Ошибки

      — Денис, ты мне нравишься, — потупив взгляд и краснея, выдавливает из себя миниатюрная, едва достающая ему до груди, девчушка с выбеленными волосами.       Если бы кто-то их сейчас заметил, то в жизни бы не подумал, что буквально пять минут назад эта самая несчастная скромняжка, проявив поразительные силу и упорство, практически насильно затолкала его в темный уголок под лестницей.       Два года назад Денис Жаров в такой ситуации уже прыгал бы от радости — ему было четырнадцать, он был ниже почти всех девочек в классе, щуплый и, хоть и имел весьма миловидное личико, не сильно привлекал внимание одноклассниц. На разговор с кем-то из них он мог рассчитывать только в том случае, если им надо было списать домашку.       Вот только за время летних каникул после восьмого класса он преобразился до неузнаваемости. В построении на физкультуре он теперь занимал первое место с начала, а не с конца. Щуплость, благодаря трем месяцам скитания по улицам от рассвета до заката, превратилась в поджарость, а русые волосы отросли так, что постоянно мельтешили перед глазами. Последнее, кстати, по началу очень раздражало, и он уже собирался вернуться к своему привычному «ежику», но за первые месяцы после каникул юноша понял, что «челкастость» привлекает девушек ничуть не меньше, чем все остальные его новоприобретенные качества. Ну а потом и вовсе привык.       В результате парень, который раньше мог только мечтать о женском внимании, стал главным красавчиком школы. Наверное, не нашлось бы и десяти девочек на всю старшую школу, которые бы по ночам не вздыхали в подушку, вспоминая о нем. Ходили даже слухи, что не только девчонки страдали от неразделенной любви, хотя открыто пока никто не признавался.       И, конечно же, тогда ему это чертовски нравилось!       Но сейчас все было иначе. Первой причиной стало то, что время шло, и постоянное внимание стало надоедать. Куда бы он ни пошел, вокруг него парили стайки девчонок, хихикая и перешептываясь. Самые смелые же, подобно его нынешней собеседнице, искали способ уединиться для признания или даже чего-то более интимного. От последнего, стоит признать, он не отказывался до сих пор — молодой организм требует, что поделать.       С некоторыми из этих отважных завоевательниц он пробовал даже встречаться. Но в конце концов уставал от постоянных приступов ревности или слез, вызванных тем, что близкие подружки его избранницы начинали вдруг ее ненавидеть.       В общем, теперь он был шестнадцатилетним сердцеедом, которому осточертело то самое внимание, о котором он когда-то мечтал. Однако несмотря на свою возросшую популярность, он все равно остался хорошим человеком, поэтому, не показывая овладевшего им раздражения, нежно улыбнулся и ответил.       — Прости. Ты очень милая, но, к сожалению, мое сердце уже принадлежит другой.       Девушка посмотрела на него и тихонько всхлипнула.       — Да, я слышала, но подумала вдруг… А кто она? — казалось, после отказа к девушке начала возвращаться ее первоначальная уверенность. — Все девчонки школы гадают. Да что там девчонки, даже парням интересно! Почему ты никому не говоришь кто это?       — Потому что она для меня очень важна, и я бы не хотел, чтобы ее все обсуждали. Понимаешь?       — Мм… Пусть так, но она ведь не единственная во всем мире. Хоть я ее и не знаю, но уверена, что бывают и лучше. Найди меня, когда это осознаешь.       Выпалив это и резко развернувшись на каблучках, девушка с гордо поднятой головой отправилась признаваться подружкам в своем позорном поражении, оставив Дениса ошалело смотреть ей вслед.       Когда она скрылась за углом, с запасной лестницы, под которой они стояли все это время, высунулась голова.       — «Потому что она для меня очень важна», — передразнила голова и хохотнула. — Ебать ты придумал, конечно. Забавно, что никто не задается вопросом, почему некоторых ты трахаешь, если у тебя уже есть какая-то очень важная.       — А что тут спрашивать, у нас в этом плане свободные отношения. Ты-то тут что делаешь? — спросил Дэн, выбираясь из укромного местечка, в которое его затащили, и поднимаясь по лестнице навстречу свидетелю их трогательной сцены.       — Жрать хочу. Собирался тебя позвать, но по недовольным мордашкам наших девок понял, что тебя в очередной раз утащили для грязных делишек. Ну а куда — тут и гадать нечего. Хорошо, что в этот раз без интима — закончили быстрее. Погнали уже в столовку.       — А если б с интимом? Попортил бы нам весь настрой только из-за того, что жрать один не хочешь?       — Само собой. Не тормози давай, переменка скоро кончится, — невозмутимо ответил тот и, не теряя зря времени, быстро преодолел оставшиеся до низу пять ступенек, держа свой путь к столовой.       Денису не оставалось ничего другого кроме как последовать за другом.       Этого бесцеремонного человека звали Макс Грачев. Он был лучшим другом Дениса уже много лет. Раньше именно он занимал пост главного красавчика и, на самом деле, его вечно растрепанные, слегка отросшие рыжие волосы и живые зеленые глаза с поселившимися в них смешинками, даже сейчас легко могли бы конкурировать с Денисом за место в девичьих сердцах. Если бы только не его дурной характер. Нет, он не был злым или жестоким, но вот дерзости и грубости у него было в достатке. Никогда особо не задумывался о том, что говорит или делает. И если кто-то признавался ему в своей симпатии, то он не считал необходимым щадить их чувства. «Раз набралась смелости признаться, то пусть будет готова получить честный ответ» — всегда говорил Макс, когда Дэн просил его быть помягче в отказах.       Но другом он был отличным. Сдружились они еще в первом классе, и после этого их редко кто видел раздельно. То «лето перемен» они тоже провели вместе и, вместо того чтобы расстроиться или начать ревновать, Макс только смеялся, представляя лица девчонок первого сентября.       Когда они добрались до столовой, стайка учениц из девятого класса уже обсуждала полученный их подругой отказ. Однако куда больше внимания они уделяли не ей, а загадочной личности, которая смогла заполучить мечту всех местных школьниц.       — Когда-нибудь даже до них дойдет, что ты врешь, и что тогда делать будешь? — тихо спросил Макс.       На это Денис только пожал плечами.       — Когда поймут, тогда и подумаю. В конце концов нам осталось учиться год, а дальше уже будет не важно.       — О да, дальше будешь пудрить мозги студенточкам!       — Ага. Главное не попасть в один ВУЗ с кем-то из них, и я спасен.       Правда была в том, что девушки, вызывающей почти у всех учениц их школы зависть, ненависть или обычное любопытство, просто-напросто не существовало. Ну или точнее будет сказать, что это была не совсем девушка и не совсем его. Это была вторая причина, по которой его больше не радовало такое внимание к его персоне — уже через полгода после чудесного преображения Жаров понял, что единственное жизненно необходимое ему внимание всегда было направлено на него, хоть и не совсем в том смысле, в каком хотелось бы.       И так получилось, что после выпускного в девятом классе, когда они собрались с одноклассниками выпить и попрощаться с теми, кто решил их покинуть и отправиться другим жизненным путем, кто-то из девчонок, захмелев и набравшись смелости, в очередной раз вздумал признаваться в вечной любви. Денис, которому даже здесь никак не давали отдохнуть, ляпнул тогда первое, что пришло ему в голову: «прости, но мое сердце уже принадлежит другому человеку». Макс, сидевший рядом и все слышавший, даже поперхнулся — ведь они почти все время проводили вместе, и он просто не мог не знать, что никакой девушки у друга нет — а потом, решив, что это просто выдумка, чуть не рассмеялся от этой нелепой отмазки.       Чего Грачев не знал, так это что Дэн на тот момент уже тоже был подшофе, и вылетевшая у него фраза была не отмазкой, а случайно пророненной правдой.       Осознав, что чуть не ляпнул лишнего, Денис мгновенно протрезвел. К счастью, хотя новость и разошлась тут же по всей компании, а фраза его звучала весьма туманно, так что никаких выводов из этого сделать не могли. Совсем успокоился он после того, как, покосившись на друга, увидел, что тот еле сдерживает смех, посчитав сказанное поводом отделаться от излишнего внимания.       Так появилась таинственная незнакомка, ставшая главной сплетней на следующие несколько месяцев.              Объевшись не самых вкусных, но единственно съедобных в школьной столовой коржиков, друзья честно отсидели еще два урока после большой перемены, но, как только прозвенел звонок, решили, что сделали уже достаточно и, забив на оставшиеся два урока литературы, умчались из школы со скоростью ветра. Учеба учебой, но у них есть дела поинтереснее. Родители Макса уехали в отпуск, поэтому эта неделя была официально признана (исключительно непосредственными участниками) неделей компьютерных игр.       Сегодня был уже четвертый день. Едва ввалившись в небольшую двушку на последнем — третьем — этаже одного из стоящих неподалеку от школы старых домов, неприятно зеленого, под стать школьным коридорам, цвета, они тут же включили повидавший жизнь компьютер и запустили любимую кс.       Так, сменяясь после каждых двух игр, и сделав лишь один небольшой перерыв, чтобы по-быстрому перекусить бутербродами с колбасой и сыром, они просидели до самого вечера.       Когда Денис уже стоял в прихожей, натягивая новенькие клетчатые кеды, Макс, что-то прикинув в уме, внес предложение.       — Слыш, у меня еще есть немного денег из тех, что родаки оставили на продукты. Может, последние свободные деньки объявим днями похоти и алкоголизма? Пригласим девок посимпатичнее, да посидим. Если повезет, то ты своей милой мордашкой даже сможешь убедить их прибраться потом. Покажу себя образцовым сыном.       Жаров, который в этот момент как раз завязывал шнурки, не разгибаясь взглянул на друга.       — По-моему, ты переоцениваешь мое влияние. Или слишком уж хорошо думаешь о тех, кого мы сможем найти на такие выходные. Но если ты обещаешь, что не заставишь меня убираться вместо них, когда они откажутся, то я не против. Скажу, что на понедельник задали только доклад в группе и свалю к тебе «готовиться».       Быстро все обсудив, они договорились потратить весь завтрашний учебный день на поиск достойной компании. Распрощавшись с другом, Денис наконец вышел из подъезда и тут же, глубоко вздохнув, прислонился к входной двери. Все окна из квартиры Макса выходили на другую сторону, и можно было не беспокоиться, что его заметят.       Как же глупо было соглашаться, но он совсем не мог придумать причины для отказа. Сослаться на какие-то дела было невозможно, ведь они так и так собирались играть все выходные. Внезапно появившиеся дела вызвали бы лишь еще больше подозрений. И, конечно, было бы совсем странно сказать «давай не будем никого приглашать, нам ведь и вдвоем хорошо».       Он закрыл глаза и медленно сполз по двери, присев возле нее на корточки.       Глупо-глупо-глупо! Достаточно было вспомнить о том, как он чуть не проговорился тогда на выпускном. А в такой-то обстановке…       «Ладно», — решил про себя Денис. — «Главное не пить много, тогда все будет нормально… Насколько это возможно, когда тот, кого ты хочешь больше любой, даже самой красивой девчонки, сосется с кем-то на расстоянии вытянутой руки». Невесело усмехнувшись от этой мысли, он все же поднялся на ноги и нехотя побрел домой.       Подходящие кандидатуры были найдены еще до большой перемены. Обе учились в одиннадцатом классе и были подружками не разлей вода. И, что было куда важнее для хороших выходных, обе имели складную фигурку, притягивающую взгляды, очень милое личико и достаточную меру развязности.       Когда все было решено, и довольные достигнутыми договоренностями молодые люди разошлись в разные стороны, Макс спросил:       — Тебе какую? Светленькую или темненькую?       — Светленькую.       — Правда? Ну смотри, ты сделал свой выбор! Ты видел вообще какая у другой попка?       — Видел-видел, но Лера мне понравилась больше.       — Чем? — заинтересовался Макс, искренне считающий, что хоть обе они были красавицами хоть куда, а темненькая — Даша — была поинтереснее.       — Не знаю, просто… привлекла с первого взгляда, — не говорить же ему, что вся причина в зеленых глазах, так напоминающих другие, такие же яркие, но куда более желанные.       — Пф, ну и ладно.       Макс, надеющийся узнать о чем-то потрясающем, чего он не знал об этой девушке — возможно, каких-то невообразимых умениях, — был явно разочарован ответом. Но Денис, которому действительно нечего было сказать в этой ситуации, сделал вид, что ничего не заметил, и сменил тему, уводя мысли друга в сторону алгебры, которая должна была быть у них следующим уроком. Математичка у них была суровая, а они, проиграв вчера весь день, так и не вспомнили про домашку, поэтому сейчас, тут же забыв про положительные стороны Леры, в быстром темпе отправились искать у кого списать.              С девчонками они договорились на плавно перетекающий в ночь вечер субботы, поэтому пятницу было решено потратить на закупку всего необходимого. На их счастье, в местном магазине никогда не спрашивали паспорт даже у тринадцатилеток, поэтому два взрослых парня спокойно купили дешевые пиво и вино для разогрева и водку, на случай если их спутницы окажутся не столь сговорчивы, как казалось сначала. Как истинные джентльмены они даже взяли чипсы на закусь — все же с девушками посидеть собирались, а не надраться в тесной мужской компании.       Заглянув по пути в аптеку за последним необходимым пунктом их списка, они наконец завалились с пакетами к Грачеву. Денис, как и обещал, уже наговорил родителям всяких глупостей про подготовку к докладу, в которые они, конечно же, ни капли не поверили, но сделали вид, что да, а потому уже сегодня собирался остаться у Макса. Игровой марафон никто не отменял, так что за сегодняшнюю ночь им надо было наиграть все то, что они не успеют из-за чуть изменившихся планов.       Вечер пятницы прошел неплохо, за исключением того, что часть купленного пива они умудрились истребить, не дождавшись субботы. Уже когда они укладывались спать, Жаров в очередной раз пожалел, что не смог придумать причину, по которой им не надо устраивать эти «выходные разврата». Уткнувшись носом в подушку Макса — тот ушел спать в комнату родителей — он изо всех сил просил у Вселенной, чтобы девчонки по какой-то причине передумали, и они смогли бы провести все выходные только вдвоем.       Проснувшись в субботу около полудня, ребята решили не тратить время зря и, наскоро позавтракав, снова уселись за компьютер. С Лерой и Дашей они должны были встретиться только в шесть, после чего у них была запланирована небольшая прогулка — все же они люди приличные — и просмотр фильмов в квартире Макса. Дальнейшие планы на этот вечер, конечно, полностью сводили на нет все, чего они хотели добиться прогулкой, но для успокоения совести — неизвестно, своей или девушек — они решили ею не пренебрегать.              — Эта твоя идея с прогулкой… К чему все это вообще, могли бы сразу перейти к делу! — все же возмутился Макс, пока они шли к месту встречи.       — Пока что девчонки всей округи только тебя считают мудилой. Не хотелось бы опуститься до твоего уровня.       — Это возмутительно! В конце концов ты перетрахал куда больше девок! Ах, ну да, как же они могут на тебя обижаться, ведь у тебя есть единственная и неповторимая, которую им надо превзойти всеми доступными способами. Надо было тоже себе придумать, может тогда перепадало бы больше нормального секса, а не мозгоебства.       — Да кто бы тебе поверил? За все время, что мы с тобой знакомы, ты еще ни с кем не был хоть немного милым. Небо рухнет, если с таким отношением у тебя вдруг появится кто-то «единственный и неповторимый».       — В смысле не был? По-моему, с тобой я очень даже мил. Прикинь, как девки бы прихуели, если б мы с тобой замутили, — рассмеялся Макс.       «Ага, блять, доприкидывался уже» подумал Денис, но вслух ничего не сказал, лишь неловко улыбнувшись в ответ на «шутку». К счастью, они уже дошли до детской площадки возле их школы, у которой договорились встретиться, а вдалеке угадывались очертания их избранниц, так что Макс переключил свое внимание на них, не став развивать предыдущую тему.       Девушки, стоит признать, выглядели просто шикарно. Глядя на них, казалось, что их пригласили как минимум в театр и лучший московский ресторан, а никак не выпить дешевого вина с чипсами и склонить к интиму.       — Что-то они расстарались. Надеюсь, мы не ошиблись, и они не надеялись на что-то большее, чем секс, — тихо сказал другу Денис, пока девушки были еще слишком далеко, чтобы их услышать.       — Пф, да какая разница, тебе впервые что ли отшивать кого-то после траха? Секс есть секс, глупо рассчитывать на что-то большее только из-за того, что вы переспали.              — Приветик, — прощебетала Даша. — Давно ждете?       — Таких красавиц готовы ждать хоть вечность, — Макс сразу приобнял ее за талию, от чего та тихонько захихикала.       Денис же, все еще проклинающий себя за то, что не смог придумать достойную причину отказаться от этого вечера, лишь выдавил из себя дежурный комплимент в духе «чудесно выглядишь». Ему оставалось только надеяться, что Лера, которая, между прочим, действительно выглядела сногсшибательно, не заметила некоторой неискренности в его словах.       — Ну что, пойдем? — добавил парень, обращаясь ко всем.              Девушки идею немного прогуляться восприняли с воодушевлением, а вот Денис в ней начал сомневаться — как бы тем самым не запутать девушек еще больше. На самом деле изначально он предложил это только чтобы хоть немного оттянуть момент с интимной частью вечера. Не слишком ему хотелось видеть Макса с этой Дашей. Но теперь, видя, как она постоянно что-то шепчет ему на ухо и хихикает, а он на это довольно улыбается, Жаров подумал, что лучше бы они сразу пошли «смотреть фильмы». Быстрее начали — быстрее закончили. И не так болезненно.       — Что-то случилось? — отвлек его от размышлений голос Леры, с которой они шли под ручку.       — Ой, прости, — он улыбнулся и посмотрел на нее. — Просто раздумывал о том, как мне повезло с компанией.       — Врунишка, — рассмеялась она и, прижавшись к нему, доверительно добавила. — Ты, судя по всему, не слишком-то хочешь сейчас тут находиться, хотя, судя по слухам о вас, идея с прогулкой вряд ли принадлежала Максу. Знаешь, если дело в твоей загадочной девушке, то я не настаиваю, можем просто посидеть поболтать, когда эта парочка нимфоманов уединится. А если беспокоишься о своей репутации, то я могу потом рассказывать всем как ты хорош в постели.       Денис посмотрел в хитро прищуренные зеленые очи своей девушки на вечер и подумал, что может из этого что-то и получится. В конце концов надеяться ему не на что, а она… Чтож, она, кажется, не так плоха, может послужить какой-никакой заменой.              Вечер шел как и планировалось. Через какое-то время вся компания завалилась к Максу домой и, стащив с кухни алкоголь и закуски, устроилась прямо на полу в его комнате, предварительно скинув туда все найденные в доме подушки и пледы. Засев в сооруженном гнезде, они включили на компьютере какую-то глупую американскую комедию и вывели картинку на новенький плоский телевизор, который Грачев прикупил (не без помощи родителей, конечно) на заработанные на куче подработок деньги.       Спустя полчаса праздной болтовни и половину закупленного алкоголя дело начало переходить к главному пункту вечера. Даша уже во всю висла на Максе, ну а Лера с самого начала обозначила, что выбор ночной активности исключительно за Денисом, так что теперь просто наслаждалась вечером.        — Ты такой красииивыыый, — протянула Даша, после чего, слегка пошатываясь, в очередной раз приложилась к бокалу с вином, который все это время был у нее в руке.        — Даш, тебе хватит, — тихонько сказала Лера, забирая бокал у нее из рук.        — Ничего не хватит! Ты мне что, мамка что ли?! — та выхватила вино обратно, расплескав его при этом Грачеву на штаны. — Ооойй, прости, — глупо хихикнула она и начала стягивать заляпанную вещь с парня.       Поняв, что его леди уже в кондиции, Макс, придерживая штаны, в которые она так сильно вцепилась, поднялся и потянул Дашу за собой.        — Пошли-ка, милая, снимем штаны в другой комнате, не будем смущать наших дорогих друзей.       Денис, глядя на эту картину разрывался между желанием прибить эту девку и подбадриванием, в надежде, что она стянет штаны вместе с нижним бельем.       В конце концов в этой неравной битве победил Макс и, оставив штаны на месте, вывел Дашу из комнаты, напоследок подмигнув Дэну, мол, действуйте.       Парень все еще был не в восторге от этой затеи, но предвидя, какие звуки в скором времени будут доноситься из-за стены, не мог просто сидеть и спокойно вести диалог. Поэтому, плюнув на все, он решил полностью сосредоточиться на изумрудных глазах напротив, представляя на месте этой милой светловолосой девчушки грубого засранца с рыжей растрепанной шевелюрой, который во все это его втянул.       Когда Лера, выбравшись из завала подушек и пледов, прикрыла дверь за поспешно удалившимися друзьями и вернулась обратно, Денис без лишних слов притянул ее и, усадив к себе на колени, вовлек в неробкий поцелуй. На лице девушки на секунду промелькнуло удивление, кажется, она все же думала, что Жаров откажется от первоначальной затеи, но и такой исход ее устраивал.       Юношеский организм, не совещаясь с мозгом, желающим видеть у себя на коленках совершенно другого человека, естественным образом отреагировал на красивую девушку. Руки парня, решившего «будь что будет», уже забрались к ней под кофту и начали медленно скользить вверх в поисках застежки. Но не успел он даже лифчик расстегнуть, не говоря уже о чем-то большем, как в коридоре раздался топот, а затем резко хлопнула дверь ванной.       Прервавшись и переглянувшись молодые люди решили выяснить, что происходит.       Выглянув в коридор, они обнаружили там Макса, стоящего в одних трусах возле закрытой двери ванной. А из-за двери при этом доносились вполне не двузначные звуки.        — Я даже не сделал ничего… — растерянно проговорил он.        — Блять, — вздохнула Лера и приблизилась к двери. — Открывай, дура, это я.       Щелкнул замок, дверь слегка приоткрылась, и Лера проскользнула внутрь, снова закрыв дверь изнутри.       Ничего не понимающие парни решили не мешаться и временно удалились обратно в комнату Макса.        — Я что, настолько противный? — спросил хозяин дома, когда они снова забились в гнездо.        — Ну, если ты молчал, то нет.        — Ой, да пошел ты.              Какое-то время они сидели молча, ожидая, когда девушки наконец выйдут. Спустя десять минут дверь ванной снова открылась, а затем в комнату вошла Лера.        — Простите, она совсем не умеет пить, но никогда не может вовремя остановиться. Я пойду провожу ее домой… Денис, извини, что так вышло. Надеюсь, мы еще как-нибудь сможем встретиться вне школы.        — Да-да, конечно. Давай я вас провожу? — предложил парень, стараясь не выдать своего облегчения.       — Не нужно, — девушка улыбнулась. — Мы сами доберемся, она тут рядом живет, а ее строгие родители будут не в восторге и от ее состояния, не стоит усугублять ситуацию твоим присутствием.       Пока они разговаривали из прихожей раздался шум, из-за чего Лера вздрогнула и пошла спасать подругу от самой себя. Та в это время изо всех сил пыталась натянуть свои туфельки на высоченном каблуке. Денис лишь в очередной раз усомнился, что они смогут сами дойти до дома, учитывая, что Даша в целом с трудом удерживала себя в вертикальном положении. Но Лера лишь повторила, что все будет нормально, и он не стал дальше навязываться. Что касается Макса, то он, поняв, что произошло на самом деле, вообще не промолвил ни слова. Хорошо хоть ему хватило совести не строить недовольную мину, пока девушки не вышли из квартиры.        — Ну пиздец. Да, правильно ты выбрал, хоть и остался тоже ни с чем.        — Ага, херово получилось, — ответил Денис, внутренне благодаря Вселенную за то, что она все же устроила ему такой подарок. Знал бы, чего этот подарок ему будет стоить.        — Ладно, хули, сейчас мы уже никого не найдем. Пошли хоть нажремся.       Захватив с кухни остатки алкоголя, в том числе ту самую водку, которая «на случай, если что-то пойдет не так» — да уж, не такое «не так» ожидал Макс, когда ее брал — они вернулись в комнату и, проигнорировав месиво из подушек и одеял, залезли на кровать, усевшись спиной к стене.        — Нет, ну надо же было так лохануться! — в очередной раз воскликнул Грачев, прикончив уже четвертую бутылку пива.        — Ну бывает. Не страшно, будут выходные алкоголизма и игр, разврат устроишь как-нибудь в другой раз.        — В другой раз придется искать где! Они же вечно «ой, ко мне нельзя, у меня дома мамапапасобакапопугайчик». Эээх… — пробурчал парень, протягивая руку к столу, чтобы взять водку — запасы пива уже иссякли и настало время приступить к тяжелой артиллерии. — Слыш, найди там боевик какой, заебала эта тупая комедия.       Вздохнув, Денис, как более трезвый — после ухода девушек он выпил только одну бутылку пива — сполз с кровати и пошел искать другой фильм. Наклонившись у стола и изучая содержимое папки на компьютере, он вдруг явственно почувствовал на себе пристальный взгляд.        — Что? — спросил он у Макса обернувшись.       Тот даже не подумал отвести взгляд, который абсолютно точно был направлен на филейную часть Жарова.        — Да пиздец, эта дура, прежде чем сбежать, так успела меня завести, что мне теперь даже твоя задница кажется привлекательной.        — Ага, во всем она виновата, а не то, что ты уже и к водке успел нехило приложиться, пока я тебе боевик ищу, — попытался отшутиться Денис, у которого от слов друга мурашки пробежали по всему телу.       — Кто же еще! Что это за «возбудим и не дадим», мы уже не в восьмом классе.       — Ну сходи подрочи.       — Мгм, — неразборчиво буркнул Макс и снова приложился к горлышку бутылки.       — Ты бы хоть из чего-то пил, а не с горла как алкаш. Можно подумать у тебя рак нашли, а не с девкой не перепало. Столько горя.       — Да не в этом дело! Просто у меня уже месяц секса не было.       — Ого. Куда же делись все твои фанатки?       Денис наконец нашел в этой абсолютно бессистемной свалке нужный фильм и снова залез на кровать, попутно отобрав бутылку у Макса и, несмотря на свои собственные возмущения на этот счет, сделал пару глотков прямо из нее. Ну а что? Ему можно, у него-то правда горе. Вон оно сидит, пьяно потряхивает рыжей головой и жалуется, что ему не дают.       — Ну у меня-то нет воображаемой девушки, с которой все захотят посоревноваться в умениях. Поэтому они требуют внимания, но их глупые бабские разговоры… Как же скучно слушать весь этот треп. И ведь как сговорились все, ни одна не соглашается просто на перепихон. Даша эта первой была за последний месяц и то, блять, вон как все закончилось. И почему мне первому не пришла в голову такая чудесная мысль, из-за которой девки в кровать так и лезут?       — Может просто потому, что у меня правда есть такой человек? — тихо пробормотал Денис.       Ну вот, обещал же себе не напиваться и не городить хуйни, а все так же, как и тогда. Хорошо, что его смелости хватало только на это. Хотя, может, и стоило бы уже высказаться. Разругаться вдрызг и перестать общаться. Не мучиться каждый раз, находясь вот так вот — пьяными, рядом, болтая ни о чем.       — Че? Это откуда? Ты целыми днями со мной тусишь. Не мог же ты так сильно влюбиться в одну из своих подружек на раз. Да и вообще любая из них тут же согласилась бы на все, что ты ей предложишь.       — Мм… Да так, не важно. Просто я точно знаю, что у нас с… ней ничего не получится, вот и все, — с печалью в голосе проговорил Денис, разглядывая свои руки, в которых все еще держал бутылку.       — Ебать, я и не ожидал, что ты такой романтик!       Макс рассмеялся и снова забрал бутылку, тут же сделав из нее пару больших глотков и скривившись. После чего прислонился головой к стене и сомкнул веки.       Спустя десять минут, в которые не раздавалось ни звука со стороны друга, Денис начал думать, что тот вырубился. Слегка толкнув Грачева плечом, он спросил:       — Эй, ты уснул?       Ответа не последовало, и Дэн, уже достаточно захмелевший, чтобы любое простое действие становилось не таким уж и легким, пошатываясь и опираясь на стену, приподнялся на коленки и склонился над Максом. Тот никак не отреагировал, продолжая сидеть с закрытыми глазами и мирно посапывать. Каким же милым и беззащитным он был в этот момент. Глядя на него сейчас невозможно было и представить, что в моменты бодрствования этот обманчивый сгусток хаоса матерится как сапожник, бухает как последний алкаш и совершенно ни с кем не считается. Вот только мысли Дениса сейчас были далеки от недостатков. Да и какие там недостатки, он любил в этом человеке абсолютно все: его дерзость, его непоколебимость, его свободу. А сейчас все, о чем он мог думать, это о нежной коже, к которой он едва — будто случайно — прикасался кончиками пальцев, о четко выраженных ключицах, выглядывающих из-под наскоро накинутой после неудавшегося уединения с Дашей футболки, о тонких, от природы слегка изогнутых в улыбке губах, которые были так близко, что, казалось бы, сдвинься еще на пару сантиметров и можно будет наконец прочувствовать их своими. Он мог бы просто немного покачнуться, сделать вид, что из-за выпитого не удержал равновесие, и, не поцеловать, конечно, нет, но хотя бы прикоснуться в невинном, почти детском чмоке…       Денис вздохнул и тихонько убрал с лица Макса светло-рыжую прядь. Нет, он не может так поступить. Да, Макс сейчас в таком состоянии, что даже если бы он что-то почувствовал, оправдаться потерей равновесия было бы легко. Но это было бы нечестно по отношению к нему. Слишком эгоистично.       Придя к выводу, что друг все же вырубился, раз до сих пор не спросил его, какого, собственно, хера, он уставился, Дэн уже собирался взять из устроенной снизу кучи какое-нибудь покрывало, накрыть этого спящего красавца и самому устроиться в остатках гнезда, но тут Грачев внезапно распахнул глаза. Денис, который на тот момент пялился на него не меньше десяти минут, испуганно дернулся.       — У тебя такое милое личико, прямо как у девчонки, — с трудом проговорил Макс заплетающимся языком и хихикнул.       — Ага, здорово, — попытался взять себя в руки Жаров. — Ложись, тебе бы поспать, а то уже и сам почти допился до состояния Даши.       Сказав это, Денис попытался отстраниться, но внезапно сильная рука ухватила его за ворот и притянула ближе. Последнее, что он ясно запомнил — затуманенные то ли алкоголем, то ли нарастающим возбуждением зеленые глаза перед собой. Все дальнейшие воспоминания сохранились в его голове лишь урывками.       Был долгий жаркий поцелуй с привкусом алкоголя. Спрошенное со смешком «может, я смогу сравниться с твоей особенной?». Грубые и такие желанные прикосновения. Разбросанная по комнате одежда. Твердый член во рту, мысль «неужели это я вызываю у него такую реакцию» и зарывающиеся в отросшие русые волосы пальцы. Тяжелое прерывистое дыхание и наслаждение — сильное, до дрожи в ногах — подаренное уверенными и стремительными движениями знакомых рук.              А с утра был лишь страх. Всепоглощающий ужас, в котором растворились остатки немногочисленных воспоминаний о ночи.              Когда Денис проснулся, Макса рядом не было. Можно было бы понадеяться, что тот ничего не запомнил, но, как любил повторять тезка его теперь уже, наверное, бывшего лучшего друга: надежда — глупое чувство. Разбросанная по всей комнате одежда и на тот момент еще два голых парня в одной кровати говорили сами за себя. Понять тут что-то двояко было весьма сложно.       Выходить из комнаты и идти на поиски Грачева не хотелось совершенно, но и сидеть в ожидании, что все решится само собой, было не лучшим вариантом.       Отыскав и натянув на себя джинсы с футболкой, Дэн глубоко вздохнул и потянул за ручку двери. Если повезет, то хоть по морде не получит, в конце концов не он первый начал.       Макс нашелся на кухне. Он сидел на стуле, прижав к себе одну ногу, и задумчиво рассматривал содержимое стоящей перед ним чашки. Он так ушел в свои мысли, что даже не заметил появления Жарова.       — Эм. Утро, — тихо проговорил Денис.       Грачев вздрогнул от неожиданности и спросил, продолжая глядеть в чашку, будто ища там ответы на все мучившие его вопросы.       — Я хочу узнать только одно — кто она?       — Ты о чем?       Переполняемый эмоциями взгляд наконец оторвался от содержимого кружки. Посмотрев на искренне недоумевающего парня напротив, Макс повторил вопрос.       — Вчера ты сказал, что эта твоя важная — реальный человек, и что у вас ничего не получится. Кто она?       — Какое это имеет отношение…       — Отвечай! — перебил Макс. — Мы почти все время вместе, ты с самого детства рассказывал мне абсолютно обо всем, но, почему-то, до вчерашнего дня я был уверен, что это просто отмаза. Просто, блять, скажи кто это! Скажи, и мы сможем забыть о произошедшем, спишем все на алкашку, на недотрах — поебать!       — Я не могу сказать. И это совершенно не важно…       Грачев за секунду подскочил с места и оказался рядом с Денисом, крепко ухватив его за плечо и прижав к стене.       — Говори!       В его глазах не осталось и тени вечно живущих в них смешинок, теперь они были переполнены яростью, непониманием и — Денис сглотнул — презрением?       Хах, что же… Это было ожидаемо. На что он вообще надеялся? Что, как в сказке, Макс внезапно поймет, что любил его всю свою жизнь, а потом они возьмутся за ручки и отправятся в радужные дали? Ага, хуй там. Да и к черту. Зато больше не будет места для глупого чувства, теперь все и так ясно.       Денис стряхнул руку бывшего друга с плеча и спокойно, так, что даже голос не дрогнул — сам не понял, как у него это получилось, ведь внутри бушевало море, швыряя по волнам осколки того, что некогда было им самим — произнес:       — Ладно, раз тебе так важно это услышать — как хочешь. Это ты. Это о тебе я мечтаю днем и ночью, это тебя я представляю в своих объятиях, это тебя я хочу поцеловать каждый чертов раз, когда мы оказываемся наедине и это ты тот, кого я безумно люблю уже долгое время. Мой самый важный в мире человек — это ты. Теперь доволен?       Он мог бы, конечно, продолжать отпираться, выбрать любую одноклассницу и сказать, что это все она. Но взгляд Макса… тот и так уже все понял. Возможно, они смогли бы сделать вид, что ничего не произошло, но тех доверительных отношений у них бы уже не было никогда. К чему мучить друг друга и дальше, если это никому не поможет.       — Не переживай, я помню: секс это просто секс. И если ты не собираешься мне уебать, то я пошел, — добавил он, глядя на пребывающего все в том же злостно-ошарашенном состоянии Макса. — Можешь не провожать.       Удара не последовало, поэтому, выскользнув в прихожую, Денис быстро натянул кеды и выбежал из квартиры.       Сначала он пытался идти спокойно, убеждая себя, что ничего страшного не случилось. Когда-нибудь он все равно бы спалился, это было вопросом времени. Да и исход никак не мог быть другим, так что к чему убиваться. Он отлично знал, что даже после всего произошедшего Макс не станет трепаться по школе. Дело было даже не в том, что самому Жарову после сегодняшней ночи тоже было что сказать. Нет. Просто на самом деле, каким бы мудаком он ни казался, на деле Грачев был не так уж и плох. Он мог высказать все прямо, но не пускать слухи, пытаясь загнобить кого-то.       В общем, жизнь продолжалась. И не важно, что смысла ее он только что лишился.              Всю следующую неделю Денис в школе не объявлялся, сославшись на плохое самочувствие. У родителей, увидевших в утро понедельника не сына, а живой труп, сомнений в его словах не возникло — тем более, что накануне он даже вернулся рано, а значит списать его внешний вид на похмелье было затруднительно.              Через неделю прикрываться плохим самочувствием стало сложнее. Хотя внешне он все еще не дотягивал до живого человека, никаких других симптомов болезни у него не было, а держать его дома и дальше без больничного не давало руководство школы. В школу он шел лишь с одной мыслью «лишь бы не пересечься», но закон подлости никто не отменял, поэтому только войдя в школу он столкнулся лицом к лицу с Максом, который как раз поднимался из раздевалки под ручку с какой-то девчонкой. Хах, кажется, за неделю кто-то научился слушать «бабскую болтовню».       Столкнувшись нос к носу оба застыли как вкопанные. Первым очнулся Денис и, нежно пролепетав девушке, которая в непонятках следила за их гляделками, «Доброе утро», обогнул парочку и устремился вверх по лестнице.       — Ой, вы что, поругались? — услышал Дэн за спиной.       — Что-то типа. Забей, — ответил ей Макс.              После этой встречи в коридоре они продолжали друг друга игнорировать, даже на уроках рассевшись по разным углам класса, а окружающие, привыкшие видеть их всегда вместе, не переставали спрашивать, что же случилось. Денис даже не ожидал, что их размолвка станет сплетней похлеще, чем его воображаемая девушка. Да уж, если б они узнали ответ сразу на оба вопроса, то это обсуждалось бы еще лет пять.       К сожалению, мысли могут быть материальны. В чем он убедился уже через месяц.       За эти полтора месяца Грачев нашел себе девушку — их одноклассницу, с которой теперь проводил все свободное время, а Дэн… ну, он научился делать вид, что внутри он все еще жив. В какой-то момент он даже поверил, что справится. Что сможет продержаться тут еще год, наблюдая изо дня в день, как Макс жмется по коридорам с этой крашеной блондинкой.       — Денис? — вклинился в его размышления мягкий голосок.       Он отвернулся от окна, в которое, подперев щеку рукой, задумчиво смотрел уже минут десять, и взглянул на окликнувшую его девушку.       — М?       — Опять загоняешься?       — Немножко, — он грустно улыбнулся.       Хозяйка голоса обошла парту и встала с ним рядом, положив одну руку на плечо, а другой растрепав его еще больше отросшие волосы.       — Знаю, что тяжело, но осталось совсем немного. Со следующей недели начнутся экзамены, а потом сможешь не видеть их целых три месяца.       Денис запрокинул голову и посмотрел в излучающую нежность зелень глаз своей собеседницы.       — Да, но потом будет еще один год. И тебя не будет рядом.       — Солнышко, ты всегда сможешь мне позвонить. А если будет совсем тяжко, то я приеду в гости. Договорились? В конце концов не так далеко я буду учиться.       — Хорошо… Знаешь, я буду скучать, — сказал он, приобняв Леру за талию и уткнувшись лицом в мягкий голубой свитер.       — Ну смотри, ты пообещал, — улыбнулась девушка. — А вообще…       Она собиралась еще что-то добавить, но прозвенел звонок на урок. По расписанию у Леры была география, которая была нужна ей для поступления, поэтому ей пришлось поспешно чмокнуть Дениса в лоб и, пообещав заглянуть попозже, убежать.              Лера была чудом. Они встретились в школе через две недели после той ночи. Когда она увела Дениса в укромный уголок, он, все еще пребывая в паршивом настроении, собирался даже не церемониться, а просто отшить ее, но не успел он и рта раскрыть, как она его ошарашила.       — Ты сказал ему, что чувствуешь? Поэтому вы перестали общаться?       — Ээ… что? — вытаращился на нее Жаров. — Как?..       — Милый, только совсем слепая не заметила бы твои тоскливые взгляды в его сторону, — усмехнулась девушка. — А уж не приметить некоторые схожести в нашей с ним внешности мог, пожалуй, только он сам. Ты в порядке?       И тут, плюнув на возможные последствия и свои первоначальные планы относительно этой девушки, он честно ответил:       — Нет.       После этого они стали довольно часто общаться. Сам не зная почему — то ли из-за этого сходства, то ли из-за того, как быстро она его раскусила — он доверился Лере, рассказав ей абсолютно все. И что произошло тогда, и что он чувствовал и чувствует сейчас. Девушка никогда не осуждала его и не говорила банальных глупостей, по типу «переживешь», «да тебе просто кажется, на самом деле ты его не любишь», «забей, все пройдет». Нет, она просто слушала и всячески поддерживала. Старалась отвлечь на что-нибудь веселое и интересное, когда он начинал слишком уж загоняться, или даже просто выпивала с ним, когда чувствовала, что ему просто необходимо спокойно посидеть и погрустить. С ней было легко и приятно, почти как с Максом… Как жаль, что он не влюбился в нее.              Уже после начала урока в класс ввалилась сладкая парочка. Возможно, если бы Денис не пытался изо всех сил их игнорировать, если бы присмотрелся и заметил пренебрежительно поджатые губки подружки Макса в тот момент, когда она скользнула по нему взглядом, то все могло быть иначе. Но тогда ему было еще слишком больно видеть их вместе, поэтому он привычно отвернулся, лишь завидев их в проеме.              Большая часть экзаменов была уже позади, от длительных и в этот раз одиноких летних каникул отделял лишь один, который должен был быть проведен через четыре дня. Сейчас же, сдав предпоследний, Денис как раз собирался домой. Перекинув сумку через плечо, он вышел из класса и, пройдя недолгий допрос одноклассниками касательно билетов и экзамена в целом, наконец смог вырваться из школы. Выйдя через заднюю калитку, он направился по направлению к дому, пытаясь вспомнить, какое нынче расписание у Леры, и можно ли ее выцепить, чтобы отметить сдачу самого сложного экзамена. Погрузившись в мысли, он не сразу заметил, что за ним кто-то идет. Свернув на тропинку, ведущую к длинному мосту через недостойную такой чести речку-вонючку, Денис услышал сзади свист, а следом окрик и последовавший за ним взрыв хохота.       — Эй, пидарок.       Мда, пиздец. Хотелось бы верить, что эти добрейшие люди обращались к кому-то еще, но опыт вкупе с интуицией подсказывали, что так легко ему не отделаться. Не первый раз он удостаивался такого титула от истинно гетеросексуальных «пацанчиков с района» — такова цена за милое личико. В некоторых случаях это было даже смешно. К примеру, его не раз называли педиком ученики их же школы, а в ней только слепоглухонемой не знал о количестве девушек, с которыми Дэн переспал. Причем хвастались они всегда сами, он же ни разу и словом не обмолвился.       Но он еще никогда не напарывался на гоп-компании в таком безлюдном месте и тем более без Макса под боком. Денис всегда игнорировал эти нападки — все равно дальше слов почти никогда не заходило, а в последнее время он и сам себя спрашивал «а что, разве те, кто дрочит на лучшего друга, называются как-то иначе?». Но Грачев не мог просто промолчать, это было против его натуры. Каждый раз он вставал на защиту Дэна, а уж заболтать эти лица, отличающиеся умом и сообразительностью, для него было раз плюнуть. Один раз, правда, не вышло. Тогда все же дошло до драки, но после оказанного сопротивления, нападавшие вынуждены были признать, что даже по их стандартам, несмотря на внешний вид, Жаров никак не может оказаться человеком нетрадиционной ориентации. Учитывая, что это было уже после того, как он осознал свои чувства, в ответ на признание его «четким пацаном» он чуть не заржал. Но ребра и нос уже болели после потасовки, так что он сдержался и не стал провоцировать их на второй заход.       Сегодня же он был один. Вокруг не было ни души, а до ближайших домов еще далеко. Болтать он не умел, вытащить телефон и кому-нибудь позвонить не успевал, так что оставалось только бежать. Судя по гоготу сзади, разделяло их буквально шагов десять, но если резко рвануть и добраться до довольно узкого моста, то они будут только мешать друг другу, а у него появится шанс добежать до крайнего в частном секторе дома. До его собственного дома уже недалеко, а потому здесь его многие знают, и можно будет скрыться у кого-нибудь во дворе. Главное добраться до моста…       Потратив не больше пары секунд на продумывание своего плана, Денис, не оглядываясь, побежал вперед. Из-за спины раздались озадаченно-возмушенные «Эээ» и «Лови его», но момент они упустили, дав ему серьезную фору.       Он уже подбегал к мосту, когда из-за деревьев возле того показался приличных размеров детина. Светя мерзкой улыбочкой, он перегородил Жарову путь.       «Пиздец» уже второй раз подумал Денис, когда его, разогнавшегося и не успевшего вовремя затормозить, поймали за шкирку как нашкодившего котенка. Сзади, под одобряющие хохотки, уже подступала оставшаяся толпа.       Как-то удивительно хорошо они подготовились. Это не было похоже на внезапные попытки местных малолетних алкашей до кого-нибудь докопаться. Кроме шкафа, вылезшего из засады, к Дэну медленно приближались еще четыре человека. Двоих из них он узнал, оба были из их школы. Первый — белобрысый прыщавый юнец с лицом сорокалетнего мужика — был из 11 класса, а вот второй…       — Артем?! — забыв, что до сих пор натурально висит в руках неопознанного качка, воскликнул Жаров. — Ты-то что тут делаешь?       Артем был его погодкой и учился в параллельном классе. Они не слишком много общались, но никогда и не конфликтовали. В то время, как у большинства парней школы была навязчивая мысль о том, что если б не Денис, то они были бы в большем почете, у Артема уже с седьмого класса была девушка, поэтому никакого соперничества между ними не возникало и, можно сказать, даже установились довольно неплохие отношения. Во всяком случае Денис так думал до этого самого момента.       — Веду охоту на педиков, — презрительно выплюнул он.       — А я тут каким боком? Ты же знаешь, что я по девочкам.       — О да, я знаю, — оскалился Артем. — Знаю, что ты своему лучшему дружку отсосать пытался. Не поэтому ли он с тобой больше не общается?       — Что? — опешил Денис. — Что ты такое несешь?       — Не прикидывайся. Грачев по пьяни проболтался своей кукле крашенной, ну а та, конечно, тут же поделилась с людьми, заинтересованными в избавлении мира от таких, как ты. Так что теперь не тайна, что ты пидор. А пидорство надо выбивать.       Как только он произнес последнее слово, Денис почувствовал удар в солнечное сплетение. Дышать стало тяжело, перед глазами поплыли пятна, сквозь которые он еле различал, что его волокут в кусты подальше от тропинки. Места тут не самые популярные, но временами люди все же ходят.       Сбросив его в паре метров у дороги, все это сборище под заливистый хохот и непрерывный поток оскорблений начало пинать его ногами.       Удары сыпались со всех сторон, было нестерпимо больно, но мысли снова и снова возвращались к сказанному Артемом. Макс проболтался. О чем? Что именно он сказал? Неужели после стольких лет дружбы он выставил Жарова грязным извращенцем, домогающимся лучшего друга? Судя по поведению этой компашки примерно так оно и было. Как он мог так поступить…       — Это че тут происходит? — раздался знакомый голос со стороны тропинки, а потом, раздвинув руками листву, появился и его обладатель.       Пристальный взгляд изумрудных глаз прошелся по импровизированной полянке, окинув картину в целом, и сосредоточился на скрюченном на земле Денисе.       Где-то глубоко в душе у Жарова зародилась надежда. Он пришел, сейчас он, как и всегда, поможет, спасет, вырвет из лап этих маргинальных личностей — словами ли, делом — не важно, главное спасет. А потом скажет, что действительно выпил лишнего и проболтался, но он все честно рассказал, что все было взаимно, просто эта глупая девка не так его поняла или может специально решила исказить правду, чтобы никто не подумал, что ее парень из этих.       — Вали куда шел. Или решил дружка своего защитить? А может ты тоже любишь в жопу долбиться? — прервал их гляделки Артем. — Так мы и тебя тогда вылечим.       Злобно зыркнув на него, Макс уже открыл было рот, чтобы высказать все, что он думает, но тут, кажется, вспомнил о подробностях той самой ночи. Об укусах, оставляющих красноватые следы на бледной коже. О чужих поцелуях, покрывающих каждый миллиметр его тела, спускающихся все ниже. О влажных губах, с жадностью обхватывающих разгоряченную плоть. О собственном неконтролируемом желании… Его лицо тут же побледнело, и весь облик перестал выражать прежнюю решимость вмешаться. Он боялся. Боялся не того, что огребет за компанию, а самого себя, своих чувств в тот момент, когда, поддавшись порыву, по собственной воле поцеловал лучшего друга. Он понимал, что должен вмешаться, понимал, что это он во всем виноват, ведь если бы он тогда не полез или не отвернулся от друга, узнав о его чувствах, если бы он не связался с этой дурой и не напился в тот вечер из-за того, что ему невыносимо не хватало общения с Денисом, если бы он не проговорился… Если бы, если бы, если бы! Слишком много если.       Но он не мог.       Ему было слишком страшно.       Ноги начали подкашиваться, и он отступил на несколько шагов, продолжая смотреть только на Жарова, который все еще верил, что Макс вмешается, но потихоньку начинал осознавать реальность.       «Прости» одними губами произнес Грачев и, резко развернувшись на месте, понесся прочь под новый взрыв хохота.              Дальнейшие удары Денис уже не чувствовал. Куда более болезненным ударом, чем те, которыми его осыпали эти ехидные шакалы, было то, что Макс сбежал. Он не понимал. Он злился и в то же время в отчаянии выл внутри. Почему? Неужели он настолько стал противен бывшему другу, что тот даже в такой ситуации не захотел ему помочь? Неужели Макс тоже считает, что пидорство необходимо выбить? Или так боялся, что о нем тоже поползут слухи?       Когда Жаров, покрытый кровоподтеками и явственно ощущающий, что минимум парочка ребер сломаны, уже почти перестал воспринимать происходящее вокруг, один из его мучителей — тот самый одиннадцатиклассник — подал голос.       — Ну-ка, пацаны, стяните с него штаны. Оставим ему подарок на память, раз так любит хуи в жопе.       Услышав это, Денис, который уже даже не сопротивлялся и просто ждал, когда все это закончится, округлил глаза и начал вырываться.       — Вы совсем ебанулись? Уберите руки, дебилы! — прохрипел он.       — Огооо как воодушевился, — усмехнулся кто-то. Все расплывалось и лиц Жаров уже почти не различал.       — Ну так, небось только и мечтал, чтоб мы его по кругу пустили, — раздалось в ответ с той стороны, где чьи-то руки, несмотря на сопротивление, продолжали тянуть его узкие джинсы.              Сколько бы он ни сопротивлялся, вырваться не получалось — их было слишком много, ноги и руки прижали к земле.       Когда с него стягивали одежду он матерился и брыкался.       Когда он увидел, как его истязатели выбирают в кустах палку потолще, он перешел к мольбам.       Когда твердое, неровное, все в зазубринах инородное тело начали беспощадно пропихивать в него, он бессвязно кричал, пока не охрип, захлебываясь слезами боли и обиды.       Когда же боль стала совершенно невыносимой, он потерял сознание. Последнее, что мелькнуло у него в голове перед тем, как Жаров провалился в небытие, это лицо Макса. То самое, побелевшее и шепчущее «прости». И даже любимые изумрудные глаза на этом лице были бледными призраками самих себя. Всего лишь глазами жалкого предателя.              Через какое-то время Денис разлепил уже начинающие заплывать из-за побоев веки. За время, пока он был без сознания, успело стемнеть. Он по-прежнему лежал в кустах, где над ним измывались, но вокруг уже никого не было. Кое-как перевернувшись на живот, он медленно, обдирая остатки одежды и кожу, пополз в сторону, где валялась его сумка. Встать не получалось, ноги не слушались, а ниже спины его будто до сих пор садистски раздирали на куски. Проклятая палка валялась недалеко от места, где он очнулся. Жаров пытался не смотреть ни на нее, ни на свои повреждения. Сейчас надо было просто добраться до сумки и позвонить родителям. Боль вытеснила и стыд, и страх перед тем, что они узнают, по какой причине на него напали.       Спустя мучительные десять минут Денис наконец преодолел жалкие три метра, разделявшие его с сумкой, и дрожащими руками достал из нее мобильник. Чувствуя, что после этого малюсенького отрезка пути снова начинает проваливаться во тьму, он быстро нашел номер матери и, объяснив ей, где он находится, свалился лицом в грязную, затоптанную пятью парами ног, траву. В этот момент где-то на задворках сознания мелькнула мысль «а ведь когда-то ты позвонил бы Максу». Да, когда-то. Но никогда более.              На последнем экзамене Денис не появился. Еще через три дня Макс не выдержал и, наплевав на все свои думы, набрал знакомый номер, который так и не смог удалить из контактов.       Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.       «Ладно, бывает, это еще ничего не значит, просто попробую чуть позже» — попытался убедить себя Макс, ощущая тревогу. Но чуть позже, да и еще чуть позже вместо гудков продолжал раздаваться безэмоциональный голос, от которого Макс все больше и больше беспокоился.       Когда некоторое время спустя раздался настойчивый звонок в дверь, «чуть позже» между попытками дозвониться составляло всего пару минут, а нервы Грачева были на пределе. Прижав телефон к уху и в очередной раз выслушивая фразу, которую за последние несколько часов возненавидел до глубины души, Макс нехотя открыл дверь. По его собственной вине там никак не мог оказаться тот, кого он больше всего сейчас хотел бы увидеть на своем пороге в целости и сохранности, а потому он сначала вообще не собирался открывать, но настырный посетитель никак не успокаивался.       За дверью оказалась Марина — та самая блондинка, с которой он не так давно начал встречаться. Кроме хорошей фигурки и красивой мордашки в ней не было ничего. Абсолютная пустышка. Макс иногда сам не понимал, нафига с ней вообще связался, но она особо не выпендривалась, а ему тогда срочно надо было на кого-то отвлечься после произошедшего. Вот только сейчас видеть ее не хотелось совершенно, а уж тем более выслушивать пустой треп.       — Чего тебе? Я занят, — бросил Грачев, попутно в очередной раз набирая номер.       — Какой ты неприветливый, а я, между прочим, соскучилась! — надула губы девушка.       — Блять, сказал же занят. Либо говори, чего пришла, либо вали домой.       Беспокойство достигло своего предела и возиться с Мариной, пытаясь вежливо выставить ее вон, не было ни сил, ни желания. Обидится и бросит? Ну и славно, проблемой меньше будет.       — Да как ты смеешь так со мной говорить? — вспыхнула она. — Ты почти неделю мне не писал и игнорировал все звонки, а теперь еще и выгоняешь? Че, новую шлюшку нашел? Ей названиваешь?       Сбросив очередной неудавшийся звонок и сдерживаясь изо всех сил, чтобы не сказать, что исходя из заданного вопроса саму ее можно, видимо, считать старой шлюшкой, он постарался максимально спокойно произнести.       — Мар, уйди, пожалуйста. Извини, конечно, но мне сейчас правда не до тебя.       Он еще и фразу закончить не успел, когда Марина выхватила из его руки телефон и уставилась на кучу исходящих.       — Пиздец, так ты че, из-за пидора этого меня выставляешь?       — Не твое дело. Мобилу верни.       — Еще как мое! Я так-то твоя девушка, а ты меня игноришь из-за какого-то побитого педика!       — Что ты сказала? — опешил Грачев.       — А? Что я твоя девушка, и следовало бы уделять мне побольше внимания!       — Нет. Почему ты сказала «побитого»? Я точно знаю, что об этом не было ни единого слуха.       — А, ну… — стушевалась девушка. — да так, услышала где-то, что его побили…       — Правду, Марина.       — Ой, да какая разница? Будто ты сам не хотел, чтобы ему объяснили, что не надо быть сраным гомосеком!       — Это ты им рассказала… — ошарашенный Макс отступил от девушки на пол шага. — Это из-за тебя они его избили!       — Ну да, и что?! Он же лез к тебе, я просто боялась, что он не успокоится и снова будет до тебя домогаться, поэтому и попросила его проучить. Я же о тебе забочусь, глупышка!       — Марин, уйди…       — Максюш, ну ты чего? Ну избили и избили, чего такого-то, он это заслужил. Нечего к нормальным парням приставать.       — Завали, блять, ебало! — налетел на нее Грачев и ударил по стене рядом с девушкой. — Ты совсем тупая? Я хоть и был в говно, когда проболтался, но все же помню, что рассказал тебе именно так, как все и было. Он не лез ко мне, я сам все начал! Так и хули ты тогда на меня не натравила свою ебучую шайку? Я же, блять, по твоей логике тоже пидор.       Марина, не ожидавшая такой бурной реакции, испуганно захлопала ресницами.       — У тебя просто секса долго не было, а он тебя совратил, воспользовавшись этим, ты не виноват! Я же знаю, что ты девушек любишь!       — Дура… Отдай телефон и выметайся, пока я тебя не пришиб.       — Но Максюш…       — Пошла. Отсюда. Нахуй. И чтоб больше я тебя не видел, — процедил Грачев.       Насильно вырвав свой телефон из ее рук, он отошел чуть дальше и снова набрал номер.       На лице девушки отражался калейдоскоп эмоций. От страха из-за внезапной вспышки гнева, до злости, что с ней посмели так обращаться. Поразмыслив еще несколько секунд о том, чтобы высказать свое неодобрение таким обращением, она все же развернулась и проворно выбежала из квартиры, не забыв, однако, хлопнуть за собой дверью.       Макс же, поняв, что дозвониться не получится, быстро обулся и побежал к дому Дениса.       Самый короткий путь пролегал мимо тех злосчастных кустов. И если до них он бежал изо всех сил, то оказавшись у тропинки, которая вела к месту, где он бросил лучшего друга, в чьих глазах отчетливо видел мольбу о помощи, Макс почти остановился. Сколько еще они над ним тогда измывались? Насколько сильно избили? Почему номер недоступен? Как он мог его бросить? Было страшно? А Дэну не страшно было лежать там, зная, что помощи не будет? Не страшно ему было осознавать, что человек, которому он всегда доверял, просто оставит его там, испугавшись собственных мыслей?       Ненависть к себе придала сил и, глухо рыкнув, Грачев снова рванул вперед, быстро миновав место жестокой расправы.       Через десять минут он уже стоял у калитки, ведущий во двор дома Дениса, и попеременно то названивал в звонок, то дубасил ладонью по металлическому листу забора. Но сколько бы он ни пытался, в ответ раздавалась лишь тишина. Поняв, что шуметь бесполезно — только соседей переполошит — он просто сел на землю возле забора и уткнулся лицом в коленки. Что же он наделал.       Погрузившись в мысли, наполненные самобичеванием, Макс не заметил, как день сменился вечером, а вечер начал медленно перетекать в ночь. Никто так и не пришел. Все окна в доме были темными. Он и так не думал, что Денис просто прячется от него в доме, но все же надеялся. Надеялся, что тот, отделавшись лишь парой синяков, сидит себе дома с книжкой и выглядывает иногда в окно, чтобы посмеяться над дурачком, что сидит под забором. Но нет. Нет, дома никого не было. И вряд ли дело обошлось парочкой синяков, раз Жаров не появился на последнем экзамене.       Поднявшись на ноги и чуть не завалившись обратно, потому что сам не заметил, как отсидел их, Макс медленно побрел в сторону дома.              Следующий день Макса начался с фразы «Абонент временно недоступен…», а закончился снова под забором. Как и следующий. И следующий.       Все лето Макс вставал рано утром. По привычке набирал номер, выслушивая все то же унылое предложение, а затем отправлялся к его дому. И сидел там до самого вечера, прислонившись спиной к раскаленному от летнего зноя профнастилу. На его счастье, дом был расположен так, что с правой стороны соседей не было вообще, а выход из ближайших домов был на другую сторону. Поэтому никто не видел юношу, который весь день сидел у забора. И, что было важнее для Макса, никто не приставал с расспросами. В эти дни он вообще мало с кем общался. Сейчас в нем было совсем не узнать того болтливого паренька, каким он был всегда.              Август уже заканчивался. Макс сидел на своем излюбленном месте, когда услышал звук подъезжающей машины. С этой стороны всегда подъезжали только родители Дениса. Быстро вскочив на ноги, он выбежал на подъездную дорожку и чуть не попал под колеса незнакомой легковушки. Женщина, сидевшая за рулем, весьма громко и витиевато выругалась, но успела остановиться. А потом обратилась к Максу через открытое окно.       — Ты чего под колеса кидаешься? Жить надоело?       — Простите, я думал это жильцы этого дома приехали, вот и выбежал… Извините еще раз, я пойду тогда, — пробормотал Грачев и уже собирался вернуться на свой пост, но следующие слова женщины заставили его остановиться и удивленно уставиться на нее.       — Ты бы так больше не прыгал, тут скоро много машин будет. Потенциальным покупателям же надо оценить дом.       — Покупателям?..       — Да. Я риэлтор, а этот дом будет выставлен на продажу, как только я закончу с его оценкой. Выпрыгивающие из-за угла молодые люди, кстати говоря, цену не повышают. Поэтому если ты тут не с целью навредить бывшим жильцам, то лучше бы прекращал свои попытки суицида.       — А прошлые владельцы сюда уже не вернутся?       Женщина с сомнением приподняла бровь и внимательно посмотрела на Макса.       — А тебе, в общем-то, зачем это знать?       — Вы не подумайте, я не псих какой-то! Просто тут жил мой друг, с которым мы… немного повздорили. Телефон недоступен, я не знаю, куда они уехали, вот и прихожу сюда иногда… Ладно, звучит это и правда ужасно. Но обещаю, я вас не побеспокою больше, только скажите, пожалуйста, вы знаете, куда они уехали или, может, их номер?       Слегка задумавшись, женщина, видимо, пришла к выводу, что история, хоть и сомнительная, но заслуживает право на жизнь.       — Слушай, номер я тебе дать не могу, сам понимаешь — они все же мои клиенты. Могу только сказать, что уехали они далеко и возвращаться не собираются даже за оставшимися вещами. Кажется, у них тут что-то серьезное случилось.       Поблагодарив женщину хотя бы за эту информацию, Грачев развернулся и понурив голову медленно побрел домой. Сидеть здесь больше не имело смысла. Денис не вернется. Можно было бы попросить хотя бы передать, что он сожалеет, что хочет поговорить, объясниться. Но какое он имел право? Это он прекратил их общение. Это он оставил лучшего друга, зная, что его изобьют. Если тот решил бросить все и начать с нуля, то какое он имеет право вмешиваться.