Часть 2: глава 4
31 марта 2024 г. в 03:40
Примечания:
Г: Всех с последним днем марта!
Ч: Нашла с чем поздравлять…
Артемида отшатнулась назад, ее взгляд быстро блуждал по округе, следя за пеллианцами вокруг. Но это было бесполезно: они были либо ранены, либо сосредоточены на бое, который, казалось, разворачивался вокруг неё и персидского божества, как вода против морских скал Тира. А Персей?
Прежде чем она успела взглянуть, голос Анахиты, казалось, пронзил ее разум насквозь.
— Посмотри на меня! Ты, наглое подобие богини! — голос Анахиты, когда-то ровный, чистое воплощение течения ручья среди камышей, стал таким же кислым, как окружающий их бриз. Это напомнило Артемиде о низвергающихся водопадах, о взрывной силе воды, которая разрушает камень.
И вот, чувствуя себя загнанным в угол животным, Артемида развернулась лицом к мстительной персидской богиней, стоявшей перед ней. Плетеная из тростника и выделанной кожи броня, которую носила Анахита, выглядела достаточно старой. Ее ярость и дикое выражение лица заставили Артемиду сделать шаг назад. В этот момент она опустила лук.
— За все годы моей жизни… столетия, тысячелетия наблюдения за смертными моего царства, я никогда не убивала ради забавы! Но ты, ты и твоя драгоценная экспедиция разрушили мой дом! Другие боги в моем пантеоне могут закрывать на это глаза или приветствовать греков как равных, но я не буду стоять сложа руки! — зарычала Анахита, срывая кожаный браслет, ее темно-карие глаза светились оранжевым от силы. Богиня сделала шаг вперед, все быстрее снимая свои элегантные доспехи, обнажая под ними гладкую темно-коричневую кожу.
— Анахита… Я… — Артемида изо всех сил пыталась сформировать связную мысль, накатывающие волны силы Анахиты не давали этого сделать, вызывая вспышки головокружения и… раздражения. Праведная ярость закипела в ней, и Артемида почувствовала, как едкие фразы снова всплывают в голове. Она стояла на месте и подняла лук:
— Ты думаешь, я этого хотела?! Ты была слепа дольше, чем я думала! Я ни разу не вмешивалась в этот поход, действуя против людей и всех кто здесь правит, но ты, безусловно, вплела в него свои намерения! Ворчи сколько хочешь на мои убийства твоих маленьких птичек, но если это моя единственная вина, то ты, должно быть, сошла с ума от заблуждений!
Единственным ответом Анахиты был пронзительный, нечеловеческий вопль ярости; она замахала руками, срывая броню, одежду и волосы. Артемида вытащила стрелу, ее разум пульсировал от желания убить эту богиню. Она выпустила стрелу в бушующую фигуру Анахиты, теперь обнаженную, стоящую посреди песков пустыни; стрела попала в шею. Внезапно хриплый визг смолк, и приглушенный булькающий крик вырвался из горла Анахиты, прежде чем она рухнула на песок.
Это зрелище вывело Артемиду из вызванного яростью безумия, которое почти дошло до предела. Что-то было не так, Артемида чувствовала воздействие чего-то.… неестественного, какое-то…
Низкий хихикающий смех раздался со стороны распростертого тела Анахиты:
— Ты… ты умрешь здесь и сегодня, — голова Анахиты дернулась вверх с нервирующим подергиванием. Артемида могла видеть наконечник своей стрелы, торчащий сбоку из тонкой шеи Анахиты, с пузырьками крови, образующимися, когда персидская богиня говорила. — Я… видела всё… каждую ночь, когда я неустанно преследовала тебя и твоих жалких смертных!
Артемида натянула еще одну стрелу, но остановилась, когда Анахита опустила голову на землю, стоя на четвереньках. Обнаженная, дикая, богиня кричала, ее руки сжимали окровавленный песок. Ее вены запульсировали черным, когда глаза погрузились в два ониксовых озера ярости, подобной пустоте, с мерцающими оранжевыми зрачками.
Раздавался ужасный треск и стон от смещающихся костей и мышц. Анахиты искажалась у нее на глазах. Конечности удлинились, по всему ее телу проростали перья медного цвета, а руки и ступни превратились в массивные лапы со сверкающими острыми когтями. Крики богини возобновились, перекрывая булькающие звуки из горла, но шум внезапно превратился в визгливый крик, когда туловище и голова Анахиты превратились в знакомого крупного Симурга, которого Артемида уже видела однажды.
Опасения Артемиды подтвердились только после того, как полностью преобразившаяся Анахита отрастила пару радужных крыльев из гигантских отростков на спине. Анахита стояла на четвереньках, что значительно превышало ее рост в плечах, и с размахом крыльев не менее восьми длин тела. Но Артемида уже заметила некоторые пугающие новшества. Темная пульсирующая черная паутина покрывала перья, портя ее красочное оперение и придавая им характерных маслянистый вид. И затем Артемида увидела свистящие хвосты, которые лениво мотались взад-вперед за богиней.
Хвосты мантикоры. Два длинных, извивающихся, с сотнями шипов хлестали взад и вперед, как у льва, преследующего свою жертву с невероятной грацией и нетерпением. Артемида приготовилась, наблюдая за любыми признаками надвигающегося нападения, но в тот же момент Анахита напряглась и бросилась вперед, широко расправив крылья, которые почти помогли гигантской фигуре скользить по песку, как нападающей гадюке.
Бессознательно Артемида бросила лук и нырнула в сторону, ноги заскользили по песку и земле. Сначала она упала на сыпучий песок и грязь, от падения у нее перехватило дыхание. Артемида услышала глухой удар там, где стояла всего за мгновение до падения, но ее рефлексы сработали, она приземлилась на одно колено, правой ногой и левой рукой, вонзившись в горячий песок.
Анахита бросилась вперед, ее радужные крылья потускнели от маслянистого блеска и черной паутинки.
— Умный маленький сверчок! Ныряй туда-сюда! Ты можешь избегать меня, но твои друзья не смогут! — растягивая слова, произнесла Анахита, грива из перьев окружала ее глубоко посаженные глаза, морда также была покрыта черной паутиной, свидетельствующей о ее грехопадении.
Взгляд Артемиды мгновенно заскользил по сторонам, битва все еще бушевала вокруг них, и это секундное колебание дорого ей обошлось.
В мгновение ока группа из четырех пеллианцев, сопровождаемая таким же количеством персидских кавалеристов, мгновенно двинулась с места и ускакала. Лошади тут же рухнули, а одна заржала, припадая на задние ноги, прежде чем она тоже свалилась, ее всадник дергался и корчился. Видя их всех, Артемида заметила четыре, пять, шесть: десятки шипов мантикор, торчащих из их тел там, где их не прикрывала броня.
Грохот копыт позади вырвал ее из созерцания ужасного зрелища перед ней, она развернулась, ее встретил Каркаданн, который уже был почти на ней, ревя прямо в лицо, его двойные рога и копыта мелькнули внизу. Артемида, спотыкаясь, отвернулась, ее глаза расширились при виде гигантской пасти, раскрытой на металлических удилах, с темными поводьями и четырьмя персидскими всадниками, но Каркаданн был быстрее.
Она проскользнула мимо копыт, но затем в поле зрения замаячила морда зверя, похожего на носорога, и боковые стороны обоих рогов вместе с черепом Каркаданна ударились ей в голову и грудь. Раскаленная добела боль мгновенно затуманивает взгляд, пронзила голову и ребра. В груди раздалось три треска, Артемида с трудом осознала, что находится в воздухе, перед глазами стояла темнота. Она врезалась в землю правым плечом, голова снова ударилась о землю.
Она захрипела от удара, звуки слились в один высокий, пронзительный скулящий визг. Она сразу же открыла глаза, боль в груди увеличилась вдвое, воздуха не хватало, казалось, что кто-то сжимает легкие. Все, о чем она могла думать, была боль, мир перед ней кружился в беспорядочном количестве коричневых и золотых пятен. Сама земля, на которой она лежала, казалось, пульсировала и вибрировала, усиливая ощущения боли. Мир то появлялся, то гас, пока Артемида пыталась оставаться в сознании. Мысли были медленны и неповоротливы.
«Шевелись! Вставай! Сейчас же!» — Но ничто не подчинялось ее мысленным командам, вибрация внезапно пробежала по телу один раз, а затем тень заволокла взгляд. Ощущение холода пересилило жгучую боль в груди, какая-то нечеткая фигура гигантского крылатого зверя поднялась на фоне туманно-голубого неба.
Это был ее конец, и все, о чем она могла думать в тот момент, когда боль внезапно прошла, а мир затих, был Персей и те последние слова, которые эхом отозвались в ее теле:
«Фиби Артемида, я люблю тебя».
На поляне воцарилась тишина, потрескивал костер, а над ними все еще витал аромат жареной оленины.
Артемида огляделась вокруг; ее кусок мяса так и остался надкушенным. Стоическое молчание охотниц пронизывало поляну и мысли Артемиды.
Она снова перевела взгляд на костер, уже угасший до слабого пламени среди тлеющих углей.
— Моя леди… вы не могли… умереть там, верно? — заговорила Анджелина, прижимаясь к Эмили слева от нее, а Зола справа, волк спокойно вылизывал пустую тарелку Анджелины.
— Я не умерла… — Артемида вздохнула, вспоминая какие-то отрывки с той битвы. — Я была застигнута врасплох, и это было последним, что я запомнила. Когда я проснулась, битва уже закончилась. Первое, что я увидела перед собой, был… Персей, смотрящий на меня.
Полная луна сияла над серебристым озером, освещая окружающий лес и берег. Безмятежное зрелище сопровождалось легким бризом, колыхающимся над поверхностью воды. Мирный ветерок быстро нес легкие облака по ночному небу, время от времени они ловили сияние луны, их очертания приобретали легкий серебристый оттенок.
Артемида осторожно подошла к кромке воды, оглядывая себя. Ее загорелая кожа исчезла, а каштановые кудри свисали до бедер огненными прядями. Ее любимая простая туника и черные кожаные доспехи, которые подарила ей Афина, исчезли, и вместо них она была в своей серебряной охотничьей тунике.
Оглядевшись вокруг, она поняла, что в лесу было тихо, а ласковые воды кристально спокойны, если не считать крошечной ряби, создаваемой ветром.
Артемида посмотрела на отражение в воде и отшатнулась.
OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO
Она рванулась вверх, боль пронзила тело. Мгновенно от этого, как кинжалы, боль пронзила голову, и она замерла, одной рукой схватившись за живот, другой обхватив голову.
Мир вокруг нее почернел, ее глаза снова были закрыты, изо всех сил пытаясь открыться, как будто под каким-то невидимой тяжестью. Все ее тело горело, было больно дышать, больно даже думать. Артемида почувствовала, что медленно ложится обратно в мягкую ткань, голова легла на подушку.
Битва. АНАХИТА.
Ее глаза резко распахнулись, боль, казалось, запульсировала сильнее, и сильнее, и сильнее.
Потом она увидела его.
— Артемида! — воскликнул Персей, — Держись, держись… — нежно пробормотал он, проводя тряпкой ей по лбу. Мгновенно влага просочилась сквозь ткань, и прохладное давление на ее голову, казалось, притупило жгучую боль.
Влажная ткань вместе с голосом Персея вернули ее к реальности, она, наконец, оценила обстановку. Вспомнились знакомые темные стены их палатки, а также грубая ткань и жесткость ее койки. Персей сидел рядом с ней, все еще одетый в свои доспехи, с перевязанным предплечьем и засохшей кровью, запекшейся в его влажных волосах. Выглядел он одновременно и ужасно, и невероятно.
— Персей, — прошептала Артемида, в груди всё кричало от боли. — Битва… Анахита была там… — Она пыталась превозмочь боль и сесть, но встретила сопротивление на своем неповрежденном плече. Все ещё находясь немного в бреду она заметила мозолистую руку Персея, нежно удерживающую ее.
Несмотря на обстоятельства, она покраснела, когда мысли вернулись к их первому спаррингу перед Тиром, где она лениво растянулась на нем, как кошка, чтобы обеспечить себе победу…
— Артемида, успокойся — пробормотал Персей, его глубокие зеленые глаза смотрели ей в душу, — Я знаю. Но теперь все кончено. Мы победили. Битва окончена. — Это зрелище почти заставило Артемиду погрузиться в дремоту, пульсирующие ощущения во всем теле были смягчены словами Персея.
Но ей приходилось бодрствовать, она боролась с тяжестью на веках, несколько раз моргнула и просто смотрела на него.
Персей, несмотря на его спокойствие, работал быстрыми ловкими движениями, вытирая и расчесывая относительно неповрежденные части волос. Она уже чувствовала огромную опухшую шишку сбоку, над левым ухом, куда, должно быть, попал рог. Все это время Персей успокаивающе поглаживал ее здоровое плечо.
— Что случилось? — пробормотала Артемида, глядя на лицо Персея, ее глаза изучали каждую черточку, каждое пятнышко грязи, покрывавшее его лоб и нос.
Персея на секунду остановился, он приложил влажную ткань к ее травме на голове.
— Бой с персидской кавалерией начался хорошо, но мгновение спустя все полетело в Аид. Персидские всадники прорвали нашу непрочную линию копей, Каркаданны нападая как на всадников, так и на пеллианцев… Симурги обрушились с небес. Я никогда не видел, чтобы столько смертей и резни происходило так быстро. Я последовал за двумя Каркаданнами после того, как наша легкая кавалерия врезалась в правый фланг… и нашел тебя, окруженную мертвыми и умирающими зверями… и саму Королеву Симургов. Я видел тебя на земле.… тебя… как хватаешься за песок и землю, твой лук лежал сломанный рядом с тобой. — Персей прерывисто вздохнул. — Я видел, как Анахита приземлилась рядом. И… и я не мог позволить ей убить тебя.
Артемида почувствовала, как ее сердце упало, казалось, полностью прекратив свои ровные удары, чтобы присоединиться к болезненной пульсации в ребрах и легких, каждый вдох сопровождался болезненным ожиданием.
— Персей…
Свободная рука Персея нерешительно потянулась к ее щеке, его пальцы легонько, как перышко, прошлись по ее коже, прежде чем он убрал несколько выбившихся прядей каштановых волос ей за ухо.
Его пальцы на мгновение остановились, обводя контур ее уха, и она вздрогнула, ее руки и шея стали ледяными от ощущения покалывания. Поколебавшись долю секунды, она прижалась щекой к руке Персея.
— Я слышала тебя, — прошептала Артемида, знакомые страхи и сомнение поднялись внутри, когда она опустила глаза на нагрудник Персея. Смесь привязанности и стыда захлестнула ее изнутри, пробившись сквозь туман её сознания. Насколько слабой она была, что была готова поддаться своим желаниям? Битва промелькнула у нее перед глазами, ее охватила паника после удара того Каркаданна. Последними мыслями перед тем, как мир погрузился во тьму, были беспокойство о Персее… не о себе.
— Артемида, — Персей тихо вздохнул, нежно проводя пальцами по ее голове, от одного этого движения у нее по спине пробежала еще одна волна мурашек. — Мне не нужно слышать, как ты это говоришь. Я знаю.
Артемида подавила кашель, невольно улыбнувшись, когда рука Персея массировала ей голову. Она подумала о последствиях, боли, неминуемом будущем, с которым сталкиваются все смертные.… И еще она подумала обо всем, что они с Персеем пережили вместе. Впервые она увидела его в Сесте, в македонском лагере. Нападение Химеры, а он помогает ей, как, как оказалось, делал всегда. Встреча в лесу за пределами Тарсуса уже смертной. Месяцы ссор и подтруниваний друг над другов все время. Появление чувств в Тире, на моле и во время их дуэли. Путешествие по Египту, когда он поддерживал ее и понимал ее страх по поводу амбиций Александра. Она задалась вопросом, как ей вообще удавалось сдерживать все это. И теперь вопрос был другой: почему она игнорировала это столько времени?
Она посмотрела ему в глаза, снова увидев этот глубокий, переливающийся цвет, который научил ее быть живой и свободной. Ее левая рука схватила его за нагрудник, и она сбила Персея с ног, одновременно мгновенно подтягиваясь.
— Подожди, Арте…
Глаза Персея выпучились, и он вытянул вперед забинтованную руку, но Артемида опередила его. Ее губы прижались к его губам в голодном, обжигающем поцелуе, в который Артемида влетела со всем безрассудством юности, отбросив все свои страхи и сомнения на второй план. На мгновение она выпрямилась, прижавшись губами к неподвижным губам Персея, когда воздух вырвался из ее рта вместе с его дыханием. Она закрыла глаза, наслаждаясь незнакомыми ощущениями своих губ на его губах и царапающим, покалывающим ощущением его бороды на своих щеках. Затем Персей ответил, наклонил голову, чтобы поймать ее губы, одна рука обвилась вокруг ее верхней части спины, а другая легла легким перышком на разбитую сторону ее лица.
Она бы оставалась там вечно, если бы могла, но боль внезапно прорвалась сквозь адреналин, и грудь сдавило судорогой от нехватки воздуха. Ее хватка на его нагруднике ослабла, и она резко отстранилась от поцелуя. Она закашлялась, боль проходила дрожью с каждым ударом по всему телу, отдаваясь рикошетом, пока не закончилась отдачей в голове.
— Боги… — прохрипела Артемида, ее глаза зажмурились, а легкие, казалось, загорелись огнем. Когда она, наконец, открыла их снова после нескольких мгновений, и ей удалось отдышаться, она увидела перед собой Персея. Его руки все еще сжимали ее спину, а теперь и лоб, когда он осторожно уложил ее обратно на койку. Тепло наполнило ее грудь, борясь с жгучей болью, когда она заметила потрясенное выражение его лица и покрасневшие губы.
Я… Артемида… — Персей заикнулся, рука на ее спине дернулась, прежде чем замереть мертвой хваткой на воротнике туники у нее на шее.
— Я не думаю, что смогу сказать это в ответ… но я могу показать это, Персей, — мягко сказала Артемида, осознавая масштаб того, что она только что сделала. Ее первый поцелуй. Первый раз, когда она действовала, следуя своим желаниям.
— Нет, … Я имею в виду… Артемида… — Персей выглядел испуганным, прежде чем выражение его лица слегка смягчилось, — Я эгоистичный человек. Я видел тебя на поле боя без сознания. Я дрался и прогнал Анахиту, потому что боялся, что ты снова станешь богиней, и я потеряю тебя. Ты пугаешь меня, потому что я не знаю, как я смогу жить, зная, что однажды ты станешь богиней, а я останусь солдатом, покрытым шрамами этой войны.
— Ты эгоистичен? — Артемида надулась, сердце ее пело, зная, что в тот момент ничто не имело значения, у Персея были те же страхи и оговорки, что и у нее. Риск, который она совершила с дикой самоотдачей, был встречен взаимностью в полной мере. — Разве это неправильно, если бы я также пожелала, чтобы ты был достаточно эгоистичен, чтобы защитить меня, чтобы я могла быть с тобой сегодня, по крайней мере, в этот момент?
Ее глаза встретились с его глазами, когда она увидела, как он перевел взгляд на ее губы, прежде чем нерешительно наклонился вперед, его пальцы сжались у неё на затылке. Она напевала и забыла тот факт, что она — Фиби Артемида, Богиня Девственности и Охоты.
Она встретила его на полпути, на этот раз ее глаза были открыты, когда она приподнялась на здоровой руке.
И на данный момент все должно было быть хорошо.
Примечания:
С: Уууууууиииии!!!
Г: Не ори мне в ухо!
Ч: Так это же текст.
Г: Зато визжишь ты в реальности!
Ч: Ладно, молчу.
P. S. Я очень надеюсь, что не налажала в переводе сцены поцелуя(я думаю, вы поняли, что переводила ее я - Чтоточтоя).
Всех❤️
Желаю дошираков🫀