… В этот день Джисон вышел из класса более подавленным, чем когда-либо. То, о чем сегодня ему рассказал Со, прочно засело в голове. Вслед за этим, как по команде, всплыл разговор с Хенджином. Подозрительные природные явления, которые никто не предсказывал и которые не должны были, но происходили. Не нужно быть гением, чтобы сложить все факты в один. Причиной всему был он. Та гроза свидетельствовала о начале первого этапа, который не удалось предотвратить. Не удалось, потому что Хан не понимал, как обуздать свою магию. Совет до сих пор не вышвырнул его только по одной причине — тогда не останется даже призрачного шанса. Вокруг горла словно обвязали веревку, подвесив на свободном конце груз ответственности. Она была слишком тяжела, перекрывая кислороду доступ в легкие, и Джисон вдруг отчетливо понял: совсем не обязательно находиться под водой, чтобы почувствовать, что тонешь. Он не видел дороги, лишь каким-то краем сознания понимал, что идет в никому не известном направлении. Ноги сами несли куда-то, где, как он надеялся, будет безопасно и хоть на секунду спокойно. Чтобы сделать хотя бы один свободный вдох. Чтобы напомнить себе, что он еще жив и способен на это. Он еще не утонул. Пережив смерть матери, одиночество, голод, бесцельные скитания и ненависть окружающих он не мог так просто сдаться. Но, если честно, впервые в жизни хотел этого так сильно. С удивлением Джисон обнаружил себя на заднем дворе. Похоже, это входило в привычку. Несколько окон в задней части дома были заколочены досками — первая рана, которую он нанес этому месту. Физическая. Видимая. И, по всей видимости, далеко не последняя. Он подумал о том, чтобы нанести еще одну, но в этот раз злости не было. Только бесконечное, пожирающее внутренности чувство бессилия и разочарования. Едва поверив в то, что, наконец, нашел для себя место в мире, парень снова оказался ненужным. А стоило ли тогда оставаться? Стоило ли каждый день видеть лица наследников, зная, что все бесполезно? Он мог лишь кормить всех пустыми надеждами, пока в итоге его не вышвырнут на улицу за эту ложь. Гораздо лучше было бы поддаться изначальному инстинкту и сбежать, пока не стало поздно. Он и так уже слишком задержался. Он почти привык к тому, что не все окружающие его ненавидят, что его странности — нормальны. Он хотел однажды понять то незримое, подсознательно-очевидное, что связывало их с Хенджином. Хотел смеяться со всеми над тем, как Феликс после своих тренировок раздраженно приглаживает торчащие в разные стороны волосы. Хотел каждый день за завтраком болтать ни о чем с Чонином. Он так хотел обрести дом. Но, похоже, он просто не был рожден для этого. Лишь бежать без оглядки, оставляя все позади, чтобы бездна не могла его догнать. — Почему ты здесь? И что за слезы? Холодный тон вернул Джисона в реальность. Он и не заметил, что по щекам давно бегут непрошенные горькие капли. Отчаянным жестом он попытался стереть следы слабости со своего лица, словно это помогло бы сделать вид, что никаких слез не было. — Я, кажется, задал вопрос, — конечно, Ли Минхо и не собирался отступать. — Почему ты пропустил обед и тренировку, сидя здесь? — Не твое дело, — севшим голосом прохрипел Джисон, из-за чего слова прозвучали еще более жалко. — Если ты забыл, я все еще должен учить тебя, поэтому твое отсутствие на тренировке — это именно мое дело. — Это все равно бесполезно! — Казалось, этот срыв удивил их обоих. Но последняя капля упала, море наполнилось до краев, и его уже невозможно было удержать в берегах. — У меня не получается! Я не дурак и прекрасно понял, что происходит. Какой смысл продолжать, если все уже рушится? Я снова только мешаю, я… Парень резко замолчал, почувствовав прикосновение чужой прохладной ладони к своему лбу. Ощущение было настолько приятным и необходимым, насколько и странным. Все мысли, до этого крутившиеся бешеным торнадо в голове, словно по команде замерли и перестали причинять боль. Спокойствие плавно опустилось на опущенные плечи. — Ты слишком быстро сдаешься, — тихо произнес Минхо, впервые стоя так близко. — Перестань сопротивляться магии. Только если ты сам этого захочешь, я смогу тебе помочь. Он не верил своим ушам. Это был последний человек, от которого Хан ожидал поддержки в момент слабости. В эту секунду в Минхо не было привычного пренебрежения, лишь спокойная уверенность в своих словах. От удивления Джисон поднял взгляд. Бездна, от которой он так долго бежал, в эту секунду смотрела прямо на него. Бездна смотрела на него холодными голубыми глазами, полными бесконечной пустоты. Бездна смотрела на него и выглядела как никогда заманчиво. Оставалось лишь решиться на последний шаг. Но, несмотря на принятое решение, в класс с фонтанами, где вновь была назначена их встреча, парень шел как на эшафот. Он не был уверен, знал ли старший о его попытках найти другого учителя, но шестое чувство подсказывало, что его вылазки не могли остаться незамеченными. Хан все еще доверял своей интуиции больше, чем кому либо. Вопреки ожиданиям, Минхо молчал всю дорогу и даже после того, как они добрались до места. Казалось, он тонет в каких-то собственных мыслях, еще более безучастный к внешнему миру, чем обычно. Джисон неловко кашлянул, пытаясь привлечь хотя бы малую долю внимания. — Может, не будем тратить время впустую? — с напускным раздражением произнес он, пытаясь замаскировать сжирающую неловкость. — Мне показалось, ты именно этим и занимался в последние дни, — разумеется, он был в курсе. И по обыкновению кривил губы, становясь наконец похожим на самого себя. — Они хотя бы попытались меня чему-то научить, — конечно же, Джисон с радостью поддержал начинающуюся словесную перепалку, хоть его слова и были явным преувеличением. — Я бы уже тебя «чему-то научил», если бы ты слушал, — прежде чем Хан успел ответить, он поднял руки в жесте капитуляции. — Успокойся. В прошлый раз я просто выводил тебя на эмоции. Иногда это самый действенный способ высвободить силу, но в твоем случае придется пойти другим путем. — В каком это — «моем»? — В особом. Так что начнем сначала. Как ты уже, наверное, заметил, мы не просто управляем какой-то стихией. Она является частью нас, управляя нами в ответ. — Вот почему ты такая ледышка. — Холодная голова мыслит ясно, — Ли парировал едкий комментарий, словно отмахнулся от назойливой мухи. — У каждой стихии есть свои достоинства и недостатки. — Какие они у света? — отвлеченный неожиданно изменившимся тоном разговора, Хан невольно поддавался любопытству. — Свет стихия тепла, но не такая агрессивная как огонь. Тепла, в том числе, эмоционального. Хотя тут ты, конечно, стал исключением, — неожиданно легко хмыкнул парень. Джисон почувствовал, как задремавший зверь внутри него снова с рычанием поднимает голову, но укол показался даже безобидным по сравнению с их предыдущими взаимными нападками. — Держи, — неожиданно от пола отскочил небольшой волейбольный мяч, тут же оказавшийся в руках парня. Тот сжал его между ладоней, вопросительно подняв брови. — Попробуем направить твою магию. Главное — не сопротивляйся. Твоя магия тебе не враг. И я тоже. Расслабься. Вспомни самый теплый летний день и то, что приносило тебе радость. Преврати этот мяч в солнце. Минхо говорил вкрадчиво, словно профессиональный гипнотизер, погружающий пациента в транс. Под звук его голоса Джисон закрыл глаза и постарался дышать как можно глубже и спокойнее. Он с трудом мог отыскать в своей памяти подходящие картинки и ощущения, но когда ему это удалось, по лицу пробежала едва заметная рябь улыбки. Воспоминания из детства всегда были окрашены для него в темные цвета одиночества, но самые дальние, самые ранние из них сохранили теплые и радостные оттенки. Это были времена, когда он еще умел наслаждаться такими вещами, как окружающий мир. Вспомнив все бесполезные советы других наследников, Джисон как можно точнее представил, как мячик превращается в яркую звезду. Возникший в центре свет расширялся, пока не заполнил собой всю пустоту мяча, после чего начал пробиваться сквозь ткань в местах, где проходили швы. Первые лучи лизнули ладони, и на секунду парню показалось, что он действительно почувствовал прикосновение теплого летнего солнца к своей коже. Он боялся открыть глаза, ожидая, что нарисованная воображением картинка снова превратится в глубокое разочарование, вызванное действительностью. — Хан, открой глаза, — скомандовал Ли, получив в ответ лишь отчаянное мотание головой. — Я сказал, открой глаза и посмотри. Его тон не оставлял выбора не подчиниться, но стоило слегка приоткрыть веки, как в глаза ударил ослепительный свет. Сами собой они широко распахнулись от удивления, но, несмотря на скапливающиеся слезы, Джисон не мог оторвать взгляд от своих рук. Он действительно держал в них маленькое солнце, которое рисовал в своей голове. — Ты теперь так и будешь ходить с этой лампочкой или выключишь ее уже? Джисон словно вынырнул на поверхность, забавно хлопая ресницами. Наверное, момент триумфа длился чуть дольше, чем ему показалось, но какая разница? — Могу ее тебе в задницу засунуть, может хоть это тебя растопит, — хотел огрызнуться он, но эмоции все еще слишком бушевали, чтобы это прозвучало хоть немного резко. Хан посмотрел на Минхо, и ему показалось, что в тот момент они оба пока лишь отдаленно, но почувствовали, что нашли тот тернистый путь, извилистую тропинку, которая приведет их к успеху.